Герман Греф: «Знаете, какая сейчас любимая песня у банков? «В комнатах наших сидят комиссары»

Участниками пленарного заседания первого форума в сфере технологий финансовых рынок Finnopolis-2015, который прошел на минувшей неделе в Казани, стали председатель Банка России Эльвира Набиуллина, и.о. премьер-министра РТ Ильдар Халиков, министр связи и массовых коммуникаций РФ Николай Никифоров, генеральный директор «Яндекс. Деньги» Мария Грачева, генеральный директор и совладелец Qiwi Сергей Солонин. Модератором сессии выступил президент, председатель правления Сбербанка Герман Греф.

«Миссия сегодняшнего форума — содействие внедрению информационных технологий в финансовом секторе страны»

Ильдар Халиков — и.о. премьер министра РТ:

— Уважаемые участники форума, разрешите от имени президента Республики Татарстан Рустама Нургалиевича Минниханова приветствовать всех здесь в Казани, в столице нашей республике. К сожалению, Рустам Нургалиевич сейчас находится в Сочи, на встрече с президентом Российской Федерации, и не может принять участие в форуме лично, но просил передать и приветствие, и доброе пожелание всему форуму. Конечно же, для нас очень важно и очень приятно, что сегодня здесь, в Казани вместе с Банком России мы проводим первый форум инновационных финансовых технологий.

Уважаемая Эльвира Сахипзадовна, большое спасибо вам, что выбрана площадка именно в Татарстане, в Казани. Уверен, что для всех участников, в том числе и от Татарстана, организация будет эффективной. Для нас это важно и приятно, мы надеемся, что этот выбор не случаен. Татарстан делает достаточно много не только в развитии экономики, но и в развитии информационных технологий. Пятый год подряд Татарстан в рейтинге субъектов РФ по оценке показателей эффективности деятельности исполнительных органов власти занимает первое место, первое место по итогам инвестиционной привлекательности. Создано достаточно много площадок, на которых мы реализуем себя. В рамках форума мы и мои коллеги расскажем об этом подробнее.

Я хотел бы особо отметить, что одной из причин, почему форум проводится именно здесь — это развитие информационных технологий. Тех, которые еще начинал Николай Никифоров, когда работал в Татарстане и которые он сейчас реализует в России. Остановлюсь только на некоторых фактах. Большой проект — это информационные технологии в системе образования. Все школы Татарстана находятся в единой системе, имеют скоростной интернет и Wi-Fi. Все педагоги республики, 45 тысяч, имеют персональные ноутбуки. А самое главное, есть технические возможности и так называемый контент, что бы давать детям знания, начиная от лучших школ Казани и заканчивая небольшими школами в деревнях республики. Хотел бы отметить еще один крупный проект, близкий к темам сегодняшнего форума — это вопрос предоставления государственных услуг. Республика Татарстан ежемесячно предоставляет более 4 миллионов государственных услуг, и нужно сказать, что по многим направлениям эта тема получает все большее развитие. Существует много других площадок и проектов, которые позволяют республике быть конкурентоспособной в сфере инновационного развития, эффективности в органах исполнительной власти. Мы с большим удовольствием об этом расскажем.

Миссия сегодняшнего форума — содействие внедрению информационных технологий в финансовом секторе страны. Сегодня здесь находятся представители не только Центрального банка, но и крупнейших банков страны, представители именно информационных технологий. Коллеги, я искренне желаю эффективной работы форума. Также хотел бы, что бы не только результаты форума остались в душе, очень хотелось бы, чтобы и само пребывание в республике, в Казани оставило наилучшие впечатление. Чтобы у вас, наши гости, возникало желание возвращаться вновь и вновь. Очень символично и приятно для нас, что форум проходит после признания Эльвиры Сахипзадовны лучшим руководителем среди глав центральных банков в мире за 2015 год. Мы хотим вас от души поздравить.

Ильдар Халиков: «Миссия сегодняшнего форума — содействие внедрению информационных технологий в финансовом секторе страны.»

«Мы находимся значительно дальше основной группы стран, даже дальше, чем Индия»

Герман Греф — президент, председатель правления Сбербанка России:

— Добрый день, дорогие коллеги. Мне очень приятно сегодня быть здесь, в Татарстане, в этом замечательнейшем месте, в Финнополисе. В окружении тех людей, которые очень много сделали для того, что бы этот Финнополис появился. Это и Ильдар Шафкатович и, конечно, отсутствующий здесь президент республики, и Николай Никифоров. И очень приятно, что такая группа людей начинает с обсуждения с важнейшего наполнения блока на финансовом рынке. Сергей Швецов, который всех нас сюда «стащил». Мы все здесь, и спасибо большое за это.

Мне очень приятно, что на этой сцене присутствуют с одной стороны представители государства, с другой стороны представители одного из самых продвинутых субъектов федерации, а самое главное — рыночные игроки, наши конкуренты. Мне очень приятно, что вы в этом зале присутствуете, я хочу выразить вам слова благодарности и признательности — компании Qiwi, «Тинькофф», очень много уважаемых банков, начиная от таких стартапов, как «Рокетбанк» и заканчивая большими банками, как ВТБ, банк «Открытие», которые сегодня очень много внимания уделяют созданию новой цифровой инфраструктуры.

Диджитализация связана с весьма прагматичным сокращением издержек и скорости предоставления услуг. Мое убеждение — не следует дальше терпеть такие высокие накладные расходы всей финансовой инфраструктуры. Так или иначе взрывной рост стартапов, а именно в области финансовых технологий — это один из пяти видов стартапов, которые получают наибольшее венчурное финансирование для развития креативных идей по всему миру. И если говорить о ключевых направлениях этих стартапов — это, конечно, транзакционная система, на которую переходят уже не банковские игроки, а новые компании, которые задают принципиально новый тренд.

Меняется полностью вся система продаж — это касается всех финансовых продуктов. Вы видели, как Alibaba в течение одного часа продал несколько миллионов страховок, только выйдя на этот рынок. Это принципиально новый подход к продаже финансовых продуктов. Мы видим такие новые тренды, как peer-to-peer кредитование. Такие компании, как Lending Club, над которыми еще два года назад все посмеивались, сегодня их капитал составляет уже миллиарды долларов на бирже.

Мы видим, что спорным остается вопрос создания криптовалют, хотя виртуальные валюты вошли в нашу жизнь очень прочно. Я очень благодарен Сергею Солонину, что он создал для нас прекрасный новостной повод создать тему криптовалют. Мы видим, что на этом рынке обращаются уже порядка 5 млрд долларов и эти криптовалюты признаны законодательством целого ряда штатов Америки и других стран. Уже функционируют первые банкоматы по приему криптовалют, и, возможно, это на сегодня одно из ключевых направлений.

Еще одна важнейшая, взрывная технология, которая коснется всех без исключения, я думаю она существенно изменит подход к финансовому сектору — это все, что называется Big Data и геолокация. И сегодня именно вокруг этих задач мы и хотим построить нашу дискуссию. Нашу дискуссию, в которой я предлагаю всем активно поучаствовать. Очень важно, чтобы мы могли задать все вопросы друг другу и попытаться совершенно открыто порассуждать, как нам, нашему финансовому рынку стать значительно более конкурентным и уж точно не отстать от наших зарубежных конкурентов, потому что финансовый рынок был и остается глобальным и с самыми минимальными границами, на сколько возможно в этой сфере выстроить границы.

Герман Греф: «55% проголосовали так, как в общем сегодня действует правительство многих стран.»

Я хотел бы сначала попросить вас всех проголосовать на тему взаимоотношений участников рынка с регуляторами из правительства. Какой, на ваш взгляд, должна быть роль государственных органов и регуляторов в диджитализации финансовых рынков?

Она должна быть ведущей и определяющей, толкать рынки к тому, чтобы быть диджитабельными. Второе — должны ли органы власти смотреть за тем, как развивается рынок и затем его регулировать? Тем не менее роль его остается ведомой, но очень значимой. Или лучше государству постоять в стороне и не мешать движению рынка? Пожалуйста, поставьте режим голосования. Если у кого-то нет пульта — поднимите руку, я проголосую за вас.

