Роберт Юлдашев: «В «Ла Скала» некоторые удивлялись, как курай передает изобразительный ряд»

«Гарик Сукачев сел рядом и молчал минут десять…»

— Роберт Нажипович, сколько нужно времени человеку, ни разу не бравшему в руки курай, чтобы научиться играть на этом инструменте?

— Все зависит от человека. Некоторые дети за 15 минут уже могут издать нужный звук, кто-то за один день. Я сам где-то месяц «искал» звук. У меня просто не было наставника, и по-разному пробовал извлечь из него звуки. Поэтому нужен учитель.

— А во сколько лет вы научились играть на курае?

— Интересоваться кураем начал в четвертом классе. А Всевышний Аллах, Господь всех миров, послал мне учителя в шестом классе.

— Кто был этим наставником?

— Искужин Адигам Динисламович (светлая ему память) — это учитель всех ныне знаменитых кураистов. Другой учитель — Юлай Ишбулдович Гайнетдинов.

— Разве не Ишмулла Дильмухаметов — учитель всех кураистов?

— Он мастер. Но учитель и виртуоз — это несколько разные понятия.

— Объясните, пожалуйста, что такое курай и в чем его уникальность?

— Курай — это растение, произрастающее только на Южном Урале. Есть и другие похожие растения, но из них нельзя смастерить инструмент курай. Это должно быть именно полое зонтичное растение — тростник-курай. Каждый музыкант отмеряет его своими ладонями. В итоге он получается такой длины, при которой инструмент лучше гармонирует с организмом. Мелодия курая очень полезна для здоровья, это природный звук. Если бы вы когда-нибудь видели растущий курай, то могли бы обратить внимание, как при дуновении ветра издается характерный звук. У нас даже есть программа «Музыка ветра». Как человеку полезно пить чистую родниковую воду, точно так же полезно слушать некоторые инструменты, которые полезны для человека на уровне ДНК. Такая мелодия помогает человеку отдохнуть, восстановиться.

Курай — это растение, произрастающее только на Южном Урале. Есть и другие похожие растения, но из них нельзя смастерить инструмент курай. Это должно быть именно полое зонтичное растение — тростник-курай

— И курай уже стал символом башкирского народа и республики — помещен на флаг Башкирии, герб…

— Сохранившиеся мелодии курая имеют очень древние традиции и историю. В документальных источниках, в записях арабских путешественников говорится, что между такими-то реками живет башкирский народ, у них есть инструмент курай, они на нем играют мелодию «Сынрау торна» («Звенящий журавль», — прим. ред.), и описывается легенда, связанная с этой музыкой («Журавлиная песнь», — прим. ред.). Это не просто музыкальный инструмент, но и то, что несет в себе историю, традиции, культуру.

— Вы иногда перекладываете курай на музыку российских и зарубежных композиторов. Никто не возмущается, что вы что-то искажаете или покушаетесь на святое?

— Вы правильно задаете вопрос. Некоторые музыканты теряют главное в себе, для них целью становится показать свое мастерство, свое Я они ставят на первое место. Аллага шокер (слава Богу, — прим. ред.), благодаря моим наставникам я понимаю, что курай — это глобальный инструмент. Например, после концерта в театре «Ла Скала» некоторые подходили ко мне и удивлялись, как курай передает изобразительный ряд. Кто-то даже восклицал: «Мы поняли, что это за инструмент у вас. Это орган (храмовый инструмент), только переносной, который можно перевозить с собой». А одна женщина сообщила, что во время моего исполнения она представляла зеленые горы на границе Италии и Швейцарии. А я играл об Уральских горах. Получается, она в звуках курая увидела и услышала горы. Исполнитель при правильном намерении и подготовке становится проводником чего-то большего. И тогда его виртуозность дополняет новые краски в изобразительный ряд. Гнаться за тем, чтобы сыграть всех зарубежных исполнителей, зарубежную эстраду — это не самое главное. Скорее, это желание показать широкие возможности курая. Но самое основное — показать, что курай несет в своих звуках — традиции, историю, культуру.

— Вас приглашают к совместным выступлениям известные музыканты — Гарик Сукачев, Николай Носков, Пелагея, Deep Forest. Когда впервые к вам начали обращаться рок-музыканты?

— Первая встреча состоялась с Николаем Носковым, который раньше был солистом «Парка Горького» (Gorky Park). И познакомились с ним на концерте всемирно известного Дживана Гаспаряна в 2003 году. После концерта я поиграл на курае для Николая Носкова. Он воскликнул: «Как здорово! В этом инструменте есть ро́ковая подача, присутствует свой природный овердрайв. Я для нового альбома искал инструменты. Прошелся по Индии, по Тибету. Очень удивительно, что я такое удивительное звучание нашел на Южном Урале». После этого он начал приглашать меня на концерты и записи альбома «По пояс в небе»: курай используется во многих композициях. Группа «Парк Горького» очень повлияла на мое становление, это первая советская команда, попавшая в мировые хит-парады. Для меня это были мэтры. И свой мастер-класс я получил, играя в команде Носкова.

