О пароходстве по Кабану, здании казанской мэрии и революции 1905 года в Казани

Пароходство по Кабану

«Казань с трудом представляется без озер под названием Кабан (Нижний, он же Ближний Кабан, Дальний, на самом деле он Средний, и действительно Дальний, иногда называемый Борисковским). Все эти Кабаны вытянулись цепочкой с северо-запада на юго-восток. Протяженность доступных для судоходства Нижнего и Среднего Кабанов составляет более 5 с половиной километров. Моей задачей не является описание озер с естественно-исторической и культурно-исторической стороны. Задача гораздо уже: рассказать вкратце о пароходстве по этим озерам как о чисто казанском явлении — о пароходах, рейсирующих по внутригородским озерам в других городах России, мне читать не приходилось.

Первое печатное упоминание парохода на Кабане встретилось мне в самом конце восьмидесятых, когда появилось острое желание составить указатель содержания какой-либо казанской газеты. Выбрал «Справочный листок города Казани», издававшийся ровно один год (1867). Во-первых, привлек небольшой срок издания, во-вторых — небольшой формат, в-третьих — довольно большая информативность. Указатель был составлен не совсем по ГОСТу, а так, как мне было удобнее. И вот именно в этой газете нашлась заметка. Вот она:

Пароход на озере Кабан 30 мая.

«С Волги, почтенный читатель, мы перейдем на Кабан, может вы, почтенный читатель, догадаетесь и подумаете, что опять о кабанной воде, но на этот раз ваша догадка не оправдается: мы говорим о пароходе на Кабане. На днях какой-то чудак-забавник ввел в Кабан маленький пароходик, даже очень маленький — сил в шесть. Мы видели, как он вчерашний день катался по Кабану, ведя за собой небольшую баржицу с пассажирами; это новое небывалое развлечение в Казани, без сомнения, найдет многих желающий прокатиться по Кабану, да еще на пароходе».

Подпись: N.

В заметке нет ни названия судна, ни фамилии владельца. Перенесемся на полвека ближе к нашим дням и поговорим о самом большом из миниатюрных кабанных пароходиках — о «Джигите», а потом и о других.

«Джигит» (регистрационный номер «Русского регистра» 854) был построен в 1906 г. заводом пароходного общества «Дружина» в Звениговском затоне Чебоксарского уезда Казанской губернии. Назначение судна — пассажирское. Движитель — колесо. Материал корпуса — железо. Наружные размеры судна (м): длина наибольшая — 27,43. Подробности по корпусу: 6 переборок, электрическое освещение, деревянная палуба. На судне 1 паровая машина типа компаунд тройного расширения, мощностью 100 индикаторных сил. Топливо — нефть.

Пассажировместимость (чел.): 1-й класс — 46, 2-й класс — 46, 3-й класс — 136 (1914). Число служащих на судне (чел.) — 7 (1908, 1914). Откровенно говоря, автор не может представить себе этот озерный девайс с таким количеством народа. За время своей работы судно успело побывать не только на Кабане: районами плавания указаны «Кабан, озеро в Казани (1908); Пермь — Усть-Курья (1914); Волга, Кама и притоки (1915)». В той же книжке есть примечание — «бывший «Петцольд».

В Сети ходит немало снимков этого парохода с надписью на борту «О.Э.П.» — Оскар Эдуардович Петцольд. 22 июля 1908 г. «Казанский телеграф» сообщал о том, что «Его Императорское высочество великий князь Константин Константинович катался на пароходе «Джигит» по Кабану». Смею думать, что Константин Константинович соединил приятное с полезным и проследовал на «Джигите» к баракам в лагере Казанского пехотного юнкерского училища. Ведь как-никак, а пассажир «Джигита» был не только известным всей России поэтом, переводчиком и драматургом К.Р., не только президентом Петербургской Академии наук, не только генерал-адъютантом и генералом-от-инфантерии, но и генерал-инспектором военно-учебных заведений.

Теперь о двойнике «Джигита» — о «Восточной Баварии», построенной в Муроме заводом П.Ф. Валенкова. «Регистрационный номер «Русского регистра» 715, первый осмотр прошло в марте 1905 г. Назначение судна — пассажирское. Движитель: колесо в корме (1908), винт (1914) и снова колесо в 1915 г. Материал корпуса — сталь. В корпусе 3 переборки, электрическое освещение, частью деревянная, частью железная палуба (1915). Наружные размеры судна (м): длина наибольшая — 27,43. Тип машины — компаунд с инжекционным холодильником. Мощность — 60 индикаторных сил. Топливо: нефть, расход 2 пуда в час.

Пассажировместимость (чел.): 1-й класс — 80, 2-й класс — 120 . Число служащих на судне (чел.) — 7. Наибольшее количество груза, поднимаемого судном (т) — 18,01. Район плавания — Кабан, озеро в Казани (1908); Волга и ее притоки (1914); Кабан, озеро в Казани (1915). В Регистре СССР 1926 г. имеет порядковый № 1815, № Регистра — 2054 (Нижегородское бюро), название — «Ильич», владелец — Казанский отдел Коммунального хозяйства. Только в списках 1914 г. указано (скорее всего ошибочно), что движителем этого судна является винт, а согласно Спискам 1908 г. и Регистру 1915 г. движитель — колесо».

Не имея возможности привести главу целиком, укажем лишь, что автор рассказывает о двух пароходах-близнецах «Бобчинском» и «Добчинском», а потом доводит рассказ до окончательного конца раннесоветского кабанного пароходства — до рейсов «Нептуна» в июне 1927 года.