Ну, 26 % нашей аудитории — «полных либералов». Я, честно скажу, неуверенный либерал, и нажал на кнопку 2. 55% проголосовали так, как в общем сегодня действует правительство многих стран. В частности разговаривали с регуляторами Китая, они говорят: мы занимаем позицию ведомых, смотрим по принципу «Пусть расцветает сто цветов» и по мере того, как развиваются те или иные рынки, мы смотрим, где нужно устанавливать какие-либо ограничения и только после этого начинаем вмешиваться, но мы не хотим быть ведущими на рынке, потому мы рискуем подорвать инициативу и отстать на рынке технологий. Ну вот, думаю, что большинство из присутствующих здесь, скорее всего, имеют в основе китайскую философию, поэтому проголосовали именно так.

Ну, я бы хотел еще показать один слайд перед тем, как задать вопрос. Если можно, поставьте, пожалуйста, слайд с исследованием по месту России в джиджитализации финансовых рынков. Знаете, когда я готовился, наткнулся на такую историю. Это очень известная компания, которая сделала исследование индекса готовности банков к диджитализации. Я, к великому сожалению, увидел, что Россия относится к последнему рейтингу, в последней категории «ставка на традиционный бренд». Мы находимся значительно дальше основной группы стран, даже дальше, чем Индия. Мы то в России думаем, что где-то в начале этого списка. Но, к сожалению, исследование, которое было проведено в прошлом году, со стороны нас видит немного менее продвинутыми, чем мы о себе думаем.

Я хотел бы задать первый вопрос Николаю Никифорову. Скажите, пожалуйста, как вы видите ситуацию? Ваши представления о нашем месте, и какие действия могут быть осуществлены для того, чтобы нам оказаться даже не во главе этого списка, а в его «зеленой зоне»? Какие действия были предприняты со стороны правительства и какими вы видите действия участников рынка?

«Анахронизмы связаны в основном с государственными структурами»

Николай Никифоров — министр связи и массовых коммуникаций РФ:

— Вижу один из главных факторов в инфраструктурном вопросе. Наше министерство с точки зрения связи, мне кажется, сегодня решает именно инфраструктурную задачу. Посмотрели статистику, только за последние три года у нас количество пользователей сети Интернет, а очевидно, что без подключения к сети диджитализация практически не возможна, увеличилось почти на 17 млн человек. Сегодня ежедневно в сеть выходит более 60 млн пользователей. Ежедневно в стране подключается к широкополосному доступу примерно 12 тысяч новых пользователей.

Николай Никифоров: «Только за последние три года у нас количество пользователей сети Интернет, а очевидно, что без подключения к сети диджитализация практически не возможна, увеличилось почти на 17 млн человек.»

На пороге 2010-2012 годов мы достигли определенного барьера, когда крупные населенные пункты уже были подключены, а дальше динамику роста мы начали терять. Сейчас мы реализуем самую большую перестройку волоконно-оптических связей. Цель — подключить практически каждый населенный пункт, где проживает более 250 жителей. Сейчас прокладывается кабель по дну Охотского моря. Мы подключаем Магадан к Сахалину, дальше к Камчатке. Это 300 тысяч жителей, Магадан — почти 100 тысяч жителей. Если брать ранее озвученную статистику, получается, что это по меньше мере 200 тысяч новых диджитализированных пользователей услуг.

То есть цифра 30 млн, а здесь у нас выходит 60 млн человек. Если подсчитать — это 50% от общего объема интернет-аудитории. Только Магадан и Камчатка принесут по меньшей мере 200 тысяч новых пользователей. И так далее. Мы рассчитываем, что это подключение продолжится. Наш ключевой показатель проекта — возможность скоростного доступа в интернет для 95% жителей нашей страны, соответственно, это повлияет и на распространенность услуг. Считаю, что это ключевой фактор с точки зрения инфраструктурного аспекта, за который отвечает наше министерство. Мне сложно сказать, почему нас там обгоняет Индия, но думаю, что это можно детально изучить.

Герман Греф:

— Большое спасибо. Мы поняли, что вы активно будете вкладываться в инфраструктуру. Это действительно важная задача и кроме вас вряд ли кто-нибудь это сможет сделать. Кроме инфраструктуры мы знаем о том, что… Я приведу свой пример. Несколько недель назад я был в одном из подразделений своего банка и увидел огромный пустующий зал, в котором сидело несколько человек. Я говорю: Ребята, зачем нам такой огромный зал? Сколько процентов у нас компаний пользуется нашим цифровым банком? 98%. Зачем такие залы?

Единственный клиент, который остался — это клиент федерального казначейства. Все клиенты физически приходят и совершают все операции.

Я для себя это отметил. Думал, что работа с федеральным казначейством сейчас достаточно продвинутая. Думал, что за короткий период времени тоже информатизируем. Но очевидно, что те анахронизмы связаны в основном с государственными структурами.

Мы сейчас с каждой из госструктур подписываем соглашения об обмене информации. Есть продвинутые структуры, такие как налоговая служба, с пенсионным, мы достаточно давно работаем в электронном виде. Но есть структуры, к которым поступиться практически невозможно. Есть проблема стандарта, проблема наших огромных издержек, издержек государства, которая в конце концов в разных форматах передает информацию разным структурам. Есть проблема неразрешенности законодательством процесса так называемого принципа диджиталинсайт. Когда мы внутри, и в принципе должны уйти от бумажного оборота. Электронный документооборот и для государства, и для граждан должен стать нормой вчерашнего дня, я не говорю о завтрашнем. В этой части все-таки роль государства достаточно большая. Скажите, есть какое-то комплексное видение, положенное на график, на сроки? Как будет тут меняться ситуация?

Николай Никифоров:

— Я думаю все конкретные проблемные кейсы, в том числе связанные с федеральным казначейством, нужно разбирать отдельно. Это точно не системная проблема. Федеральное казначейство и взаимодействие всех бюджетополучателей и распределителей бюджетных средств сегодня действительно дебеторизировано.

Николай Никифоров: «Очень важно сделать так, чтобы государственная IT-инфраструктура в том числе стала доступна и для банковской сферы».

Что касается электронного обмена информации, здесь действительно большую роль играет проект электронного правительства и сегодня в системе межведомственного электронного взаимодействия происходят миллиарды транзакций. Каждый такой факт цифровой транзакции — это пример отказа от использования бумажных справок.

Изначально система была заточена на то, что бы убрать бумажный оборот между самими госорганами. Потому что, действительно, мы требовали справки с граждан, а могли получать эту информацию друг у друга. Есть такой 210-й федеральный закон, все эти базовые принципы внесены законодательство, и сегодня технически воплощены. Очень важно сделать так, чтобы государственная IT-инфраструктура в том числе стала доступна и для банковской сферы, которая предоставляет те или иные услуги и взаимодействует с государством в части получения информации. И такие примеры уже есть. То есть уже значительное количество банков подключено.

Я полностью согласен, что нужно продолжать работу по выстраиванию этих стандартов. Если мы в рамках этого форума определим те или иные приоритетные задачи — давайте мы на них сфокусируемся. Одна из задач, которая была у нас на повестке дня и продолжает там находится — это взаимодействие с пенсионным фондом в части получения выписок для принятия решений банком. Важно, чтобы это было легитимно, были соблюдены требования по защите персональных данных и было наличие согласия клиента. Это реализуется.

Здесь еще одна важная тема — идентификации и аутентификации. Проще говоря, это тот пароль, который жители используют на сайте госуслуг. Сегодня таких пользователей около 200 млн человек, и этот механизм по цепочке прописан в целом ряде законов и подзаконных актов. Это как раз дает определенную легитимацию этих транзакций. В частности, конкретно кейс с выпиской из пенсионного фонда для того, чтобы банки могли оперативно получить эту информацию в электронном виде, избавит гражданина от излишних хождений. Поэтому основа определенная есть, но всем нам предстоит очень серьезная работа по распутыванию конкретных кейсов на тот или иной вид услуги.

«То есть у вас все стучат на всех, и вы за это штрафуете?»

