«Хозяева медной горы»: как Усманов, Махмудов, Гуцериев оказались королями Оренбуржья

Экономика Оренбуржья плотно сидит на нефтяной игле и медной руде

Экономика Оренбургской области — сырьевая, и остается таковой который год. Примыкая к Уралу, территория региона позволяет выкачивать из недр нефть и газ (здесь существует крупнейшее в России газоконденсатное месторождение), а «хозяевам медной горы» — добывать медные и никелевые руды. Еще, как известно, Оренбург славен своими пуховыми платками — к сожалению, «Комбинат оренбургских пуховых платков» не входит в число крупнейших предприятий региона в силу объема выручки всего лишь в 1,1 млн рублей при прибыли в 92 тыс. рублей (на 2015 год). При этом «нефтяная игла» и «медные горы» безо всяких пуховых платков позволяют региону сводить концы с концами и держаться на плаву: оборот 100 крупнейших оренбургских компаний уступает лишь Татарстану (2,2 трлн рублей — данные за 2015 год), Самарской области (1,4 трлн рублей) и Нижегородской области (1,8 трлн рублей).

Напомним, оборот 100 крупнейших компаний Ульяновской области за 2016 год составил 240 млрд рублей, оборот топ-100 компаний Самарской области за 2016 год составил 1,4 трлн рублей. Согласно данным аналитической службы «Реального времени» по выручкам топ-100 компаний за 2015 год: оборот крупнейших предприятий в Марий Эл составил 190 млрд, в Чувашии — 180 млрд, в Кировской области — 157,5 млрд, Удмуртии — 444,4 млрд рублей, оборот 100 крупнейших компаний Нижегородской области за 2016 год составил 1,8 трлн рублей, увеличившись с 2015 года, когда он составлял 1,7 трлн рублей, на 7%.

Оборот 100 крупнейших оренбургских компаний за 2016 год составил 676 млрд рублей. Увы, со снижением к 2015 году на 4,4% — что объясняется сырьевой зависимостью региона и волатильностью цен на нефть в прошлом году.

Мы уже писали в своих прошлых материалах, что сырьевая зависимость экономики Татарстана, если считать в объемах выручки крупных компаний отрасли, составляет более 50%, сырьевая зависимость Самарской области — 36—40%, Нижегородской области — 21%. «Нефтелюбие» Оренбурга сравнимо лишь с татарстанским. Из 100 крупнейших компаний — 25 компаний так или иначе занимаются добычей нефти, ее переработкой, транспортировкой и проч. Оборот четверти компаний региона составляет 45,6% от всей экономики (308,4 млрд рублей из 676 млрд рублей). С учетом крупных газовых компаний — и вовсе 58,3% (394,1 млрд из 676 млрд). Половина компаний в топ-10 Оренбургской области — нефтегазовые. 13 крупнейших компаний области занимаются только добычей сырой нефти и газа, их оборот составил в 2016 году 330,1 млрд рублей (48,8% от всего оборота компаний региона). Наконец, на 18 компаний, занимающихся добычей полезных ископаемых в целом (помимо нефти и газа, в области ведется добыча также медной руды, асбеста, соли, строительного камня, известняка, гипса, мела и сланцев) приходится 369,3 млрд рублей выручки, или 54,6% всего оборота топ-100 компаний. При этом 87% территории области занимают сельскохозяйственные угодья — и ни одной агрокомпании области нет среди 10 крупнейших предприятий.

Пять лет подряд бюджет области не превышает отметки в 80 млрд рублей. В 2013 году доходы области составили 63,3 млрд рублей, расходы — 74,2 млрд рублей (дефицит — 8,3 млрд рублей), при этом план по доходам был почти на 5 млрд рублей выше. Бюджет на 2014 год сверстали с доходами в 72,2 млрд рублей, расходами в 80,3 млрд рублей (дефицит — вновь 8 млрд рублей). Бюджет на 2015 год предполагал доходы в размере 78,4 млрд рублей, расходы — 82,4 млрд рублей (дефицит — уже 4 млрд рублей).

