Рафаэль Хакимов: «Тогда верили, что Конституция может повлиять на судьбу страны»

Игра в многопартийность

При Борисе Ельцине в эпоху разгула демократии создавались многочисленные партии. Мы с Олегом Морозовым, уже депутатом Госдумы, решили создать партию регионов. В регионах охотно откликнулись, и работа закипела. Параллельно мэр Москвы Юрий Лужков создавал свою партию «Отечество», видимо, с намерением стать президентом страны…

Шаймиев мне поручил выяснить, что именно создает мэр Москвы. В качестве напутствия сказал: «С Олегом Морозовым на месте определитесь». Лужков документы заранее не раздавал, понять характер партии можно было только на заседании оргкомитета. Мы с Олегом пристроились в задних рядах, получили на руки программу и несказанно удивились — ни слова о федерализме. Запахло жесткой «вертикалью». Стало очевидно — такая партия нам не подходит. При голосовании мы воздержались. По залу прошел шепот: «Татарстан не присягнул».

Мы, естественно, с одобрения Шаймиева, начали создавать свою партию «Регионы России». Когда представители регионов собрались для учреждения партии, Лужков поставил ультиматум: мол, без Москвы регионы неполноценны, его надо включить; в любом случае, он придет на съезд явочным порядком: «Двери не закроете». Было ясно, что его не остановить. А принимать — значит создавать конфликт с аппаратом президента России, где в Лужкове видели реального конкурента на пост президента страны. Ситуация была патовой.

Лужков пришел со своей платформой, пришлось искать компромиссы. Так возникла партия «Отечество — Вся Россия» (ОВР). Сегодня эту аббревиатуру мало кто помнит, а тогда по поводу нашего мероприятия большой чиновник из аппарата президента выразился так: «За 57 минут без копейки денег они поставили на уши всю Россию». Мы не по своей воле оказались в оппозиции.

Аппарат президента срочно нанял бригаду политтехнологов для создания альтернативной партии «Единство». Прочитав их программу, я возмутился и обратился к одному из разработчиков:

— Вы же все содрали с нашей программы.

— Да, это так, но она же грамотно написана. Зачем писать другую?!

Ни тени смущения, чисто деловой подход. Бизнес есть бизнес. Наступила новая эпоха деловых людей, чья мораль оправдывалась успехом.

Начались переговоры на высшем уровне, было принято решение об объединении двух партий. Так появилась партия «Единая Россия».

Правый уклон

При подготовке к первому съезду «Единой России» написали программу в духе центризма. В то время, да и сейчас, нужна была партия с правым уклоном. Не сказал бы либеральная, ибо российские «правые» отвергают федерализм — они за свободный рынок без вмешательства государства, отсутствие внутренних границ и административных барьеров. Но политика — это не рынок. В то же время левые позиции были неприемлемы. Левые призывали к справедливому перераспределению богатств страны, однако прежде чем распределять, надо было заработать, а российская экономика много лет находилась в стагнации. Нужен был «правый» мотор для разогрева экономики. Его не было. Шаймиев выступил на первом съезде ЕР с предложением сдвинуть программу вправо, но его не услышали. Центризм стал путеводной звездой партии, и он привел ЕР к пустому перепеву установок правительства. Страна осталась без идеологии. Я не стал вступать в такую партию.

У меня появилась возможность стать депутатом Госдумы и на этом поприще делать карьеру, но Москва меня не привлекала. В свое время я имел возможность работать в МГУ. Мне нравилась атмосфера кафедры, звавшей меня на работу. Чтобы решить вопрос с пропиской, нашли даже невесту. Отказался.

Звали меня заведующим кафедрой философии в филиале Физтеха в Жуковском, причем с солидной квартирой. Обещали через 5 лет отпустить в Москву, впрочем, Жуковский практически уже Москва. Конечно, Физтех по уровню был сопоставим с МГУ. Но моя душа была связана с Казанью. Вне Татарстана я себя не представлял.

Во время выборов в Государственную думу мне пришлось возглавить список кандидатов от Татарстана. Выборы состоялись, и я формально одну неделю числился депутатом. Затем сдал мандат, уступив место одному из наших партийцев. Конечно, мы с Морозовым могли бы в Госдуме неплохо поработать, тем более в то время активность отдельных депутатов играла заметную роль. С Госдумой в стране считались. Имея за спиной Татарстан, можно многое сделать на федеральном уровне. Но я недолюбливал Москву.