Герман Греф:

— Спасибо, у меня к вам еще много вопросов. Вы действительно в этой части самый главный министр. Но я думаю, что нужно дать возможность задать вопросы всем коллегам. Я хотел бы задать следующий вопрос Ильдару Шафкатовичу. Одно из самых продвинутых правительств — это правительство Татарстана. Я знаю, что у вас есть соответствующее соглашение с подразделением Центрального банка здесь в Татарстане, в котором закладываются принципиальные вопросы по созданию финансовой инфраструктуры. Ну и Сбербанк тоже не так давно, два месяца назад подписал с вами соглашение по созданию так называемой программы безналичного Татарстана. Мы для себя удивились. Сделали обследование и узнали, что Татарстан один из самых наличных регионов в стране. Это было очень удивительно и для президента республики, он тоже включился в работу и сейчас мы совместно разработали достаточно интересную программу. Я хотел бы задать вам вопрос. В чем суть этих соглашений и какую роль вы видите местной и региональной администраций в процессах диджитализации финансов вообще?

Ильдар Халиков: «Конечно, меня расстроило сегодняшнее голосование. Если на этом этапе государство не будет иметь ведущую роль, не доминирующую, именно ведущую роль, то мы не продвинемся.»

Ильдар Халиков:

— Спасибо большое за вопрос. Хотел бы сказать, что все, о чем мы говорим, в Татарстане начало внедряться уже давно, еще до того, как я стал премьер-министром, еще когда премьер-министром был Рустам Нургалиевич Минниханов. И когда мы обсуждаем сегодняшние проблемы — это те вопросы, которые обсуждались на этой площадке 8-10 лет назад, когда Николай Анатольевич работал министром информатизации и связи республики. И тот опыт показывает, что на самом деле решение тех проблем, о которых вы говорили — простое. Нужно воздействовать административно на начальных этапах продвижения этих процессов.

Я вспоминаю свой опыт 1998 года, я был финансовым директором КАМАЗа. И когда информатизация внедрялась, я уговорил генерального директора изъять факсовые аппараты. Естественно, на утро директор каждого подразделения был вынужден включить ту серую штуку, которая стоит у него на столе или хотя бы пригласить помощника, чтобы он ее включил. По-другому — никак. Поэтому, откровенно говоря, я сегодня расстроился, узнав, что голосование показало достаточно весомое, а не ведущее…

Герман Греф:

— Простите, про ту серую штуку вы сказали — это та, которая стоит на столе или которая находится у меня на плечах?

Ильдар Халиков:

— Которая стоит… Замечательный вопрос (аплодисменты).

Конечно, меня расстроило сегодняшнее голосование. Если на этом этапе государство не будет иметь ведущую роль, не доминирующую, именно ведущую роль, то мы не продвинемся.

Опять-таки если брать наш предыдущий опыт, а он нам дал многое. У нас в каждом сельсовете только электронный документооборот. В сутки ставим 20 тысяч подписей, а время транзакции между одним документом и другим не превышает 3 часов. Представьте себе, не трое суток, не 13 дней, а трех часов! Представьте, какая скорость документооборота есть у республики.

Конечно, нам бы очень хотелось, чтобы и в рамках сегодняшнего обсуждения и Центральный банк и правительство федерации все-таки подготовили больше административных решений. Они нам нужны. К примеру, у нас есть ряд министерств, с которыми мы уже работаем через систему электронного документооборота. У нас всегда возникают вопросы, когда вдруг какому-то министерству мы должны писать на бумаге. Значит, эти 5 все соблюли: и служба безопасности разрешает, и ФСБ, и все хорошо, министр получает документ в тот же день — а эти 25 почему-то нет. И у них у всех есть отговорки, убедительные причины, почему документооборот нельзя внедрять.

Я бы очень хотел не только от имени Татарстана, но и всех остальных субъектов (сегодня все субъекты активны, я не знаю ни одного субъекта, который был бы не активен и не применял свои продукты, при этом не формально, а реально) поддержать нас в этом стремлении перевести все в электронный формат. Нам очень важно и нужно. И ваши примеры с казначейством, и другие, наверно, не только чтобы решить их, но и чтобы найти какие-то системные решения, которые позволяют это делать.

Я далек от того, чтобы гособоронзаказ переводить в электронный формат, переписку, служебные документы или документы секретного пользования, но у нас существует огромное количество документов, которые не только не являются секретными, мы обязаны их публиковать. Эта помощь нам, субъектам, очень важна. Мы продвигаем наши продукты и рядом с ними, в первую очередь, формируется отношение людей. Когда мы после всего внедряли систему «народный контроль», где люди сами фотографируют проблемы и муниципалитеты их решают, она сразу начала собирать 30-40-50 обращений в сутки. Но когда появился «народный инспектор», то с первого же дня количество обращений было в районе ста. О чем это говорит? О том, что среда формируется, люди верят и понимают.

Герман Греф:

— Расскажите, что такое «Народный инспектор ГИБДД», потому что не все это знают.

Ильдар Халиков:

— С самого простого: эти зарвавшиеся начальники нарушают правила. Сфотографировал, отдал, оштрафовали. Эти зарвавшиеся водители паркуются на тротуаре, на зеленом газоне. Сфотографировал, отдал, оштрафовали. На сегодня сто обращений в день только в Республике Татарстан.

Герман Греф:

— Всего сто? То есть у вас все стучат на всех, и вы за это штрафуете?

Ильдар Халиков:

— И мы за это штрафуем.

«Если бы не этот форум — я не знаю, когда бы прочитал этот документ»

Герман Греф:

— Коллеги, можно прислать фотографию, если кто-то из здесь сидящих неправильно припарковал автомобиль. С этого снимка будет снята геолокация и время. Если этот снимок не является фэйковым, то владельцу автомобиля грозит штраф. Ноу-хау. ГИБДД тоже имеет отношение к финансам. Будем надеяться, что и здесь введут безналичную форму расчета.

Герман Греф: «Благодаря политике центрального банка мы имеем стабильную макроэкономическую ситуацию в стране. Очень непростую, но стабильную.»

Я должен признаться, что в процессе подготовки увидел замечательный документ под названием план мероприятий по развитию электронного взаимодействия на финансовом рынке. Вы знаете о таком документе? Тиньков не знает, значит, не знает никто. Коллеги, великолепный документ, который был подготовлен Центральным банком и, как я понимаю, одобрен правительственной комиссией по использованию информационных технологий. Документ насчитывает 16 страниц текста. Всех коллег из финансового сектора я призываю с ним ознакомиться и хочу сказать, что когда мы его обсуждали, мы увидели, что там достаточно амбициозные цели поставлены со стороны представителей Центрального банка.

Некоторые показатели из этого документа мы выведем на этот слайд, чтобы их добиться, нужно, как минимум, прочитать этот документ и очень много работать до 2018 года. На самом деле, Сергей Анатольевич придумал этот форум, чтобы популяризировать подобные документы, и если бы не этот форум — я не знаю, когда бы прочитал этот документ.

Я хотел бы задать вопрос Эльвире Сахипзадовне. Во-первых, мы присоединяемся ко всем поздравлениям. Нам очень приятно, что в этом году вы лучший центральный банкир и самое главное, мне кажется, это абсолютно заслужено. Благодаря политике центрального банка мы имеем стабильную макроэкономическую ситуацию в стране. Очень непростую, но стабильную. Я хотел бы отметить, что во многих государствах, в том числе и наших соседей, ситуация значительно более острая. Я хотел бы задать вам два вопроса. Вопрос первый: в чем Центральный Банк видит для себя один-два главных приоритета в диджитализации финансовых рынков?

И второе: сегодня очень важным является вопрос качества надзора за банками. Банкиры подсчитали, что сегодня отзыв лицензии составляет в среднем по два в неделю. Конечно, это очень важная история, связанная с очисткой рынка от недобросовестных организаций. Огромная работа проводится Центральным Банком для усиления надзора, я бы сказал, централизованного надзора за финансовыми организациями. На повестку дня встает вопрос с легитимной аналитикой, которая, очевидно, может дать такая технология, как BigData. Есть ли на этот счет какие-либо планы? Хочется слышать не только об отозванных лицензиях, но и какие-то примитивные меры, чтобы мы видели, что у этого банка есть сложности, и в течение ближайшего полугодия, может быть года, за ним нужно внимательно посмотреть, чтобы, возможно, исправить ту ситуацию. Потому что бывают ситуации, что банк падает не из-за плохо поставленной системы риск-менеджмента, а потому что их просто банально разворовывают их собственники. Вот два вопроса, если можно.

Герман Греф: «Вы знаете о таком документе — план мероприятий по развитию электронного взаимодействия на финансовом рынке? Тиньков не знает, значит, не знает никто.»

