Рафаэль Хакимов: «Создается впечатление, что исследователи затрудняются разводить этнонимы «татар» и «монгол»
Директор Института истории им. Ш. Марджани об этнониме «татар» на ранних этапах истории Евразии. Часть 2
«Реальное время» продолжает публикацию авторских колонок директора Института истории им. Ш. Марджани Рафаэля Хакимова. На сей раз ученый подготовил цикл материалов, посвященных этнониму «татар», вокруг которого, по его словам, мы видим слишком много путаницы и спекуляций.
«Нередки утверждения, что татары — это на самом деле этнические монголы»
Нет никаких свидетельств о доминировании монгольского языка в тюркской среде, зато можно утверждать, что кыпчакское наречие точно выступало в качестве lingua franca и тюркские наречия сильно повлияли на монгольский язык. А.М. Щербак прямо пишет: «До ХIII в. процесс заимствования был односторонним: из тюркских языков в монгольские». Кодекс Куманикус был составлен в качестве пособия европейским купцам для использования наиболее понятного в Монгольской империи языка, при этом в тексте куманский (кипчакский) язык называется «tatar tili». Татарский или тюрко-татарский язык и был по факту lingua franca. Этим объясняется наличие в татарском и монгольском языках одинаковой терминологии, они в монгольский язык попали из татарского, но никак не наоборот.
Создается впечатление, что исследователи явно затрудняются с разведением этнонимов «татар» и «монгол», поэтому нередки утверждения, что татары — это на самом деле этнические монголы, или делят татар по произвольным признакам на этнических монгол и татар, или же выбирают компромиссный термин «татаро-монгол». Для уточнения этого вопроса сошлемся на Рашид ад-дина, который считал, что «в древности монголы были [лишь] одним племенем из всей совокупности тюркских степных племен». Яснее не скажешь. Можно было бы усомниться в свидетельстве великого летописца, но проблема в том, что ничего лучшего о тех временах в анналах истории не сохранилось. Кстати, остальные летописцы солидарны с Рашид ад-дином. Так, в «Мэн-да бэй-лу» сказано, что прежнее монгольское государство уже было уничтожено и что нынешние монголы и есть татары. Монголы на землях татар появляются только в Х веке. Известный монголовед Е. Кычанов указывает на «приход монголов в Монголию где-то во второй половине Х — первой половине ХII в.». Это территория нынешней Монголии, Внутренней Монголии, китайских провинций Ганьсу и Шэньси. В силу многочисленности татар, о чем утверждают все летописцы, они жили на обширной территории как на протяжении Великого Шелкового пути, так и по всей территории нынешней Монголии. Вопрос взаимосвязи монгол ХII в. и современных монгол — отдельная тема и не входит в задачу данной статьи.
Значительную путаницу в соотношение этнонимов «монгол» и «татар», а также в языковую проблематику вносит сообщение в «Сокровенном сказании» об истреблении всех татар, после чего якобы остались лишь часть укрывшихся и никем незамеченных или кем-то спасенных татар. Так, Е.И. Кычанов пишет о войнах татар и монголов: «Для татар эти войны закончились в 1202 г. почти полным их истреблением». Во-первых, «истребление» нужно понимать не в физическом, а в политическом смысле, т. е. было ликвидировано доминирование татар в степи, к тому же не всех татар, а именно союза племен «дербен-татар»: «Мы истребили тут татарских главарей поколений Чаган-Татар, Алчи-Татар, Дутаут-Татар и Алухай-Татар». Как видим, речь идет только о главарях, ставших обычными вассалами (кол).
Во-вторых, хотя «Сокровенное сказание» красочно описывает процедуру истребления татар, но затем в §196 в окружении Чингизхана вдруг появляются опять же дербен-татары и татары-тайчийуты: «Бывшие с Джамукой джадараны, катагины, салджи'уты, дербэны, тайчи'уты, онгираты и прочие там же подчинились». В-третьих, среди пяти главных жен Чингизхана фигурируют две татарки: Есулун и Есукат. Более того, в источниках часто татар называют народом, из которого монголы брали жен. Получается, вначале якобы вырезали всех татар, а затем переженились на татарках. Если, как сказано в «Сокровенном сказании» устами самого Чингизхана, «поголовно истребили татарский народ, примеряя детей их к тележной оси», откуда тогда они вновь появились на исторической арене?
