«COVID-19 — это прививка от глобальной катастрофы»: что будет после пандемии

Есть ли жизнь после самоизоляции?

Людей по всему миру призывают оставаться дома, чтобы сохранить жизнь и здоровье себе и всем остальным: это делают как власти, так и специалисты, а также медийные персоны. Около 4 млрд жителей Земли находятся в разной степени изоляции. Для многих из них эти ограничения являются обязательными и почти для всех несут большие изменения в жизни, часть которых очевидна, а часть пока не осознается до конца.

«Реальное время» решило разобраться в вопросе: есть ли жизнь после самоизоляции? А именно, выяснить у футурологов и медиков, когда закончится пандемия, какой срок карантина способны выдержать люди, как принудительный переход на «удаленку» изменит рынок труда, что произойдет с системой здравоохранения, как самоизоляция может угрожать здоровью домоседов, чего могут лишиться дети, если она распространится и на летний период. И, наконец, какие уроки может вынести человечество из этой ситуации. Спойлер: кризис перевернет нашу жизнь, но далеко не только в худшую сторону — футурологи предполагают, что нынешние события можно рассматривать как своего рода учения (приближенные к боевым), которые станут прививкой планеты от глобальной катастрофы.

Во влиянии коронавируса я вижу даже позитивные результаты. Несомненно, большой толчок получают такие области, как робототехника и цифровизация

Данила Медведев, футуролог

По масштабу влияния пандемия нового коронавируса больше, чем кризис 2007—2008 годов. Наверное, она сравнима только с атакой террористов в США 11 сентября 2001 года — с точки зрения того, сколько разных сфер меняется во всем мире.

Во влиянии коронавируса я вижу даже позитивные результаты. Несомненно, большой толчок получают такие области, как робототехника и цифровизация. Первые впечатляющие результаты в области робототехники мы наблюдали еще в 90-е годы. Сегодня мы вроде бы видим гораздо более впечатляющие достижения, но до 2020 года они не внедрялись в практику. Ну разработал кто-то робота для больницы — в одном японском госпитале этот робот работает. А сейчас, когда возникла необходимость обеспечивать карантин, и при этом хорошо бы еще и общество нормально функционировало, выясняется, что всех этих роботов можно приспособить для чего угодно — хоть для доставки еды. Эта технология вроде бы и была придумана давно, но начала внедряться только когда грянул гром и все поняли, что это необходимо.

Или взять хотя бы цифровизацию образования на примере России. Разговоры об этом начались уже несколько лет назад, а до этого модной темой была интернетизация школ, в 90-е же годы все думали о том, что надо внедрять в школе компьютеры. Но при этом относились к этим вопросам спустя рукава. А когда начались ограничительные мероприятия и выяснилось, что в течение недели всем нужно перейти на удаленное обучение, то все, от детских садов, школ до колледжей и университетов, смогли это сделать. То есть технологический задел у нас был, но внедрение началось именно благодаря карантину.

«Когда происходит какая-то хрень, выясняется, что все готовы с ней справляться»

Это чем-то похоже на влияние Второй мировой войны, которая подтолкнула развитие многих отраслей. Точно так же, когда происходит какая-то катастрофа, выясняется, что все готовы все бросить и заняться решением проблемы. В этом смысле прогресс у человечества идет неравномерно: когда происходит какая-то хрень, через несколько недель выясняется, что все готовы с ней справляться. А когда все идет нормально, все расслабляются и технологического прогресса мы не видим.

Если вдуматься, то все бюрократические процессы — управление государством, деятельность ведомств, работа руководителей предприятий — до недавнего времени шли по старинке: все физически встречались, обменивались бумажками. А сейчас все поняли, что надо срочно перестроиться. И главное, смогли это оперативно сделать.

