«Парадокс: в регионах выстроена жесткая вертикаль, а управляемости стало меньше»
Муртазе Рахимову исполнилось 85 лет
Сегодня исполняется 85 лет первому президенту Башкортостана Муртазе Рахимову. Журналисты издания ProUfu.ru встретились с ним накануне юбилея и узнали, почему Рахимов отказался от официальных торжеств, чем неэффективны «эффективные менеджеры» и в чем, по его мнению, повезло Татарстану. С разрешения редакции ProUfu.ru «Реальное время» публикует текст интервью без сокращений.
Время работать
Муртаза Губайдуллович: Я не хочу никаких торжеств. Внутренне не приемлю какого-то праздника на уровне республики. Сегодня есть столько неотлагательных дел, нет места праздным мероприятиям. Есть ежедневная работа, которую нельзя подменять торжествами. У меня всегда было правило: сделай — отдыхай. Хотя мне говорят, что юбилей — это имиджевое мероприятие для республики. Но я не верю в некие политические рейтинги, которые публикуются сейчас и забываются завтра, в которых создаются надуманные образы под словом «имидж».
— Простите, Муртаза Губайдуллович, но различные рейтинги часто определяли назначения и отставки руководителей регионов…
— Я тут думаю проще. Различные политические рейтинги должны отражать уровень жизни в стране. Не должна политика быть выше экономики.
Да, мы видим: у всех иномарки, модные гаджеты и прочее. Но другая реальность — это падение доходов большой части населения, вымирание села и, главное, отсутствие перспектив у людей.
Моему поколению всегда было тяжело: война, разруха, восстановление. Но у нас была реальная перспектива на будущее. Это сложно объяснить, но и ваши родители скажут, что жили не просто с надеждой, а с перспективой. Сейчас, на этом пороге лет, мне особенно больно за молодых. Больно, когда вижу данные по демографии…
— Мы как-то жестко начали разговор. Но все же почему вы отказались от официального юбилея?
— Уровень руководителя определяют испытания, которые он проходит. Я сталкивался с ними не один раз. Та же фенольная катастрофа меня коснулась не только как руководителя региона, но и как производственника. Я ее осознавал через эту двойную призму. Радию Фаритовичу достался Сибай. Мы вместе желаем городу решения всех его проблем, но понимаем, что это целый комплекс проблем. Федеральный центр, крупный бизнес, социалка, экология — много чего… Все вроде бы очевидно. Я не могу, не имею права радоваться тогда, когда нашей республике сложно. И Радию Фаритовичу сейчас отнюдь не легко.
— Но у него же карт-бланш. Он из когорты молодых политиков. У них есть коммуникации, интернет, они все докажут онлайн.
— Интернет? Да, через него они могут слышать людей, но это не значит понимать. Чтобы понимать, а не просто видеть и слышать, каждый министр должен быть специалистом в своей сфере, а не сидеть в соцсетях.
— А что тогда делать молодым политикам? Сложнее им сегодня или легче?
— Печально, но значимые рычаги управления на уровне регионов сегодня утрачены.
Мне кажется, что сегодня главы субъектов обладают меньшими правами, чем губернаторы Российской империи. Федеральная вертикаль требует держать свою линию, которая не всегда в интересах республики с муниципалитетами. Нас обвиняли в сепаратизме, убрали местных в силовых структурах. В итоге мы видим только громкие коррупционные скандалы с приезжими.
Перед командой Радия Фаритовича стоят непростые задачи, им во многом сложнее. Вы говорите, что современные коммуникации облегчают им жизнь, но это не заменит реального уровня жизни простых людей. Ты можешь вести видеочат с главами районов из дома, но не знать, что происходит на самом деле. Надо мной по-доброму и по-злому шутили, что меня главы сопровождали вдоль дорог. Да, так и было. Зато я с каждого спрашивал за эти самые конкретные дороги, школы и поля. Меня даже пытались обмануть в Мелеузовском районе, мол, не моя территория. Но если ты еженедельно обзваниваешь всех глав районов, объезжаешь половину республики, то тебя трудно обмануть. Реальные слова, дела и люди чувствуются. Поэтому пожелаем успехов новой команде и понимания реальности.
Восемь лет безвременья
— Раз уж о былом, о чем сожалеете как о незавершенном?
— Всей жизни на все не хватит. Конечно, есть многое, что не успел тогда как глава республики. Вот вы родом из Белокатайского района. Я помню каждую деталь по принятию решений по этому району. Как хотели построить водохранилище в Соколках или дорогу в Белянку. Это один твой район, а сеть мини-ГРЭС, которые мы планировали во многих других районах. Это не просто обеспечение своим электричеством в Каге, Узяне или Зилаире, это водоем. Это купание детей, рыбохозяйство и многое другое. Простые, казалось бы, вещи, но которые определяют качество жизни на селе. Не все успели.