Как пишет Рашид ад-дин, «благодаря приросту населения они [найманы, урянкаты и татары] стали многочисленны». К тому же, по его же словам, татары занимали высокие посты, которые он перечисляет: «Из племени хойин-татар происходили: Самкар-нойон, конюший Хулагу-хана, а во время Абага-хана ставший почтенным и великим эмиром; Туган, Мулай и Куйтай, отец Бука-курчи. В улусе Джочи-хана старшая жена сына Джочи, Бату, по имени Буракчин, была из племени алчи-татар; также из этого племени была супруга Тудай-Менгу, государя того же улуса, по имени Турэ-кутлуг; из эмиров Бату из этого племени был старший эмир по имени Ит-Кара; из эмиров Менгу Тимура, а также государя того улуса, из этого племени был старший эмир по имени Бек-Тимур». Китайские источники подтверждают высокий статус татар в окружении Чингизхана. В хронике «Юань ши» записано: «Тахай-Темур, человек из татар. Его предки во времена Тай-цзу служили говану Мухали, командовали левым крылом Великого тумена в Монгольской армии, держали в повиновении восемь западных округов в [провинции] Тайюань». Здесь речь идет о кешиктенах — гвардии, сформированной Чингизханом в 1206 году в качестве «личной тысячи», которая затем увеличилась до тумена. В составе этой личной тысячи, по сообщению Рашид ад-дина, было подразделение и кешиктенов из татар под командованием Есунгтээ. Получается, что Чингизхан «истребленных» татар держал в качестве личной гвардии?! Абсурд. Список знаменитых татар в окружении Чингизхана легко продолжить, что никак не вяжется с их «истреблением». Противоречия легко снимаются, если понимать под «истреблением» ликвидацию политического доминирования враждебных татарских племен, лишение их собственного имени и их «рассеяние», т. е. распределение семей по другим племенам.
«В Золотой Орде было два государственных языка, но среди известных официальных документов нет ни одного на монгольском»
Нет явных подтверждений функционирования монгольского языка в Золотой Орде. Хотя принято считать, что там существовало два государственных языка, но среди известных официальных документов нет ни одного на монгольском. В 1930 г. на левом берегу Волги близ села Терновка была найдена рукопись на бересте, датируемая началом XIV в. Она написана уйгурским алфавитом большей частью по-монгольски, меньшей — по-уйгурски. Берестяной свиток содержит лирические стихи. Этот единственный случай не может служить аргументом в пользу распространенности монгольского языка среди татар. Остальные доказательства тоже косвенные. Так, в 1845 г. на территории Екатеринославской губернии была найдена серебряная пайцза (хранится в Государственном Эрмитаже). Надпись на монгольском языке уйгурской письменностью гласит: «Мoнкэ тэгри-ин кучун-дур, екэ су джали-ин игэгэн-дур: Абдулла-ин джарлик кэн улу буширэку кумун алдаху, укуку», т. е. «Вечного неба силою, великим соизволением и могуществом (его), Абдуллы повелению, который человек не повинуется, (тот) проступится, умрет». Эта надпись относится к 1362—1369 гг., когда Абдулла находился на престоле Золотой Орды. Сохранилась также пайцза Узбек-хана и др.
Пайцза — символ власти, и в каком-то смысле можно о нем говорить как о документе, он продолжает традиции Китайской и Монгольской империй, в нем важнее общий рисунок, нежели текст, он не дает возможности судить о распространенности того или иного языка именно в Золотой Орде. Тем не менее ученые, опираясь на косвенные аргументы, настаивают на использовании монгольского языка в качестве государственного. Аргументируя это, А.П. Григорьев цитирует Плано Карпини: «… мы поднесли грамоту и просили дать нам толмачей, могущих перевести ее. Их дали нам и мы вместе с ними тщательно переложили грамоту на письмена русские и сарацинские и на письмена татар; этот перевод был представлен Бату, и он читал и внимательно отметил его». После этой цитаты следует утверждение: «Итак, во времена первого золотоордынского хана Бату (1227—1255) золотоордынская канцелярия вела делопроизводство на монгольском языке». Такой вывод сделан из произвольного отождествления татар с монголами, хотя ничего не мешает предположить, что Бату читал на татарском. Остальные документы А.П. Григорьевым анализируются примерно в том же стиле, на основе чего выносится окончательный вердикт: «Наш общий вывод сводится к следующему: официальным языком Золотой Орды ХIII—XIV вв. (до 1380 г.) был монгольский, употреблявшийся в уйгурской письменной форме». Как доказал М. Усманов, нет оснований считать ранние жалованные акты Джучидов монголоязычными, тем более об их языке нельзя судить по русским переводам, как это делает А.П. Григорьев.
