Башкиры рода Кыпчак: сирские истоки, борьба с китайцами и версия о «никчемном» имени

Исторически башкирский народ состоял из более чем 40 территориально-клановых подразделений (родовых волостей), члены каждого из которых, по легенде, восходили к единому предку. Русский лексикограф Владимир Даль писал: «Народ башкурт разделился с незапамятных времен на племена, или, как их называют у нас, на волости; у каждой волости свой уран, отклик, рукоприкладный знак, свое дерево и птица, розданные, как верит народ, самим Чингиз-ханом…» Одним из таких родов был Кыпчак, давший название Кыпчакской волости Ногайской и Казанской дорог Башкирии. Селения башкир-кыпчаков расположены на территории современных Абзелиловского, Альшеевского, Баймакского, Белорецкого, Бурзянского, Илишевского, Ишимбайского, Зианчуринского, Зилаирского, Кугарчинского, Куюргазинского, Мелеузовского, Хайбуллинского, Шаранского районов Республики Башкортостан, а также Асекеевского, Кувандыкского, Новосергиевского, Октябрьского, Переволоцкого, Саракташского, Тюльганского районов Оренбургской области. Кроме того, башкиры рода Кыпчак проживают в ряде селений Большеглушицкого, Большечерниговского и Похвистневского районов Самарской области.

Сиры и серы

С именем кыпчаков слишком много связано в истории тюркских народов, поэтому неудивительно, что относительно их истории написаны горы литературы. Благодаря исследованиям С.Г. Кляшторного, в современной историографии утвердилось точка зрения, что предком кыпчаков был древний этнос, именовавшийся в орхонских памятниках тюркской (рунической) письменности под этнонимом сир (sir), а союз тюрков (тюркютов) и сиров носил название «тюрко-сирский народ» (türk sir budun). До образования в середине VI века Тюркского каганата сиры входили в состав крупнейшей племенной группировки, известной в китайских источниках как тйеле (от тюрко-монгольского tegreg ‘телега’). Она доминировала в степях Евразии от Каспийского моря до пустыни Гоби в IV—VI веках. Самих сиров китайцы именовали сйеяньто. О происхождении этого племени сообщает официальная хроника «Тан шу», посвященная династии Тан (618—907): «Поколение Сйеяньто составилось из двух родов, Сйе и Яньто, которые нераздельно кочевали, а впоследствии род Сйе покорил Яньто (…). Между тйелэскими поколениями это было самое сильное. Обычаи большею частию сходны с тукюескими» (т. е. с тюркскими, — прим. авт.). Под композитным термином сйеяньто скрывались названия племен сир (сйе) и ямтар (яньто).

Однако установлением факта тождества сиров и сйеяньто вероятность проникновения в еще большую глубину их прошлого не исчерпывается. Так, казахстанский тюрколог Ю.А. Зуев поставил знак равенства между сирами и древними серами, известными из античных источников. На картах астронома, математика и географа Клавдия Птолемея (II век) на Дальнем Востоке помещена страна Sina, т. е. Китай, к северо-западу от которого показана страна Serica. Как сообщал предшественник Птолемея римский писатель Плиний Старший (I век), в годы правления императора Клавдия (41—54 годы) в Рим явились послы страны Taprobana (Цейлона), которые сообщили, что за горами Эмод (Hemodos), т. е. за Гималаями, обитают серы (Seras) — рослые, рыжеволосые и голубоглазые люди, которые разговаривают резким тоном, но не используют этот язык в общении с путешественниками.

Это сообщение отбрасывалось как неправдоподобное, поскольку большинство исследователей ассоциировали серов с китайцами, производившими шелк-серикум (sericum). Однако, как замечает Дж. О. Томсон, «Птолемей (…) не считает, что сины — это тот же народ, что и серы (…). Название «серы», как видно, применялось, по крайней мере на первых порах, к поставщикам шелка в Таримском бассейне, а не к самим китайцам». По всей видимости, здесь мы имеем тот самый случай, когда перепутаны причина и следствие. Как можно полагать, именно имя серов (греч. Σῆρες, лат. Sērēs ), по территории которых проходил участок Великого шелкового пути между империей Цинь (отсюда название Китая — Sin, China) и Парфянским царством (250 год до н. э. — 227 год), стало причиной того, что шелк, дотоле неизвестный в Риме товар, получил название sericum. Затем данное слово в европейских языках трансформировалось в различные формы: англ. silk, швед. silke, рус. шелк.

О том, что название seres никак не связано с названием Китая или китайским названием шелка (сы-чоу), как полагают некоторые, говорят не только сведения Плиния Старшего, но и других античных авторов, упоминавших серов как отдельный народ. Например, историк и географ Страбон (63 год до н. э. — 24 год н. э.) сообщает, что Греко-Бактрийское царство в годы правления Евтидема I (235—200 годы до н. э.) расширило свои границы до пределов «серов (Seres) и фринов (Phryni)». Таким образом, выясняется, что народ серы существовал уже в III веке до н. э. к востоку от Бактрии (Северный Афганистан), т. е. на территории современного Восточного Туркестана (Синьцзяна). Дж. О. Томсон писал: «Однако теперь выяснилось, что в Таримском бассейне проживал некогда народ арийского происхождения, говоривший на арийском языке. В настоящее время там говорят по-тюркски, но европеоидные типы все еще попадаются среди местного населения».

Антропологические особенности серов/сиров сохранились у их потомков — позднейших кыпчаков. Китайская хроника «Тун Цзян Ган Му», рассказывая о монгольском завоевании Восточной Европы (XIII век), сообщает о владении Кинча, т. е. Кыпчак: «Киньча отстоит от Срединного государства на 30 тысяч ли. Летом ночи бывают чрезвычайно коротки. Солнце едва закатится и тотчас восходит. Сия страна производит отменных лошадей, и богатые разводят их в великом множестве. Жители обыкновенно возлежат на металле и коже. Мужественны и храбры; тверды и пылки. Глаза имеют синие (голубые), волосы рыжеватые…».

Сирский каганат

В середине VI века на просторах Центральной Азии возник Тюркский каганат, главной внутриполитической проблемой которого была воинственная и многочисленная группировка тйелэ (огузы). Но среди них, как сообщает официальная хроника «Тан шу», племя сеяньто, т. е. сиры, «было самое сильное». В 628 году, объединившись с уйгурами, они нанесли тюркскому Иль-кагану серьезное поражение. Последний бежал на юг, оставив Хангайские горы восставшим. В 630 году Иль-каган, вынужденный кочевать близ границ империи Тан, попал в плен, после чего I Восточно-Тюркский каганат прекратил свое существование. Несколько ранее, в 629 году, сиры и уйгуры, соперничавшие друг с другом в Хангае, отправили отдельные посольства ко двору императора Тайцзуна (627—649), самого могущественного представителя династии Тан (618—907). Поддержку танского двора получили сиры, и их глава Инанчы-иркин в том же году провозгласил себя Йенчу Бильге-каганом (‘Жемчужный мудрый каган’). Так в Центральной Азии на месте рухнувшей империи восточных тюрков возник Сирский каганат, во главе которого встал старинный аристократический сирский род Ильтер, а уйгуры и другие огузы заняли подчиненное положение. С.Г. Кляшторный писал: «В центре Отюкенской черни сложился новый племенной союз — объединение сиров и тюрков, при главенствующем положении сирской династии».

Новая держава охватывала огромную территорию от Приамурья до Алтая. В Минусинской котловине сиры покорили енисейских кыргызов, поставив во главе них своего ставленника в чине эльтебера. Во главе родственных им тогузогузов (уйгуров) также были назначены эльтеберы. Йенчу Бильге-каган «имел 200.000 строевого войска, управление которым поручил двум своим сыновьям: Даду Ше (Тардуш-шад, — прим. авт.) и Тулиши (Толис-шад, — прим. авт.), под названием аймаков южного и северного».

