Дом раздора: общественники обвинили Комитет ОКН в непрофессионализме

Ценность объекта определяли непрофессионалы

В Кировском районном суде Казани накануне слушали дело по иску ТРО ВООПИиК о признании недействительным приказа комитета ОКН от 13.11.2019 №151-П, согласно которому было решено не включать дом 16 на улице 1 Мая в реестр объектов культурного наследия, вопреки рекомендациям общественников. Процесс растянулся на 3,5 часа, в ходе которых обе стороны не скупились на взаимные упреки. Пыл представителей Татарстанского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ТРО ВООПИиК) понятен не всем. Речь шла о старинном уникальном деревянном здании, где квартировали несколько поколений руководства Порохового завода и офицеров с семьями, за что он и получил в народе название «Офицерского дома». Но за долгие годы без капитального ремонта строение пришло в упадок, и теперь мало кто видит в нем достопримечательность промышленного района.

Для обоснования своей позиции представитель общественной организации Андрей Железнов-Липец обратился к суду с ходатайством приобщить к делу заключение, подписанное семью экспертами Минкульта РФ, а также методику расчета культурной ценности объектов, которую применяют в Москве, Санкт-Петербурге и Курской области. Согласно этому документу, Офицерский дом Порохового завода является историческим объектом регионального значения с коэффициентом 2,5 (в то время, например, как Арская ратуша, за которую бился комитет ОКН, по этой шкале тянет всего на 1,9 ). Материалы приобщили, несмотря на несогласие ответчиков.

Далее Железнов-Липец обрушился с критикой на комитет ОКН, заявив что он не является «всемогущим органом», чьи решения «окончательны и бесповоротны». Он отметил, что решение о ценности объекта принимала комиссия, состоящая из чиновников и только двух архитекторов, которые не являются специалистами по деревянному зодчеству и никогда не делали проекты по реставрации. «Акт подписывали чиновники ГБУ «Центр культурного наследия Татарстана», они все подчиняются Ивану Гущину. Эти люди некомпетентны и зависимы», — напирал юрист.

Он отметил, что комиссия выявила утрату ансамблевого значения, которого никогда и не было, то, что объект перестроен и находится в неудовлетворительном состоянии. «Кремль ремонтируем, здание Дворянского собрания почти разрушено, и что, теперь, снести их?», — горячился защитник ТРО ВООПИиК.

Но более всего не согласны общественники с выводом комиссии о том, что здание не представляет исторической ценности. То, что оно, как они считают, построено в начале XIX века и связано с историей Великой Отечественной войны и казанского порохового завода, который был единственным профильным действующим предприятием в 1941—1943 годах (остальные остались на оккупированной немцами территории), уже автоматически наделяет его «мемориальной ценностью». Зампредседателя ТРО ВООПИиК Фарида Забирова добавила, что в Казани осталось мало памятников деревянного зодчества, а жилой дом, отнесенный к казенному предприятию, — вообще редкость даже для России.

Истцы, апеллируя к истории сноса Арских казарм, заявили, что отсутствие охранного статуса грозит тем, что дом могут поджечь и тогда его уже никто не будет восстанавливать. А «заинтересанты» имеются — неподалеку возводится новый жилой комплекс, и застройщик уже интересовался землей, на которой расположен дом. «Дом несколько раз поджигали, вандалы на него нападали. Объект им сам по себе не интересен, их интересует земля», — заявил Железнов-Липец, обвинив комитет ОКН в том, что он содействует тому, чтобы привести этот план в действие.

В заключении своей речи он еще раз подчеркнул, что «госорганы не безгрешны», с их попустительства на 80 процентов была уничтожена Старо-Татарская слобода, снесен дом, где жил Габдулла Тукай. А Забирова добавила, что готова была провести бесплатную экспертизу строения, но теперь не может этого сделать, так как приказом Гущина оно исключено из перечня выявленных объектов культурного наследия.

У здания уже есть статус охраняемого

Представитель ответчика Юрий Лихачев позицию ведомства аргументировал тем, что приказ председателя ОКН вышел после состоявшегося научно-методического совета, на котором большинством голосов было решено не включать дом по улице 1 Мая,16 в реестр объектов культурного наследия. А после него Иван Гущин связался с еще тремя экспертами, которые не присутствовали на заседании, и они разделили мнение большинства своих коллег.

Лихачев отметил, что в данный момент здание имеет статус исторически ценного градообразующего объекта, находится под охраной, и за его порчу есть статья в Уголовном кодексе, что уже гарантирует сохранность дома. Он также подчеркнул, что в 2016—2017 годах, когда здание было зарегистрировано как вновь выявленный объект культурного наследия, в совет при Минкульте РТ входили те же люди, которые и сейчас занимают свои посты — нынешний замруководителя ОКН Светлана Персова, помощник президента РТ Олеся Балтусова и сама Фарида Забирова. Но они за все время до появления комитета ОКН не настаивали на включении Офицерского дома в реестр. «А сейчас они претендуют на то, чтобы сделать Гущина заложником своих собственных решений, управлять им, в том числе используя судебную систему», — заявил Лихачев.

Что касается ценности самого дома, что представители ведомства подчеркивают, то он неоднократно перестраивался, пострадал при пожаре 1917 года, в казанских архивах нет документов о его аутентичности или о том, что там проживал кто-то из исторических личностей. А по поводу заявления Забировой о том, что приказ перекрыл возможность проводить исторические изыскания, Лихачев заявил, что можно будет вернуться к определению статуса памятника, если будут собраны новые доказательства его уникальности.

Историческую ценность представляют только двери

На суде была заслушана представитель Порохового завода Лариса Максудова. Она пояснила, что объект является федеральной собственностью, которая передана в управление предприятию. Свидетельница подтвердила, что домом интересовалась строительная компания, но «никакие застройщики не могут повлиять на то, что постройка исчезнет». Максудова напомнила, что Офицерский дом находится под охраной предприятия и окружен трехметровым кирпичным забором.

По ее словам, завод проводил свою экспертизу, которая подтвердила, что строение расположено в границах исторического поселения Пороховая слобода. Что касается исторической ценности, то таковыми могут считаться двери с латунными ручками, а также могли бы быть дымоходы, но они не сохранились. Кроме того, в архивах нет доказательств постройки дома в XIX веке и проживания в нем исторических личностей.

«Чаяния истца не оправданы. Завод не допустит разрушения здания», — заявила представитель собственника. Она пообещала, что фасад и внешний контур здания будут сохранены, а внутри есть планы разместить музей предприятия. По ее словам, если здание будет признано историческим памятником, то на его реставрацию потребуется более 100 млн рублей, что является для порохового завода неподъемной суммой.

На заседании были заслушаны доводы двух экспертов: архитектора-реставратора Ирины Карповой и ее коллеги, краеведа Сергея Саначина. Но и их мнения разделились: Карпова, исследовав здание, пришла к выводу о том, что есть свидетельства того, что оно построено в первой половине XIX века, Саначин считает, что фактов для доказательства историко-архитектурной ценности дома недостаточно.

Заслушав доводы сторон, судья Дина Сибгатуллина отказала ТРО ВООПИиК в удовлетворении иска.

«Мы будем обжаловать это решение», — заявила «Реальному времени» Фарида Забирова.