«Меня заранее назначили обвиняемой»: защита об «адмиральских» уроках «кройки и шитья» уголовных дел

Исаева: «Если бы была реакция прокурора...»

Обвиняемая инспектор Госстройнадзора Галия Исаева в прениях повторила показания своего допроса. Без приказа своего руководства осуществлять контроль за не поднадзорным ГСН объектом — зданием ТЦ «Адмирал» — не могла. То есть не могла требовать предоставления документов, назначения экспертизы, привлечения к ответственности. А главное, не могла без проектной документации определить — была ли на объекте реконструкция. Полномочия требовать и наказывать были у проводившего проверку сотрудника прокуратуры Кировского района, утверждает подсудимая.

Сам факт непредоставления документации Исаева как привлеченный прокуратурой специалист указала в акте. «Если бы в свое время была реакция прокурора на те нарушения, которые я выявила в процессе проверки — последствий таких бы не было», — заявила она в судебных прениях. Напомним, ранее гособвинитель запросила для инспектора ГСН 6 лет колонии за превышение должностных полномочий. Адвокат Исаевой просила об оправдании. По ее словам, никаких полномочий на момент проверок у ее клиентки не было.

Прокуратура запросила для экс-начальника отдела по особым исполнительным производствам УФССП по РТ Жанны Алпаровой 7 лет колонии и лишь 4 с половиной года — для ее бывшей починенной Минзили Сафиной. По версии Алпаровой и ее адвокатов, Сафина самостоятельно в 2013 году приняла решение прекратить исполнительное производство по устранению пожарных нарушений ООО «Заря» (арендатор здания ТК), а после пожара не захотела отвечать за свои действия.

Слово в защиту Сафиной будет предоставлено сегодня. Выступления ее главной оппонентки с двумя адвокатами заняло более трех часов. Остановимся на 10 аргументах защиты Алпаровой.

1. Служебная проверка обнаружила признаки халатности трех приставов

Трагедия 11 марта 2015 года в Казани унесла 19 жизней. Уже 12 марта Федеральная служба приставов направила в Следком материалы проверок в отношении трех сотрудников — ныне подсудимой Минзили Сафиной, Алсу Миннулиной и Айдара Ахунова по факту халатного отношения к своим должностным обязанностям по исполнению решения райсуда об устранении нарушений ООО «Заря». Сафина в ходе проверки убеждала главного пристава РТ — вынесла постановление об окончании производства «без какого-либо давления», потому что все нарушения в «Адмирале» были устранены.

Следком оперативно зарегистрировал рапорты об обнаружении признаков преступления по ч. 3 ст. 293 УК РФ (халатность) в действиях всех троих, но лишь через 11 месяцев вынес по ним процессуальное решение — отказ в возбуждении дел. «Допущенное при этом нарушение сроков рассмотрения сообщений о преступлении я расцениваю только как оказание давления на этих лиц», — заявила в прениях подсудимая Жанна Алпарова.

Свою причастность к преступлению она считает недоказанной, а показания против себя объясняет желанием «заинтересованных в исходе дела» избежать ответственности: «Считаю, что некоторые из них грубо сфальсифицировали доказательства моей вины. Стороной обвинения эти факты оставлены без должного внимания. Понятно, не проводя еще следствие, меня заранее назначили обвиняемой по данному уголовному делу».

2. Где познакомились Гахраманов с Алпаровой

Выдумкой Следкома защита назвала утверждение из обвинения Алпаровой, якобы не позднее 1 ноября 2013 года гендиректор «Зари» Гусейн Гахраманов, не желая исполнять решение суда и нести финансовые расходы по устранению пожарных нарушений в «Адмирале», при неустановленных обстоятельствах «склонил и. о. замруководителя УФССП по РТ Алпарову», чтобы та дала незаконное указание подчиненной сотруднице межрайонного отдела особых исполнительных производств Сафиной — закрыть такое производство по «Заре» без его фактического исполнения.