Отдельная боль и гордость — это дороги. В свое время «Башнефть» много строила. Вместе мы многое сделали, но не все успели. Так же и с газом. Теперь все это сложнее. Сейчас власти живут своей жизнью, а корпорации — своей.
— А почему с Рустэмом Закиевичем не сложилось?
— Мне самому непонятно. Я-то его всегда поддерживал. Вообще, рассматриваю руководителя через призму успехов республики, появления новых производств или программ. Все прошлые годы нам говорили слово «инвестиции», но, кроме скандального «Кроношпана», ничего к нам не пришло. До Хамитова построен «Ласселсбергер Керамикс» — крупное предприятие, работающее по всему миру. Его руководитель признался мне недавно, что за все годы так и не смог попасть к Хамитову на прием. Зато их уже принял Радий Фаритович. Сегодня австрийцы готовы вложить еще 200 млн евро в новый проект в Абзелиловском районе. Мне известно еще о нескольких проектах, которые могли прийти в республику раньше, но намерены реализоваться только сейчас.
— А как же противодействие фонду «УРАЛ», разве это не шпилька вам?
— Это не личный вопрос. Фонд находится в республике, хранит средства здесь, помогает жителям и организациям Башкортостана. О проделанной работе судить жителям Башкортостана. Очень жаль, что в благоприятный период времени не случилось позитивного взаимодействия власти с фондом. Сложилось впечатление, что Рустэм Хамитов в ключевой момент сработал не на интерес республики, а на какие-то корпорации.
Не буду опровергать мифы, но средства от продажи нефтянки были сконцентрированы в регионе. Это было основой фонда. После известных событий возможности фонда «УРАЛ» уже не такие огромные.
С Миннихановым соседям повезло
— Коллеги из Татарстана просили вас спросить об отношениях с коллегой Минтимером Шаймиевым. Повезло ли соседям с Рустамом Миннихановым? С кем из соседей поддерживаете отношения?
— У нас c Минтимером Шариповичем всегда были прекрасные отношения, мы на постоянной связи. Сейчас ему тяжело, этот свет покинула его супруга Сакина-ханум. Желаю ему духовных и физических сил. Он живет мыслями о благе республики.
Мы на постоянной связи с председателем Госсовета РТ Фаридом Мухаметшиным и экс-министром МВД по РТ Асгатом Сафаровым.
С Рустамом Нургалиевичем мы разговариваем часто, чаще, чем с кем бы то ни было. Даже сложилось так, что он раньше всех поздравляет меня с днем рождения, несмотря на разницу часов.
А если серьезно, то Татарстану очень повезло с этим руководителем. Сама его биография это предопределяет. Это производственник, который прошел все уровни управления, буквально поэтапно вырос. Он был министром финансов, затем премьер-министром. Почему Татарстан на особом положении? Потому что у руководителя нет страха потерять свою должность. У Кадырова нет этого страха, можно и долги по газу списать. Я ведь тоже часто критиковал федеральный центр или не соглашался с его решениями, потому что не боялся уйти. В любой момент мог вернуться на свой завод.
Сейчас власти в регионах меньше, чем при Советах или даже у генерал-губернаторов в царской России. Так называемые федералы вообще живут на местах своей жизнью. Нет единства местной власти, федеральных органов и силовиков.
Парадокс, что выстроена жесткая вертикаль, а управляемости стало меньше. В этом отношении нынешним региональным руководителям намного тяжелее, чем нам в свое время.
И все же там, где, как в Татарстане, Чечне, есть сильные главы региона, удается успешно самостоятельно решать многие вопросы. Я рад, что такое понимание есть у Радия Фаритовича.
— Шаймиев запускает проект развития нескольких полингвальных школ с целью сохранения и развития татарского языка. От вас многие ждут чего-то подобного.
— У нас проблема башкирского языка стоит острее, чем у них. Ее не решишь простым открытием нескольких школ с углубленным изучением языка. Даже если это сделать, то это вызовет у какой-то, пусть и малой, части населения зависть или раздражение. Даже несколько существующих республиканских учреждений и городских башкирских школ находятся под постоянным прессингом. Поэтому я сомневаюсь в эффективности такого шага со стороны БФ «УРАЛ».
Сохранение и развитие башкирского языка — это прежде всего государственная задача, и не только республики, но и федерации. Государственный на бумаге, статус языка низведен до уровня второстепенного.
И все же люди не должны забывать, что главным источником языка является семья. Говорите со своими детьми на башкирском языке, и он останется у них в сознании.
