«Радость скорбящих»: что связывает сельскую церковь в Башкирии и главный храм РПЦ?
Православный священник бьется за восстановление старинного православного храма в Башкортостане
В башкирском селе Андреевка православный священник Андрей Безруков живет фактически на подаяния прихожан. Настоятель пытается сохранить и восстановить местный храм с богатой историей. Выяснилось, что культовое сооружение построено по проекту знаменитого русского архитектора Константина Тона. Корреспондент «Реального времени», побывавший в селе, рассказывает об истории церкви, современном ее состоянии и связях с Храмом Христа Спасителя в Москве.
Вопрос авторства
Село Андреевка Аургазинского района Башкирии совсем небольшое — всего около 40 дворов, но назвать его глушью язык не поворачивается. Оно расположено всего в 14 километрах от федеральной трассы Уфа — Оренбург. Правда, указателя поворота на Андреевку на дороге нет, поэтому человеку непосвященному, чтобы попасть в село, придется прибегнуть к помощи навигатора. Свернув с автомагистрали, до Андреевки можно не встретить ни одной машины. Поэтому совершенно неожиданно будет увидеть среди безжизненных деревень величественный храм, сравнимый по размерам с кафедральными соборами — высота его колокольни достигает 40 метров. Это сельская церковь Иконы Божьей матери «Всех скорбящих Радость». Хочется написать «простая», но это будет неправильно.
Церковь отнюдь не простая. Ее авторство приписывают знаменитому архитектору Константину Тону. Правда, прямых доказательств, что проект был куплен в мастерской Тона, нет. Но известный уфимский краевед Павел Егоров, который впервые побывал в Андреевке еще в 1990 году, убежден, что проект местного храма создавался именно там.
— Точно такой же храм был заказан Тону для строительства на границе Российской империи и Речи Посполитой. Причем проект храма в Андреевке создавался в мастерской Тона в одно время с воплощением проекта Храма Христа Спасителя в Москве, — отмечает Егоров.
Признало этот факт и Башкультурнаследие, которое тоже отнесло андреевскую церковь к творчеству Тона и поставило на учет как памятник архитектуры, созданный этим автором.
Стоит отметить, что у Андреевки есть и второе название — Шмитовка, в честь ее основателя полковника Андрея фон Шмита, распоряжением которого в 1791 году и был основан населенный пункт. Позднее фон Шмит продал окружающие земли и деревню помещику Николаю Аполлоновичу Аристову, который в 1839 году решил возвести здесь кирпичный храм. Согласно легенде, молодой помещик полюбил местную крепостную крестьянку и захотел на ней жениться, но девушка выдвинула условие: строительство в селе церкви…
Подходящая глина для стройматериала нашлась неподалеку, ямы для обжига кирпича устроили рядом со стройкой. Возведение церкви началось в 1839 году и продолжалось более 20 лет. К 1861 году, когда грянула крестьянская реформа, успели выложить стены и своды и установить купола. После отмены крепостного права крестьяне разбрелись в поисках заработка, в селе осталось всего 11 дворов. Строительство пришлось остановить, однако открытие храма все же состоялось в 1869 году.
Аристов был женат на крепостной крестьянке Анастасии Андреевой, после смерти которой переименовал Шмитово в Андреевку, а храм получил название Скорбященского. Главный престол в честь Божией Матери «Всех скорбящих Радость» был освящен в 1872 году, но довести внутренние работы до конца, разрисовать своды храма уже не было средств — Аристов обанкротился. Перед революцией в селе было уже 165 жителей, а в 1903 году здесь была открыта первая в Уфимской губернии библиотека на селе.
В 1930 году церковь закрыли, чем сильно разозлили сельчан. 1932 году жители села Ново-Андреевка написали письмо в отдел по делам культа ВЦИК с просьбой разрешить продолжать службу в храме. И удивительное дело: 5 февраля 1933 года вышло распоряжение передать церковь в распоряжение общины и службу разрешить. Но через пару лет ее вновь закрыли. В храме сначала устроили конюшню, затем гараж, а с 60-х годов — зерновой склад.
Недоделка
Когда в 1990 году церковь вернули Уфимской епархии, она была в удручающем состоянии — без окон и дверей, с полуразрушенной крышей и куполами, наполненная ужасающим запахом тлена: на протяжении долгих лет хранившееся в храме зерно просыпалось сквозь щели в подвалы и там гнило. Деньги на восстановление выделили из бюджета Башкирии, и в течение 1990—1996 годов работы шли бойко.
В 1992 году храм временно переименовали в Христорождественский в честь одного из восстановленных боковых престолов. За 90-е были восстановлены внешние стены, отремонтированы крыша и купола, заново выполнена внутренняя отделка храма. Но после 1996 года денег стало поступать все меньше, а в 2000 году работы были и вовсе прекращены несмотря на то, что храм так и не отреставрировали до конца.
