«Смерть ожидает каждого, уравнивая героя и труса»

«Есть и такие мнения, что в России христианство так и не стало подлинным религиозным чувством»

— 200 лет назад в России было христианское представление о жизни вечной души, о воскрешении после смерти. 50 лет назад все свелось к атеизму и отрицанию христианских истин. Каким образом простые люди подходят к понятиям жизни, ее смысла и смерти в наши дни?

— Несправедливо говорить о том, что в наше время, как и 50 лет назад, «все свелось к атеизму и отрицанию христианских истин». Засилье атеистической пропаганды, конечно, сказалось на умонастроениях многих людей. Но дело не в том, что переходы от религии к атеизму, а потом от атеизма к религии совершались как необъяснимые скачки или, как говорил В.В. Розанов, люди словно в баню сходили, смыв с себя веру в Бога. Есть и такие мнения, что в России христианство так и не стало подлинным религиозным чувством и осознанной верой в Христа, что оно как и прежде сочетается с язычеством, а церковь за всю свою трудную и противоречивую историю так и не исполнила своей миссии, в конце концов превратившись в специальный орган государственной власти, отвечающий за верноподданнические настроения людских масс. На место веры в Бога в советское время была поставлена квазирелигия, вера в непогрешимое коммунистическое учение, «священное писание» и основу господствующей идеологии.

В постсоветское время эта идеология ушла за кулисы, но вроде бы еще ждет своего возвращения на сцену. Религия и Церковь пытаются вновь стать столпами духовности, но это плохо получается. Возводятся храмы, возрождаются массовые ритуальные действия, но нет серьезного влияния на духовную жизнь, на общественную мораль и личное поведение, и в этом отношении христианство во многом проигрывает другим конфессиям, в частности, исламу и буддизму.

Религия и Церковь пытаются вновь стать столпами духовности, но это плохо получается. Возводятся храмы, возрождаются массовые ритуальные действия, но нет серьезного влияния на духовную жизнь, на общественную мораль и личное поведение

Говорить о том, что человеческие размышления о жизни и смерти сегодня полностью зависят от веры в Бога, было бы неверно фактически, да и по существу. В наше время всеобщие идеи (назовем их «культурными универсалиями») не определяют главное содержание и направление мыслей и чувств или оценки поступков. Иногда это называют «постмодерном», но дело не в названии.

Ваш вопрос, как я его понял, в том, как люди обходятся без универсальных идей, в том числе религиозных, в своих представлениях о жизни и смерти. Отвечу: вот так и обходятся. Кто-то — всю жизнь обходится, но перед концом, ощутив приближение смерти, крестится, причащается и просит похоронить по христианскому обряду. Я лично знал таких людей и провожал их в последний путь. Другие уходят неверующими и сохраняют свой «атеизм» до последнего дыхания. И таких я тоже знал.

Почему слово «атеизм» я взял в кавычки? Чтобы отделить его смысл от вульгарных толкований. Неверие в Христа, например, не означает отсутствие религиозности. И соблюдение обрядов само по себе не означает искренней веры.

Симптом культурного кризиса, как я его понимаю, — когда люди играют в свою веру, находя в этой игре успокоение и кое-какую психологическую поддержку. Одна игра сменяет другую, сменяются проповеди священнослужителей или манипуляции платных пропагандистов. Что происходит тогда с внутренним миром человека, который можно назвать душой, если угодно? Может быть, это самый трудный вопрос. На него не ответит никакая наука, никакой искусственный интеллект не поможет «вычислить» правильное решение. Это дело совести и способности человека к суверенной духовной работе.

Смерть может перечеркнуть планы, надежды на завтрашний день, обнаружить тщету наслаждений и благ, показать ничтожество того, что считалось целью и важной ценностью. Она может стать шагом в пустоту или в бессмертие — это зависит от тебя, сегодня еще живого и думающего о смерти и жизни

«Рост индексов стремления к совестливой жизни и чистой любви может говорить об углублении и расширении этого разрыва»

— Если изучить, что говорили знаменитые философы Аристотель, Сократ и другие о смысле жизни, то можно заметить, что эти же самые идеи прослеживаются и в наше время. Получается, что идеи древних греков до сих пор актуальны?