У меня была возможность сделать карьеру и на парламентском поприще в Татарстане. На выборах в Госсовет меня включили в общий список для солидности, но произошла передвижка в кадрах и ряд депутатов сдали свои мандаты, став министрами, и я неожиданно автоматически оказался депутатом на 2 года. Но времена уже сильно поменялись, и голос отдельного депутата ничего не значил. Моя основная деятельность была связана с работой на президента. На этой работе кое-что зависело от моего мнения, и я рад, что удалось многое сделать для республики.

Игра в Конституцию

Не могу похвалиться своей памятью. Плохо запоминаю даты, могу забыть имена и фамилии участников, но всегда запоминаю суть. Как-то звонит М.Ш. Шаймиев по внутреннему служебному телефону и спрашивает:

— В какой статье Конституции России говорится о двойном гражданстве?

— Статью не помню, но суть знаю точно — речь идет о государственном и зарубежном, но не внутреннем (центр-субъекты) гражданстве.

Шаймиев в сердцах:

— Чем вы там вообще занимаетесь!?

И бросает трубку. Я через 6 секунд называю номер статьи. Благо у меня Конституция России всегда под рукой. В ответ слышу:

— Ладно.

Вообще-то для этого есть целый правовой отдел, и надо ли помнить все статьи Конституции? Ее же никто не соблюдает…

Текст Конституции РФ с дарственной (факсимильной) надписью Б. Ельцина у меня всегда на столе, на всякий случай. Ельцин, конечно, не знал, что мне пришлось выступить против проекта Конституции. Делегация Татарстана демонстративно покинула Конституционное совещание, не согласившись с отсутствием статьи о договорных отношениях. После внесения в ст.11 нашей поправки о возможности двусторонних договоров делегация Татарстана вернулась и проголосовала «за». Всем участникам (нас было четверо от республики) дали текст с факсимиле Б. Ельцина.

Тогда было время, когда еще верили, что Конституция может повлиять на судьбу страны. Тогда еще рассуждали о России как правовом государстве. Очень скоро эти иллюзии рассеялись, и страна пошла по проверенной исторической стезе, называемой произволом.

Мне трудно понять наплевательское отношение российских руководителей на свой собственный Основной закон, ведь они были непосредственными участниками тех процессов, они из команды Ельцина. Для татарского сознания недопустимо разрушать основы государства, даже если система тебя гноит. А «творцы» истории легко и беззаботно подрывают на корню базовые вещи. И вакханалия с федеральными законами из области той же фантасмагории. Какое будущее может быть у такого государства? Если обратиться к истории страны, то ответ простой: «Жди смуты». Мы же, в Татарстане, время от времени заглядываем в Конституцию России. Что касается Основного закона республики, то ее безнадежно обесценили политической практикой. Впрочем, российская культура привыкла жить по понятиям, а не по законам. Конституция никогда не учитывалась на практике. Мнение первого лица всегда перекрывало букву закона. При особой правовой щепетильности, законы приводили в соответствие с мнением первого лица. При этом жизнь страны шла своим путем.

«Тәртип!»

Татарское сознание немного иное, чем русское, оно воспитано в уважении к порядку: «Тәртип!» — «Порядок!» я слышал с самого детства. Это как «Отче наш». И тем более татарскому сознанию непонятно, почему в Москве занимаются разрушением собственного государства, ведь СССР был просто «большой Россией». А может, она уже не своя держава? Произошло отчуждение. Россия стала чьей-то дойной коровой. Необязательно искать врагов из-за океана, своих хватает.

В ходе революции 1917 года сознание очистили от царского прошлого, историю начали с чистого листа, а вместе с перестройкой отвергли все советское, остались одни фантики, и те чуть что разлетаются. Лоскутная история страны не склеивается. Сознание разных поколений не связано общим сюжетом, а с 2000-х годов в обществе доминирует сознание шабашника. На этом фоне татарская история выглядит более цельной, однако подлинную историю знают узкие специалисты, остальные учили советскую фантазию, по которой татары — исчадия ада, а русские — освободители планеты от татарской чумы.

Лживая история создает лживую действительность. Население оказывается с больным историческим сознанием. Но вместе с элементами демократии в общество прорывается правда, ломающая всю прежнюю парадигму. Если вовремя не заменить старую идеологию на новую, то жди развала общества. По большому счету, деморализация общества никому не нужна, но власть занята набиванием больших карманов, отдав пиарщикам на откуп вопросы идеологии. Если первые лица не занимаются идеологией, тогда в условиях России вся общественная жизнь превращается в шабашку.

С горечью приходится констатировать — перестройка не выполнила свою историческую миссию.

Продолжение следует

* Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов