«Война Ирана и США — вещь абсолютно бессмысленная»

«Трамп, человек экзотический, решил, что Иран не соблюдает соглашения. И пошло-поехало»

— Алексей Всеволодович, перед нашей беседой вы сказали, что нынешняя история противостояния «Иран — США» уже неинтересна. Почему вы так думаете?

— Потому что было очень модно писать, что будет война (во всяком случае совсем недавно об этом точно писали), а на сегодняшний день, после того как Трамп написал, что он не хочет воевать, разговоры о войне уже прекратили. Но материалов-то было огромное количество. Хотя и было понятно, что воевать никто не будет, а будут лишь долгие разговоры, скандалы, угрозы, взаимные обвинения, запугивания. Война в данном случае вещь абсолютно бессмысленная, и я уверен, что стороны договорятся, хотя на это уйдет большое количество времени.

— Получается, мы имеем дело с некой хитрой тактикой Трампа во внешней политике? Или это особенности характера американского президента?

— Давайте посмотрим с другой стороны: есть Иран с 89 миллионами населения, радикальная страна, исламское государство в шиитском варианте — там и Конституция, и все остальное построено на шиитской основе. А кроме того, страна самым активнейшим образом ведет себя на Ближнем Востоке, причем ведет себя грубо, резко, является участником гражданской войны в Сирии. Иран четко заявляет, что шиизм — это некий вариант ислама, и занимается проталкиванием шиизма где только можно, в первую очередь, конечно, в Сирии, где у власти находятся алавиты.

Кроме того, иранцы — это революционеры, у них сильна ксенофобия в отношении Запада и Израиля, и поэтому Иран вызывает раздражение во многих странах мира, а особенно в мусульманских, где большинство составляют сунниты (шиитов в мире где-то 12 процентов), — это и Саудовская Аравия, и Египет. Бесспорно, такое поведение вызвало проблемы и в отношениях с США, особенно со времен Исламской революции 1979 года. Ее лидер аятолла Хомейни всегда был антиамериканистом, таковыми были и его преемники и наследники, особенно Корпус стражей Исламской революции (элитное военно-политическое формирование из сторонников религиозного лидера Ирана для защиты идей Исламской революции, — прим. ред.).

И плюс ко всему Иран занялся ядерной программой, которая была не подконтрольна мировому сообществу. Да, было непонятно, хочет Иран делать ядерную бомбу или нет, но пропаганда сделала свое дело. Несмотря на то, что создать такое оружие Ирану никто бы не дал, многие поняли, что если бы это случилось, иранская ядерная бомба была бы фактором влияния на ситуацию на Ближнем Востоке, на ситуацию с тем же Западом и так далее. Поэтому Иран и остается фактором раздражения для многих стран.

Конечно, с приходом президента Роухани отношения Ирана с миром стали более вменяемыми. Иран стал сотрудничать с Европой, подписал в 2015 году соглашение «6+1» (Ирану разрешался экспорт нефти в Европу в обмен на отказ от ядерной программы, — прим. ред.) и вроде бы все устаканилось, но Дональд Трамп — это человек экзотический, он решил, что соглашения Ираном не соблюдаются, и пошло-поехало.

С приходом президента Роухани отношения Ирана с миром стали более вменяемыми. Иран стал сотрудничать с Европой, подписал в 2015 году соглашение «6+1»

К чему все это приведет в итоге сейчас, я не знаю, но то, что сделал Трамп (заявление о готовности воевать с Ираном), было провокацией. Трамп, как говорят, человек непредсказуемый, но то, как он себя ведет, привело к тому, что он остался на этом направлении один. Саудовская Аравия Ирана боится, потому что в Йемене шииты бузят против саудовцев, в соседнем Ливане бузят, в Сирии бузят.

Но Трамп человек такой, что он не будет идти на крайнее обострение. Он будет пугать, вводить санкции, но война с Ираном невозможна. Да, ситуация была накалена от того, что в небе Ирана был сбит американский дрон, но дрон был сбит в их небе и в ноябре 2018 года — и что? Поговорили, и ни к чему все это не привело.

«В такой крупной войне победителя быть не может. В этих странах живут 120 миллионов человек»

— Было еще нападение на танкеры с нефтью, в котором Трамп обвинил Иран. Кстати, вслед за Саудовской Аравией.

— Да, но, кстати, до сих пор так и неизвестно, кто их взорвал. Я лично не верю, что это мог быть Иран. Да, это могли осуществить группировки, которые поддерживают Иран, но представить, что такой приказ мог отдать какой-то иранский руководитель, просто невозможно. Да, в Иране есть Корпус стражей Исламской революции, но даже его руководитель такие приказы отдавать не будет. Он может пугать войной, но какая война может быть в таком важном для мира месте, как Персидский залив? Это не те времена, когда была война Ирака и Ирана, и не сирийская ситуация — это ситуация войны Саудовской Аравии и Ирана. Возможно ли это? Нет. Кроме того, в такой крупной войне победителя быть не может. Ну как это все будет выглядеть, если в этих странах живут более 120 миллионов человек! Так что разговоров много, но войны не будет.

— Изначально Трамп был жестко настроен против той же Северной Кореи, а потом пошел на диалог с Ким Чен Ыном. Что мешает ему пойти с диалогом к Ирану?