Эльвира Набиуллина — председатель Банка России:

— Спасибо большое. Хочу поприветствовать участников форума. Ну и начать нужно с того, что, Ильдар Шафкатович, я, наверно, вас разочаровала, потому что я тоже проголосовала за второй вариант, что органы регулирования должны играть весомую, но не ведущую роль. Но мы действуем по-другому. Даже придумали дорожную карту, инициировали ее. Сергей Анатольевич активно этим занимался. Может быть, не до конца используем электронные технологии, чтобы ее пропагандировать. Все используем бумажные носители, чтобы ее распространять. Но используем, и форум, чтобы рассказать о наших действиях. Тем не менее, мы выступили инициатором, но считаем, что у нас должна быть роль ведомого рынком, как ни странно.

Действительно, по опыту развития новых секторов, продуктов, важно, чтобы рынок развивался, регулятор смотрел, как развивается, был на постоянном контакте с этим рынком. И только тогда, когда он вырастает до определенных масштабов, и возникают какие-либо проблемы, нужно, чтобы он вступал в диалог с этим рынком и начинал регулировать.

Регулирование — не самоцель. Оно во многом направлено на то, чтобы оградить потребителей и некоторых участников рынка от системных рисков, которые могут возникать. Поэтому, на мой взгляд, если я правильно поняла, что значит весомая роль, мы должны играть именно такую роль. Ведущую роль мы должны играть, снимая барьеры на пути развития этих рынков. У нас очень много барьеров для развития цифровых технологий. И то, что мы где-то стоим не на первом месте, а далек в финансовом секторе… Он обычно пионер при внедрении различного рода инноваций. Многие инновации идут через финансовый сектор. Но в вопросе цифровых технологий очередь действительно много барьеров: и юридических, и технологических. В первую очередь, наверно, юридических. О чем мы говорили. Система идентификации юридических, физических лиц. Мы очень приветствуем то, что делает министерство связи и правительство в этой области. Надеюсь, что все это будет развиваться.

Например, статус электронного документа. Вы посмотрите, сколько мы денег тратим на то, чтобы выстраивать архивы бумажных документов по стране. Это огромные деньги. В то время, как если бы у нас был статус электронного документа, архивирование, все это было бы в законодательстве, то, конечно, это дало мы отчет развитию информационных технологий. Вернемся к идентификации личности. Тоже должна быть диверсифицированной электронно-цифровая подпись. Ее защищенность от рисков при совершении той или иной операции.

Много таких типовых препятствий, которых, на мой взгляд, нужно снять и рынок сможет достаточно активно развиваться. При этом мы со своей стороны видим и обязаны видеть возможные риски. В том числе кибермошенничество, киберпреступность, использование цифровых технологий для проведения сомнительных операций. Вы знаете, многие страны, регуляторы и центральные банки ставят борьбу с кибермошенничеством в тройку приоритетных. То есть это не пустой звук, проблемы действительно могут возникать.

Эльвира Набиуллина: «Многие инновации идут через финансовый сектор. Но в вопросе цифровых технологий очередь действительно много барьеров: и юридических, и технологических. В первую очередь, наверно, юридических.»

Поэтому мы в Центральном банке устроили центр мониторинга, подчеркиваю, мониторинга и реагирования на такие угрозы. Задача его заключается в том, чтобы собирать информацию. Надеюсь, в электронном виде это не так обременительно для бизнеса, осуществлять раннее предупреждение финансовых институтов с возможными рисками. Я знаю, что многие даже крупные финансовые институты сталкиваются с подобными рисками. Вырабатывать на основе практики стандарты информационной безопасности. Ну и чтобы финансовые институты могли с меньшими издержками. Эта работа должна идти одновременно.

Возвращаясь к дорожной карте, когда мы с Германом Оскаровичем об этом разговаривали накануне этого форума, и он мне задавал довольно резонные вопросы, мы поставили себе серьезные цели. Как этого достичь и не останется ли это, как часто бывает, на бумаге? Почему эти цели реалистичны? Мы считаем их реалистичными именно потому, что считаем, что развитие цифровых технологий сдерживается барьерами. Если эти барьеры снять, то начнется рост. Второе — очень низкая база, третье — мы рассчитываем на то, что у нас есть активная позиция Центрального банка, регулятора и правительства, а так же мы готовы взаимодействовать с бизнесом. В том числе использовать эту площадку для того, чтобы гармонизировать стандарты потребителей и поставщиков подобного рода технологий. Поэтому мы считаем, что, действительно, это можно сделать, но совместными усилиями.

Центральный банк сам, мы где-то продвинулись, а где-то отстали. Постоянно анализируем, где мы находимся с точки зрения информационных технологий. Кстати, это очень важно для органов власти. Потому что мы занимаем очень большое место в отношениях с рыночными субъектами и когда мы требуем бумажного документооборота… Вы понимаете, если предприятие или граждане вынуждены с нами общаться через бумажный документооборот, то им будет сложно между собой в электронном виде. Мы очень большую долю занимаем этого рынка.

Спасибо Николаю Анатольевичу, вспомнил 210-й закон. Я считаю, что были очень правильные принципы заложены. На самом деле, это безобразие, когда мы гражданина заставляли приходить в органы с бумажками и приносить те сведения, которые существуют в информационных базах. Мне кажется, этот проект вошел, но мы не до конца добились тех результатов. В действительности это даст ощутимую пользу и выгоду для граждан.

Поэтому еще раз возвращаясь к Центробанку, на своем опыте мы пытаемся развивать цифровые технологии. Например, очень много вопросов с банками, критики по поводу наших отношений с бумажными носителями, когда принимаем залоги. Мы сейчас начали пилотный проект в Центральном федеральном округе России, в регионе, чтобы перейти на эту базу. В работе с жалобами в функции по защите прав потребителей все пытаемся выстроить в информационных технологиях.

У нас появились поднадзорные небанковские организации, там отчетность, честно говоря, была на очень низком уровне по сравнению с банковской. Но мы ее стали внедрять в электронном виде через личные кабинет, и мне кажется, что это очень правильно. Мы будем перестраивать и банковскую систему. Какие-то вещи вообще без цифровых технологий нельзя сделать. Поставленная перед нами задача законом проверка данных по сведениям кандидатов на выборах в органы власти. Это просто нельзя сделать в бумажном виде, потому что это десятки тысяч запросов в разные организации. Если мы будем делать это в бумажном виде, то это будут огромные общенародные хозяйственные издержки. Поэтому, безусловно, будем здесь двигаться.

«Без умения анализировать большие массивы данных, мы не сможем решать задачу эффективного надзора»

Я очень долго говорю. Второй вопрос, который вы задали, действительно, очень важен. Качество эффективности нашего надзора. Мы перестраиваем надзор для того, чтобы он был эффективным, выявлял на ранней стадии и при взаимодействии с финансовыми институтами, в первую очередь, помогал решить эти проблемы, чтобы не доводить до крайней ситуации — отбора лицензии или санации. Там, где есть преступность и мошенничество — это тоже выявление ранних проблем и принятие мер. В том массиве информации и отчетности это очень сложно делать.

Эльвира Набиуллина: «Нам нужно переходить к датацентричному подходу, когда мы собираем некоторые показатели и уже можем их по-разному анализировать. Мы будем это делать.»

Во-первых, мы хотим поменять форму предоставления отчетности. Я знаю, насколько это чувствительно для финансовых институтов. Из года в год нам говорят, что и так сложная отчетность и система регулирования, так еще и заставляете нас отчитываться по разным видам форм. Мы искренне пытались решить эту проблему на базе старых подходов. Когда мы инвентаризируем всю отчетность, убираем дублирование, что-то меняем. Но появляются новые задачи, риски, ситуация развивается, и мы опять шлем финансовым институтам новые формы. В принципе, подход неправильный, формацентричный. Нам нужно переходить к датацентричному подходу, когда мы собираем некоторые показатели и уже можем их по-разному анализировать. Мы будем это делать.

В первую очередь начинаем с банковской среды. Банками мы предложили очень большие ресурсы в технологии. Когда мы начали с вами вести разговоры, вы сказали: «Подождите, подождите, мы не готовы к такому подходу». Поэтому мы с вами будем смотреть, чтобы развивать. И BigData, конечно, очень важна, мы только к этому подходим. Без умения анализировать большие массивы данных, мы не сможем решать задачу эффективного надзора. Здесь будем взаимодействовать с рынком, с поставщиками услуг для того, чтобы эффективно это применять.