Кризис взял свое: чиновникам пришлось урезать аппетиты. На 2016 год бюджет сверстали уже по доходам в размере всего 74,9 млрд рублей, по расходам — 77,9 млрд рублей. На 2017 год бюджет был тоже очень консервативным и осторожным: 74,6 млрд рублей — доходы, 76,4 млрд рублей — расходы (отметим, что дефицит снизился уже до почти 2 млрд рублей). Наконец, на 2018 год, затянув пояса, депутаты Заксобрания областиприняли бездефицитный бюджет: с размером доходов и расходов в 75,6 млрд рублей. Стагнация видна невооруженным глазом: так, даже на 2019 год ожидаются доходы всего в 73,2 млрд рублей (меньше, чем в 2013 году!), на 2020 год — всего 74,9 млрд рублей, то есть в 2020 году область собирается жить так, как жила в 2015-м…

Для сравнения, депутаты Госсовета РТ 29 ноября приняли бюджет (с дефицитом в почти 3 млрд рублей) с доходами в размере 202,7 млрд рублей, расходами — 205,3 млрд рублей. План на 2019 год — доходы в размере 204,7 млрд, расходы — 209,1 млрд (дефицит — 4,5 млрд), план на 2020 год — доходы в размере 212,2 млрд, расходы — 218,1 млрд (дефицит уже 6 млрд рублей).

«Оренбургнефть»: от создания ОНАКО до спора с Примаковым

Власти региона, разумеется, ориентируются на свои главные «кошельки», а крупнейшая компания Оренбургской области показала падение оборота в 2016 году на 21%! Выручка ПАО «Оренбургнефть» составила всего 199,4 млрд рублей (при 252,3 млрд в 2015 году). А прибыль упала с 98,7 млрд до 58,8 млрд рублей, то есть почти на 40%. Уровень оборота компании вернул «Оренбургнефть» в 2011 год, когда выручка компании составила 200 млрд рублей. А с 2014 года оборот компании упал более чем в 1,5 раза, тогда выручка компании составляла более 300 млрд рублей.

«Оренбургнефть» родилась в феврале 1963 года, хотя начало промышленной добычи нефти в области положено было еще в 1937 году. Сегодня ПАО «Оренбургнефть» и его «дочки» имеют производственные объекты на территории четырех субъектов РФ (Оренбургская, Самарская, Саратовская области и Башкортостан). В структуру компании входят НГДУ «Бузулукнефть», НГДУ «Сорочинскнефть», ООО «Бугурусланнефть» и Зайкинское газоперерабатывающее предприятие. Накопленная добыча ПАО «Оренбургнефть» и дочерних предприятий — 571 млн. тонн. Степень выработки запасов — 56,8%.

С 2013 года компания работает в составе ПАО «НК «Роснефть». Почти 10 лет «блудному оренбургскому сыну» понадобилось на то, чтобы упасть-таки в нефтяную кубышку Игоря Сечина. Первым «приватизационным» именем «Оренбургнефти» стало название ОНАКО, которое было образовано постановлением правительства РФ от 19 июня 1994 года путем выделения из госкомпании «Роснефти» нефтяных активов в Оренбургской области: «Оренбургнефти», Орского НПЗ (8-е место в рейтинге «Реального времени»), Оренбургского нефтемаслозавода и «Оренбургнефтепродукта».

В отличие от «Татнефти», которая осталась в регионе, и ряда других региональных нефтекомпаний, которые прибрали к рукам ФПГ (ЛУКОЙЛ), «Оренбургнефть» повели по третьему пути: долгое время компания оставалась государственной, на аукционе в 1995 году продали лишь 15% акций (которые были распылены между семью юрлицами и 30 физлицами).

