Александр Шпагин: «Братство» хоть и бессюжетная, но реалистическая картина»

«Это была война дикая, нелепая, без фронтов»

— Александр Владимирович, посмотрев кинокартину «Братство», я понял, что возмущение ряда людей, служивших в Афганистане, этим фильмом и показанное на экране весьма трудно соединимы. Вы согласны с тем, что ничего непатриотического и унизительного для памяти о том периоде в фильме нет?

— Согласен. Фильм Лунгина оказался взвешенным и спокойным, хотя там есть как солдатское братство, так и солдатское небратство: да, есть гады, но эти же гады — предатели или ворюги из армейской среды — получают в фильме вполне заслуженное наказание.

— Возможно, дело было в том, что при закрытом показе было чисто генеральское возмущение, а оно всегда будет иным, чем солдатское. Вы допускаете это?

— Если бы генералам показали снятую сейчас, а не в 2005 году, «9-ю роту» Бондарчука, они бы тоже возмущались. Мол, не пользовались солдаты услугами проституток! И даже если бы генералы все вместе решили написать сценарий фильма, они бы все переругались, но ничего бы не написали, а если бы и написали, то тогда фильм бы им не понравился. Ну это была такая война — что о ней не покажи, все это будет вызывать у афганцев возмущение!

Понимаете, это была война дикая, нелепая, без фронтов, без флангов, без тыла: ты пошел в туалет и тебе задницу оторвало, ты лег отдохнуть — головы уже нет (поэтому афганцы почти и не спали), а потом это приводило к неким сдвигам в сознании, и эти солдаты ждали боя, как манны небесной и как спасения от какого-то бешеного и постоянного напряжения, которое превращалось в тотальный невроз. Нужно ли это показать? Конечно. Смотрите — в Афганской войне не было патриотического подъема, в этой войне афганцам нужно было найти, обрести точку опоры, но они ее не находили, что и показал Лунгин. Почему не обрели? Потому что сама Афганская война — туман, каша, седая пелена, какой была ранее вьетнамская война для американцев. По ней невозможно поставить патриотическое кино. Там тоже было убийство одних другими — война не по правилам.

Да, эта война была как болото, но Лунгин в «Братстве», в отличие от других фильмов про Афганскую войну, сделал, как ни странно, кино близкое к патриотическому. Все снятые ранее фильмы про эту войну были непатриотическими, а «9-я рота» — это фильм прежде всего трагический. Лунгин сделал взвешенную картину, психологическую картину, а как раз психологических фильмов об Афгане не было. И здесь стоит отметить образы, которые удались Федору Лаврову и Кириллу Пирогову.

— Говорят ли актерские удачи о том, что Лунгину удалось снять фильм о человеке на войне, как это было в советском кино 60-х?

— Конечно, в этом плане фильм «Братство» похож на те картины. Сейчас фильмы снимают более клипово, а Лунгину хотелось снять фильм спокойный и отсылающий нас к фильмам того времени, несмотря на отдельные клиповые сцены захвата аула и прочие.

— Но герои военных фильмов 60-х приглашали нас к разговору, вели его и заканчивали, а герои Лаврова и Пирогова его начинают, но дальше разговор этих героев зависает в воздухе и о смысле остается только догадываться.

— Есть такое, конечно. В фильме обрывается как героизм, так и разговор. Но ведь и американские фильмы про Вьетнам — те же «Взвод» и «Цельнометаллическая оболочка» — тоже вроде бы начинают разговор о войне, начинают показывать характеры, но такая война, как в Афганистане и Вьетнаме, убивает характеры, убивает героизм и убивает психологические составляющие, которые сам персонаж себе придумывает, чтобы обрести точки опоры. Война вьетнамская или Афганская обрывает координаты пути, а без нее нет героя. Человек на такой войне приходит к какому-то разочарованию, пьянке и непонятно к чему. Таков онтологический закон этих фильмов про мутные войны — тебя приглашают к разговору, но он неизбежно тонет. В Великой Отечественной войне был вектор разговора — это движение к Победе, а в Афганистане разговор уходил в туман.

— Можно сказать, что недостатков у фильма нет?

— Вопросы вызывают только некоторые отрицательные персонажи — чисто сволочной прапорщик в исполнении Цапника это вообще откуда-то из соцреализма: такого персонажа Лунгину можно было бы сделать почеловечнее особенно, когда он начал бояться смерти в плену. А аулы действительно брали именно так, как показано в «Братстве», и дедовщина была в Афгане жуткая — «деды» были там злые до невозможности и били малолеток, что тоже Лунгин показал. И сделал ведь он это все не с бодуна, а по рассказам воинов-афганцев.

«Спокойный фильм о войне»

— Как отмечали ваши коллеги, фильм показал прежде всего живых людей.

