Альберт Бикбов: «Искусство — в поиске баланса: продолжая кормить Россию, развивать Татарстан»
Известный блогер и экономист — о том, за счет каких возможностей ВРП Татарстана сможет прибавлять 5% в год на фоне общероссийской стагнации экономики
Президент Татарстана Рустам Минниханов поставил правительству республики задачу добиться ежегодного роста экономики региона «на уровне хотя бы 5%». По итогам 2019 года валовый региональный продукт (ВРП) Татарстана вырос всего чуть более 1%, как и российский ВВП — национальная экономика переживает стагнацию. Экономист и блогер Альберт Бикбов в своей авторской колонке для «Реального времени» рассказал, чем, по его мнению, вызвано трехкратное отставание российской и татарстанской экономики от общемировых темпов роста, сможет ли Татарстан как отдельно взятый регион ускорить экономический рост на фоне замедления общероссийских показателей, и если да, то как новая команда Минэкономики могла бы этого добиться.
«Не догоним, так согреемся»
Задача президентом Татарстана Рустамом Миннихановым поставлена не зря, потому что мировые темпы роста сейчас около 3%, и понятно, что последние наши темпы ВРП никак не устраивают. В 2019 году в Татарстане был экономический рост в 1,3% и где-то в районе 1,2% рост ВВП по России. Конечно, показатель ВРП отличается от ВВП. ВРП — это валовый региональный продукт внутри Татарстана, но он довольно похож на валовый внутренний продукт внутри всей России. Берут валовый выпуск товаров и услуг, вычитают разнообразные налоги (НДС и проч.) и промежуточное потребление. Получается такая чистая добавленная стоимость. Показатель ВРП надо отличать и от других показателей, тех же темпов промышленного роста, темпов роста строительства, сельского хозяйства, от всех отраслевых индикаторов.
Периодически желание увеличить темп экономического роста проскальзывает и у президента России Владимира Путина. Смена правительства России, к слову, была вызвана как раз совершенно неудовлетворительными темпами экономического роста. Понятно, что если наши темпы роста сегодня в три раза ниже общемировых, и уже который год ситуацию не удается выправить, отставание в ближайшие годы будет только нарастать, в геометрической прогрессии! Через какое-то время накопленное годами отставание от мировой экономики окажется у нас совершенно гигантским. С каждым годом мы наблюдаем все больший разрыв темпов роста российской (и татарстанской) экономики даже от средних мировых показателей, не говоря уже о темпах роста лучших стран. Это никого не устраивает сегодня. Такая стагнация ничем хорошим закончиться не может.
Минниханов ставит такие высокие показатели — в 5% ежегодно — потому, что планируемый Минэкономики рост ВРП на 2020 год всего в 2% уже недостаточный для нас. К сожалению, из слов президента мы не знаем точных сроков, когда экономика Татарстана должна будет достичь 5-процентного ежегодного роста. Видимо, задача из разряда: «не догоним, так согреемся». Это задача максимум. Может, через пять лет ждут такого роста, может, через десять. Среднестатистическая задача, думаю такая: достичь через 3-4 года темпов роста не ниже мировых (3%).
Минниханов ставит такие высокие показатели — в 5% ежегодно — потому, что планируемый Минэкономики рост ВРП на 2020 год всего в 2% уже недостаточный для нас
Свободы маневра нет, есть только коридор возможностей
Рустам Минниханов задачу поставил, но решить ее будет очень и очень непросто. Почему? Проблем с достижением таких амбициозных целей у нас не было бы, если бы Татарстан был, условно, изолированным государством, со своей судебной системой, экономикой и т. д. Тогда можно было бы говорить о свободе маневра. А у республики как таковой настоящей свободы маневра сегодня нет, есть лишь небольшой коридорчик возможностей.
Мы действуем внутри федеральных законов, федеральных норм, институтов. Примерно 90% диктуется федеральными правилами, налогообложением (которое только ужесточается — из год в год налоговый пресс на регионы-доноры только растет). В этих условиях, в условиях слишком узкого коридора для маневра, наши власти стараются делать все возможное. Берут лучшие практики, например, организовывают свободные экономические зоны, технопарки, промпарки, пытаются вводить региональные льготы для перспективных инвестиционных проектов предприятий. Но даже этот «коридор» опирается на общероссийский экономический рост!
А экономика России, увы, в последние годы застопорилась, растет очень плохо. Тут сказывается и наше — общероссийское — отставание по производительности труда, и санкции — мы до сих пор расхлебываем последствия кризисов, ими вызванных.