С одной стороны, урон от пандемии большой. Но еще один важный плюс — это подготовка к дальнейшим крупным катастрофам. Подобные эпидемии происходят случайным образом вследствие мутации вирусов, болезнетворных бактерий. Если мы посмотрим на историю человечества, то там были и холера, и оспа, и чума, и грипп «испанка». Мы понимаем, что человечество в каком-то смысле еще беззащитно перед этой угрозой. Нам очень важно взять все результаты медицинских и генетических исследований и научиться это применять, чтобы действительно защищаться от вирусов.

В этом смысле нынешнюю ситуацию можно рассматривать как учения, правда, уже приближенные к боевым, но при этом коронавирус относительно безопасен. Это не чума, которая уничтожила половину населения Европы и возвращалась каждые 5 лет. По сравнению с ней коронавирус, даже если предположить, что заболеет большая часть населения планеты, не так страшен: умрут все-таки не 50 процентов.

«Есть шанс, что в следующий раз человечество не погибнет»

Не стоит отметать и опасность биологического терроризма. Об этом я и мои коллеги говорили еще в начале 2000-х. Сегодня с помощью генетических инструментов можно создать искусственный вирус. Тот же самый геном коронавируса опубликован, и при желании можно взять свою машинку для синтеза генов и создать на ней такой же вирус, а если захочется — что-то поменять. Например, сделать, чтобы он был еще более устойчивым к ультрафиолету или чтобы он был «полегче» и лучше распространялся по воздуху. Или даже удлинить время инкубационного периода в организме до нескольких месяцев.

Есть компьютерная игра «Чума», в которой игрок управляет болезнетворным организмом и должен захватить всю Землю, уничтожив все население. Мы понимаем, что это совершенно реальная история. В этом смысле коронавирус — очень хорошая возможность для нас всех проверить, все ли у нас защищено, достаточно ли у нас тех же масок и в целом возможностей медицины. Сейчас приходит понимание, что пригодится умение быстро возводить больницу — за неделю-две, может быть, стоит разработать какое-то оборудование быстрого развертывания и хранить его в стратегическом запасе. Вирус — это как прививка от глобальной катастрофы. Да, на какое-то время это неприятно, зато есть шанс, что в следующий раз человечество не погибнет.

Вообще, существует несколько возможных катастроф, которые происходят в среднем раз в 100 лет. Серьезная эпидемия происходит в среднем раз в сто лет, метеориты размером с тунгусский падают с такой же периодичностью. Есть опасность выброса массы на Солнце, которая отключает все электричество и электронику. Если такое произойдет, у нас встанет вся техническая часть: машины не будут заводиться, самолеты не будут летать, компьютеры и телефоны отключатся. Вероятность таких событий действительно немаленькая — один процент в год. Нам очень важно всерьез об этом задумываться и понимать, что если мы до сих пор дожили, то это не означает, что вокруг все безопасно.

«Весьма вероятно усиление централизованного управления в мире»

В идеальном случае, если нам очень повезет, все закончится осенью. Более реалистичный сценарий — повсеместное возвращение к нормальной жизни случится только зимой или весной 2021 года.

Весьма вероятно усиление централизованного управления в мире. Частично это, возможно, будет отнесено к функциям Всемирной организации здравоохранения, каких-то других международных организаций, частично будет реализовано через правительства стран. Граждане понимают, что для борьбы с эпидемией им придется мириться с нарушением их прав. Если год назад все по этому поводу тревожились, то сейчас понимают, что это может быть необходимым злом. Да, конечно, государство следит за каждым нашим шагом, но, по крайне мере, оно контролирует эпидемию.

И тут возможны очень разнообразные ситуации, вплоть до построения в Китае тоталитарного общества. В какой-то момент это может стать стандартной моделью, что за человеком денно и нощно следят компьютеры, а без электронного пропуска нельзя даже вздохнуть. В России это тоже в какой-то степени возможно. И даже в самых либеральных демократических странах, таких как Финляндия или Швейцария, могут решить, что во время эпидемии вводится тотальный контроль с камер, мобильных телефонов, роботов, дронов.