Как отмечали наблюдатели в области, при этом участие государства в ее делах было минимальным — директор Рэм Храмов «имел большую свободу действий». Поддерживал его и компанию тогдашний премьер-министр Виктор Черномырдин (сам уроженец Оренбуржья), близким к которому считался Храмов: 20 марта 1994 Храмов был избран депутатом Законодательного собрания Оренбургской области первого созыва, с 1995 года стал председателем Оренбургской региональной организации движения «Наш дом — Россия» (НДР), лидером которой был Черномырдин. Именно с Виктором Степановичем связывали нежелание команды Ельцина приватизировать ОНАКО, сам Черномырдин в 1996 году подписал постановление «О проведении экономического эксперимента по стабилизации финансового состояния акционерного общества «Оренбургнефть» — оно предполагало предоставление предприятию налоговых льгот (до 20 %) на срок 4 года.

Нежелание отдавать госпакет в частные руки объясняли так: «Государству нельзя уходить из ведущей отрасли в экономике страны, мы привязаны к месту, и нас интересует, что будут кушать нефтяники и их семьи». Следующий премьер Евгений Примаков захотел вернуть ОНАКО в «Роснефть». Делегаты от области во главе с тогдашним губернатором Владимиром Елагином прибыли в Москву и предложили госпакет акций ОНАКО отдать «в доверительное управление самой компании, потому что это принесет дополнительные выигрыши в экономическом аспекте и в масштабах региона, и на федеральном уровне, позволит более эффективно привлекать инвестиции из-за рубежа».

Сам Елагин через СМИ пригрозил, что область не будет содержать федеральные структуры на своей территории, очевидно, намекнув на ОНАКО. Примаков вынужден был пойти региону навстречу. На базе ОНАКО, суммарные запасы которой оценивались в 475,5 млн тонн, власти также планировали создать новую Государственную акционерную нефтяную компанию (ГАНК), но руководство самой ОНАКО и администрация Оренбургской области выступили категорически против слияния компании в ГАНК.

Как «шкуру» ОНАКО делили Ходорковский и Абрамович, а Фридман с Вексельбергом обнаружили в компании вывод активов на 1 млрд рублей

Все эти годы добыча нефти падала. В 1999 году ОНАКО добыла около 8 млн тонн нефти и более 1,5 млрд кубометров газа, переработав 4 млн тонн нефти. С советских темпов добыча (к примеру, в 1978 добыли 13 млн тонн в год) к 1999 году упала вдвое. Одновременно в новый век компания входила с большими инвестиционными планами. Планировалась решить проблему с утилизацией попутного газа на газоперерабатывающем производстве на Зайкинской группе месторождений мощностью 2 млрд куб. м в год, проект оценивался в $316 млн. Во-вторых, ввести установку каталитического риформинга на «Орскнефтеоргситезе» с непрерывной регенерацией катализатора мощностью 1 млн т в год.

Модернизация нефтеперерабатывающего производства позволила бы повысить глубину переработки нефти и увеличить выпуск светлых нефтепродуктов (еще $150 млн). Наконец, собирались строить нефтепровод Оренбург — Орск протяженностью 600 км (еще $150 млн). Очевидно, что более $600 млн невозможно было достать с потолка, и, вероятнее всего, решение продать-таки 85% акций на сторону было не в последнюю очередь связано с этим.

В начале 2000 года в борьбу за актив вступил Михаил Ходорковский, который для «ЮКОСа» купил блокирующий пакет акций «Оренбургнефти» (но не всей ОНАКО), заявив, что если контрольный пакет «Оренбургнефти» окажется в руках у конкурента, который мог бы заставить менеджмент принимать решения в собственных интересах в ущерб экономической целесообразности, «при наличии у нас блокирующего пакета «Оренбургнефти» это делать уже невозможно».

В сентябре 2000 года контрольный пакет акций ОНАКО был куплен ТНК (принадлежала в т. ч. «Альфа-групп» Михаила Фридмана и «Ренове» Виктора Вексельберга) за $1,08 млрд, но одновременно каким-то странным образом 40% акций основного актива — «Оренбургнефти» — к тому времени неожиданно оказались у «Сибнефти» (тогда контролировавшейся Борисом Березовским, позднее — Романом Абрамовичем) и были выкуплены ТНК окончательно лишь в 2003 году.