Китайцы боялись усиления «северных варваров», поэтому делали все возможное для усиления центробежных тенденций в Сирском каганате. В «Тан шу» говорится: «Император, опасаясь, чтобы Инань слишком не усилился, указом произвел обоих его сыновей малыми ханами». Это было сделано, вероятно, для того, чтобы усилить соперничество между братьями. Затем танское правительство во главе восточных тюрков, обосновавшихся в Каракуме (степь к северу от Ордоса), бывшей южной ставке восточнотюркских каганов, поставило родственника умершего на чужбине Иль-кагана принца Ильби Незук Ирбиса и провозгласило его каганом, создав буферный марионеточный «каганат».

Обеспокоенный появлением на юге соперника и опасавшийся за судьбу союза с хангайскими тюрками, Йенчу Бильге-каган прибег к превентивным мерам. В 641 году войско сиров и тогузогузов во главе с Тардуш-шадом пересекло Гоби и вторглось во владения претендента, но тот успел бежать за Китайскую стену. Когда сиры отправились в обратный путь, их догнало сводное тюркско-китайское войско. Видя, что столкновения не избежать, Тардуш-шад приказал войскам спешиться и выстроиться в пять линий, где каждый «пятый держал четырех лошадей, а четверо впереди дрались». Оказывается, сиры «одерживали победы пехотою», когда сражались с тюрками. Это важная деталь характеризует их военную тактику. В начале боя сирская пехота сильно потеснила тюркскую конницу и «сеяньтосцы в восторге преследовали», расстроив свои ряды. И в этот момент в дело вступила уже китайская пехота, выстроенная в колонны. Она стала вклиниваться в образовавшиеся бреши, а в это время тюркская кавалерия зашла в тыл противнику и ударила по коноводам. В результате этого сиры потеряли большую часть конского состава, а вместе с ним мобильность и возможность быстрого отступления. Сирское войско было разгромлено. Несколько тысяч человек погибло на месте, а остальные бежали в пустыню. Однако здесь их поджидал еще более страшный враг: «В то время выпал большой снег. Восемь человек из десяти померло от морозных трещин на теле».

После этой катастрофы Йенчу Бильге-каган послал в подарок императору 3 тысячи лошадей и стал вести переговоры о «мире и родстве». Ко двору был приглашен Толис-шад, которого сиры прочили в преемники отцу, хотя он считался его побочным сыном. Тем не менее танский император выдал за него царевну Синь-хин. Однако после смерти старого кагана между наследниками разгорелась вооруженная борьба. Тардуш-шад, которого звали Барс-чур (кит. Бочжо), убил своего старшего брата и провозгласил себя правителем. Однако новый каган «казнил многих вельмож, служивших при его отце, а должности их поручил своим любимцам». Покорившиеся было сирам племена конфедерации тйелэ (огузов) — хойхэ (уйгуры), байегу (байырку), тунло (тонгра), пугу (бугу), доланьгэ (теленгит), сыцзйе (сёкир), адйе (эдиз), хунь (кун), а также кидань (катай), хи (кай) и другие — жаловались танскому императору Тайцзуну, что Барс-чур «жесток и беззаконен, неспособен нам быть господином».

Лишившись поддержки родственных тогузогузов (уйгуров и других племен тйелэ), сирский каган остался один на один с враждебным Китаем. В 646 году, возможно по наущению танского правительства, уйгуры, бугу и тонгра нанесли ему жестокое поражение, а затем убили вместе со всем его родом. Разгром сиров войск довершил китайский экспедиционный корпус, действовавший совместно с 20-тысячной конницей уйгуров. Множество сиров было убито или угнано в Китай. 50—60 тысяч человек бежали в Западный край, но часть осталась в Хангае. Сирский каганат (629—646) прекратил свое существование.