Наши власти стараются делать все возможное. Берут лучшие практики, например, организовывают свободные экономические зоны, технопарки, промпарки, пытаются вводить региональные льготы для перспективных инвестиционных проектов предприятий. Но даже этот «коридор» опирается на общероссийский экономический рост
Поступить, как Сталин, не получится
Как можно добиться ускорения экономического роста? Мировая экономика знает два решения. Первое решение нам известно — это экстенсивное увеличение экономического роста (за счет расширения масштабов использования ресурсов, когда в производство вовлекаются имеющиеся в стране, но еще неиспользованные ресурсы).
Можно вспомнить, как работала экономика Советского Союза. Взять индустриализацию: у села все отобрали, кинули эти ресурсы в город, купили новейшее оборудование американских заводов, американские лицензии, построили тучу своих заводов и предприятий, от ДнепроГЭСа до танковых. Создали индустрию с нуля, вызвав в числе прочего и массовый голод в 1932—1933 годах. Да, была масштабная переброска ресурсов в рамках создания из сельской России — промышленной страны. И были получены в результате какие-то невероятные темпы роста промышленной продукции, того же валового национального продукта, который тогда считали.
В поздние времена «брежневского» СССР экономику пытались подстегнуть системой планирования, был Госплан. Не выполнил план — партбилет на стол. Структура экономики опиралась на мнения специалистов Госплана, а не на реальные рыночные потребности. Поэтому советские люди бегали за иностранными джинсами, качество советских товаров упало катастрофически.
Убили Госплан, родили «госкапитализм»
Турбулентность, вызванная перестройкой и трансформацией 1990-х годов, когда фактически сломали советскую систему, для российской экономики не могла пройти бесследно. Наша экономика и рухнула в итоге. Потом пытались ее восстановить. Пытались построить рыночную экономику в России. О, вроде бы, построили, но и сегодня о ней все равно стоило бы говорить с осторожностью. Потому что у нас сейчас до 70% экономики приходится на долю государства, тех же госкорпораций.
Российские власти пытаются сымитировать южнокорейский путь развития: в рамках построения модели так называемого корпоративного государства пришедший в результате военного переворота генерал Пак Чон Хи использовал государство для возрождения индустриального сектора экономики
По сути мы убили советского монстра, «советский госкапитализм», только для того, чтобы он через годы вернулся снова, только под названием «российского госкапитализма». При нем львиная доля экономических решений принимается не самим рынком и бизнесом непосредственно, а на уровне госкорпораций (то есть, все тем же государством).
Российские власти пытаются сымитировать южнокорейский путь развития: в рамках построения модели так называемого корпоративного государства пришедший в результате военного переворота генерал Пак Чон Хи использовал государство для возрождения индустриального сектора экономики. Но это уже получалось плохо, потому что рынок всегда лучше государства знает, что и когда выпускать. А потом мы и вовсе «напоролись» на санкции.
Крен от индустриализации в сторону цифровой экономики
Второй путь, который сегодня предлагает мировая экономика для ускорения роста — это построение так называемого «современного экономического роста» (СЭР). Что такое СЭР? Это очень сложное и многослойное понятие, и готовых рецептов в рамках этой теории не предлагается. Даже нобелевские лауреаты по экономике говорят, что к настоящему моменту не выработано единой совершенной рецептуры: чтобы взять и резко ускорить экономический рост, поступайте так-то и так-то.
У каждой страны свои особенности экономического развития. Но современный экономический рост все равно для всех, во-первых, характеризуется ростом объема и доли услуг в составе валового продукта, и, во-вторых, уходом от индустриальной промышленности в сторону цифровой экономики, рынка цифровых услуг.
Посмотрите на США, и вы увидите, что все прежние индустриальные гиганты — «Дженерал Моторс», «Форд», «Юнайтед Стейтс Стил Корпорейшн», составлявшие в XX веке цвет и гордость Америки, сегодня практически почили в бозе. Им на смену пришли гиганты цифровой экономики, далеко опередив по своей капитализации старых индустриальных мастодонтов, — Google, Apple, Facebook. Структура фондового индекса и фондового рынка в итоге изменилась кардинально.
Все прежние индустриальные гиганты, составлявшие в XX веке цвет и гордость Америки, сегодня практически почили в бозе. Им на смену пришли гиганты цифровой экономики, далеко опередив по своей капитализации старых индустриальных мастодонтов
Сидим на золоте, но бедны как церковные мыши
Татарстан попал в довольно интересный переплет. В республике — архаичная структура экономики, сложившаяся во многом благодаря наличию у нас природных ископаемых, прежде всего, нефти. Достаточно сказать, что в составе нашего валового регионального продукта доля, приходящаяся на добычу полезных ископаемых, вдвое превышает долю, приходящуюся на добычу полезных ископаемых в целом по России!