— Вы сами ответили на свой вопрос. Только я бы говорил не о подсознании, а о неизбежной духовной рефлексии. Конечно, и время, и место имеют значение. Величественная смерть Сократа в окружении плачущих учеников и одинокая безвестная кончина великого русского писателя и мыслителя Варлама Шаламова в жалкой комнатушке психоневрологического диспансера не похожи одна на другую, но между ними есть главное сходство — это смерти изгнанных и отверженных заступников за человечество. Переход в бессмертие, хотя и разными путями.

Обо всем не скажешь. Например, древнее изречение «memento mori» («помни о смерти», — прим. ред.) не утратило своего смысла и сегодня. Оно означает, что человеку следует жить так, словно каждый миг его бытия может быть последним. Смерть может перечеркнуть планы, надежды на завтрашний день, обнаружить тщету наслаждений и благ, показать ничтожество того, что считалось целью и важной ценностью. Она может стать шагом в пустоту или в бессмертие — это зависит от тебя, сегодня еще живого и думающего о смерти и жизни.

Или знаменитое поучение Сенеки Луцилию: человек всегда свободен, и добровольная смерть — самое точное доказательство этому. Если жизнь не может продолжаться без позора или бесчестия, человек может прекратить ее свободным усилием воли. Я думал над этим и спорил с римским мудрецом: а как быть тому, кто физически не в состоянии устроить свою смерть, чтобы избежать безнадежных и бессмысленных мучений? Вокруг этого идут известные споры об эвтаназии, им конца не видно, но мысль Сенеки остается по-прежнему волнующей. А известное утешение Эпикура, что смерть не имеет для нас значения, ибо, когда она приходит, нас уже нет, мне кажется словесным трюком. Волнует не смерть, а уход из жизни, переживаемый как неизбежность и утрата. Но мысль Эпикура живет и сегодня, этого нельзя отрицать.

Надо бы жить по совести. Согласны девять из десяти. Отлично. Кто же мешает так жить, если почти все согласны с этим? С понедельника и начинайте. Или здоровье превыше всего — еще раз отлично! С того же понедельника бросьте пить, курить и излишествовать, займитесь физкультурой и водными процедурами по утрам

— Вы привели изречение «memento mori». А если ты обычный человек, у тебя не очень творческая работа и еще много других рутинных ежедневных дел, то каким образом возможно жить как в последний день?

— «Помни о смерти» — это адресовалось не только каким-то особым — творческим — людям. И у древних была ежедневная жизнь, может быть, не менее рутинная, чем у современного работника на конвейере. В этом изречении много разных смыслов и оно может быть понято по-разному. Например, оно может кому-то сказать, что смерть ожидает каждого, уравнивая героя и труса, подлеца и благородного человека, властителя и подданного, богача и нищего. Поэтому в краткий срок жизни нужно урвать побольше удовольствий любой ценой, ибо за гробом ничего не будет, во всяком случае — ничего хорошего. Или сказать: не делай мерзостей ради пошлой выгоды, с собой на тот свет ничего взять не получится, оставишь после себя память, а какую — это зависит от тебя. Смерть тебя непременно настигнет, она может быть и внезапной, а ты совершишь какую-то подлость или не сделаешь необходимое доброе дело, а ничего исправить уже не успеешь. Не попросишь прощения у матери, не создашь то, ради чего стоило жить, из-за лени или трусости, не узнаешь радости от хорошо выполненной работы… Поэтому выбирай, как жить, как поступать, но помни о краткости своего бытия. Спеши жить достойно. Это относится ко всем людям, обычным или выдающимся — это все равно.

— Согласно опросу ВЦИОМ, подавляющее большинство россиян называли следующие цели в жизни: создание хорошей семьи (94%), воспитание детей и обеспечение их будущего (95%), поддержание и улучшение здоровья (95%), жить в согласии с совестью (90%), иметь хороших друзей (89%). Вдвое выросло число тех, кто ставит на одно из первых мест «стремление к духовному совершенству» (71%). И до 90% увеличилась доля россиян, считающих крайне важным жить в согласии с совестью.

— Не слишком высоко расцениваю социологические исследования по таким многозначным вопросам. Собственно, какие тут могут быть комментарии? Люди выстраивают шкалу своих главных ценностей, сообразуясь с опытом жизни, своим собственным и тем, что у них в памяти от отцов и дедов. Вот видят они, что вокруг слишком много бессовестных людей и поступков, от этого жить тяжко. Значит, надо бы жить по совести. Согласны девять из десяти. Отлично. Кто же мешает так жить, если почти все согласны с этим? С понедельника и начинайте. Или здоровье превыше всего — еще раз отлично! С того же понедельника бросьте пить, курить и излишествовать, займитесь физкультурой и водными процедурами по утрам. Ну, а стремиться к духовному совершенству — это вообще прекрасно, только что это означает, кто пояснит? Читать хорошие книги и ходить на службу в церковь? Или выступить в защиту несправедливо осужденных, если это грозит неприятностями, в том числе и немалыми?