Напомним, что та же ТНК приобрела в свое время нефтяные активы других регионов Поволжья — «Саратовнефтегаз» и «Удмуртнефть» (об этом мы писали в материалах о топ-100 компаний этих субъектов РФ), от которых в ТНК избавились после слияния с британской BP в 2005—2007 годах. «Удмуртнефть» перешла в «Роснефть», а «Саратовнефтегаз» — в «РуссНефть» Михаила Гуцериева.

В ТНК, внимательно присмотревшись к тому, что приобрели, чрезвычайно удивились: государство оказалось, мягко говоря, недобросовестным продавцом. Так, менеджеры и миноритарии ОНАКО, по данным топ-менеджмента ТНК, «вывели из нее активы на сумму около 1 млрд рублей; кроме того, из-за серии сделок с заинтересованностью компания регулярно фиксировала недополученную прибыль». В итоге оборот компании с 2000 по 2001 год рухнул почти вдвое — до $410 млн, а чистая прибыль упала в 32 раза (!) до $5 млн.

На дрожжах ТНК «Оренбургнефть» начала наращивать темпы, и к 2004 году добывала уже 14 млн тонн в год, а к 2008 году — более 17 млн тонн в год. Увы, на доходах самой области это отразилось не очень. Да, объем налогов компании тоже вырос: если в 1999 году оренбургские нефтяники выплатили чуть более 4 млрд рублей в бюджеты всех уровней, то в составе ТНК-ВР в 2004 году выплатили уже около 13 млрд рублей. Однако большая часть суммы ушла в федеральный бюджет.

Основной налог, который выплачивали нефтяные предприятия ТНК-ВР в Оренбургской области, — это налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ). Но он с 1999 года был изменен: если раньше 80% НДПИ уходило в Москву, 20% оставалось региону, то в 2004 году соотношение стало 85,6% к 14,4%, а в 2005 году — 95% НДПИ уходило в Москву, региону оставались крошки в 5%. После приобретения ТНК-BP «Роснефтью» в 2013 году оренбургские нефтяные активы перешли под контроль государства. К тому моменту добыча «Оренбургнефти» перевалила за 20 млн тонн в год. По итогам 2014 года в федеральный бюджет нефтяники перечислили 117 млрд рублей налогов, в бюджет Оренбургской области — более 19 млрд рублей, «что составило почти треть бюджета региона».

«Газпром добыча Оренбург»: убытки на 1 млрд рублей и… финансирование футбольной команды на ту же сумму

На втором месте по величине выручки — «дочка» «Газпрома» «Газпром добыча Оренбург», оборот которой снизился в 2016 году на 2%, составив 67,3 млрд рублей. Созданное в СССР предприятие для эксплуатации Оренбургского газоконденсатного месторождения (открыто в 1966 году) в советское время разрабатывало три месторождения, одно из них в Казахской ССР.

В настоящее время балансовые запасы основного месторождения составляют 600 млрд куб. м газа, 270 млн тонн нефти и конденсата. В состав оренбургской «дочки» «Газпрома» входит 10 подразделений, среди них и крупнейший в Европе газоперерабатывающий завод.

В 2013 году стало известно, что «Газпром добыча Оренбург» уйдет от прямого контроля «Газпрома» и вместе с «Газпром добыча Астрахань» станет частью «Газпром переработки». Объединить активы намеревались во исполнение планов Алексея Миллера по созданию в рамках госкорпорации единого комплекса по переработке углеводородного сырья. Под крылом одной компании предполагалось сосредоточить все перерабатывающие активы «Газпрома».