Герман Греф:

— Знаете, какая сейчас любимая песня у банков? «В комнатах наших сидят комиссары». Я недавно был в очень славном, крупном российском городе Анадыре, до которого пока еще волоконные руки министерства информатики не дотянулись. Но зато в центре этого замечательного города с населением в 30 тысяч человек стоят два прекрасных особняка. Первый — главное управление Центрального банка, и второе — главное управление казначейства. У меня было жуткое желание зайти и спросить у людей, чем они там занимаются. Там есть два банка, один из них Сбербанк. Здание примерно раз в пять больше, чем наш опорный офис в этом огромном 30-тысячном городе.

Эльвира Набиуллина:

Есть такая проблема. Нам не нужны такие офисы. Знаете, когда мы поменяли технологии в расчетно-кассовых центрах, то стали по стране закрывать и продавать здания. Точнее не продавать, мы не имеем права продавать, мы отдаем госимуществу. Внедрение этих технологий нам позволило, несмотря на то, что мы стали мегарегуляторами, объем функций вырос, мы сократили численность на 7%. Сейчас по информационным технологиям, бухгалтерскому учету также будем эту численность сокращать.

Вы сейчас вспомнили регионы, а я забыла рассказать об одной очень важной вещи. Вы показывали картинки, какая наша жизнь. Но это жизнь не всех нас, это жизнь в крупных городах. И когда мы развиваем информационные технологии, почему для нас это очень важно, нам важно действительно обеспечить финансовую доступность. Есть объемы неравенства цифрового, а есть проблема в неравенстве доступа к финансовым услугам. Значительная часть людей пользуется очень простым набором финансовых услуг.

То, что мы с вами здесь обсуждаем — это разговоры для небольшого количества людей. Это неравенство можно преодолеть только с помощью информационных технологий. Убрать привязку к месту нахождения, делать комплексные финансовые продукты, тогда уже не будет понятно, кто представляет: банк, не банк, финансовая компания и так далее. Это можно делать только с помощью технологии. Здесь нет альтернативы, мы должны быть с вами вместе. И мы, как регуляторы. Эту задачу осознаем, боимся с одной стороны помещать рынку, хотим ему помочь и одновременно отслеживаем все риски — это наша задача. Я надеюсь, что сегодняшний форум не последний, что мы будем часто встречаться, предметно обсуждать эти вопросы и двигаться вперед.

Эльвира Набиуллина: «То, что мы с вами здесь обсуждаем — это разговоры для небольшого количества людей. Это неравенство можно преодолеть только с помощью информационных технологий.»

Герман Греф:

— Спасибо вам за вашу позицию. Если можно, я бы хотел попросить коллег поставить второе голосование, перед тем, как мы перейдем к частному сектору. Тот же самый вопрос, но ваша оценка текущей ситуации. Какова роль правительственных структур и нашего мегарегулятора в диджитализации в настоящий момент? С учетом того, что уже прозвучал целый ряд тезисов о том, что делается и что предполагается делать как в части изменения инфраструктуры, так и в части изменения законодательства. В борьбе с киберпреступностью, это действительно задача для всех для нас, как вы оцениваете на сегодняшний день роль всех наших уважаемых регуляторов в регулировании финансового рынка? Недостаточно, оптимально или избыточно. Пожалуйста, включите пульты.

В этом наше традиционное противоречие. Мы всегда говорим «не мешайте нам, пожалуйста», с другой стороны «регулируйте нас пожестче и мы начнем лучше работать». Я считаю, что кнопки, которую должны дать секретарю, чтобы он включил голову чиновника, пока еще никто не придумал. Если кто-нибудь придумает, то нужно дать ему Нобелевскую премию. Но я считаю, что нужно дать больше возможностей рынку, и не считаю, что нужно идти впереди рынка. Я за оптимальное вмешательство. Понимаю, что без регулирования здесь нельзя, но все-таки нельзя и перегибать. Особенно тогда, когда это начинается.

«Криптовалюты — не то, что нужно запрещать»

Хочу сказать, что для нас сейчас один из серьезных вызовов — это отношение технологии Blockchain и технология криптовалют. И много очень спорных вещей, связанных с изобретением этой технологии и ее развития. Очень спорное отношение к биткоину, но, тем не менее, нам представляется, как профессионалам в этой части, что это точно не то, что нужно запрещать. Потому что в том числе и с точки зрения безопасности Blockchain дает колоссальные возможности по безопасному обмену информации.

Наши коллеги, которые занимаются этой проблемой, имеют проект-предложение государству полностью перевести регистрацию на систему Blockchain. Система регистрации прав юридических лиц, система регистрации прав на недвижимость и так далее и так далее. Потому что это быстро, публично и абсолютно безопасно. Безопасно на столько, на сколько сегодня можно что-либо в нашем сегодняшнем мире обезопасить. И у меня вопрос к Сергею: с вашей точки зрения, как одного из успешных финансовых стартаперов в нашей стране и как человека, который вчера анонсировал, скажем так совсем против тренда, создание российской технологии на российском рынке криптовалют.

Сергей Солонин — генеральный директор и совладелец Qiwi:

— Прежде всего хочу поблагодарить Германа Оскаровича за неожиданное приглашение на эту сессию. Что я могу сказать? Кстати, когда я сюда ехал, до того, как мы договорились об этой сессии, мне сказали, что ты можешь говорить все, что угодно, но не произноси «криптовалюты» и не говори «биткоины». Все остальное можешь говорить. Мысль такая: если бы мы последние 20 лет не произносили «интернет», ничего бы не изменилось, он бы появился. Я считаю, что технология криптовалют, технология Blockchain — это одна из самых прорывных технологий в финансовом секторе за последние 50 лет. Отворачиваться от нее и не замечать очень неправильно как с точки зрения страны, наверное, так и с точки зрения бизнеса.

Поэтому очень хотелось бы на этот вопрос обратить внимание и как-то договориться с регулятором о том, как дальше быть, как нам дальше с этим работать. Тем более, если вы наблюдаете за этим, за последнюю неделю в мире такие компании, как VISA International, такие банки, как JPMorgan, UBS, этот список можно продолжать, они уже объявили, что либо поддерживают эту технологию либо инвестируют в нее. Только за 2014 год только в Америке в эту технологию было вложено больше 600 млн долларов. По миру больше гораздо.

Сергей Солонин: «Технология криптовалют, технология Blockchain — из самых прорывных в финансовом секторе за последние 50 лет. Отворачиваться от нее и не замечать очень неправильно как с точки зрения страны, наверное, так и с точки зрения бизнеса.»

Восприятие этой технологии сейчас идет через валюту, и это совсем далеко не единственный способ ее применения. Потому что технология решает одну очень важную задачу. Я уже говорил, что задача заключается в удешевлении стоимости транзакции, и уникальность этой системы в том, что это удешевление идет параллельно с решением вопросов по обеспечению безопасности. В финансовом секторе мы тратим огромные деньги на безопасность, это невероятно. И такая технология, которая одновременно решала бы два вопроса, ее надо смотреть, заниматься ею. А заниматься мы можем. У нас стоит такое формальное ограничение и, в общем, мы сегодня ждем какой-то реакции. Мы работаем во многих странах, наша лицензия работает в 27, напрямую мы работаем в 7 странах. Будет обидно, если центр разработки будет в России, а центр применения останется за рубежом. Не хотелось бы прийти к такой ситуации.

По поводу взаимодействия вопрос есть серьезный. Мы опять же работаем с регулятором в разных странах и подходы регуляторов к финансовым инновациям везде очень разные. Сейчас, более менее, везде побеждает, пожалуй, кроме Европы, подход такой: я был у регулятора, смотрел, мы там рассказали о терминальной технологии, что-то еще. Посмотрели, сказали: «Ну давайте сделаем экспериментальный пробник, посмотрим, что это такое, а потом уже будем описывать».