В принципе, если бы сейчас контроль был на самом деле тотальным, мы бы могли прекратить эпидемию за 2 недели. Просто надо проконтролировать, чтобы никто никого точно не заразил. Но, поскольку контроль еще не тотальный, мы имеем то, что имеем.

Если у человека кончились деньги и еда, он перестает бояться штрафов и в любом случае выйдет из дома: работать, грабить или ехать в соседний город, где дешевле. Чем дольше будет идти режим самоизоляции, тем больше будет нарушений

Константин Фрумкин, российский журналист, философ и культуролог, координатор Ассоциации футурологов

Я не думаю, что режим самоизоляции растянется на лето. Даже вне зависимости от того, насколько интенсивно будет развиваться пандемия. Может быть разное число жертв. Но все же больше двух месяцев самоизоляция вряд ли продлится. По крайней мере, опыт других стран это доказывает. Разве что будет вторая волна, но это маловероятное развитие событий. Пока что эпидемиологи даже в самых мрачных прогнозах говорят, что дольше, чем до середины июня, это вряд ли затянется.

«Все больше соблазнов нарушать самоизоляцию»

Чем дольше идет режим самоизоляции, тем больше соблазнов его нарушать. Прежде всего, такой режим становится экономически непереносимым. У бизнес-структур иссякает запас прочности, у населения заканчиваются сбережения. А поскольку некоторые предприятия не работают, возникает товарный дефицит, цены начинают расти, сбережения тают все стремительнее, и, соответственно, переносить самоизоляцию становится все труднее. Если у человека кончились деньги и еда, он перестает бояться штрафов и в любом случае выйдет из дома: работать, грабить или ехать в соседний город, где дешевле. Чем дольше будет идти режим самоизоляции, тем больше будет нарушений. И неизвестно, насколько государство справится: в Москве одно количество полицейских на душу населения, а в регионах — совсем другое.

Насколько будут разумными меры, предпринимаемые государством, — вопрос. На мой взгляд, разумным было бы резкое перераспределение бюджетных приоритетов с тем, чтобы поставить на паузу расходы, с которыми сейчас можно подождать. И перераспределить высвободившиеся средства на помощь населению и пострадавшему бизнесу. Отдельный вопрос — как выделять категории наиболее нуждающихся. Разумеется, часть средств надо направлять и на медицинские и санитарно-эпидемиологические мероприятия.

«Это может ударить по нам сильнее, чем сама эпидемия»

При этом государство должно одновременно предпринять меры, чтобы облегчить попадание товаров на прилавки. Деньги деньгами, но по сути это всего лишь бумажки. Нужно, чтобы товары были. Это, в частности, означает, что на время эпидемии стоило бы резко облегчить режим ввоза товаров, возможно, временно отменить контрсанкции на ввоз продовольственных товаров. Но, боюсь, такие меры приняты не будут.

А судя по сообщениям, которые до нас долетают, государство может пойти на две большие глупости. Первая — попытаться административными решениями задержать рост цен. Это может быть катастрофой и ударить по нам сильнее, чем сама эпидемия. Когда государство начинает административно регулировать цены, то товары с регулируемыми ценами просто пропадают. Их начинают припрятывать, запасать впрок, продавать из-под прилавка, на черном рынке — как угодно, но только не по твердым ценам. А на что будут регулировать цены? На жизненно важные товары. Когда, кроме всего прочего, у нас будет еще дефицит и пустые прилавки, — это будет аут. Но это настолько азбучная экономическая истина, что я надеюсь, что в правительстве все понимают. Но сообщения очень нехорошие, потому что наше правительство прислушивается к таким предложениям.

Второе — похоже, что в числе мер поддержки бизнеса, который в этом нуждается в связи с пандемией, будут усиливать меры протекционизма. То есть, наоборот, препятствовать ввозу товаров, которые будут считаться конкурентами отечественному производителю. Протекционизм в любой ситуации стратегически неверен, это политика, уменьшающая эффективность экономики. В нашей ситуации усиление барьеров для импорта означает рост дефицита, рост цен и серьезные социальные последствия для населения в угоду некоторым предприятиям и отраслям, что совершенно неправильно. Наоборот, надо предельно облегчать товародвижение в этой ситуации.

