Сергей Когогин: «Есть уверенность, что будем работать на рынке Вьетнама»

КАМАЗ собирается корректировать бизнес-план

КАМАЗ пересмотрел прогнозные показатели продаж: вместо запланированных 39 тысяч автомобилей автозавод рассчитывает реализовать около 30 тысяч, сообщил на пресс-конференции в рамках выставки Comtrans 2019 Сергей Когогин. «В общей сложности мы оцениваем продажи КАМАЗа в России минимум в 28,5 тысячи — максимум в 30 тысяч единиц», — обозначил он наиболее реалистичный вариант исполнения бизнес-плана компании на 2019 год.

Стагнация продаж тяжелой грузовой техники, по его мнению, наблюдается на протяжении всего года, но плюс к этому сказалась большая инвестиционная нагрузка КАМАЗа, связанная с обновлением модельного ряда, и прежде всего проекта К5. «Финансовый результат сверх хороший мы ждать не можем, — заявил он. — С нашей точки зрения, повлияли три фактора: первый — это общее состояние рынка, второй — наша инвестиционная нагрузка, мы работаем не только за счет прибыли, но и за заемные средства, кредитная нагрузка достаточно большая». И третьим фактором он назвал «долги по лизингу автобусов, которые накопила администрация Набережных Челнов».

Экспорт обещает не подвести

Впрочем, у КАМАЗа есть запасные «козыри». Во-первых, в плюс может сработать сезонный всплеск продаж в конце года, а во-вторых — это экспортные рынки стран СНГ и выход на азиатские. Они оказались единственными устойчивыми точками сбыта, где КАМАЗ не стал пересматривать прогноз. Как заявил Сергей Когогин, он остается на уровне 5 тысяч единиц.

— На второе полугодие у нас ложится основной пул контрактов по экспорту: мы подписали крупные контракты в Туркмении (в этом году задача поставить туда почти 900 автомобилей), идет активно работа по рынку Узбекистана (контракты на более 1 тыс. единиц), традиционно рассчитываем на рынок Казахстана. — перечислил он экспортные круги спасения автозавода.

И пожалуй, важной новостью прозвучало сообщение о подписании автозаводом стратегических контрактов на Вьетнам. «Сейчас приступаем к отгрузке», — заметил Когогин.

Вьетнам вышел на прямую связь

КАМАЗ в этом году выиграл несколько контрактов на поставку грузовой техники для государственных структур Вьетнама, утверждают источники на автомобильном рынке.

По его мнению, в этой стране в большей степени востребована российская горно-строительная и самосвальная техника, которая заметно выросла в качестве, но отыгрывает у зарубежных конкурентов ценовую разницу в 10%.

Отчасти по этой причине КАМАЗ сохраняет планы реанимировать сборочное производство в портовом городе Камфа, которое было свернуто почти 10 лет назад. Напомним, тогда КАМАЗ приобрел вьетнамский завод VMIC, где открыл лицензионную сборку своих грузовиков. Здесь было освоено производство пяти моделей грузовых автомобилей, преимущественно самосвалов и тягачей. Предполагалось наладить массовое производство грузовиков — до 5 тыс. автомобилей в год, которое полностью покрыло бы емкость рынка грузовой техники страны. Однако фактическое производство грузовиков «КамАЗ» в 2006—2007 годах не превысило 500—600 единиц в год.

СП готовится к перезапуску

Накануне выставки Comtrans 2019 гендиректор рассказал в интервью «РИА Новости» о том, что автозавод сохраняет планы по перезапуску сборки во Вьетнаме в 2020 году. Пока в этой стране крупным, и похоже, единственным производителем тяжелых грузовых автомобилей является СП японской компании Hino Co., которое выпускает преимущественно легкий коммерческий транспорт, но имеет и линейку грузовиков массой 40 тонн.

— Мы готовимся в этом году, — заявил Когогин, отвечая на вопрос о подготовке к запуску в 2020 году. — Линии сегодня опять восстановлены, готовим логистическую зону.