В 2015 году процесс реорганизации активов вроде бы завершился, что вызвало на местах «некоторое напряжение»: потеря статуса «дочек» и переход во «внучки» спровоцировал опасения в том, что «без прямого контакта с главой «Газпрома» Алексеем Миллером переподчинение Сургуту («Газпром переработка» юридически находится в ХМАО, город Сургут) может привести к разного рода оптимизациям инвестпрограмм, штатного расписания и социальных проектов». Грубо говоря, опасались того, что переработчикам-сургутянам проблемы газодобычи в Астрахани и Оренбурге «могут оказаться не близкими».

Оказалось ли это следствием объединения или волатильности цен на мировых рынках, но прибыли и оренбургской «дочки», и сургутской «мамки» спикировали в «красную зону». Если в 2014 году прибыль «Газпром добыча Оренбург» составляла 926,6 млн рублей, а в 2015 году она выросла до 1,4 млрд рублей, то в 2016 году компания задекларировала убыток в 1 млрд рублей!

«Газпром переработка» стала убыточной еще в 2015 году: после прибыли в 2014 году в размере 1,5 млрд рублей она показала убыток в 2,7 млрд рублей, а по итогам 2016 года убыток достиг отметки в 6,4 млрд рублей! На этом фоне пост главы компании «Газпром переработка» покинул Юрий Важенин (ушел в Совет федерации РФ), а в Сургуте появились слухи о переезде компании к осени 2017 года в Санкт-Петербург.

Пока в Сургуте «газовики» сидели на чемоданах, появилась инсайдерская информация, что «оренбургская дочка» по-прежнему якобы принадлежит на 100% «Газпрому», «независимо от того, что написано на сайтах»: «действительно, идет процесс перевода Астраханского ГПЗ, Оренбургского ГПЗ и гелиевого завода в состав ООО «Газпром переработка», процесс идет крайне тяжело, встречая отчаянное сопротивление организаций-доноров, причина этого, особенно в свете текущих слухов о переезде переработки в Питер, наверное понятна». Тем не менее в настоящее время, во всяком случае с ноября прошлого года, «Газпром добыча Оренбург» на 99% принадлежит «Газпром переработка».

На фоне убытков «Газпром добыча Оренбург» продолжает спонсировать футбольную команду «Оренбург», которая впервые в истории в 2017 году выступает в российской премьер-лиге. В феврале 2017 года стало известно, что клубу «газовики» выделили 907 млн рублей — то есть, фактически, размер своего убытка 2016 года… Одновременно уже несколько лет ведутся переговоры властей области с Алексеем Миллером по созданию в регионе газохимического кластера, однако, по признанию губернатора Юрия Берга, им «с трудом даются конкретные шаги по реализации проекта».

«Газпромнефть-Оренбург»: бывший актив Березовского задекларировал убыток в 1 миллиард

Тому же «Газпрому» принадлежат еще два крупнейших предприятия Оренбургской области, входящих в топ-10. Помимо традиционной региональной «дочки» «Газпром межрегионгаз Оренбург» (6-е место в рейтинге «Реального времени»: оборот в 2016 году упал на 3% и составил 18,4 млрд рублей), это «нефтяная дочка» — ООО «Газпромнефть-Оренбург», занимающее по итогам 2016 года 4-е место в нашем рейтинге.

89% предприятия принадлежит ПАО «Газпром нефть», которое, в свою очередь, является «дочкой» «Газпрома». Впрочем, сама «Газпром нефть» не всегда находилась в ведении Алексея Миллера. Первоначально ее нефтяные активы (тоже выделенные из «Роснефти») были преобразованы в «Сибнефть» и выкуплены на залоговых аукционах Борисом Березовским за $100,3 млн, позднее контроль перешел Роману Абрамовичу. «Сибнефть», как известно, дважды безуспешно пыталась объединиться с «ЮКОСом». В 2005 году «Газпром» выкупил 75,7% «Сибнефти» у структур Абрамовича за $13,1 млрд, еще 20% «Газпром» выкупил у итальянской нефтегазовой компании Eni за $4,1 млрд.