Более аргументированно пишет о ярлыках и битиках ханов Золотой Орды Нигмат Курат, опирающийся на подлинники: «Язык письма — литературный язык, бывший в употреблении в Золотой Орде, его принято именовать чагатайским, что не совсем верно». Язык Золотой Орды совершенно естественно называть татарским, а не надуманным «чагатайским» или еще каким-то языком. Курат отмечает появление арабизмов в текстах некоторых документов, но отнюдь не других языков и тем более монгольского. Причем он отмечает, что у крымских ханов язык был тот же самый, употреблявшийся в Золотой Орде: «В этом отношении между всеми ярлыками существует большое сходство. Стиль оформления свидетельствует о продолжении золотоордынского делопроизводства».
Вокруг языка Золотой Орды возникла обширная литература, пытающаяся найти влияние на татар не только монгольского, но также уйгурского, кыпчакского, караханидского, карлукского, чагатайского языков, называют официальный язык государства поволжско-золотоордынским, хорезмско-поволжским, наконец, тюрки или тюркским (огузо-кыпчакским). Например, к письмам золотоордынских ханов дается следующий комментарий: «Несомненный интерес представляют тексты с точки зрения языка. Здесь отметим только, что довольно простой, изобилующий архаизмами тюркский язык первых двух писем противостоит вычурной арабо-персидской последних, также составленных на тюркском языке». Термин «тюркский язык» или «тюрки» применительно к Золотой Орде вносит изрядную путаницу. Надо ли его относить к языку тюрков (тюркютов) времен Тюркского каганата или понимать как самостоятельный язык какого-то неведомого народа «тюрки», живущего в татарском государстве? Общепринятое употребление понятия «тюркский» в качестве обобщающего названия группы близких языков вполне объяснимо. А выделять самостоятельный язык «тюрки» нет оснований, его появление можно объяснить только одной причиной — желанием не называть его татарским. Использование термина «тюрко-татарские наречия», который был в ходу до революции, имеет под собой вполне разумное основание, оно указывает на наличие у ряда родственных языков общего татарского корня. Существуют предложения называть официальный язык Золотой Орды старотатарским или, как компромиссный вариант, — «тюрко-татарским». В этом нет никакой необходимости, ибо его безошибочно можно называть просто татарским языком делопроизводства!
Разговорный татарский язык средневековья отличался от канцелярского и литературного, причем разговорный в своих деталях мог также отличаться от территории к территории. Государственный (канцелярский), литературный, религиозный, разговорный языки, как правило, разнились во всех средневековых государствах. Их слияние начинается только в Новое время вместе с развитием капитализма. На основе существующих данных можно утверждать, что в Золотой Орде в разговорной речи, литературе и в канцелярии пользовались татарским языком, вначале на уйгурской рунике, а затем на арабской графике. Те нюансы, которые существовали при его употреблении в государстве, литературе, повседневной жизни, различия от территории к территории не дают основания рассматривать его в качестве не татарского, а какого-то «тюркского», чагатайского, поволжско-хорезмского и т. д., он просто средневековый татарский, во многом понятный даже сегодня. При этом близость уйгурского и татарского наречий позволяла ханам Золотой Орды воспользоваться уйгурским письмом в качестве официального.
«Может сложиться впечатление, что татары, как и кыпчаки, относятся к кимакским племенам, но...»
До возвышения Чингизхана татары были не просто многочисленным народом, но и успели построить ряд государственных образований (юртов). По свидетельству Рашид ад-дина, «тех татарских племен, что известны и славны и каждое в отдельности имеет войско и [своего] государя — шесть». Однако Рашид ад-дин не называет их местонахождение.