Türk sir budun. II Восточно-Тюркский каганат

Описанные выше события являются яркой иллюстрацией внешнеполитической стратегии Китая, сформулированной еще в эпоху династии Хань. А.Г. Малявкин писал: «Все эти события — еще одно блестящее доказательство умелого применения Танским государством испытанного внешнеполитического метода — «руками варваров — подавлять варваров». Падение Сирского каганата создало политический вакуум в Центральной Азии. В 647 году ко двору танского императора с изъявлением покорности прибыла большая делегация племен тйелэ во главе с эльтебером уйгуров. Вся Центральная Азия была покорна «сыну Неба», поэтому он учредил на ее территории целый ряд наместничеств, округов и губернаторств, к каждому из которых были приписаны те или иные тюркские и огузские племена. Л.Н. Гумилев писал: «После того как в 646 году сеяньтоское ханство было уничтожено имперцами и их союзниками уйгурами, а народ подвергся беспощадному истреблению, остатки сеяньтосцев рассеялись по отрогам Бейшаня, и их старая ненависть к тюркютам сменилась еще большей ненавистью к китайцам. Поэтому нет ничего удивительного в том, что они примкнули к тюркам, надеясь под их знаменами обрести былое значение и отомстить китайцам, поступившим с ними столь беспощадно». В 679 году среди тюрков Шаньюева (Юньчжунского) наместничества вспыхнуло восстание против табгачей, как именовались по-тюркски китайцы. К восстанию тюрков сразу же примкнули сиры. Пойти на этот шаг их толкнуло стремление сохранить свою идентичность или, говоря словами надписей, вспомнить «имена и титулы свои», отбросив табгачские:

Тогда народ сказал правителям своим:
«Ведь я народом был и многих побеждал,
И царства разрушал, и многих подчинял:
Народом прежде был — а кто же я теперь?
Был у меня каган — а где он, мой каган?»

Отнюдь не угнетение со стороны китайского правительства и не материальные лишения заставили тюрков и сиров взяться за оружие. Напротив, в тех же орхонских текстах прямо говорится об огромных выгодах положения вассалов империи Тан. В Малой надписи в честь Кюль-тегина говорится следующее: «У народа табгач, дающего (нам теперь) без ограничения столько золота, серебра, спирта и шелка, (всегда) была речь сладкая, а драгоценности «мягкие»; прельщая сладкой речью и роскошными драгоценностями, они столь сильно привлекали к себе далеко (жившие) народы. (Те же) поселяясь вплотную, затем усваивали себе там дурное мудрование». Одним словом, тюрко-сиры восстали потому, что им было нестерпимо подчинение Китаю чисто в моральном отношении. Л.Н. Гумилев писал: «Поднимая восстание, тюрки пошли на безнадежную авантюру: они были в центре государства и окружены врагами со всех сторон, у них не было ни тыла, ни союзников, ни численного превосходства. Они сами не могли этого не понимать и все-таки восстали! При этом ни китайские, ни тюркские источники не говорят об обидах или угнетении. Надписи прямо указывают, что тюрки выступили не ради улучшения своей жизни, а ради дикой воли и власти».

Восстание возглавил тюркский принц династии Ашина, служивший тудуном в Шаньюевом наместничестве, по имени Кутлуг. Затем к нему присоединился танский чиновник Тоньюкук (кит. Юаньчжень) того же наместничества, происходивший из аристократического тюркского рода Ашидэ, но получивший китайское образование в столице — Чанъани. Ему сразу же был дан чин главнокомандующего — апа-тархана. Хорошо знакомые с военным делом и внутренней жизнью империи Тан, они смогли организовать успешное сопротивление — обучение и военная служба не прошли для них даром. Инспектор по надзору над «варварами» Сэ Дэ предупреждал об опасности подобной политики: «Тюрки, тибетцы и кидани во время пребывания в столице (в качестве заложников) до сих пор находятся в привилегированном положении. Они занимают военные должности и проходят через врата императорской школы. Они сбрасывают с себя шерстяные одежды и выучивают китайский язык. Они изучают наши победы и поражения по картам и историческим трудам и узнают о трудно или легко проходимых местах в горах и на реках. Хотя наше государство славится тем, что цивилизует варваров, но сыновья волков неблагодарны, впоследствии они постараются причинить нам вред».