В 2016 году оборот «Газпромнефть-Оренбург» снизился на 9%, составив 33 млрд рублей. И это несмотря на увеличение добычи на 4,3% до 4,6 млн тонн по сравнению с 2015 годом. За 9 месяцев 2017 года объем добычи вырос на 4%, уже превысив показатель в 3,6 млн тонн. К 2020 году в компании намерены выйти на объем добычи в 10 млн тонн в год. В ноябре 2017 года стало известно о создании консорциума, в который войдут «Газпром нефть», «Татнефть» и «Зарубежнефть» для изучения карбонатных залежей (на них приходится 60% всех запасов нефти в мире).

К сожалению, «Газпромнефть-Оренбург», несмотря на высокую прибыль «материнской компании» (в 2016 году прибыль «Газпром нефти» составила 122,4 млрд рублей), по итогам прошлого года показала убыток в 925,8 млн рублей. Бизнес другой «газпромовской» «дочки» — «Газпром межрегионгаз Оренбург» — тоже нестабилен: из года в год то прибыль, то убыток. В 2012 году компания показала убыток в 158,8 млн рублей, в 2013 вышла в прибыль в 40,5 млн рублей, в 2014-м — вновь убыток в размере 277,6 млн рублей, в 2015-м — убыток составил 77,3 млн рублей, в 2016 году компания вышла в прибыль, но она составила всего 3,5 млн рублей (и это при обороте в 18,4 млрд рублей…).

АО «Уральская сталь»: от заказных убийств и выходцев из ОБХСС до «большой войны» между «олигархами Семьи» и «новыми питерскими»

Тройку крупнейших предприятий области замыкает АО «Уральская сталь», увеличившая свой оборот на 17% — в 2016 году он составил 60,5 млрд рублей.

По новейшей истории этого предприятия, основанного в послевоенные годы и приватизированного и акционированного в 1992 году с переименованием в «Носта» («Новотроицкая сталь» — от наименования города, где находится комбинат), можно изучать масштабы приватизационных войн России (с заказными убийствами в том числе). Полностью приватизирован Орско-Халиловский металлургический комбинат был в 1995 году, одним из первых в России, когда на продажу выставили последний госпакет акций в 12,7%. Комбинат, однако, все 1990-е годы находился под контролем руководства — «советского зубра» Павла Гуркалова и его молодного заместителя Юрия Гринина (последний через офшоры стал крупнейшим акционером, контролировавшим 63% акций).

Говорят, что распределение акций было вызвано планами женитьбы Гринина на дочке Гуркалова, но после того, как Гринин стал реальным владельцем, жениться он отказался, а Гуркалов наябедничал на него Виктору Черномырдину, выходцу из Оренбуржья, который и ввел в игру новых лиц. Так, в 1999 году вокруг актива развернулась настоящая война — на лакомый кусок стали претендовать «варяги».

Главным претендентом поначалу был владелец «Автобанка» Андрей Андреев, выходец из ОБХСС. Став миноритарием, он вынудил уйти в отставку Гуркалова. А Гринин, основной противник перехода контроля в чужие руки, был найден летом того же года в подъезде собственного дома с ножевым ранением — он умер через неделю.

К 2000 году комбинат, до сих пор более-менее успешно работавший, оказался на пороге банкротства: опять же, сам Андреев уверял, что банкротство — «ложное», его конкуренты рисовали цифру убытков в 1,5 млрд рублей. Вскоре в борьбу за актив вступила «Альфа-Групп» Михаила Фридмана и Петра Авена. Бывшие партнеры Андреева продали контрольные пакеты акций «Автобанка», «Ингосстраха» и «Орско-Халиловского металлургического комбината» за $90 млн новым владельцам (позднее стало известно о цифре в $120 млн). Millhouse Capital (Абрамович), «НАФТА-Москва» (Керимов), группа «Сибирский алюминий» (Абрамович) и «Базовый элемент» (Дерипаска) выкупили акции предприятий и стали собственниками. Ненадолго. В 2002 году сделку приостановили, Следственный комитет МВД в ответ на обращение Андрея Андреева наложил арест на акции «Автобанка», «Ингосстраха», «Носты» и т. д. А ГУВД Москвы возбудило уголовное дело о «хищении в особо крупных размерах».

