Владимир Громов: «Чиновников, которые занимаются казачеством, в России больше, чем самих казаков»

Кубанский атаман — о дискредитации казачьего сообщества и о том, почему нельзя ходить по улицам с нагайкой

В картину российской жизни, и не только на юге страны, вносят свои краски и казаки — люди в соответствующей форме могут патрулировать улицы в качестве добровольных народных дружин или осуществлять охрану общественного порядка на выборах, а могут оказаться и разгоняющими оппозиционные митинги, как это происходило в Москве в 2018 году. Что сейчас представляет собой российское казачество и каковы его реальные цели и идеи, в интервью «Реальному времени» рассказал атаман Кубанского казачьего войска в 1990—2008 годах, бывший вице-губернатор Краснодарского края Владимир Громов.

«И в царской России, и в советской талдычили одно: казачество — это сословие»

Владимир Прокофьевич, казачество начало возрождаться 30 лет назад. Изменились ли цели казаков за это время?

— Безусловно, изменились. Тогда, в перестройку, для возрождения казачества созрели общественные предпосылки — в то время еще сохранялось этническое самосознание потомков казаков, живших в станицах и хуторах. Эти люди были воспитаны на казачьей культуре и традициях и осознавали, что они казаки. Люди, которые были истинными носителями казачьей культуры, стали создавать фольклорные коллективы, народные песни казаков все чаще стали звучать не только на праздниках, но и на концертах и фестивалях.

Кроме того, еще с 1970-х годов в нашей стране наблюдался интерес людей к своему прошлому — к истории своей семьи, родного края, станицы, хутора. Интерес такой возник, поскольку общество уже пресытилось политической, а конкретно говоря, партийной историей, которая исключала из своего содержания региональную историю, делала ее второстепенной и недостойной внимания советских людей. Я, к слову, к 1990-м защитил кандидатскую диссертацию и работал на кафедре отечественной истории, и вот мне как-то предложили читать лекции по линии общества «Знание». Я нехотя согласился, сказав, что готов читать лекции по истории Кубани, Краснодара — думал, что эта тема не востребована и меня оставят в покое. Но тема края, напротив, оказалась очень востребованной, именно на ней можно было заработать очень большие деньги.

На фоне интереса к истории края начали проводиться и этнографические исследования, и эти исследования точно показали, что собой представляло казачество. До 90-х годов и в царской России, и в советской всегда талдычили только одно: казачество — это сословие, совершенно игнорируя и не понимая всю сущность казачества. А казачество — это и культура, и традиции, и самосознание, этническое в том числе. И, наконец, это военная служба, которую несли казаки.

На первый план вышла форма, а не культура казака — культура, содержание казака уже никого не интересует

Поэтому в перестройку стояла задача возрождения казачества как этническо-культурной общности людей, и это очень верная позиция. Если у целей возрождения казачества будет доминировать одно, а на другое внимание обращать не будут, тогда мы получим птицу с одним крылом. Что в итоге и получилось. Понимаете, возрождение казачества мыслилось на несколько поколений, эту общность надо возрождать прежде всего через семью, через школу, через казачье общество.

Но вскоре произошла подмена целей и задач. На первый план вышла форма, а не культура казака. Культура, содержание казачества уже никого не интересует.

«Нынешнее поколение казаков не готово к тому, чтобы формировать военные отряды»

— Давайте к основным задачам для казаков. Привлечение их к добровольным народным дружинам — разве не важное современное дело казаков?

— Добровольные дружины — это полезное дело, но не главное в жизни казаков. Ни на какую правильную линию отношения казаков и того же государства не выйти, пока для казака не будет военной службы.

Но чтобы создавать казачьи части или пограничные заставы, мы должны иметь контингент, соответствующий тем требованиям, которые нужны для того или иного рода войск. А нынешнее поколение казаков не готово к тому, чтобы сформировать такие казачьи отряды, полки или соединения. Да, можно назвать их казачьими, но там не будут служить казаки, потому что где-то они казаки, а где-то нет. Люди будут просто служить казаками, но не более. Поэтому выделение казачьих частей в системе той же погранслужбы — это уже очень сложно.

Да, говорят, что казаков то семь, то девять, то двенадцать миллионов, но откуда этим миллионам взяться после тех репрессий, которые пережило казачество? Нет, казаков сейчас вообще не очень много. Их не может быть много, если люди только «работают» казаками, а те казачьи общества, которые есть, порой собрать невозможно.