У нас есть нефть, она нас сегодня кормит, но за счет нефти экономика расти не будет. Мы не откроем в республике новые месторождения, подобные Ромашкинскому, которое прямо сейчас высасываем практически досуха. У нас не возникнет и каких-то суперпрогрессивных технологий даже на уровне получения продукции высокого передела нефти.
Все, что мы делаем сегодня по нефтепереработке и нефтехимии, во многом — повторение технологий 30—50-летней давности. А конкурентность на рынке нефтепереработки сильно растет во всем мире, и в странах Персидского залива, и в Индии, где какие-то совершенно невероятные уровни нефтепереработки. Растет конкуренция и в России.
То есть сейчас татарстанскую экономику наша нефть и нефтехимия может, конечно, поддержать, как-то стабилизировать, но расти за их счет в дальнейшем, на мой взгляд, нам уже не получится. Раздаются иной раз предложения, чтобы нефтедоллары и нефтерубли, полученные Татарстаном за счет нефти и нефтехимии, вкладывались бы нами в построение и развитие в регионе цифровой экономики. Идея, конечно, замечательная. Но я уже говорил выше, что проблема того же Татарстана как региона-донора, в том, что он может действовать только в рамках узкого пространства для маневра.
Мы — республика, наши нефтяные компании — страдаем от того, что очень много денег в виде налогов отправляем в Москву. Диспропорция такая: две трети собранных налогов отправляется в федеральный бюджет, треть налогов — остается в республиканском. Наша система налогообложения построена так, что фактически все сливки от хорошей нефтяной конъюнктуры, от нефтяных сверхдоходов, снимаются Москвой, и рассредоточиваются по федеральным фондам — резервному там, национального благосостояния еще каким-то — не говоря уже о федеральном же бюджете.
Сейчас татарстанскую экономику наша нефть и нефтехимия может, конечно, поддержать, как-то стабилизировать, но расти за их счет в дальнейшем, на мой взгляд, нам уже не получится
Мы как бы сидим на золоте, но бедны как церковные мыши. Обратно региону нашему достается очень мало. Сейчас федеральные власти и хотели бы как-то восстановить справедливость, под флагом национальных проектов, разгона инвестиционного цикла за счет льгот, данных регионам. Но у них, вероятнее всего, ничего не выйдет. Это сугубо механистичный взгляд на экономику, очень похожий на старый советский госплановый подход. Сидит, скажем, какой-то экономист в федеральном министерстве, и пишет: «Давайте сначала выделим на нацпроекты деньги, столько-то на дороги, столько-то на здравоохранение. Я сам определю, куда и сколько направлять». Получается, что опять все решает не рынок, а государство!
Все, что делает Минниханов, отвечает теории современного экономического роста
Регулярно в медийном пространстве звучат мнения о том, что разогнать экономический рост в рамках своей денежно-кредитной политики мог бы Центробанк, за счет наращивания в экономике реальной денежной массы и контроля ключевой ставки. На мой взгляд, такое предлагать сегодня могут только профаны. Деньги печатает не один ЦБ, печатают деньги все коммерческие банки вместе взятые. По схеме: выдается ссуда банкам — печатаются деньги. Доля эмиссии, приходящаяся сегодня только на Центробанк РФ, составляет от силы около 10%.
Исключая денежно-кредитные механизмы ускорения экономического роста, не стоит также фиксироваться и на монетарной политике, и предлагать федеральным властям, например, изменить только систему налогообложения. Налоговый механизм — это лишь одна из составных частей теории современного экономического роста. Главные же составные ее части — развитие экономических институтов, среды для инвестирования, увеличение качества жизни и социальной инфраструктуры. То, чем, кстати, упорно занимается в последние годы Рустам Минниханов со своей командой. Команда Минниханова очень много работает и по цифровизации экономики, то есть по развитию еще одной важной составляющей теории современного экономического роста.
В принципе, все, что делает Минниханов и его подчиненные, отвечает как раз теории современного экономического роста, а не теориям наших старых экономистов, мыслящих по старинке: «напечатали деньги, куда-то быстро впрыснули по указанию чиновника, и все внезапно поднялось, расцвело и заколосилось».
В принципе, все, что делает Минниханов и его подчиненные, отвечает как раз теории современного экономического роста, а не теориям наших старых экономистов, мыслящих по старинке
Но действовать президент вынужден в строгих рамках. Если бы от нашей нефтянки оставалось две трети, скажем, нефтеденег в республике, местным властям удалось бы провести масштабную трансформацию нашей экономики в состояние экономики современного экономического роста. Грубо говоря, если совсем уж утрировать, построили бы не один, а десять «Иннополисов». Были бы более крупные вложения в технопарки, на уровне Татарстана можно было бы налоговыми льготами помогать бизнесу с инвестициями. Сегодня, например, на какие-то крупные налоговые льготы для бизнеса в этом смысле (на тот же разгон инвестиционного цикла) региональный бюджет почти не способен, у него, если так можно выразиться, связаны руки. Развяжите эти руки, и у нас будет не коридорчик для возможностей, а целое футбольное поле для маневра!