Говорить о совести и жить по совести — очень разные вещи. Говорить о ценности дружбы и любви и жить по любви и принципам дружбы — тоже разные вещи. Что устанавливают социологи? Я не совсем это понимаю. Подозреваю, что находят они совсем не то, что лежит на поверхности в виде цифири. А именно — что между жизнью и ее вербальными картинками в сознании массового человека существует колоссальный разрыв. Слова заменяют жизнь, слова создают условия для притворства и самоуспокоения, слова, слова, слова, как говорил Гамлет. И рост индексов стремления к совестливой жизни и чистой любви за полтора десятка лет может говорить, как это кому-то ни покажется странным, об углублении и расширении этого разрыва. Я бы внимательней смотрел «окрест себя», как когда-то А.Н. Радищев, а не на проценты роста совести, выведенные ВЦИОМом.

Говорить о совести и жить по совести — очень разные вещи. Говорить о ценности дружбы и любви и жить по любви и принципам дружбы — тоже разные вещи. Что устанавливают социологи? Я не совсем это понимаю

— Насчет совести вы сказали, что нужно переходить от пустых слов к решительным действиям по совести. А как это сделать, если привык всю жизнь жить не так? Что поможет резко измениться и не скатиться обратно в бессовестное состояние?

— Я сказал только то, что замеры социологов можно понимать по-разному. Если они показывают, что все больше людей говорят, что они де желают жить по совести, то это может означать, что все больше людей чувствуют или понимают, что живут во все более бессовестном мире. Конечно, между словами и делами — очень большое отличие. Как бессовестному стать совестливым, таких универсальных рецептов я дать не могу. Во всяком случае, разговорами о совести здесь не обойтись. Конечно, надо прежде всего называть вещи своими именами, то есть подлецу нужно говорить, что он подлец, а это очень трудно, и все это понимают. Еще труднее поступать по совести, когда это опасно или когда над этим смеются окружающие тебя люди. Но решать тебе, а не кому-то за тебя. «Резкие» пробуждения совести, возможно, бывают у людей, но не часто. Чтобы она совсем не уснула — возможно, навсегда — нужна трудная работа души, которая не должна прекращаться. Если угодно, можно назвать это «привычкой жить по совести». Привычки приобретаются долго, помочь здесь могут традиции, примеры из жизни, размышления, опыт, чувство стыда и многое другое.

«Когда гаджеты наскучат, может быть, найдется другой способ развлечься»

— Ряд недавних исследований показал: люди, старающиеся жить со смыслом, чаще сохраняют живость ума в старости, здоровее психически и даже живут дольше, чем те, чья цель — получение удовольствий. Расскажите, пожалуйста, что вы думаете об этих исследованиях? Как наличие смысла жизни отражается на здоровье?

— Разумеется, отношусь с уважением и вниманием к таким наблюдениям и исследованиям. Варлам Шаламов, проведший в аду колымских лагерей 20 лет, отмечал, что этот ад ломал и уничтожал человека очень быстро. Двух недель часто было достаточно, чтобы человек утратил сострадание к другим, веру в справедливость, подчинил всего себя инстинкту самосохранения, а иногда потерял различение между совестью и бесстыдством, жестокостью и жалостью, честью и позором. Дольше других сохраняли в себе человечность верующие люди, хотя не все и не всегда.

В обычной жизни — не лагерной, не адской — корреляция между ощущением осмысленности своей жизни и личным здоровьем, наверное, имеет место быть. Не вижу в этом ничего удивительного, жить со спокойной совестью, наверное, здоровее, чем с больной. Вспомним монолог царя Бориса из пушкинской драмы. Но вспомним и то, что палачи, убивавшие тысячи людей в лагерях смерти, если им удавалось в свое время уйти от правосудия, доживали до глубокой старости и не жаловались на здоровье в преклонные годы. Можно сказать, что они видели смысл именно в той жизни, какую прожили. Дело не в том, есть ли у человека смысл жизни, а в том, каков этот смысл! И следовательно, каков этот человек.