«Мы выйдем из пандемии с гораздо более богатой системой дистанционных сервисов»

Чем дольше мы сидим дома, тем больше мы привыкаем к «дистанционке» и тем больше разных форм «дистанционки» тестируем. Людей насильно поставили перед фактом, что многие формы дистанционной работы удобнее, дешевле и эффективнее. Это стимулирует появление новых сервисов. Интересно, что система ICQ, которая некогда была очень популярна, перезапускается и создает новую опцию — коллективные видеозвонки. Таким образом, платформ и инструментов для «дистанционки» будет все больше. Мы выйдем из пандемии с гораздо более богатой системой дистанционных сервисов, и главное — с миллионами людей, которые до этого чурались и осознанно не хотели этим заниматься, предпочитая физические встречи и бумажные книги, как я, а сейчас вынуждены перейти на «дистанционку». Через пару месяцев принудительных тренировок люди выйдут вполне себе овладевшими навыками и получившими некоторый вкус к «дистанционке».

Цифровизация и виртуализация некоторых профессий — процесс, который идет уже не первый год и которому предстоит пройти еще долгие годы. Но то, что пандемия значительно ускорит этот процесс, — несомненно.

Елизавета Меланченко, детский невролог

При длительной самоизоляции возникают проблемы с нехваткой двигательной активности и социальных навыков общения друг с другом. Прежде всего, могут возникать различные проблемы с восстановлением двигательной функции. Даже если человек проходит в день 10 тысяч шагов по квартире, это несравнимо с тем же количеством шагов по асфальту или пересеченной местности, потому что работают другие системы и включаются иные мышцы. Так что это угроза атрофии, вне зависимости от возраста. Пожилым людям длительная самоизоляция грозит гипоксией, гиподинамией, растренировкой, обострением хронических заболеваний сердечно-сосудистой системы, суставов, в том числе позвоночника.

Конкретно применительно к детям карантин вызывает у меня два глобальных опасения. Первая проблема — социализация. Человеку так или иначе нужно живое общение с другим человеком. Навыки коммуникации будет очень сложно восстановить, особенно у тех, у кого они и так тяжело формируются, то есть прежде всего у больных детей. Но даже те, у кого этих проблем не было, уже сейчас чувствуют нехватку общения, физического контакта, прикосновений, уроков физкультуры — всего того, что человек получает в коллективе. Человек, как известно, существо социальное, он не может долго находиться в одиночестве. Второй момент — гиподинамия, потеря навыков, связанных с ловкостью, координацией.

Навыки коммуникации будет очень сложно восстановить, особенно у тех, у кого они и так тяжело формируются, то есть прежде всего у больных детей. Но даже те, у кого этих проблем не было, уже сейчас чувствуют нехватку общения, физического контакта

Нехватка витамина D, о которой некоторые говорят, на мой взгляд, самая небольшая проблема из всех. Все же недополучение этого витамина такое короткое время можно компенсировать приемом препарата. То есть такой серьезной проблемы с этим я не вижу. И в принципе, выйдя на балкон и постояв там полчаса, мы вполне восполняем этот дефицит даже в городе.

«В данных условиях нам надо выжить»

Как восполнить нехватку витаминов в условиях самоизоляции? Пока непонятно, в каком состоянии у нас сейчас находится сельское хозяйство и сможем ли мы поддержать здоровое питание, будут ли осенью на полках магазинов зелень и овощи. Как известно, когда человек находится в замкнутом пространстве, испытывая хронический стресс, то прежде всего он начинает пожирать быстрые углеводы — а это печеньки и макароны. Если старшее поколение воспитано на той же гречке, полбе и чечевице, то у младшего стереотипное питание, как правило, более углеводистое — печеньки, конфетки и макарошки. Самое главное — чтобы питание было сбалансированным, не надо сидеть только на бананах и макаронах.