«Стороной обвинения вообще не представлено доказательств, что Гахраманов и Алпарова были знакомы», — отметила адвокат Наталья Фарукшина, добавив, что об этом не говорят ни свидетели, ни подсудимая пристав Сафина. Сами Гахраманов с Алпаровой в суде сообщили — познакомились на стадии ознакомления с материалами дела в Следкоме.

Гахраманов также уточнил — на следствии он дал ошибочные показания, и в декабре 2013-го он знакомился с начальником отдела приставов Миннулиной, а не Алпаровой. Впрочем, обвинение посчитало первые показания более правдивыми, чем вызвало недоумение защиты: ну как можно было в ноябре склонить к незаконным действиями человека, знакомство с которым состоялось месяцем позже?

3. Поиск компромата был выборочным?

«Меня и членов моей семьи проверяли как под лупой», комментирует ход расследования Жанна Алпарова. В УФССП по РТ еще до возбуждения дела против нее следователи запросили ее личное дело и декларации о доходах.

Подсудимая «засветила» поручения СКР в адрес руководства БЭП МВД по Татарстану и начальника УФСБ по РТ Динара Хамитова в 2015 году. Оперативным путем следователи просили установить — посещала ли Алпарова ранее близкие азербайджанской диаспоре рестораны ООО «Давыл», контактировала ли с Гахрамановым и его отцом Наджафовым, какими номерами телефонов и электронной почтой пользовалась в 2013-м. Еще рассчитывали выяснить — были ли факты отмены «алпаровским» отделом мер по запрету регистрационных действий в отношении имущества крупных татарстанских компаний, в том числе «Холод», «ФОН-Ривьера», ПСО «Казань», «Камгэсэнергострой».

Никакого компромата не нашли, отмечает Алпарова, недовольная отсутствием таких же проверок в отношении Сафиной: «Даже мои показания в части ее «дружбы» с Гахрамановым в сети «ВКонтакте» остались непроверенными». По словам обвиняемой, следователи получили решение суда об истребовании информации в сети «ВКонтакте» о сообщениях и логах Сафиной и даже направили запрос в адрес соцсети, однако ответа в материалах дела почему-то не оказалось.

4. Розыск Сафиной защита считает «липой»

14 марта 2015 года Следком официально объявил о розыске пристава Сафиной как подозреваемой в халатности. 19 марта полиция отчиталась — местонахождение установлено, явка в Следком обеспечена. О задержании беглой не сообщалось. По мнению Алпаровой, розыск был мнимым, с его помощью Сафиной дали выиграть время и выстроить защиту.

В материалах дела нет информации, как искали Сафину, зато есть ордер ее договорного защитника от 13 марта и его ходатайство за 15 марта — перенести следственные действия в связи с болезнью клиентки. Подтверждения болезни в деле отсутствует. По мнению подсудимой экс-начальника отдела приставов, ее бывшая подчиненная неофициально знакомилась с материалами и опрашивалась в Следкоме, где была введена в заблуждение: мол, даст пояснения против вышестоящего руководства — будет освобождена от уголовной ответственности.

За два дня до «поимки» и официального допроса Сафиной следователи провели выемку личного дела Алпаровой в УФССП, поделилась с судом Алпарова, ну а за день до окончания розыска следователь Ахметзянова написала рапорт об обнаружении признаков преступления, установив, что «с 22 ноября, но не позднее 12 ноября 2013 года» (именно такая путаница дат содержится в документе, — прим. ред.) неустановленные лица путем уговора, подкупа и другим способом «склонили Сафину» окончить исполнительное производство по «Заре», зная, что нарушения не устранены. Подсудимой Алпаровой непонятно, как следователь могла предвидеть, что именно скажет на допросе Сафина, если по состоянию на 18 марта в материалах дела были лишь доказательства того, что Сафина приняла решение по исполнительному производству самостоятельно.

5. Где тот рабочий кабинет

По версии подсудимой Минзили Сафиной, незаконные указания от Алпаровой она впервые услышала на праздновании Дня пристава 1 ноября 2013 года в кафе «Самарканд», причем 8 и 12 ноября Алпарова повторила их в своем служебном кабинете. Последняя утверждает — этого не было.