Гаджет не заменит жизни. Но жить нужно им самим, это их жизнь, а не чья-то. Им и решать проблемы этой жизни. Каждое поколение делает это по-своему и опыт предыдущих поколений не играет решающей роли

— Поделитесь, пожалуйста, вашими выводами, какой же смысл жизни человека в этом мире?

— Вы хотите, чтобы я «поделился» знанием, которое пригодилось бы всем людям? Дал «формулу смысла жизни»? Этого я сделать не могу. Те, кто претендует на такое, чаще всего лукавят или позируют. Я уже сказал, что человек может думать о смысле жизни — своей собственной или жизни других людей — по-разному. У законченных негодяев может быть свой смысл их поганой жизни. А смысл, который ищут праведники или просто умные и честные люди, может с презрением быть отвергнут негодяями. Вся культурная жизнь — это борьба различных смыслов жизни, как их понимают люди. Борьба постоянная и вечная. Кто-то поэтому может отчаяться и решить, что она безнадежна, что люди ищут то, чего нет. А можно прислушаться к мудрому С.Л. Франку и пытаться создавать смысл жизни, опираясь на веру в Бога и опыт человечества. В любом случае это дело трудное. Тот, кто за него берется, должен понимать, что никто другой за него этого не сделает. Ни вождь, ни царь и ни герой. Но если дело сделано, смысл жизни найден, человек счастлив. Вот счастьем, действительно, можно поделиться с другими людьми.

— Наталья Борисенко в недавнем интервью сказала, что речь большинства сегодняшних школьников стала скудной, многие из них полдня тратят на игры в гаджеты. Они ничего не хотят знать и запоминать, потому что вся информация доступна в поисковиках. В чем видят смысл жизни современные подростки?

— Вот уж на этот вопрос я затрудняюсь ответить. Не могу ни думать за подростков, ни решать смысложизненные вопросы за них. Речь их действительно часто напоминает мычание, это мне неприятно, но связывать это свое ощущение с вопросом о смысле жизни молодежи я бы не стал. Вопрос этот, я надеюсь, постучится к ним рано или поздно. Гаджет не заменит жизни. Но жить нужно им самим, это их жизнь, а не чья-то. Им и решать проблемы этой жизни. Каждое поколение делает это по-своему и опыт предыдущих поколений не играет решающей роли. Иначе бы не было ни войн, ни разгула преступности, ни самоубийств. Нынешние подростки еще не наигрались досыта своими гаджетами, придет время, будут и другие игрушки. Человечество всегда боролось и с голодом, и со скукой. Когда гаджеты наскучат, может быть, найдется другой способ развлечься. А дело интеллектуалов, помимо прочего, и в том, чтобы сохранить язык и другие ценности культуры, к которым люди еще вернутся. Если успеют, конечно.

— Если подростки не видят смысла жизни, то получается, что это прямая дорога к депрессии в 25—30 лет? И вообще само отсутствие смысла жизни не является ли одним из показателей наступающей депрессии?

— Это разные вопросы. И я по-разному на них отвечу. За подростков, как я уже сказал, ничего решать не могу. Допускаю, что у них есть свой смысл жизни, который я, как и многие мои сверстники, не понимаю. Из этого ничего особенного не следует, кроме того, что получился разрыв понимания между мною и молодым поколением. Если повезет, мы этот разрыв преодолеем. Не повезет, так тому и быть. Мы скоро все уйдем, а они останутся. Они и будут думать о смысле жизни, если им это будет важно.

Множество людей (я хотел бы быть причисленным к ним) обладают чувством необходимости смысла жизни и тоскуют, когда это чувство их покидает. Это позволяет надеяться, что человечество никогда не утратит ни этого чувства, ни этой тоски

Другое дело, что представить людей, утративших понимание того, что жизнь может потерять смысл, который будет отличаться от условий существования животных вместе со всеми гаджетами, это очень дико и даже страшно. От этой мысли действительно можно впасть в депрессию. Но не надо преувеличивать. Множество людей (я хотел бы быть причисленным к ним) обладают чувством необходимости смысла жизни и тоскуют, когда это чувство их покидает. Это позволяет надеяться, что человечество никогда не утратит ни этого чувства, ни этой тоски. А против депрессии есть только одно средство — надо пытаться жить, пока это важно и нужно. И значит делать что-то интересное.