Как Алишер Усманов доводил компанию до многомиллиардных прибылей

В сентябре о решении приобрести акции «Носты» объявил Алишер Усманов, один из основных игроков на металлургическом рынке. Приобретя «Носту» и Оскольский электрометаллургический комбинат (ОЭМК), по итогам 2003 года Усманов занял 39-е место в мире по выплавке стали предприятиями его группы: 5,697 млн тонн. Позднее он приобрел также Лебединский ГОК (ЛГОК) и Михайловский ГОК (МГОК). В 2006 году ЗАО «Газметалл» (владевший ЛГОК и ОЭМК) были объединены с ЗАО «Металлоинвест» (владевшим МГОК и «Ностой», ставшей к тому моменту «Уральской сталью»). Таким образом появилась холдинговая компания «Металлоинвест». К 2012 году выручка холдинга по МСФО составила $8,2 млрд, чистая прибыль — $1,7 млн.

К 2015 году, впрочем, оборот упал на треть, а прибыль, напротив, выросла до $218 млн. В 2016 году оборот металлургической империи Алишера Усманова составил 221,5 млрд рублей при чистой прибыли в 207,6 млрд рублей! У «Уральской стали» (формально она принадлежит Михайловскому ГОКу) не столь впечатляющие показатели.

С 2009 года крупнейшее металлургическое предприятие буквально выбиралось из ямы, то и дело вновь падая на дно: в 2010 году убыток составил 838 млн рублей, в 2011 году — уже 1,4 млрд рублей, в 2012 году — 5 млрд рублей (!), в 2013 году — 2,8 млрд рублей. И лишь в 2014 году компания вышла в плюс, показав прибыль в 4,3 млрд рублей, но в 2015 году она упала до 2,9 млрд рублей, а в 2016 году ручеек высох до 320 млн рублей. Из-за реструктуризации предприятия и закрытия сортопрокатного цеха, уволены из «Уральской стали» были 2644 человека.

Гайский ГОК: как войну за «медную гору» губернатор области проиграл Искандару Махмудову

Замыкает пятерку крупнейших оренбургских компаний Гайский горно-обогатительный комбинат (ГОК), который тоже снизил свой оборот в 2016 году на 9%, до 22,2 млрд рублей. Благодаря разведанным в 1950-х годах запасам медной руды комбинат был основан в 1959 году в основанном тогда же городе Гае. В 1993 году его акционировали. Руководство комбината и региональные власти попытались защититься от прихода «варягов»: Гайский ГОК, Медногорский медно-серный комбинат (ММСК) и «Южуралникель», «чтобы избежать появления сторонних акционеров, купили на конкурсе контрольные пакеты друг друга».

Объединения не получилось: часть бумаг, впрочем, досталась МЕНАТЕПу (за которым стоял Михаил Ходорковский). Но почти сразу же АООТ «Гайский ГОК» начал «уплывать» новоявленным олигархам: при поддержке братьев Черных (Михаила Черного, сооснователя империи Дерипаски «Российский аллюминий», ныне разыскивает Интерпол) комбинат переходил под контроль Искандара Махмудова и Олега Дерипаски.

Команда губернатора Оренбургской области Владимира Елагина «медную гору» отдавать не желала, планируя создать своими руками на территории региона замкнутый цикла по переработке меднорудного сырья до рафинированной меди и производству из этой меди промышленных товаров. Потеря Гайского ГОКа и уход в отставку прежнего гендиректора комбината Николая Иванова, в эти планы никак не вписывались. Столкновение не переросло в активную фазу приватизационной войны, ограничившись обвинениями в СМИ и внеочередным собранием акционеров с участием губернатора.