— На Ким Чен Ыне Трамп захотел показать собственный авторитет, собственное влияние, собственные возможности. С Ираном это не получится — Трамп должен будет уступать Ирану, а значит, американский президент будет побежден.

— Да, трудно представить, что от Ирана удастся добиться чего-то без взаимных уступок.

— Именно. Уступки будут, а исламские радикалы будут считать, что США — это слабый враг, а если он слаб, то можно делать и не то, что сейчас. К тому же Иран — это не то направление, которое вообще может принести Трампу какие-то очки на очередных выборах. Если он будет воевать с Ираном, то это плохо кончится для него в 2020 году. Понимаю, что перед выборами ему хочется показать себя, но в случае с Ираном Трамп нашел для себя не самое лучшее место.

— Вы сказали ранее, что Трамп засомневался, что Иран выполняет условия сделки по отказу от создания ядерного оружия. Как я понимаю, это также невозможно представить, как войну в Заливе с участием Ирана?

— Если вся Европа дружно верит Ирану, а не верит только Трамп, конечно, возникает вопрос: «А европейцы у нас теперь глупые?» Вряд ли глупые. Остается один вариант — Трамп подыграл Израилю. Вот эта линия с признанием Иерусалима столицей Израиля, с подчеркиванием великолепных отношений требовала и хода против Ирана. И он случился, что хорошо было воспринято в Израиле. А отношения с Израилем для Трампа очень важны!

Линия с признанием Иерусалима столицей Израиля, с подчеркиванием великолепных отношений требовала и хода против Ирана. И он случился, что хорошо было воспринято в Израиле. А отношения с Израилем для Трампа очень важны!

— Конечно, Израиль не хочет дальнейшего присутствия Ирана в близкой к нему Сирии. Но могут ли помочь ему в этом США?

— А вот из Сирии американцам Иран не выдавить. Сирия для Ирана — очень болезненная тема, они там много чего сделали в военном плане (дали вооружение, контролируют половину сирийской армии), в деле восстановления территории, так что представить, что они уйдут оттуда из-за Трампа, невозможно. Ну и как России важно показать, что она сильная мировая держава, так и Ирану важно показать, что эта страна — важная шиитская держава.

Иран — это все всерьез и надолго. Недавно там отметили 40-летие Исламской революции. Президент Роухани по их меркам либерал, но если американцы что-то предпринимают против Ирана, они только укрепляют позиции иранских радикалов.

«Иранцы устали от режима аятолл, в стране политический разброд»

— Можно ли сказать, что вместо войны мир увидит привычный санкционный механизм США против противника? Ведь, как вы сказали, до договоренностей очень далеко.

— Будут санкции, но ведь Иран не только с Западом имеет дело — есть китайцы, которые помогают стране. Да, жить в Иране несладко, но они живут и даже проводят выборы. По сравнению с российскими, эти выборы довольно демократичные, с реальной оппозицией. Будет ли Иран продолжать эволюционировать? Сейчас элита там расколота — есть Корпус и есть сторонники либерального президента Роухани, есть Кум и есть Тегеран. И в обозримом будущем, через два-три года, там будут какие-то события. Просто потому, что люди устали от режима аятолл, а кроме того, есть либеральные аятоллы и консервативные. И как все будет развиваться в стране дальше, тут даже наши отечественные иранисты не смогут сказать.

— В начале 2018 года в Иране прошли протесты против роста цен на продукты, но они быстро стихли. Были ли они каким-то тревожным звонком для властей Ирана?

— Назвать те события протестом было бы преувеличением. В Иране есть Кум, Тегеран, есть Исфахан, есть село, и в обществе есть если не раскол, то политический разброд. На какой почве эта оппозиция будет консолидироваться? На почве либерального ислама? Хорошо, а дальше-то что — отказ от Исламской революции? Непонятно. Ситуация действительно забавная — когда-то никто не верил, что Исламская революция — это надолго, но теперь никто не знает, к чему она ведет государство.

— А могут ли на Иран влиять европейские страны?

— Постепенно размывать систему могут экономическое сотрудничество, сотрудничество на ниве образования, науки, культуры с Европой, но это все очень долго. Но опять же — а что, Иран кому-то угрожает, чтобы там европейцы влияли? Ну, может быть, Израилю, да и то только на словах. И Саудовскую Аравию он больше пугает, нежели угрожает ей.

— А что вообще представляют собой основы внешней политики Ирана, если страна никому не угрожает, но раздражает?

— Как и любая внешняя политика, политика Ирана всегда выражает интересы страны так, как ее понимает правящая верхушка. В данном случае страна экспортирует нефть и должна этот фактор использовать, что она и делает. А кроме того, Иран настроен на религиозно-политическую экспансию, то есть распространение шиизма. Шиизм идет, кстати, и на российский Северный Кавказ.

Иран настроен на религиозно-политическую экспансию, то есть распространение шиизма. Шиизм идет, кстати, и на российский Северный Кавказ

— Будут ли Путин и Трамп обсуждать Иран на своей встрече в Осаке на саммите «Большой двадцатки»?

— Скорее всего, предметом их разговора будут Украина и Ближний Восток. Недавно с американцами общался секретарь Совета безопасности России Патрушев, и я думаю, что Ближний Восток обсудят и в иранском контексте.

Да, Иран в Сирии многим надоел, но без него там ничего не получится. Но пока партнерство с Ираном по Сирии и нашей стране невыгодно — выгодна конкуренция.