Кремлевская, 1: за пределами путеводителей

Вначале автор приводит краткую заметку о том, как городская управа переехала в то здание, в котором сейчас располагается мэрия Казани. Раньше магистрат размещался на Проломной (ныне это улица Баумана). В 1815 году здание пережило страшный пожар, его отремонтировали, но к концу 1820-х было уже понятно, что для городских властей обветшавшая постройка уже не подходит. А теперь — снова слово Льву Моисеевичу:

«В конечном итоге городские власти приняли решение о переводе городских учреждений в новое более приспособленное здание. Для этих целей было приобретено на торгах обгоревшее во время все того же пожара 1815 года трехэтажное здание купца Василия Евреинова на Воскресенской улице. После пожара оно долгое время не восстанавливалось и к моменту торгов оценивалось в пять тысяч рублей, а стоимость его перестройки, согласно проекту, составила чуть более 66 тысяч рублей.

Проект был утвержден 26 июля 1835 г. Николаем I. И уже к осени этого же года были завершены каменные, кровельные и кузнечные работы, а летом будущего года — все строительные. Средств, изысканных на строительство нового здания присутственных мест, как обычно, не хватило: нечем было расплатиться с рабочими и за материалы. Чтобы избежать займа из городских доходов, был объявлен дополнительный расклад денег на купеческие капиталы. Так, купцам первой гильдии предстояло внести по 200 рублей, второй — по 100 и третьей — по 50 рублей. В августовский опустошительный пожар 1842 года это здание уже во второй раз серьезно пострадало. Его восстановление было поручено незадолго до того прибывшему в Казань архитектору Христиану Крампу, в целом сохранившему первоначальный облик здания. Центральное положение внутри здания занимал двухсветный зал, почти квадратный в плане. Стены и потолки были покрыты легкой лепниной в духе елизаветинского барокко. Для придания залу официального характера архитектор Крамп под нишей, где был помещен портрет царя, расположил государственный герб, а в углах плафона — герб Казани. В 1875 году вместо выступающего над входом балкона на металлических ажурных кронштейнах был построен четырехколонный арочный портал, верхняя площадка которого служила балконом-террасой.

Вот, собственно, и все, что нужно знать об этом здании. Хотелось бы, конечно, узнать, в каком году оно было построено, но в доступной мне литературе указывается лишь «в начале XIX века». Однажды встретилось упоминание о том, что был в том доме трактир. Ну был, так был. Многим интересна история зданий. Интересна она и мне. Но гораздо интереснее бывают судьбы людей, так или иначе связанных с этими зданиями.

Николай Иванович Геништа и революция 1905 года

«Николай Иванович Геништа, прибывший в Казань в 1893 году 28-летним штабс-капитаном на должность делопроизводителя учебной части Казанского пехотного юнкерского училища, до октября 1905 года был совсем мало связан со зданием Казанского городского общественного управления. 12 лет он командовал ротой юнкеров, два с половиной года был инспектором классов, а в апреле 1904 года в чине полковника вступил в командование училищем. Революционные события октября 1905 года навсегда связали имя внучатого племянника известного русского композитора чешского происхождения и отца инженера-лауреата Сталинской премии с домом №1 по Кремлевской. Однако по порядку.

Суббота 21 октября 1905 года стала кульминационным днем революционных событий в Казани. 21 октября здание Казанской городской думы и управы было занято вооруженными милиционерами (ими была заменена полиция), готовившимися отразить натиск вновь вооруженных (несколькими днями ранее они были разоружены) полицейских и солдат. Правительственные силы действовали разрозненно и нерешительно. Гражданские власти, не исключая и губернатора, тоже не были примером доблести. В критический момент положение спас начальник юнкерского училища, располагавшегося в кремле, полковник Н.И. Геништа. Оставив там полуроту, он вывел остальных юнкеров на позиции вокруг думского здания и даже установил напротив него орудие. Через некоторое время засевшие в здании революционеры сдались.

«Во время первой русской революции в здании укрылись коммунары, перестрелка длилась несколько часов. Когда же им предложили сдаться, обещав сохранить жизнь, они вышли — и были расстреляны у стены кремля» — читаем в девятом номере журнала «Казань» за прошлый год. Но не надо переживать за коммунаров — никто никого у кремля не расстреливал. «Все находившиеся в думе 130 человек были тут же арестованы и под усиленным конвоем отправлены в тюрьму», — это цитата из книги историка-коммуниста Х. Хасанова.

«Осажденным было предложено сдаться. Вскоре они приняли все условия и приостановили стрельбу из окон, а вслед за этим была остановлена стрельба и всеми войсковыми частями. Стрельба продолжалась около часа времени и закончилась в 6 часов вечера. По сигналу из здания Городской Управы вышел протоиерей Андреевский, уверявший, что в Городской Управе укрылось не более 20 перепуганных человек. Между тем, по сдаче, в Городской Управе было арестовано 130 человек, принадлежащих преимущественно к учащейся молодежи. Все эти лица под усиленным военным конвоем, в ограждении от натиска возмущенной толпы, были отведены в Казанскую пересыльную тюрьму, а отобранное у них оружие было арестовано прибывшим комендантом г. Казани — Казанским Уездным Воинским Начальником. Тотчас же приступлено было чинами судебного ведомства к производству предварительного следствия» — а это уже докладывает царю губернатор Стрижевский (цитата по книге И. Алексеева). Ни расстрелов, ни кремлей, как видите.

Шло время. Через 3 года полковник Геништа назначается начальником московского Александровского военного училища с производством в генерал-майоры и служит там до увольнения по болезни (эмфизема легких, хронический бронхит, расширение аорты сердца, хроническое воспаление седалищного нерва, атеросклероз) в августе 1917 года. Однако вся эта гроздь болезней не помешала уже генерал-лейтенанту Гениште поступить на службу в Красную армию и прослужить в ней более десяти лет».