— Сменим тему. Вы продолжаете ходить на хоккей?
— На арену уже не хожу, но по телевизору отслеживаю почти все матчи. Вот вчера смотрел игру «Автомобилиста». Там четыре наших воспитанника. Спонсор команды — УГМК (Уральская горно-металлургическая компания, — прим. ред.), которая владеет ГОКом в Сибае. Наши ресурсы, наши игроки. А в «Салавате Юлаеве» почти нет наших воспитанников. Все меньше местных в детско-юношеских клубах системы «Салавата». Да что уж там, разрушается сама система клуба в виде сильной связки «Толпар» — «Торос» — «Салават».
Как бросил курить
— А где ваша гиря? Вообще, как проходит ваш день? Занимаетесь ли спортом, какую музыку слушаете?
— Гиря дома, но с ней или ручным эспандером я, в силу возраста, уже не занимаюсь. Мой спорт сейчас — пешие прогулки. День теперь проходит по-пенсионерски. Так же рано встаю, но теперь приходится внимательнее относиться к здоровью. Но я каждый день на работе, которая включает визиты, встречи, а также обработку документов. Работа и отнимает, и придает сил, смысл жизни.
Вышло так, что я неравнодушен к звукам курая, люблю народную музыку и песни. Смотрю телевизор, предпочитаю политические ток-шоу, но только не Киселева с Соловьевым. Это не дискуссия, а спор глоток и хамства. Они еще за это деньги получают. Не нравится мне, что происходит с БСТ, по содержанию и концепции больше нравится ТНВ.
— Люди часто спрашивают, курили ли вы?
— Курил по три-четыре сигареты в день до 1978 года. Потом слег в больницу на две недели и перестал. Тогда случилась авария на заводе. Три человека погибли, одного из них придавило краном. Авария на нефтяном заводе — это самое тяжелое и страшное. Я неделю жил на заводе, всю ситуацию прожил, пропустил через себя. Вернулся домой с температурой 41. Следующие две недели прошли в больнице. Так вот перестал курить (тяжело вздыхает и на минуту замолкает).
Разные моменты вспоминаю. Очень тяжело было в 1978 году, когда температура зимой на улице упала до -55°С. Это было испытание для нефтезавода и людей. Это был ЗАВОД. А сейчас это промышленная площадка без ответственного руководителя.
— Аварии стали чаще случаться…
— Потому что сейчас не директор завода, а множество приезжих менеджеров, не специалисты-нефтяники, а «эффективные менеджеры».
Как можно управлять стратегическим производством наездами, прилетая в понедельник, улетая в пятницу? Наша нефтянка обеспечивала кадрами всю страну, а сегодня нашим специалистам нет места даже в Уфе.
Специалист — это тот, кто уважает свою профессию, свой труд, а не тот, кто высасывает максимальную прибыль. Ведь должны работать профессионалы своего дела.
Жулики
— Раз коснулись менеджеров. Главный конфликт последних лет — это БСК и Торатау. Что вы думаете по этому поводу?
— Меня много раз просили отдать Торатау. Просили высокие федеральные чины. Я до сих пор не понимаю, почему государственные люди сидят в совете директоров или просят за частное предприятие. Все эти Пяткины, Фрайманы и прочие живут себе за границей, выводят по 5 млрд дивидендов.
Но даже не это главное. Я считаю, что отдавать контрольный пакет «Соды» было нельзя. Схему по слиянию с «Каустиком» я расцениваю как преступление. И это главный вопрос к Рустэму Хамитову.
— Еще раз про трех куриц. Вы состоите в «Единой России»? (Речь о знаменитой фразе Рахимова 2009 года: «Партией пытаются рулить люди, которые и тремя курицами не командовали»).
— Вышел из «Единой России» давно. Это уже не партия. Партия — это идеология, дисциплина, государственный подход. Я этого не вижу. Сейчас это как входной билет в клуб чиновников, которые видят весь смысл лишь в самосохранении. Большее влияние я вижу у ОНФ (Общероссийский народный фронт, — прим. ред.), лидером которого является президент.
— А когда вам было по-настоящему сложно принимать решение?
— История, как я не подчинился указу Бориса Ельцина о ликвидации колхозов, общеизвестна. Добавлю в нее деталь. Борис Николаевич, когда вызвал меня на ковер, был в хорошем настроении. Ему только что позвонил Буш, сказал, что война в Ираке закончена, теперь США направят продовольствие к нам. Пошли «ножки Буша» и прочее. Ельцин радовался, что накормит страну. Я тогда смог отстоять свою позицию. Но был неприятный осадок от такой радости президента. Радоваться надо, когда страна сама себя кормит.
— А какой период чаще вспоминаете: молодость, руководство заводом или республикой?