Сначала отряд Кутлуга насчитывал всего лишь 700 человек. Однако «мудрый Тоньюкук» подсказал вождю восстания провозгласить себя каганом с говорящим именем Ильтериш-каган, что значит ‘каган, возродивший страну’. Как заметил С.Г. Кляшторный, тюркские племена, находившиеся под властью Китая, «были поставлены перед выбором между «своим собственным каганом» и «каганом народа табгач». В результате заключенного союза между тюрками и сирами возродился türk sir budun, т. е. «тюрко-сирский народ», ставший господствующим во II Восточно-Тюркском каганате. С.Г. Кляшторный писал: «…в 679—681 годах сеяньто поддержали восстание тюрков в Северном Китае. Вместе с тюрками они сражались с танскими войсками в Черных песках и несли тяжелые потери». Восстание было успешным, и в Центральной Азии вновь поднят флаг с золотой волчьей головой II Восточно-Тюркского каганата.

Смена этнонима

В 742 году началось восстание уйгуров, басмылов и карлуков, которые к 744 году разгромили тюркские войска и убили последнего правителя Озмыш-кагана. Л.Н. Гумилев писал: «Тюрок давили и убивали всюду, как волков, и знамя с золотой волчьей головой больше никогда не взвилось над степью». На месте тюркской державы возник Уйгурский каганат во главе с династией Яглакар (745—847). Однако имя тюрков — сначала как экзоним, а в XX веке как автоним — по иронии истории закрепилось за огузами, злейшими врагами тюрков (тюркютов). Ведомые династией Сельджукидов, они двинулись на Ближний Восток и в Малую Азию, и там стали известны всему миру под названием турок. Кроме того, слово «тюрк» стало собирательным названием для десятков миллионов людей, говорящих на языках одной группы и составляющих лингвистическую общность.

Что касается сиров, то их судьба была иной. В отличие от тюрков (тюркютов), они уцелели физически, но их древний этноним канул в Лету. Если в текстах тюркских стел на реке Орхон значился türk sir budun, т. е. «народ тюрков и сиров», то на памятнике в честь победоносного уйгурского кагана Баян-чура (Моюн-чура), так называемом Селенгинском камне, тот же самый господствующий народ II Восточно-Тюркского каганата именовался уже по-другому — «эль тюрков и кыбчаков». С.Г. Кляшторный писал: «В середине 40-х годов VIII века, после гибели государства и «племенного союза тюрков и сиров», они (сиры) разделили судьбу тюрков. Но судьба названий обоих племен была различна. Этноним тюрк не только сохранился, но и возродился как политический термин, утратив прежнюю этническую определенность. Этноним сир после 735 года не упоминает ни один известный источник, но уже во второй половине VIII века в руническом тексте и в первом арабском списке тюркских племен (в сочинении Ибн Хордадбеха, — прим авт.) появляется этноним кыбчак — хыфчак».

По какой причине произошла смена этнонима сир на кыбчак? Предполагается, что это было связано с особенностями религиозно-магического мышления — представления о неразрывной связи между предметом (существом) и его названием (именем). У тюркских, монгольских, финно-угорских и других народов существовал обычай в определенных случаях давать имя-оберег, причем нередко с уничижительным значением, которое должно ввести в заблуждение преследующие человека (семью, род) сверхъестественные силы, т. е. изменить судьбу.