К большому сожалению, у нас таких подходов нет. Более того, я вспоминаю 2010 год, когда мы работали над 103-м законом по электронным деньгам. Нам говорили: ребят, давайте мы вас пустим в сотовую связь, в платежи, а потом уже потихонечку будем дальше разрешать вам что-то. Я не понимаю, как это так мы можем начать работать с сотовой связью, если мы уже много где работаем. И потом потихонечку включаем. Но, слава богу, договорились. Но сам тренд очень тяжелый.

Второй аргумент против новых технологий финансов — это то, что в рамках этих технологий происходят всякие нехорошие вещи. Здесь у меня есть несколько тезисов. Во-первых, хочу сказать, что я очень благодарен Центральному банку за то, что его усилиями и с помощью участников рынка удалось практически полностью вычистить рынок. Это фантастический успех. Я нигде не видел ничего подобного. То, над чем мы занимались с Центральным банком, обычно работы ведет налоговая служба. С помощью Центробанка удалось очистить достаточно большой сегмент рынка, и это говорит о том, что там есть люди, которые умеют и хотят это делать. Это радует. Кстати, если смотреть на вопрос безопасности, безопаснее всего, наверно, на кладбище. Где холодно и никто не шевелится. Конечно, в новые финансовые технологии будут пролезать разные нехорошие вещи.

Но посмотрите, что творится сегодня. Я попрошу, если можно, поднять руки тех, у кого Android и iPhone в кармане. Практически все. Известно, что все мы сейчас находимся в небезопасной среде. Какая вероятность, что мы изобретем свой Android и iPhone? Я считаю достаточно низкая. Вот криптотехнологии позволяют…

Герман Греф:

— Свой iPhone у нас есть. Это же два в одном. С Android пока посложнее, но «Яндекс» и это обещает решить.

Сергей Солонин:

— Так вот криптотехнологии делают конструкцию практически открытой с одной стороны и с другой стороны равной для всех участников. По-моему, это очень важно и в нашем государстве очень важно наоборот поддерживать подобные технологии.

Герман Греф:

— Понятно. А скажите, пожалуйста, если не секрет, вы сказали, что вложили в эту технологию сотню миллионов рублей. Можете поделиться секретом по поводу бизнес модели?

Сергей Солонин: «Если смотреть на вопрос безопасности, безопаснее всего, наверно, на кладбище. Где холодно и никто не шевелится. Конечно, в новые финансовые технологии будут пролезать разные нехорошие вещи.»

Сергей Солонин:

— Секрета абсолютно нет. Мы занимаемся этой технологией сейчас, пока большей частью для процессинга. То есть для того, чтобы процессинг обеспечить. Создание своей дешевой безопасной среды. Мы готовы абсолютно к выпуску криптопродукта, но здесь нам нужно договориться с регуляторами, так как на данный момент мы этой договоренности не имеем.

Герман Греф:

— То есть если такая договоренность будет, то вы в принципе готовы стать такой инфраструктурной средой?

Сергей Солонин:

— Да.

Герман Греф:

— Спасибо большое. Мария, к вам вопрос по поводу виртуальной валюты. Мы видим, что первая виртуальная валюта как-то между: вроде бы к вам отношение более лояльное, чем к криптавалютам, которой пользовались всякие безобразники, с другой стороны — своей головной боли много, и как только начинается очередной политический тур, всякий проверяющий к вам в офисы приезжает и так далее. В чем вы видите перспективу криптовалют и виртуальных? Это альтернатива или первый этап, что бы в конце концов быть смененной новым поколением криптовой валюты? И как вы относитесь к тому, что центр эмиссии переместился в рынок?

Мария Грачева — генеральный директор «Яндекс. Деньги»:

— Спасибо за интересную дискуссию и не менее интересный вопрос. Сначала про виртуальную валюту и про то, чем она отличается. Прежде всего, виртуальная валюта — это не сколько сорт денег, сколько сорт обращения с ними. И в целом ключевая разница между банками и компаниями, скажем историческими финансовыми, которые сейчас занимаются финансовыми услугами (это «Яндекс», «Гугл», «Фэйсбук») разница в отношении к потребителю и правилам, которые формулируются для услуги. Банки традиционно диктуют правила, они заставляют потребителя выполнять те или иные процедуры, в то время как компании имеют возможность и внутреннюю готовность опознавать потребности человека, чувствовать их и гибко отвечать им: что именно хочет человек, на что он сейчас готов.

К примеру, когда госорган пытается решить проблему с работой инспекторов ГИБДД, выдают инспектору ноутбук, принтер, который печатает протоколы. И дальше инспектор дает эту прекрасную бумажку нарушителю и говорит: иди в банк. В то время, как IT-компании «женят» выписку со штрафом с навигатором, информируют водителя, что ты нарушил и предлагают с привязанной картой в одно движение все оплатить.

То есть, мы по-другому относимся к жизни потребителя. Мы готовы под него подстраиваться. И цифровые валюты именно за счет этого способны занять в жизни людей гораздо более комфортную роль. Они позволяют обычными деньгами, размещенными на естественных банковских счетах пользоваться более удобно и дешевле. Чувствовать себя гораздо ближе к тем людям, которых вы показывали в начале беседы. Криптовалюта — это скорее другой сорт взаимоотношений. Это не интерфейсы, это скорее другая степень свободы.

И здесь я не рискну прогнозировать, что будет с отдельно эмитированной для России криптовалютой. Насколько она имеет шансы на развитие и успех. Подозреваю, что здесь действительно подход более реактивный, эффективный. Сначала что-то делать — запустить на экспериментальной площадке какие-то проекты, посмотреть, как люди будут строить взаимоотношения в этих условиях, очень пристально за ними наблюдать. Да, конечно, анализировать все в мельчайших деталях, всю информацию, обработанную в реальном времени и только после этого придумать правила, которые эти взаимоотношения сделают эффективными и для государства и для аудитории.

Мария Грачева: «Мы по-другому относимся к жизни потребителя. Мы готовы под него подстраиваться. И цифровые валюты именно за счет этого способны занять в жизни людей гораздо более комфортную роль.»

Герман Греф:

— Спасибо большое. Ну с точки зрения миссии это можно и поменять. Но от девальвации никуда не убежишь. Потому что больше, чем российский рубль, в мире девальвирована только одна валюта и называется она биткоин. Я одна из жертв, у меня есть немного биткоинов. Последний раз когда я смотрел курс — он был двести с чем-то. Все валюты подвержены одним и тем же болезням.

Эльвира Набиуллина:

— Хотела ясность внести. Хотя ее внести здесь действительно тяжело, потому что регуляторы практически всех стран знают, что с этим делать. Они привыкли быть монопольным эмиссионным центром. Хотела бы уточнить. Мы не запрещаем криптотехнологии, мы их изучаем. Все-таки это большая разница: криптовалюты и криптотехнологии.

К сегодняшнему дню я приготовила пример опыта других стран, как они относятся к биткоинам. Очень разно. От того, как это трактуется: то ли это валюта и способ платежа, то ли это актив, к примеру, как актив драгметаллов, то ли это товар. Некоторые облагают налогом соответствующие операции с криптовалютами. Кто-то запрещает для юридических и физических лиц, кто-то юридическим запрещает, а физическим разрешает. Мировых стандартов действительно нет, это мировое явление, которое все изучают и понимают, что от этого нельзя просто так отказаться, потому что это удобно, действительно дешево.

Здесь мы как регулятор готовы дальше смотреть и изучать, но мы понимаем, что есть и риски. Очень легко эти валюты могут использоваться как для проведения сомнительных операций. Спасибо, что упомянули, спасибо вам за сотрудничество с платежными системами, мы действительно во многом вычистили оттуда сомнительные операции. Если мы смогли это сделать, то сможем и найти решение в применении криптовалют. Я в этом уверена, над этим надо работать.

«Вы всегда продвигаете новые технологии — не рубите ли вы сук, на котором сидите?»

И второй риск, который меньше упоминается — все-таки, когда люди обращаются к банкам, у них есть застрахованные вклады. В случае с биткоинами они не всегда понимают, что могут потерять стоимость. Эта часть не застрахована. Люди не всегда обладают высокой финансовой грамотностью, есть и азартная сторона и еще что-то. Такие риски регулятор должен рассмотреть. Ну а самое важное в появлении всей этой криптовалюты — это действительно частный случай проявления общего тренда, о котором сказали, peer-to-peer — частное кредитование, без посредников. Вы всегда продвигаете новые технологии — не рубите ли вы сук, на котором сидите? Что будут делать банки, как посредники, когда у нас будут развиваться эти технологии. Вам вопрос. Как вы видите свое будущее в этой всей системе?