— Совершенно верно! Живые люди — это то, чего сейчас не хватает нашему экрану, то есть не хватает чувства реализма, и «Братство» хоть и бессюжетная, но реалистическая картина, а это в нашем кино очень редкий жанр. Главный плюс картины — реализм.

— Можно ли этот фильм поставить в ряд с другими громкими фильмами Лунгина — фильмом «Остров», «Таки-блюз» и остальными?

— Сложно сказать — другие фильмы просто производили более сильное впечатление («Свадьба», «Дама Пик» и др.), а этот фильм просто оказался спокойным фильмом о войне, а не каким-то желанием прямо-таки «жечь» против Афганской войны.

— Об этой войне снимают редко — тема Афгана за последние лет двадцать привела только к двум фильмам — Бандарчука и Лунгина? Может, лучшее время для хороших фильмов об Афганистане уже осталось в тех же 90-х?

— Конечно же в 90-х — тогда все все помнили и произошло осмысление войны в литературе — достаточно почитать и Олега Ермакова, и Карена Таривердиева. Но хотя об Афгане и сняли в те годы примерно 15 фильмов, беда этих фильмов была в том, что они были слабыми и малоинтересными, и лучшим из них, на мой взгляд, был только фильм Никиты Тягунова «Нога» о постафганском синдроме, о том, как человек «сдвигается» после этой войны, c Охлобыстиным в главной роли. А кроме того, в 90-е афганскую тему довольно быстро перекрыла Чечня. «Чеченская» тема казалась сценаристам и режиссерам жестче и интереснее — эта война была насыщена боевыми действиями и всяким сюрреализмом, а афганская была сном и туманом. И чеченская тема будет цеплять долго, хотя нет ни одного фильма даже о постчеченском синдроме. Но беда в том, что Чечню снимать не очень-то можно — у нас боятся гнева Кадырова. Хотя есть потрясающие сценарии про Чечню, но боятся кинематографисты.

«Афганская тема издыхает»

— Если «Братство» началось со скандала, вероятно ли, что в ближайшие пару-тройку лет тему Афганистана мы на широких экранах не увидим? Те же наши чиновники хотят видеть только фильмы о победных делах.

— К сожалению, вероятно. Сейчас все у нас проникнуто идеями экшенов про Великую Отечественную и все это, что называется, понеслось, И тут дело не во властях — на экшены о Великой Отечественной сейчас существует социальный заказ, и поэтому такие картины будут сниматься тоннами. И новый фильм «На Париж!» будет примерно такой, как и «Танки», «Несокрушимый». Совершенным чудом на тему Великой Отечественной явилось появление такой картины, как «Спасти Ленинград», но увы, такие отличные картины не имеют успеха — успех сопутствует каким-то «компьютерным играм» про войну.

— Получается, есть социальный заказ на своего рода не то что экшены, а «детские» фильмы о Великой Отечественной?

— Скорее есть заказ от людей с детским интеллектом. Министр Мединский сияет от счастья от фильмов типа «Танки», а актер Андрей Мерзликин честно сказал: «Ну какое это серьезное кино? Это кино для детей».

А что касается афганской темы, то у меня есть ощущение, что если кто-то и будет браться за афганскую тему, то это будут большие режиссеры, режиссеры с именем. Молодой режиссер в эту тему не полезет, поскольку популярный ныне патриотический мем в эту тему не впишется, да и в борьбе за зрителя это тема рискованная — про Великую Отечественную ты соберешь кассу, а здесь нет. Поэтому кино на такую тему придут снимать люди с желанием сказать что-то новое, люди с солидным опытом.

— Но пока, как понимаю, сказать еще что-то новое про Афганскую войну можно, но не так сильно нужно государству?

— Государству это действительно не нужно, но будет очень хорошо, если все-таки режиссеры экранизируют книгу Олега Ермакова «Знак зверя», рассказы Карена Таривердиева — сына известного композитора, который был командиром спецназа в Афганистане или сценарий Александра Червинского «Лучшие годы нашей жизни». Пусть будут «Братство-2», «Братство-3», и «Братство-4»! Но если они не будут экранизированы, то ничего страшного не случится. Уже сейчас все-таки есть ощущение, что афганская тема издыхает — спокойствие фильма «Братство» говорит об этом.

— А не заглохнет ли тема Афганской войны окончательно лет через 10? Ведь о том же Вьетнаме в Голливуде не снимают более 30 лет.

— Вьетнамская тема заглохла, и это рано или поздно случиться с темой Афгана. Подобные войны заглушают в людях все: и порыв, и судьбу, и жизнь, и точки опоры, и любые координаты, и в какой-то момент покажется что и в воплощении этой войны на экране все сказано. А если все сказано, то зачем возвращаться снова? Ну а если и понадобится Афган, то на уровне какого-то трагического боевика типа «Грозовых ворот» — боевик-то у нас точно посмотрят.