В суде действующие и бывшие сотрудники отдела свидетельствовали — в указанный период в межрайонном отделе у Алпаровой вообще не было своего кабинета, потому что отдел переехал после того, как ее перевели в центральный аппарат на должность и. о. замруководителя УФССП по РТ. Лишь со слов Сафиной, новые обязанности не мешали Алпаровой ежедневно навещать свой отдел и проводить в нем совещания. Эту информацию не подтверждает даже Алсу Миннулина, возглавлявшая отдел особых исполнительных производств в период нахождения Алпаровой на другой должности, а также в отпусках и на больничном.

К слову, с 5 по 14 ноября 2013 года Алпарова находилась в отпуске и ее обязанности как и. о. замруководителя также были возложены на другого зама. Позже стало известно — ее кандидатура не была согласована на пост замруководителя управления, поэтому 27 ноября 2013 года Алпарова вернулась в межрайонный отдел на должность начальника. По версии обвинения, она всегда знала, что вернется, а потому не прекращала руководить своим отделом и дала команду закрыть ИП по «Адмиралу». Сама подсудимая утверждает — ничего об этом производстве не знала, ей Сафина его на обязательную проверку не сдавала.

6. Цифровая подпись как доказательство присутствия

Версию обвинения подкрепили виртуальным доказательством — записями автоматической системы службы приставов, в которой клиент под электронной цифровой подписью (ЭЦП) Алпаровой работал несмотря на перемену мест, отпуска и больничные самой Алпаровой — причем с разных компьютеров. Объяснения трудоголизму были получены на допросах в суде — приставы и экс-начальник отдела Миннулина признались, что не раз использовали ЭЦП Алпаровой для работы в системе. Адвокаты подсудимой не поленились и запросили бумажные копии тех документов — они оказались подписаны Миннулиной и другими.

7. Свидетели защиты из прокуратуры

По версии обвинения, Алпарова превысила полномочия дважды — сначала дала «незаконные обязательные к исполнению указания» (такая формулировка противоречит нормам правы, по мнению защиты), а затем заверила незаконно оконченное ИП по ООО «Заря», не приняв меры для отмены постановления об окончании. Превышение полномочий предусматривает активные действия, а не бездействие, отметила в прениях со ссылкой на соответствующее постановление Пленума Верховного суда РФ адвокат Яна Ковалева.

Подсудимая и защитники настаивали — указанное исполнительное производство до дня пожара Алпарова не видела и тем более не проверяла на предмет законности. По их версии, обязанность проверить материал лежала на возглавлявшей отдел в тот период Миннулиной. Однако Сафина не передавала материал ни на проверку, ни в архив, что подтвердили и выписка из журнала архива, и акт инвентаризации несданных оконченных производств от 27 января 2014 года с подписями Сафиной и Миннулиной напротив ИП по «Заре».

В октябре 2014-го в отдел поступил протест прокуратуры Кировского района Казани — отменить незаконное постановление об окончании «адмиральского» производства и провести служебную проверку по приставу Сафиной. Но Сафина успела уволиться, и Миннулина, вновь оставшаяся за начальника отдела, предпочла скрыть эту историю от начальства, полагают защитники Алпаровой. Примечательно, что в суде допрошенные прокуроры указали, что не видели на обложке ИП «Заря» отметки о его проверке начальником отдела. Иначе инициировали бы проверку и в отношении руководителя Сафиной. Примечательно, что в марте 2015-го, после пожара и повторного изучения материалов производства прокуратура инициировала дело лишь против Сафиной.

8. Посмертные приключения обложки

Скан порванной на четыре части обложки с надписями ИП «Заря» и с девичьей подписью Алпаровой — Машанина — появился в уголовном деле через 2 месяца после трагедии. Эксперт по копии установил подлинность подписи, чем, по мнению своего допрошенного в суде коллеги, совершил буквально «прорыв» в деле экспертиз. Регламентов их проведения по светокопиям просто не существует, поскольку отсутствие оригинала не позволяет исключить элементарный монтаж документа.