Герман Греф:

— Дело в том, что это зависит от предпочтения. У меня есть очень широкий спектр выбора. Я могу предпочесть, чтобы сук, на котором я сижу, срубил уважаемый Сергей Саныч или я это сделаю сам. Мне приятно пилить его самому. Я не вижу, что могу защитить его от жучков-короедов со всех сторон. Здесь есть хоть какой-то шанс контролировать толщину этого сука и во время спрыгнуть на табуретку.

Если я иду в сторону цивилизации, новые ребята очень жадными глазами смотрят. Очевидно что не я, так клиент. Никто из сидящих здесь или не находящихся в этом зале не захочет иметь бумажные деньги, ходить в банк, тогда, когда это время можно потратить на что угодно. Я всегда говорю нашим сотрудникам, что если у человека есть выбор: прийти в банк или пообщаться с собственным ребенком, то у нас нет шансов в этой конкуренции. Поэтому нужно идти за клиентом. Нам нужны меньшие издержки, нам нужна скорость и безопасность. Если мы хотим оставаться с клиентом, то нужно двигаться в сторону его предпочтений. Поэтому мы очень внимательно смотрим за всеми технологиями, считаем, что и Qiwi, и все маленькие банки — потенциальные конкуренты. И ни в коем случае не прибывать в гордыне от собственного размера.

Коллеги, пожалуйста, вопросы. У вас есть уникальная возможность задать вопросы, которые вас интересуют. Может быть касающиеся не новых технологий и перспективах развития рынка регулирования, пожалуйста.

«Упаси господь бог если в сфере финансов появится еще один владелец трубы»

Вопрос из зала:

— Первый вопрос — Эльвире Сахипзадовне. Скажите, пожалуйста, поддерживаете ли вы участие сотрудников Центрального банка в инновационных проектах, например, в роли модератора?

Эльвира Набиуллина:

— Модератора инновационного проекта? В качестве экспертов, возможно. Скорее как организаторов площадок, на которых могут встретиться разного рода эксперты и принять решение. Это лучший способ участия регулятора, чем участвовать в каждом конкретном проекте. В одном участвуем, в другом не участвуем. Это не совсем правильно, создавать неравные условия конкуренции. Но, создавать возможности для того, чтобы лучшие эксперты на одной площадке встречались, обсуждали — безусловно да. Если это касается каких-то взаимоотношений с регуляторами, например, снять барьеры, то мы, безусловно, готовы это обсуждать.

Вопрос из зала:

— И второй вопрос — Герману Оскаровичу. Скажите, пожалуйста, какими технологиями, решениями, созданными за период вашего руководства Сбербанком, вы гордитесь больше всего? И еще один вопрос: если эти технологии действительно востребованы банковской системой, готовы ли вы разрешите Сбербанку поделиться ими с другими банками и если да, то на каких условиях?

Герман Греф: «Я считаю, что мы дали рынку очень хорошую модель продаж ипотеки. Достаточно инновационную, открывающую принципиально новую возможность, как для клиента, так и для маленьких предприятий.»

Герман Греф:

— Спасибо большое за вопрос. Знаете, я ни чем не горжусь. Гордиться — это что-то в прошлом. Я думаю у меня все впереди. Гордыня — это смертный грех. Я очень неумело провожу грань между гордыней и гордостью. Поэтому я горжусь той командой, которая очень много сделала для банка, но сказать, что я горжусь какими-то достижениями — это слишком гордо.

Вы правы в том смысле, что мы много технологий пытаемся и изобретать и внедрять. Перед нами стоял большой выбор: вот эти все вложения, которые мы делали, как-то прятать от рынка, патентовать и так далее и мы несколько лет назад для себя приняли решение, что ничего этого делать не будем. Мы самый крупный банк в стране, специальный банк в этом смысле. Нам критически важна конкуренция. Упаси господь бог если в сфере финансов появится еще один владелец трубы.

Поэтому мы готовы обсуждать и коммерческие, и некоммерческие условия по передаче технологий, которые есть у нас. Подавляющее большинство мы готовы отдавать просто так, а те, которые являются серьезными нашими вложениями по итогам обсуждения коммерческих условий, мы перестали очень сильно прятать, как это делает Apple. Все в глубочайшей секретности. И мы видим, что, к сожалению, российский рынок не так быстро перехватывает инициативу.

Одна из таких вещей, я считаю, что мы дали рынку очень хорошую модель продаж ипотеки. Достаточно инновационную, открывающую принципиально новую возможность, как для клиента, так и для маленьких предприятий. Мы пролетели с долей рынка в 56% и видим, что финансовый рынок очень слабый. Это достаточно продвинутая, но не сложная технология в части заимствования. Она открыта и там нет ничего секретного. На сегодняшний день у нас более 20 тысяч партнеров продают наши продукты на рынке, мы не тратим на это ни копейки денег, но там нет ничего секретного, все это можно получить и мы были бы рады, если бы вы двигались дальше вместе с нами.

Я вижу нашу ключевую миссию не в том, чтобы увеличивать долю рынка, а в том, чтобы, в конце концов, облагораживать свое пространство и создавать сильную конкуренцию. Я всю жизнь не буду работать в Сбербанке, а очень хочу быть его клиентом. Но если у Сбербанка не будет конкурентов, то шансов, что я стану его клиентом не так много. Коллеги, еще вопросы?

Вопрос из зала:

Вопрос про краудфандинг, не про банковские, биржевые источники привлечения капитала для малого и среднего бизнеса. Как вы оцениваете этот тренд, и какую роль в нем играют информационные технологии? Это действительно очень естественный позыв человек поддержать того, чья деятельность тебе близка и чью идею ты хочешь видеть законченной. Поддержать чью-то экспертизу, компетенцию. Краудфандинг, как таковой, начался после торфяных пожаров. МЧС не справлялось, и люди хотели помочь тем, у кого не хватило сил, времени, ресурсов, лопат, пожарной техники. Так вот, краудфандинг — это тоже абсолютно естественное внутреннее движение человека. Либо дать инфраструктуры для этого, либо до последнего тужиться. Сжиматься и не пускать это. Но если мы не будем это выпускать, значит, найдется другая траектория. Это данность.

Герман Греф:

— Пожалуйста, мы готовы. Это потрясающее изобретение. Знаете, мне рассказали эпизод. Сейчас считается одним и самых продвинутых криптовалютчиков русский парень, который выступал в Бостоне на конференции. Он с помощью технологии Blockchain в течение 10 минут создал краудфандинговый кошелек, отправил запросы своим подписчикам в социальных сетях и за 15 минут собрал 1,5 миллиона долларов на реализацию своей идеи. Это было публично на Бостонской конференции по финансовым технологиям. И вот этот 21-летний молодой человек, с помощью технологий уже имеет такое имя, которое позволяет ему собирать в Сети такие деньги. Ну когда такое было возможно? Никогда. Это, конечно, новая степень свободы, которые обладают свойством креативить.

Вопрос из зала:

— Герман Оскарович продемонстрировал довольно впечатляющие цифры по стратегии диджетализации финансовой отрасли. И я как человек с большим опытом работы в сфере финансовых стартпов, я общаюсь с большим количеством стартаперов и могу сказать, что одной из ключевых проблем является идентификация клиентов. Потому что, чтобы пустить финансовый стартап, мы можем быть в Москве, Питере или в другом крупном городе. Иначе требуется физическое присутствие в других городах. Мы знаем, что в других странах проблема решается очень по-разному: где-то через почту, а где-то можно электронным путем. Когда вы планируете упростить процедуру хотя бы для лимитных операций?

Эльвира Набиуллина:

— Мы собираемся это делать, но, на мой взгляд, сложность системы идентификации должна зависеть от тех рисков, которые возникают от проведения тех или иных операций. В ряде случаев может быть совсем упрощенная система идентификации, в том числе и электронная. В каких-то случаях более сложная. У нас сейчас массовая система идентификации начинает присутствовать. Это паспорт и так далее. Мы будем постепенно менять, но это не значит, что мы совсем откажемся от системы идентификации. Часть операции все-таки требует идентификацию такой, какая она есть. И мы как регуляторы должны учитывать риски. Это серьезные изменения в законодательстве. В дорожной карте этот момент прописан, как один из ключевых. Мы прекрасно осознаем эту проблему и в том числе, например, известный 115-й закон. Он во многом построен на том, что все работает в бумажных технологиях. Он не приспособлен к электронным, а мы должны вместе с вами найти способы идентификации и ее уровни в соответствии с рисками, и технологически это воплотить. Думаю, это можно сделать за не очень продолжительное время.