Да, говорят, что казаков то семь, то девять, то двенадцать миллионов, но откуда этим миллионам взяться после тех репрессий, которые пережило казачество? Нет, казаков сейчас вообще не очень много

А отчего идет разрастание тех, кто «работает» казаками, лишь надевая форму?

— Разрастание обществ идет от того, что кто-то хочет занять какие-то государственные должности, показав, что за ним стоит много людей, на которых государству следует обратить внимание.

Я вам скажу так: сейчас чиновников, которые в России занимаются казачеством, больше, чем самих казаков! И каждый старается показать свою важность и незаменимость, а если это дает «эффект», то число казачьих чиновников и казачьих обществ растет еще больше.

Но разве казаки не могут помогать молодому поколению, например, в допризывной подготовке? Ведь среди казаков для такой работы наверняка есть те, кто служил и готов был еще служить, если бы не возраст и невозможность создания казачьих частей?

— Допризывной подготовкой казаки занимались и занимаются, но когда при всем при этом говорят, что для казака главное — это патриотизм… Простите, а те, кто не из казаков, те не должны быть патриотами? Патриотами должны быть все граждане России, если они удостоены звания гражданина страны.

У нынешних казаков вообще есть какая-то большая идея, если нет возможности нести военную службу?

— Нет сейчас у казаков никакой идеи. У меня казаки часто спрашивают: «Батька, куда мы идем?», на что я им отвечаю: «Я никуда не иду, а вот куда вы идете, спросите у тех, кто вас ведет».

Допризывной подготовкой казаки занимались и занимаются, но когда при всем при этом говорят, что для казака главное — это патриотизм… Простите, а те, кто не из казаков, те не должны быть патриотами?

«Если применять нагайки к людям, со временем будет стыдно выйти на улицу в казачьей форме»

И куда же их ведет государство, с которым казаки тесно связаны? Все чаще слышишь о связанных с ними малоприятных вещах — тех же оппозиционеров они разгоняли в Москве в прошлом году.

— Большинство из нынешних казаков просто не нужны государству, а те, кто дружат с государством, в основе своей не казаки, а просто набранные люди. Я тут уже умолчу про созданную казачью партию — законы вообще запрещают создавать партии по национальному признаку.

Конечно, плохо, что какие-то люди в форме то тут, то там ходят по разным политическим акциям, плохо, когда казаков привлекают к разгону митингов нагайками. Я нагайку казакам носить запретил — с ними никто раньше не ходил, их брали только когда садились на лошадей. А те, кто ходят с нагайками, это не казаки. Если же нагайки еще и применять к людям, то со временем на улицу будет стыдно выйти в той же казачьей форме. А ведь многие люди жили годами идеями казачества, а потом тратили силы и здоровье, чтобы возродить его.

А как следует смотреть на тех, кто пошел в казачьей форме воевать на стороне ДНР и ЛНР?

— Тут сложно сказать. Наверное, это больше какие-то добровольцы; уже не то время, когда казачье общество посылает куда-то своих людей для военных целей. Казачество сейчас не может быть самостоятельным от государства. Но отдельные казаки могут.

— Владимир Прокофьевич, где же тогда можно увидеть настоящих казаков? Может, в народных ансамблях, в вокальных коллективах их больше, чем в добровольных дружинах?

— На самом деле настоящих казаков, которые могут собраться, спеть, станцевать и при этом порассуждать — их очень мало. Сейчас это две стороны одной улицы.

Настоящих казаков, которые могут собраться, спеть, станцевать и при этом порассуждать — их очень мало. Сейчас это две стороны одной улицы

— Так что же, настоящее казачество осталось в прошлом?

— Да, сейчас мы имеем дискредитацию казачества, разочарование в нем. Но настоящее казачество все равно прорастет. Каким образом? Все силы казачьим семьям нужно бросить на детей и внуков — нужно, чтобы именно они знали культуру и традиции казаков, понимали, что они не в казачью школу ходят, а прежде всего что они сами казаки. И тогда все прорастет. Тут мне очень нравится китайская поговорка — «Нас кинули в землю и думали, что хоронят, а мы оказались семенами».

Сергей Кочнев
Общество

Новости партнеров