Один из татарских юртов локализуется вокруг озера Буир-нор на востоке нынешней Монголии. Другой юрт находился в Ганьсу на границе с Восточным Туркестаном со столицей Сучжоу. Аль-Кашгари называет эту территорию «Дешт-и-Татар». В «Худуд ал-алам» (Х в.) татары упомянуты как соседи и союзники токузгузов, т. е. уйгуров, а Восточный Туркестан назван «страной токузгузов и татар». К третьему татарскому юрту, видимо, можно отнести Кимакский каганат. Абу Са'ид Гардизи пишет о происхождении кимаков следующее: «Начальник татар умер и оставил двоих сыновей; старший сын овладел царством, младший стал завидовать брату; имя младшего было Шад. Он сделал покушение на жизнь старшего брата, но неудачно; боясь за себя, он, взяв с собой рабыню-любовницу, убежал от брата и прибыл в такое место, где была большая река, много деревьев и обилие дичи; там он поставил шатер и расположился. После этого к ним пришли семь человек из родственников-татар: Ими, Имек, Татар, Баяндер, Кипчак, Ланиказ (?) и Аджлад (?). Другие люди, услышав эту весть, тоже стали приходить [сюда]; собралось 700 человек. Долгое время они оставались на службе у Шада; потом, когда они размножились, они рассеялись по горам и образовали семь племен, по имени названных семи человек».
Из этого сообщения Гардизи может сложиться впечатление, что татары, как и кыпчаки, относятся к кимакским племенам, но здесь нужно вспомнить принцип сохранения «материнского» этнонима у старшей ветви рода, в то время как остальные ветви получают свое собственное имя. Опираясь на свидетельство Гардизи, мы можем лишь утверждать о политическом доминировании племени кимаков среди близкородственных татарских племен в этот период и на данной конкретной территории, но не более того. Кимакский каганат по существу отдельный татарский юрт.
Свою версию локализации шести татарских государств, упоминаемых Рашид ад-дином, предложил Р.П. Храпачевский. Он пишет следующее: «По данным тангутских источников, в ХI—ХII вв. Си Ся граничило с тремя татарскими объединениями. Два из них следует относить к «западным татарам». Третье, что занимало территорию от гор Алашань до гор Иньшань, — это уже то татарское объединение, которое связано с белыми татарами (онгутами) и союзными им племенами тюркского, монгольского и смешанного происхождения (найманы, чжубугу, черноповозочные шивэй, си и другие). Войска дю на северных и северо-восточных границах Китая (точнее империй Ляо и Цзинь) можно считать еще одной восточной татарской конфедерацией. При этом она также содержала различные по происхождению племена (например татар-тераитов, угуров, меркитов, «тангутов» и многих других). И временами внешние наблюдатели (вроде сунских авторов) ее могли принимать за два различных объединения. И, наконец, последней крупной «татарской конфедерацией» следует назвать те объединения собственно монгольских племен, что периодически и в разных конфигурациях создавали свои племенные союзы».
«Западные татары» граничили с уйгурами и занимали территорию нынешних провинций Ганьсу и Шэньси, они располагались на Великом Шелковом пути и, скорее всего, составляли единое государство с исключительной функцией связки между китайцами и уйгурами на торговом пути. «Белые татары» располагались на территории нынешней Внутренней Монголии и их можно отнести к отдельному государству. Еще два татарских государства Р.П. Храпачевский связывает с так называемыми войсками дю во главе с татарским племенем тутукулйут («самым уважаемым», по словам Рашид ад-дина). Он их локализует севернее киданей (Ляо) и западнее от чжурчжэней (Цзинь). Самостоятельный юрт, видимо, составляли «черные татары», жившие на северо-востоке нынешней Монголии. Китайский летописец Ли Синь-чуань о делах государства Цзинь пишет следующее: «Цзин еще был на престоле, когда им был дан приказ Юньцзи направиться в Цзинчжоу и получить подношения даров от черных татар». Из этого ясно, что в 1211 году «черные татары» жили вдоль границ с Цзинь и были вассалами чжурчжэней. Появление различных названий одних и тех же татар в разных летописях объясняется делением их по разным признакам. В одном случае указывали на их хозяйственную деятельность («черные татары» были скотоводами), в другом — их название происходило от местности проживания, в случае с образованием войск дю, отмечалась их государственная функция — в «Цзинь ши» они названы «пограничные войска севера».