А потом через полтора года (после первой встречи с Носковым. — прим. ред.) состоялась еще одна встреча. В Уфу приехал Гарик Сукачев. После концерта он пришел на ужин, а мой друг Радмир Усаев попросил поиграть для них. Я сидел в углу и тихо играл. Все музыканты зашли, сели за стол, начали кушать. Последним зашел Игорь Иванович (Гарик Сукачев). Он, хоть и был уставший после концерта, единственный не прошел мимо, взял стульчик, сел рядом со мной и молчал минут десять, не произнеся ни слова. Когда я доиграл свою мелодию, первое, что он сказал: «В музыке этого инструмента звучит вечность». У меня до сих пор от этих воспоминаний мурашки по коже. Только сейчас, много лет спустя, я понял, насколько у человека духовно широкое восприятие мира. Такое может сказать человек, для которого есть глобальное понимание музыки. Впоследствии я узнал, что этот его несколько хулиганский имидж — только для сцены. А в жизни он совсем другой человек. К тому же он выступает режиссером многих фильмов. Для себя я открыл, насколько он неординарная, разносторонне развитая личность.

«Шевчук — наш земляк. Есть моменты, при которых мы понимаем друг друга без разговоров»

— Вы также выступаете в защиту шиханов. Почему для вас так принципиально сохранить горы Куштау и Торатау от разработки БСК?

— Есть живые деревья, а человек приходит и забивает в них гвозди. Деревья — это такие же создания, которые выполняют важную функцию — обогащают кислородом нашу планету. Точно так же каждая гора — это творение Всевышнего, и человек никогда не сможет создать что-то подобное. Человек должен почтительно относиться ко всему, что нам подарил Всевышний Аллах, тогда мы сможем сохранить нашу зеленую планету для наших детей, будущих поколений — это очень важно. Если вы будете в регионах, где это упустили, то вы поймете, о чем я говорю.

Наверное, желательно что-то не делать в ущерб предприятию и людям, которые там работают. Но есть современные технологии. Пока мы говорили о горе Торатау, выяснили, что ту же самую соду производят с помощью современных технологий. А у нас (на предприятиях «Башкирской содовой компании», — прим. ред.) используются технологии 1940-х годов. Сносится гора, используется известняк, а попутно получается много вредных веществ, чтоб изготовить соду. В Китае уже много лет используются совершенно другие методы — за счет углекислого газа: ничего не надо разрушать или сжигать. Хотел бы, чтоб все наши предприятия в первую очередь задумывались об экологии. Мне кажется, все это возможно при понимании, что на Земле есть главные вещи.

— Как пришла идея записать клипы о шиханах с Юрием Шевчуком и рядом уфимских музыкантов?

— Аллага шокер, есть люди, понимающие, насколько важно сохранить чистоту природы. Это инициатива ребят, которые хотят защитить эти горы. Нам предложили в этом поучаствовать. И мы согласились.

Гнаться за тем, чтобы сыграть всех зарубежных исполнителей, зарубежную эстраду — это не самое главное. Скорее, это желание показать широкие возможности курая. Но самое основное — показать, что курай несет в своих звуках — традиции, историю, культуру

— Получается, вы с Шевчуком тоже общались?

— Шевчук — наш земляк. Конечно, есть моменты, при которых мы понимаем друг друга даже без разговоров: есть малая и большая родина. Через любовь к малой родине происходит любовь к большой.

— А приглашал ли он вас принять участие в концертах «ДДТ»?

— Были ситуации, когда приглашали сыграть его близкие друзья. Они нас хотели состыковать, мы даже ездили к нему на базу в Санкт-Петербурге. Но оказывалось так: то он в отъезде, то мы (когда он был в Уфе). У нас все расписано на годы вперед. И никак не получалось. Даст бог, еще пересечемся и сыграем вместе.

«В эти края пришли сподвижники пророка»

— Роберт Нажипович, вы основали ансамбль «Курайсы». Как возникла мысль создать такой коллектив?

— Задолго до того, как мы начали играть, я слышал в своем сердце, в голове звуки ударных инструментов, думбры и курая. Потом появились композитор, музыканты — и мы попробовали реализовать эту идею. Были «доброжелатели», которые скептически высказывались: «Ничего у тебя не получится». Но это мне только добавляло еще больше уверенности. Когда у человека есть намерение, Всевышний Аллах посылает ему рядом людей, и тогда все начинает получаться. И с первыми музыкантами 12 июня 2006 года сыграли первые фрагменты этого проекта.