Как полагает С.Г. Кляшторный, после двух катастроф, постигших народ сиров, последовала смена их этнонима (автонима) на имя-оберег кыбчак. Ученый писал: «Нарицательное значение слова qyvčaq ~ qybčaq в языке древнетюркских памятников сомнений не вызывает: «неудачный», «злосчастный», «злополучный»; в устойчивом парном сочетании qyvčaq qovy ~ qybčaq qovy «пустой», «никчемный» (по значению второго компонента)». Следует сказать, что далеко не все исследователи согласны с точкой зрения С.Г. Кляшторного. Например, тот же Ю.А. Зуев довольно резко заявил, что «каждый пункт этого смелого решения нуждается в дополнительной аргументации…». На наш взгляд, перевод этнонима кыбчак как «несчастный», «злополучный» сомнителен по ряду причин. Очень трудно представить себе воинственный народ, сознательно берущий себе в качестве самоназвания имя с уничижительной семантикой. Одно дело — безличный дух-тотем, мистически связанный с общиной кровных родственников и укрываемый членами линиджа от козней враждебных сверхъестественных сил с помощью эвфемизмов (например, замена в огузских языках «священного» böri ‘волк’ на qurt ‘пчела’, ‘червь’): К.Г. Менгес писал, что тотем огузов boz qurt ‘серый волк’ — это «устойчивый эпитет табуированного волка». Другое дело — сообщество людей, живущих в физическом плане бытия и ведущих упорную вооруженную борьбу с беспощадным противником как политически организованный коллектив, т. е. полития. Вряд ли суровые воины, каковыми были сиры, стали бы прибегать к подобным экспериментам, избирая в качестве знамени борьбы столь странный девиз.

Если сознательная замена этнонима действительно имела место, то новое название должно было иметь «счастливую» или, по крайней мере, нейтральную семантику. Действительно, согласно «Древнетюркскому словарю», на который ссылался С.Г. Кляшторный, корень qïv в слове qïvčaq значил также ‘счастье’. От него, например, происходит основа ҡыуан / ҡуван глагола ҡыуаныу ‘радоваться’, ҡыуандыҡ ‘обрадовались’. Американский тюрколог Питер Голден отмечает, что корень qıv представляет собой «трудный для понимания термин, имеющий разные значения», но С.Г. Кляшторный, по его мнению, выбрал лишь «один из возможных смыслов и нюансов слова». Сомневаясь в правильности семантической трактовки термина qïvčaq, предложенной авторами «Древнетюркского словаря» (А. Тенишев и др.) и поддержанной С.Г. Кляшторным, он выдвигает иное толкование: «Не можем ли мы предположить в Qıv + čaq «те, кто неутомимо движется» — термин, который будет соответствовать этой категории номадов?»

Наконец, нельзя исключать нарицательный характер происхождения этнонима кыбчак. На это указывает параллельное бытование на протяжении довольно долгого периода времени обоих этнонимов — сир и кыбчак, о чем писал тот же С.Г. Кляшторный. Однако причина дублирования имен могла быть иной, чем предполагал названный ученый: первое название могло играть роль автоэтнонима (самоназвания), а второе быть экзоэтнонимом (внешним названием) и даже попросту прозвищем «половый» или «рыжий». Примером этого явления может быть двуименность башкир, имевших автоэтноним башҡорт и экзоэтноним иштәк.

Лингвист-тюрколог А.Н. Кононов писал: «…этнонимы куман, кыпчак и кумык (генетически близкородственных племенных образований) восходят к одному корню (*qub) и представляют собою различные формы фонетико-морфологического развития этого корня». Другой не менее известный знаток тюркских языков В.А. Гордлевский задавался вопросом: «Не есть ли, однако, слово «половцы» — перевод слова «кипчак», как его понимали старые мусульманские историки, а поле Половецкое не представляет ли буквальное соответствие средневековому географическому термину «Дешти Кипчак» (поле-степь кипчаков)?». Значение слова «половцы» общеизвестно — оно является производным от русского прилагательного половый, т. е. ‘беловатый’, ‘беловато-желтый’, которое, по всей видимости, является калькой тюркского слова quba ‘бледный’, ‘желтовато-бурый’. Поэтому в уйгурской надписи в честь кагана Баянчура (Моюнчура), где впервые упоминается этноним кыбчак, последний, возможно, употреблялся именно в качестве этнофолизма «белобрысые». Со временем экзоним кыбчак вытеснил собственное название сиров и превратился в автоним, т. е. в самоназвание, с полной утратой его первоначальной семантики.

Продолжение следует