К этим государствам, на наш взгляд, следует добавить вышеупомянутый Кимакский каганат. Таким образом, все шесть татарских юртов по списку Рашид ад-дина локализуются, хотя нет ясности, сколько они просуществовали до завоеваний Чингизхана. Рашид ад-дин «диких татар», видимо, не выделяет в самостоятельное государство, поскольку те не имели ханов и государственных структур, занимаясь лишь охотой на юге Сибири. Кроме сказанного, в китайских источниках упоминаются также государства западных, северных и северо-западных татар. По сути дела, это уже названные государства: западные татары жили в Ганьсу и Шэньси, северные — на границе с Си Ся в пустыне Гоби, их можно отнести к «черным татарам». Государство северо-западных татар совпадает с территорией «белых татар».
«Земля одержала верх над природными и расовыми качествами татар, и все они стали точно кипчаки»
Любой этноним переживает метаморфозы, порой настолько сложные, что трудно бывает отыскать его первоначальные корни. В свое время кимаки и кыпчаки доминировали в Великой Степи, затем они, как пишут большинство исследователей, растворились в других близкородственных народах. Аль-Омари пишет о Дешт-и Кыпчак: «В древности это государство было страной кипчаков, но когда им завладели татары, то кипчаки сделались их подданными. Потом они смешались и породнились с ними, и земля одержала верх над природными и расовыми качествами их [татар], и все они стали точно кипчаки, как будто одного рода». Действительно, был период взлета кыпчаков, а затем они исчезли с исторической арены. Вместе с тем кыпчакские корни можно найти среди татар, казахов, узбеков, ногайцев, башкир и даже русских (прежде всего казаков). Можно ли на этом основании считать, что какой-то народ легко мог раствориться в других народах или вдруг поменять язык? Развитому народу не угрожает подобная ассимиляция. Кимаки и кыпчаки создали Кимакский каганат. Великую степь называли «Дешт-и Кыпчак» вплоть до падения последнего татарского ханства — Крымского, и вдруг они исчезли, растворились? Для такого объяснения нет аргументов. К примеру, марийцы за несколько тысяч лет никуда не исчезли, так и живут на тех же землях, по соседству с татарами и русскими! Почему же кипчаки должны исчезнуть? На самом деле кимаки и кыпчаки после ослабления их политического влияния просто вернулись к своему «материнскому» этнониму «татар».
Для понимания этнических процессов в Евразии важно отметить, что продвижение гуннов, тюрок, татар с востока на запад шло не на пустые земли, они уже были освоены близкородственными народами. Н.Я. Бичурин в предисловии к «Собранию сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена» пишет: «Из сих известий, несмотря на краткость их, открывается, что на всей полосе Средней Азии от Восточного океана на запад до Каспийского моря искони обитали те же самые народы, которые и ныне населяют сию страну; вели тот же самый образ жизни, какой ведут потомки их по прошествии 2000 лет, находились в тех же пределах, в которых последние и ныне живут, с небольшим изменением в пространстве». Отметим важный момент: народы, жившие до н. э. на территории Средней Азии от Тихого океана до Каспийского моря, и поныне живут там же.
Процесс формирования предков татар до н. э. в Сибири, Урале, Поволжье и Причерноморье трудно обсуждать из-за недостатка сведений и археологического материала. Некоторые авторы утверждают о наличии среди скифов тюркоязычных племен, но это лишь версия, требующая дальнейшего исследования. Что касается хуннов/гуннов, то присутствие среди них тюркских племен не подлежит сомнению. В.В. Радлов считал, что «ядро хуннского государства составляли, по-видимому, он-уйгуры, и нет ничего невероятного в том, что китайское наименование хунну есть не более как искаженное слово он-уйгуры». Об этом же писал Н.Я. Бичурин: «Китайская история говорит, что Дом Ойхоров [Хойху] происходит от хуннов с женской стороны: следовательно, нет сомнения и в том, что основатель Дома Ойхоров [Хойху] был сын дочери или племянницы хуннуского хана, выданной за владетельного князя, принадлежавшего к союзу дилиских поколений, а это обстоятельство должно отнести к началу II века пред Рождеством Христовым, когда хунны совершенно покорили Монголию. В период, названный в китайской истории Чжань-го [480—221 гг. до н. э.], северные пределы нынешних китайских губерний Шань-си и Гань-су еще не принадлежали Китаю, а заняты были разными кочевыми народами». Хойху (уйгуры) и дилисцы (телесские племена) без сомнения были тюрками.