Важны также режим сна и отдыха. Ребенок должен спать минимум 8 часов в сутки. И вне зависимости от возраста он должен ложиться не позже 22 часов. В 23 часа могут ложиться только старшеклассники. Сейчас ко мне часто обращаются родители, которых беспокоят головные боли детей. Помимо увлечения компьютером и неправильного режима сна, свою лепту вносит и то, что сегодня элементарно нет возможности сходить к врачу и поменять очки. У нас сейчас есть коронавирус и больше ничего. Закрыты все медицинские центры, поликлиники, которые занимаются реабилитацией, плановыми пациентами — все ушли на борьбу с коронавирусом. А кто не на борьбе — сидит дома за свой счет. Сейчас свернуты все программы, если это не касается непосредственно жизни детей.

И сидеть за компьютером детям в конце концов надоедает. Они начинают заниматься чем-то другим. Но если зависимость от компьютера сформирована, она в условиях самоизоляции только усугубляется. Представьте себе, дети играли 3 часа в день. А теперь плюс 7 часов в день обучение онлайн, то есть никакой смены деятельности не происходит — ни переменок, ни физкультуры. В данных условиях нам надо выжить. Поэтому важно сформировать режим сна и отдыха. По возможности нужно организовать прогулки — хотя бы на балконе на полчаса-час или вокруг частного дома. Обязательна зарядка — минимум 15 минут ежедневно, а лучше по два-три раза, водные процедуры, правильное питание.

Будет ли лето?

Лето — это прежде всего время, когда детей можно куда-то вывезти. Самое главное — это двигательная активность. Даже когда я вывожу своих детей в деревню, я вижу, что на природе они гораздо больше двигаются, чем в городе. Если все эти ограничительные мероприятия продлятся до лета, будет невозможно отправить детей на море, в спортивный лагерь или даже к бабушке в деревню, возить их туда-сюда… Так что летние проблемы будут уже гораздо более серьезными, чем сейчас. В городе, в принципе, нереально восполнить двигательный и водный режим, принять в нужном объеме солнечные ванны. Так что будут серьезные потери, связанные с невозможностью воспользоваться уникальным трехмесячным периодом, когда мы можем увезти детей из смрада и смога крупных городов. А тут мы будем лишены этого из-за изоляции и из-за того, что у родителей просто не будет на это денег.

Большое количество людей вывозили своих детей-аллергиков в другие области, когда начинала цвести береза. Тем самым детей спасали от приема большого количества медикаментов, а сейчас они вынуждены принимать эти лекарства и тратить свое здоровье.

Стресс на стрессе

Ко мне обращаются люди, которых я должна маршрутизировать к психиатру. Как организатор здравоохранения могу сказать, что после введения режима самоизоляции люди гораздо чаще обращаются за психологической и психиатрической помощью. Некоторые семьи распадутся. У людей одновременно наслаиваются друг на друга три-четыре стресса — потеря работы, потеря дохода, потеря привычного образа жизни плюс изоляция. Если раньше люди в семьях встречались только вечером и в выходные, куда-то вместе ходили, то тут у одного все время орет телевизор, а другой хочет послушать классическую музыку. Или наоборот: один разучивает гаммы на скрипке, а другой должен решать дифференциальные уравнения в полной тишине. Если раньше они как-то справлялись с этим — можно было пойти в библиотеку или куда-то еще, то сейчас это бесконечное шастанье на кухню и круглосуточное пребывание в квартире друг с другом приводят к полному разрыву шаблона.

В общем, у властей, которые вынуждены принимать решения, чем жертвовать в этой ситуации, очень тяжелая ситуация. И самоизоляция нужна, но она влечет все эти последствия. Мы не знаем, насколько возрастет смертность от нековидных заболеваний, сколько людей не сможет получить медицинскую помощь и погибнет из-за этого, возможно, возрастет количество самоубийств. Кроме того, происходящее сейчас высветило последствия оптимизации в области здравоохранения, которые шли последние годы.