— Вы также посещали гору Нарыстау в Миякинском районе. Почему она для вас так сакральна?

— Поначалу я не знал о священности этой горы, мы туда ездил с друзьями, отдыхали, готовили кушать. И туда подъехал большой груженый КРАЗ. Из грузовика вышел дядечка предпенсионного возраста и искупался в родниковой воде. Я очень удивился: вода ведь очень холодная. Когда он собрался уезжать, я подошел к нему и спросил: «Что это за место? Почему сюда приезжаете?» А он мне говорит: «У меня маленькие дети. Врачи отправили меня на инвалидность. А мне надо растить детей. И я стал искать альтернативные источники оздоровления, начал читать намаз. Потом узнал, что рядом с моей деревней есть святой источник, куда в прошлые века подходили караваны с верблюдами. Они здесь останавливались, ставили юрты. Здесь слепые дети прозревали, люди, которые не могли ходить, вставали на ноги. И я стал периодически купаться в этом источнике. Потом снова прошел медицинское обследование — и врачи не обнаружили следов того диагноза, который мне поставили, с чем хотели отправить на инвалидность».

Я начал изучать дальше и выяснил, что в эти края в свое время пришли сахабы (сподвижники, — прим. ред.) пророка Мухаммада (мир ему). Получается, за тысячи километров Зубейр бин Зейд, Абдурахман бин Зубейр и Талха бин Усман шли на Южный Урал, в холодную страну, где можно замерзнуть зимой. Зная, что они никогда не вернутся в родные края, выполняли повеление пророка Мухаммада (мир ему). И двое из них погребены на этой горе. В Коране и кудси-хадисах говорится, что места, где покоятся любимые Господом люди, покрыты нуром Аллаха. Эти вещи совпадают с историческими данными и реальными событиями. Поэтому для меня это очень значимое место.

В Коране и кудси-хадисах говорится, что места, где покоятся любимые Господом люди, покрыты нуром Аллаха. Эти вещи совпадают с историческими данными и реальными событиями. Поэтому для меня это очень значимое место

— Раньше вы играли за детскую команду «Салават Юлаев». Болеете ли вы сейчас за уфимскую дружину?

— Да, я тренировался в клубе «Салават Юлаев». Мои родители смотрели хоккей. Папа мне купил канадские коньки — большой дефицит для советского времени. Из детей, которые там тренировались, я был одним из самых быстроходных игроков. Каждый человек должен найти свое дело, свое предназначение. Поэтому у меня сейчас в руках не хоккейная клюшка, а курай.

— Играете ли сейчас в хоккей в свободное время?

— Сейчас особо не получается. Но любое действие, которое приводит к уважению и добру, я поддерживаю.

«Мы жили в Казани, ждали своей очереди для выступления»

— Практически каждый башкир знает, какого он рода-племени. Из какого рода вы?

— Я из башкирского рода Табын, мои предки из Гафурийского района. При этом табынцы живут на широкой территории. Есть табынские племена, которые проживают в Учалинском и Татышлинском районах. Так, Салават Фатхетдинов и покойная Хания Фархи происходят из рода Табын. Если человек интересуется своими корнями, изучает шежере, то может сделать для себя много открытий. Эта информация для тех, кто хочет стать духовными, понять кто они, зачем пришли в этот мир. А те люди, которые подобно листу летят по ветру, никогда не будут интересоваться такими вещами.

— Какими инструментами, кроме курая, вы еще владеете?

— В Институте искусств и в консерватории я учился по классу кларнета. И заканчивал фольклорное отделение по классу курая.

— На днях ваша дочь Нэркэс выступила в шоу Первого канала «Dance Революция». Как возникла идея доносить башкирскую культуру через танцевальное искусство?

— Этот танец, который вы видели на Первом канале, Нэркэс ставила сама. Она услышала музыку группы «Курайсы» и почувствовала, что такой танец амазонки будет органичен. Также она участвовала в другом проекте — «Танцы» на ТНТ. Отборочный тур она проходила в Казани. Наш номер был 11 120-й. Мы жили в Казани, ждали своей очереди для выступления, остались очень теплые впечатления. Этот номер «Хан ҡыҙы» ставила моя супруга — Гузель Рашитовна, руководитель группы Guzal-dance.

— Кстати, о Казани. Часто ли бываете в столице Татарстана? И когда приедете к нам с концертом?

— В Казань мы ездим довольно часто по приглашению наших друзей — это неофициальные визиты. В апреле планируем сыграть сольный концерт. Пока идут переговоры. Площадка пока неизвестна.

— На днях в Москве открылся ресторан «Башкортостан». Вас Радий Хабиров позвал выступить?

— Есть определенный режиссер, который отбирает артистов. Так все работает.