До сих пор стены церкви испещрены различными надписями: «Стерлитамак», «Сергей», «1953», «ССС» и многими другими. Хотя их неоднократно белили и красили, надписи не пропадают.
В 2009 году (во времена Муртазы Рахимова) жители Андреевки обратились в Министерство культуры РБ с просьбой провести расследование, куда исчезли деньги, которые были выделены на реконструкцию храма. Они ссылались на тот факт, что восстановление храмов в селах Березовка (Уфимский район) и Надеждино (Белебеевский район), которое началось одновременно с работами в церкви в Андреевке, было доведено до конца. В ответ пришла отписка, что все необходимые работы проведены и деньги ушли по назначению. Но сельчанам от этого не легче. В 1932 году власти к просьбам андреевцев отнеслись с большим вниманием и пониманием, теперь же местным прихожанам приходится довольствоваться такими ответами чиновников. Изменится ли отношение к культовому сооружению у нынешнего руководства республики во главе с Радием Хабировым, неизвестно.
Краевед Павел Егоров считает, что старинные храмы в Надеждино и Березовке восстановили в связи с тем, что они тесно связаны с семьей Сергея Аксакова, а у андреевской церкви такого «бэкграунда» не оказалось.
Приход у нас совсем маленький — последний раз на службе было всего семь человек. Ни венчаний, ни крещений, лишь поминки
Путем отречения
Иерей Андрей Безруков служит в андреевском храме уже пятый год. Жизнь сельского священника в глухой провинции — это своего рода отречение от всех мирских радостей. Живет он маленьком доме с одной комнаткой и кухонькой, в 300 метрах от храма.
— Священнослужитель в епархии не состоит на зарплате и должен сам зарабатывать себе на жизнь, оказывая прихожанам разные услуги. Я знаю, что в Уфе и Стерлитамаке священник может зарабатывать по 50—60 тысяч рублей в месяц за проведение различных служб, но у нас никто ничего не платит, да и приход совсем маленький, — говорит отец Андрей.
На плите у настоятеля — жареная картошка и чайник, но угощает он пирогами.
— Вот сегодня была поминальная служба, люди дали пироги, но такое происходит довольно редко, — продолжает батюшка. — Приход у нас совсем маленький — последний раз на службе было всего семь человек. Ни венчаний, ни крещений, лишь поминки. Как-то раз договорились с одной парой из Толбазов (ближайший районный центр от Андреевки, — прим. ред.), что они приедут к нам на венчание, приготовились с прихожанами, ждем час-другой, но они так и не появились. Потом выяснили, что жених с невестой заблудились в пути и повенчались в другой церкви.
Зимой служб в храме практически не проводят — храм отапливается дровами, но все три печи, которые есть внутри, построены из рук вон плохо и нещадно чадят. Так что, несмотря на наличие поленницы дров прямо в храме, печи не топят. Андреевка — газифицированное село, но вот подвести газ к храму, да еще каждый месяц платить по 20—25 тысяч рублей церкви не по карману.
Чтоб продолжить восстановление храма, настоятель писал письма руководителям компаний, крупным предпринимателям. Обращался даже к однофамильцу создателя церкви — челябинскому бизнесмену Александру Аристову, входящему в список российского Forbes (основатель агрофирмы «Ариант», акционер ЧЭМК, УСМК). Однако ответа от южноуральского промышленника священник пока не получил.
Отец Андрей составляет список своих расходов на месяц — представители строительной компании ИРСЗ из Стерлитамака решили оказывать помощь священнику: 300 рублей — на сотовую связь, 2000 — на бензин для «восьмерки» 89-го года, еще 2000 — на продукты.
— Они обещали помочь и с полами в храме — не во всех частях церкви можно безопасно ходить. Это было бы очень хорошо, — отмечает иерей. — Я рад любой помощи. Может, путник какой заедет помолиться, оставит 100 — 200 рублей на храм, может, продукты дадут. Я даже не могу держать церковь все время открытой — я ведь один. Бывает, остановится машина, люди выйдут, любуются церковью, но пока я дойду из дома, чтобы открыть двери храма, их уже нет. Мне бы хоть одного трудника (человек, служащий при церкви безвозмездно, — прим. ред.). Одному тяжело.
В храмовом журнале, который ведут с середины 90-х, описан случай, произошедший в марте 2001 года: ночью двери церкви взломали и украли 17 предметов. Через два года воров нашли. Выяснилось, что их было трое, и двое из них раньше бывали в храме. Одного из злоумышленников нашли под Уфой, в поселке Мелькомбинат. Удивительное дело — к этому времени он сам стал трудником при монастыре и раскаялся в своем поступке.
Но главное, о чем мечтает отец Андрей, чтобы на федеральной трассе Уфа — Оренбург установили указатель на Андреевку и на храм.
— Если люди будут знать, что существует такая удивительная церковь, будут знать, как к ней проехать, я уверен, что ситуация изменится. Это поможет вдохнуть жизнь в храм.