Как и Россию «кормить», и Татарстан развивать
В то же время, предложение изменить систему налогообложения в пользу, прежде всего, регионов-доноров, вызывает справедливую критику. Если бы в каждом регионе РФ была нефть — другое дело. Но в России не каждому региону повезло с полезными ископаемыми, как повезло, например, Татарстану. Отсюда следует, что искусство регионального политика — в поиске баланса, как это делает Рустам Минниханов: проплывая между Сциллой и Харибдой. Как продолжая кормить Россию, развивать Татарстан.
Команда Минниханова находит способы получения дополнительных федеральных денег (в которых «сидят», напомню, и отданные Казанью Москве нефтяные налоги). Татарстан сегодня один из лидеров по работе с национальными проектами. Бесконечно придумываются республиканскими властями поводы для «затаскивания» федеральных денег в республику, не важно, Универсиада это, чемпионат мира по футболу, или другие мероприятия меньшего масштаба — чтобы в регион в итоге пришли деньги, в том числе деньги как федералов, так и инвесторов, которые идут потом на создание дополнительных рабочих мест, пополнение оборотки местных производителей и прочего.
Приходится регионам-донорам крутиться, нельзя вот так просто взять и плюнуть, как власти некоторых субъектов-доноров. Посмотрите на Ханты-Мансийский округ. Нефтедобыча там огромная, но местные власти просто «положили» на свой регион, люди оттуда бегут. Минниханов же много «мотается» по разным странам, встречается с разными людьми, чтобы Татарстан получил очередные хорошие, а то и лучшие, управленческие и экономические практики.
Cовременный экономический рост базируется не на продаже энергоресурсов, а на продаже услуг, на цифровизации экономики, на социальных программах, которые, кстати, тоже могут быть неплохим ресурсом для ускорения экономического роста
В результате, Казань, например, стала центром миграции рабочей силы из регионов-соседей. Власти республики, понимая, что на одной нефти далеко не уедешь, создают институциональную среду внутри региона, повышая его привлекательность хотя бы для того, чтобы лучшие люди ехали сюда, оседали, а молодежь — оставалась. Потому что современный экономический рост базируется не на продаже энергоресурсов, а на продаже услуг, на цифровизации экономики, на социальных программах, которые, кстати, тоже могут быть неплохим ресурсом для ускорения экономического роста. Потому что если нет роста доходов населения в регионе, то нет и рынка для местных товаропроизводителей.
Выйти на 5% роста можно, «если повезет», но крутиться придется много
Исходя из всего вышесказанного можно, резюмируя, прийти к определенным выводам. Во-первых, да, в 2020 году Татарстан на 2% экономического роста выйдет.
Во-вторых, дальше новому министру экономики Татарстана Мидхату Шагиахметову придется очень много и сильно крутиться. В свое время в Минэкономики разработали программу социально-экономического развития, и ее написание курировал как раз Шагиахметов. Программа его команды, собственно, базировалась большей частью на том, о чем говорю я, и о чем говорит теория современного экономического роста — на создании институциональной среды, в первую очередь. То есть, там уже было все то, что легло потом в написание «Стратегии 2030».
Путь в итоге для татарстанских властей понятный: реализовывать и предыдущую программу, и программу «Стратегии 2030» — заниматься инвестициями в человеческий капитал, развитием сферы услуг, цифровизацией экономики. Все эти вещи уже, к счастью, написаны нашими властями и экспертами, и написаны правильно. Теперь дело за малым: чтобы написанное на бумаге реализовать на практике. Если программы будут реализованы в ближайшие годы вообще, то через 5 лет экономика Татарстана, по моим расчетам, сможет выйти на устойчивые темпы роста, сопоставимые с общемировыми — в 3%.
Путь в итоге для татарстанских властей понятный: реализовывать и предыдущую программу, и программу «Стратегии-2030» — заниматься инвестициями в человеческий капитал, развитием сферы услуг, цифровизацией экономики
Если нам еще и повезет, и в наш регион придет множество инвесторов, которые начнут открывать очень крупные производства, необязательно в нефтехимии — скажем, будет создан региональный цифровой гигант по типу Wildberries (международный интернет-магазин одежды, обуви, электроники, запущенный россиянкой Татьяной Бакальчук — стоит сегодня более $1 млрд), «Яндекс» и т. п., то достигнем и пятипроцентного экономического роста. Но, опять же, только в том случае, конечно, если федеральные власти, со своей стороны, не ужесточат в ближайшие годы налоговое законодательство или какие-либо свои нормативы.