— Завод. Это сложный и многогранный организм. Это десятки тысяч людей, детсады, жилье, обеспечение. Приходилось заниматься неожиданными вещами. Наш завод покупал в несколько раз больше товаров народного потребления, чем все универмаги Уфы. Мы старались обеспечить всем наших работников. Помню, мы купили первую партию автомобилей в 300 штук, а это оказались машины Бориса Березовского. Потом мы взяли уже 1 500 машин. Подсобное хозяйство завода обеспечивало каждого работника 38 килограммами мяса.
На торговле товарами народного потребления мы сильно продвинулись. Многие министры, союзные руководители просили меня достать им видеомагнитофон или импортный телевизор.
Родом из детства
— А что вам чаще снится: деревня или Уфа?
— Снится почему-то чаще деревня. Уфа снится не как город, а именно как завод. Сейчас я редко бываю в родном селе. Раньше, когда родители были живы, навещал их каждые выходные. В Таваканово каждый раз бываю на могилах родителей, присмотрел место и себе, на свежем воздухе под деревом. Хочу, чтобы в качестве единственного звукового сопровождения на прощании был только курай.
Сначала ходил в школу в соседнюю Оренбургскую область, в деревню Алмалы. В этой же деревне мой отец работал батраком в одной русской семье. Я потом много общался с детьми этой семьи. У моего отца и у них на всю жизнь сохранились добрые отношения друг к другу. В один момент эта деревня даже хотела войти в состав нашей республики (улыбается).
Потом ходил в школу в 8 километрах, в деревню Тляумбетово. Директор Яхин заставлял нас сначала делать зарядку. Мы и так уставали в пути. Поэтому начали хитрить. Приходили, прятались и выходили лишь с началом урока (улыбается).
Приходилось слышать критику, мол, Рахимов, все сделал для своего аула. А я считаю, что каждый состоявшийся руководитель или бизнесмен должен помогать своей малой родине. Если ты свой дом не можешь обустроить, то и как большой руководитель мало что сможешь.
Вот, например, что сделал для Белокатайского района Рамиль Дильмухаметов? Не знаешь. Что в лучшую сторону изменилось в Балтачевском районе за эти восемь лет? За что могут земляки благодарить Рустэма Закиевича?
— Можно относиться по-разному, но у вас в команде всегда были яркие, сильные люди: Мавлияров, Хабиров, Байдавлетов, Гаскаров, Зайцев, Качкаев, Гимаев и другие. Видите ли вы таких в команде Хабирова?
— Да, это все сильные специалисты. Проездив со мной весь день, тот же Хамит Мавлияров проводил оперативки в министерстве в два часа ночи. Очень трудолюбивый был. Понятно, что сейчас он уже не вернется в республику, как и очень многие специалисты, которыми мы можем гордиться. Высокий профессионал Айрат Гаскаров, который мог и может зайти к федеральному министру. Сейчас он помощник Антона Силуанова, очень сильный финансист. Было время, когда его коллега, министр из Татарстана просил его вместе с ним зайти к федеральному министру, мол, с ним все получится.
Специалистов у нас всегда было много. Главное — не пропустить момент, когда они начинают «портиться». Говорил я Сарбаеву, что не самое важное в жизни нажива, в могилу ничего не унесешь. Государственный интерес должен быть первичным.
В команде Радия Хабирова я пока вижу только трех сильных специалистов. Это министр сельского хозяйства Ильшат Фазрахманов, вице-премьер Раиф Абдрахимов и мэр Уфы Ульфат Мустафин. Фазрахманов постепенно рос, был главой Давлекановского района. Его отец — руководитель хозяйства в Альшеевском районе.
— Муртаза Губайдуллович, мы еще раз поздравляем вас с юбилеем, а что вы пожелали бы жителям республики?
— Время сейчас очень сложное, всем непросто. Поэтому я желаю всем сил для упорного труда. Всем придется очень много работать. Знайте меру во всем, не курите. Надо сберечь энергию и здоровье для страны, семьи
Хочу, чтобы нашему народу повезло с руководителями, которые будут много работать во благо нашей республики, жить здесь и связывать свою судьбу с Башкортостаном. Молодым руководителям сегодня тоже непросто. Появляются новые вызовы, технологии. Но следует прислушиваться к советам старшего поколения. В них не только жизненный опыт, но и искреннее переживание за республику. Надо беречь доверие народа, культивировать такие ценности, как добро, милосердие, терпимость и др. Народу быть единым, когда речь идет о защите природных богатств, о здоровье и будущем детей. Усиливать институты семьи, духовности.
Рамиль Рахматов, proufu.ru, использованы архивные фотографии Михаила Козловского