Явление копии защита считает грубой попыткой фальсификации доказательств. На следствии экс-пристав Мухаметзянова — подруга оставившей службу после пожара Миннулиной — сообщала: нашла обложку ИП «Заря» в мусорке служебного кабинета Алпаровой 12 марта 2015 года. Однако три свидетеля обвинения — приставы Ахунов, Замалиев и Шакирова — на суде рассказали, что меняли обложку перед отправкой дела на проверку начальству 11 марта. При этом Замалиев, со слов всех троих, содрал старую обложку с папки, смял и выкинул в мусорное ведро, а дело было в кабинете Шакировой. «Как оригинал обложки «вдруг» оказался в мусорном ведре Алпаровой? Не иначе телепортировался, чтобы потом «чудесным» образом быть обнаруженным Мухаметзяновой», — иронизирует адвокат Фарукшина.

Попытки защиты выяснить у добытчицы столь важного доказательства, что заставило ее тут же сделать копию, бережно хранить ее 2 месяца и наплевательски отнестись к оригиналу, успехом не увенчались. В то же время исследование в ЭКЦ МВД Татарстана показало расхождение по дефекту фоторецептора между ксерокопиями с аппарата отдела приставов и копией обложки, якобы изготовленной на том же устройстве.

Напомним, «посмертные приключения «обложки» продолжились в ходе судебного процесса. Адвокаты неоднократно фиксировали отсутствие «секретного» вещдока в камере хранения Следкома и просили исследовать документ в суде. Судья Феликс Сабитов посчитал, что исследования протокола осмотра копии обложки вполне достаточно. Стоило начать допрос Алпаровой — пропажа материализовалась в Следкоме.

9. Письма Бастрыкину и «развод» на взятки

В прениях экс-начальник отдела приставов напомнила, что ее бывшие подчиненные, в том числе ушедшие со службы, не один раз писали жалобы в адрес главы СКР Бастрыкина и теперь уже экс-руководителя Следкома по РТ Николаева. Заявляли о «непонятном отношении следствия при неоднократных допросах» с предложением готовых ответов. Правдивые ответы на вопросы о визитах Алпаровой в октябре — ноябре 2013 года организаторов допроса не устраивали, приставы удивлялись — почему на них давят, чтобы «получить ложные и порочащие Алпарову показания».

Бывший муж обвиняемой тоже жаловался на следователя Ахметзянову, мол оказывала на него давление — «оговорить бывшую жену, что та берет взятки».

10. Слово и дело прокурора Уразбаева

По мнению адвокатов, претензии обвинения к приставам не состоятельны. Просто в силу того, что незаконно оконченное производство было возобновлено за несколько месяцев до трагедии. И в здании проводилась повторная прокурорская проверка, зафиксировавшая появление пристроя, не охваченного решением суда о мерах пожарной безопасности. Нового иска о приостановке работы ТЦ «Адмирал» прокуроры не подавали.

Приставы Миннулина и Ахунов строго в рамках исполнительного производства пригрозили должнику уголовной ответственностью, взыскали с него исполнительный сбор и штраф — деньги Гахраманов выплатил на месте.

От более действенной меры воздействия на руководство ТЦ в 2013 году отказался прокурор Кировского района Рафкат Уразбаев, отозвав исковые требования по остановке работы объекта. В суде этот VIP-свидетель пояснил — решение принял после тщательного изучения нарушений, когда пришел к выводу — они не создают угрозы жизни и здоровью граждан. «Для решения этого вопроса Уразбаевым специалист МЧС не привлекался», — подчеркнула адвокат Фарукшина, добавив, что таким решением прокурор «создал опасную ситуацию», но «не понес никакой ответственности за эту трагедию».

Опытный работник надзорного ведомства не мог не понимать — в отсутствие пресекательных сроков устранение пожарной безопасности в «Адмирале» может тянуться годами. В завершение своей речи Фарукшина просила оправдать свою клиентку, отмечая, что «некоторые подсудимые привлечены к уголовной ответственности только из-за того, чтобы не понесли наказание действительные виновники тех событий».