Эльвира Набиуллина: «На мой взгляд, сложность системы идентификации клиентов должна зависеть от тех рисков, которые возникают от проведения тех или иных операций.»

Николай Никифоров:

— Я тоже хотел бы прокомментировать этот вопрос. Я уже говорил о так называемой единой системе идентификации и аутентификации на сайте госуслуг. Почти 20 миллионов человек. Это прописано и предусмотрено в законодательстве, в том числе в том самом 210 федеральном законе. Сущность, которая позволяет электронной среде совершать значительное количество юридически значимых транзакций.

С коллегами из Банка России идет постоянный диалог о том, как технологии максимально вовлечь в хозяйственный, потребительски оборот, для того чтобы решать поставленные задачи. Второй этап идентификации — это, конечно, проект электронного паспорта. Я даже все время ношу его с собой в качестве такого промоушена этого проекта. Технологически наша страна сегодня полностью готова к введению такого вот паспорта. Решения еще не принято, но федеральная миграционная служба уже показала, как это работает. Это карта, бесконтактная технология для считывания, для юридически значимого, для подписания электронной подписью документов. А платежная транзакция — это частный случай этого компактного документа. Мы выступаем за ее внедрение. Рассчитываем, что все таки такое решение будет принято. Отказ от бумажного паспорта и приход вот к такому, в пластиковой электронной форме. Это возможность дистанционно, юридически значимо, безопасно, надежно, на должном уровне, как прописано в различных нормативных актах, идентифицировать жителя Российской Федерации.

Убежден, что когда это решение будет принято, а хочется говорить когда, а не если, то это будет настоящий рывок, в тему сегодняшнего форума с потребительской точки зрения.

Герман Греф:

— Когда запустят? Через год, два, десять?

Николай Никифоров:

— Мы технически готовы. Но это решение сложно принимается. Это форма обыденной жизни. В нашем сознании возникает много вопросов. Мы получаем вопросы по линии различных религиозных организаций и так далее.

Герман Греф:

— Вы знаете, в принципе у нас в Сбербанке есть любители сберкнижки. Их возглавляет наш председатель наблюдательного совета Сергей Михайлович Игнатьев. Мы попытались всех перевести на электронные счета, но вдруг поняли, что это не очень хорошо для клиентов. И мы вернули сберкнижки и тем, кто хочет ее иметь — мы печатаем и выдаем. Пусть тот, кто хочет иметь электронный паспорт, получает электронный, а тот, кто хочет, приятно иметь в широких штанинах красную корочку — пусть и дальше имеет. Наверно, и такой подход возможен?

Николай Никифоров:

— Полностью поддерживаю. На стартовом этапе это точно не должно быть обязательным требованием.

Герман Греф:

— Спасибо. Коллеги, пожалуйста.

Вопрос из зала:

— Николай Анатольевич, хотелось бы узнать, каким образом будут решать проблему архивного хранения? Например, договоров. Пользуясь случаем, хотелось бы уточнить, есть ли сроки, планы на эту тему?

Николай Никифоров: «Проблемы архивного хранения с технической точки зрения нет, разве что проблема ограничения бюджета РФ, который не позволяет тому же Росархиву единомоментно создать инфраструктуру для всех случаев, в том числе и финансовых.»

Николай Никифоров:

— Вопрос понятен. Он совершенно своевременный. Целый ряд микропилотных проектов в этой сфере уже реализован. И коллеги из Росархива его реализовывали. Также давался ряд поручений. Но тема архивного хранения очень межведомственная, и в ней множество аспектов. Вопрос архивного хранения не в каком-то отдельном нормативном акте исчерпывающе описан. Это часть процедуры, которая наблюдается в значительном количестве других правовых актах, различных постановлениях, директивных документах. И проблемы с технической точки зрения нет, разве что проблема ограничения бюджета РФ, который не позволяет тому же Росархиву единомоментно создать инфраструктуру для всех случаев, в том числе и финансовых. Но нормативный процесс пока еще займет немного времени.

Мы даже голосовали сегодня и вы видели, что все констатируют недостаточность предпринимаемых усилий. Но здесь не должно быть иллюзий. Вряд ли за краткосрочную перспективу решим весь комплекс вопросов. Но то, что это стоит в числе приоритетов — это есть и в правительственной комиссии и, по-моему, в дорожной карте. Этим нужно системно заниматься, а для этого требуется постоянный диалог регуляторов и бизнеса.

Герман Греф:

— Спасибо, это очень важная тема. Здесь бы хотелось, конечно, иметь более четкий ответ, потому что это колоссальные издержки, и полностью зависит от государственного паритета. У нас осталось 4 минуты. Я дам слово трем людям, которые зададут вопрос в течение 10 секунд для одноминутных ответов.

Вопрос из зала:

— Одним из основных для дигитализации рынка услуг является равноценный доступ всех банков, а не 5-6, к налоговой службе, ПФР и порталу госуслуг. Я глубоко убежден, что если бы у всех банков был доступ к налоговой службе и ПФР, то сегодня не было бы системного масштабного кризиса кредитования. На мой взгляд это важнейшая проблема. Почему-то какие-то 6анки могут иметь доступ, включая полумертвые банки, не будем их упоминать, вы сами все знаете. А какие-то продвинутые цифровые не могут. Когда решиться проблема с доступом.

Эльвира Набиуллина:

— Правильно поставленный вопрос. Я тоже считаю эту ситуацию неудовлетворительной, когда есть пилотный проект и несколько банков имеют на основе соглашения доступ. Поэтому было инициировано предложение внести изменения в законодательство для того, чтобы все банки имели такой доступ. И Николай Анатольевич об этом сказал. Думаю в ближайшее время эта проблема будем решена.

Герман Греф:

— Ваш вопрос, 20 секунд, пожалуйста.

Вопрос из зала:

— Я считаю, что доступ к трубе, о котором говорит Герман Оскарович, должен курироваться в том числе инновационными возможностями банка. Просьба Центробанк расширить список банков, имеющих право работать с оборонными предприятиями. Спасибо.

Эльвира Набиуллина:

— Этот список определяется в соответствии с принятым законом. Там есть критерии и список формируется правительством.

Герман Греф:

— Коллеги, спасибо большое. Во-первых, что касается включения пенсионного фонда, налоговой, могу сказать, что с нашей стороны это стоило больших вложений и подготовки. Поэтому если бы мы в это не вложились, то такой возможности бы не было. Но я с вами абсолютно согласен, что, наверно, ничего ограничивать не надо, и преференцию никому давать не надо. Я всячески поддерживаю снятие всех ограничений.

Герман Греф: «Очевидно, что чем больше мы будем создавать искусственных барьеров, тем меньше конкурентоспособными мы будем. К сожалению, это практика жизни и платить за издержки искусственного барьера в конце концов будет все общество.»

Есть проблема надежности банков, она существует. Государство в отношении оборонзаказов вполне в состоянии регулировать критерии этой надежности. Хотя тоже согласен, что это может быть не 6 банков, а 16, 60, вопрос в другом. Очевидно только, что чем больше мы будем создавать искусственных барьеров, тем меньше конкурентоспособными мы будем. К сожалению, это практика жизни и платить за издержки искусственного барьера в конце концов будет все общество.

Я хочу поблагодарить от всей души Центральный банк, который в данном случае выступил полезным модератором по созданию этой новой традиции обсуждения инновационных технологий в области финансов. И тут говорили, что финансовые технологии интересны всем. Я хочу сказать больше. Без финансов невозможны никакие другие инновации: ни био, ни медицина, ни все что угодно. Поэтому нам, финансистам, нужно уметь не только считать свои заработки, но и расходы клиентов на наши заработки и стараться их минимизировать, чтобы в конечном итоге общество не спросило через одно поколение: а что такое банк? Спасибо за внимание.