Похоже, что КАМАЗ уже стал резидентом свободной зоны. «Во-первых, по соглашению о зоне свободной торговли есть обязательства у нас, как у производителя, это сделать. И те шаги, которые правительство Вьетнама предпринимает, делают это целесообразным. Мы же остановили сборку не потому, что это мы так захотели, а просто экономические условия были изменены», — пояснил он.

Сергей Когогин напомнил, что сборка была свернута из-за того, что ввозные пошлины на SKD оказались выше, чем на готовый автомобиль. «И это просто убило», — признался Когогин. Тем не менее все это время завод VMIC, чьим крупным акционером остается КАМАЗ, продолжал работать, но только на ремонте автомобильной техники. «Он прибыльный, приносит даже нам дивиденды. То есть там все в порядке. Не считаем, что мы сделали ошибку, купив там большой пакет акций», — не жалеет Когогин.

Напомним, впервые о планах вернуться во Вьетнам генерал КАМАЗа рассказывал в кулуарах последнего Петербургского международного экономического форума.

Ханой изменил правила локализации для российских автопроизводителей

Перелом в протекционистской политике Вьетнама наступил после того, как в Ханое был подписан протокол об изменении сроков начала реализации межправительственного протокола о поддержке производства моторных транспортных средств на территории Вьетнама. Это произошло в конце 2017 года. Протокол входит в соглашения о свободной торговле ЕАЭС-СРВ и предусматривает создание совместных предприятий (СП) между российскими компаниями и вьетнамскими партнерами для производства на территории Вьетнама грузовых автомобилей и некоторых видов автомобильной техники специального назначения с повышением уровня локализации сборки до 35% в период до 2020 года и до 45% к 2026 году.

В соответствии с достигнутыми договоренностями, на начальном этапе Вьетнам предоставит будущим СП в период 2018—2022 годов тарифные квоты на беспошлинный ввоз 2,5 тыс. готовых машин и 13,5 тыс. машинокомплектов, необходимых для производства транспортных средств в режиме крупноузловой промышленной сборки. Ожидалось, что сразу три ведущих автопроизводителя — КАМАЗ, ГАЗ и УАЗ — при содействии заинтересованных министерств и ведомств Вьетнама приступят к реализации протокола, чтобы воспользоваться льготным режимом. Однако в конце прошлого года глава «Соллерс» Вадим Швецов заявил, что не видит целесообразности вкладывать инвестиции в эту страну, так как «объемы копеечные» (имеется в виду объем выпуска до 1 тысячи штук — прим. ред.), а конкуренция «высочайшая» (имеется в виду то, что рынок Вьетнама наводнен подержанной европейской, китайской и корейской техникой — прим. ред.). «Если жестко следовать соглашению, чего требуют вьетнамцы, то нам производство не запустить, потому что мы его никогда не окупим. Даже если сделаем один завод на всех», — говорил он, имея в виду создание единой площадки нескольких производителей.

Вьетнам нацелен на российское оружие

Эксперт высшей школы экономики Дмитрий Назыров считает, что Вьетнам больше заинтересован в поставках российской военной техники, нежели гражданской, но действующее соглашение о свободной торговле ЕАЭС-СРВ позволит через Вьетнам выйти на рынки Юго-Восточной Азии.

«Во Вьетнаме многое зависит от характера отношений, потому что правительство задает основной тон экономическим связям. Все привязывается к политике. У Вьетнама два основных торговых партнера — Китай, с кем товарооборот превышает $100 млрд, и США, с которыми торгуются на $70 млрд. Но Вьетнам заинтересован в том, чтобы иметь друзей за пределами этой двойки: ими являются Япония и Россия. Мы занимаем ключевое положение с точки зрения обеспечения страны современным вооружением, причем самым разнообразным — флот, авиация. Теперь ставится цель увеличить объем взаимной торговли до $10 млрд, тогда как 2 года назад он не превышал $5—6 млрд. Тем не менее это позволило Вьетнаму выйти на первое место в списке крупнейших торговых партнеров России в Юго-Восточной Азии. Эти успехи во многом обусловлены положительным эффектом от запуска чуть более года назад нового интеграционного проекта — Соглашения о свободной торговле ЕАЭС-СРВ», — заключил эксперт.