«Уплывший» актив власти попытались возместить созданием альтернативы ГОКу — фирмой «Ормет», получившей от региона лицензии на разработку ряда медных и медно-цинковых месторождений. Но в конце концов и власти, и их «дочка» «Ормет» вынуждены была пойти навстречу Махмудову: в 2000-м году замглавы области Борис Плохотнюк вошел в состав совета директоров Гайского ГОКа.

Как Махмудов, став «хозяйкой медной горы» всего Урала, вкладывает миллиарды, чтобы выкопать медь на километровой глубине

В октябре 1995 года акционеры Гайского ГОКа — Дерипаска с Махмудовым — договорились с руководством комбината о взаимодействии: так началось строительство крупнейшего в РФ медного холдинга. В 1996 году Искандар Махмудов становится гендиректором комбината. На основе оренбургского актива Махмудов строит холдинг «Уральская горно-металлургическая компания»: ГОК увеличивает прибыль, продавая ему не сырье для получения меди, а рафинированную медь (разница в цене на тогдашнем рынке составляла до $700 за тонну), налогооблагаемая база вырастает в два раза. Империя Махмудова умудрилась пережить и падение мировых цен на медь с $2500 до $1200 за тонну к 1998 году, и последовавший кризис (для сравнения: в 2011 году цена на медь составила более $9000 за тонну). «Подушкой» стал и «МДМ-банк», в состав которого ГОК вошел на правах пайщика.

К 2000 году запасы Гайского месторождения составляли до 300 млн тонн, при годовом объеме добычи в 4,5 млн тонн меди должно было хватить надолго: проблема была в том, глубина залегания руд в Гае достигала 1600 метров, что могло сказаться на себестоимости. Отсюда агрессивность политики УГМК Махмудова по поглощению уральской металлургии: Гайский ГОК довел глубину шахт до километра, но все равно сырья на всех не хватало. Вопрос стоял так: кто перехватит сырье, тот и медный король Урала. В 1999 году УГМК поглощает медный рудник ОАО «Сафьяновская медь» (добывавший до 1 млн тонн руды в год) — тем самым холдинг устанавливает контроль над рудной базой региона.

В сферу влияния УГМК впоследствии вошли Кировский завод обработки цветных металлов, Богословское рудоуправление, Среднеуральский медеплавильный завод, Качканарский ГОК, Серовский металлургический завод, Урупский ГОК в Карачаево-Черкесии, томский завод «Сибкабель», Шадринский автоагрегатный завод.

К началу 2000-х вертикальная интеграция группы была завершена: в сферу влияния УГМК вошли 22 предприятия черной и цветной металлургии, горной, машиностроительной и строительной индустрии в семи регионах РФ, годовой оборот холдинга Махмудова составлял свыше $1 млрд, компании УГМК выпускали 38% российской рафинированной меди. При этом УГМК долгое время владел лишь 47,7% акций Гайского ГОКа и даже выставленными государством на продажу еще 10% акций предприятия (цена на них из-за отсутствия покупателя снизилась с $1,2 млн до $900 тыс.) не интересовался. Махмудов собирался вложить в реструктуризацию производства ГОКа до $300 млн.

В 2003 году на Гайском ГОКе добывалось и перерабатывалось до 5 млн тонн меди. В 2010 году — уже 6,3 млн тонн. В 2016 году было добыто 9,4 млн тонн медной руды (6,5 млн тонн — подземным способом), выпущено на рынок 67,4 млн тонн медного концентрата. В ноябре 2017 года на внеочередном собрании акционеров было принято решение о выплате дивидендов в размере 1,7 млрд рублей (2,7 тыс. рублей за акцию).

Компания продолжает успешно развиваться. В декабре 2015 года УГМК подписало соглашение со Сбербанком на открытие кредитной линии Гайскому ГОКу на 6 млрд рублей, вместе с заключенными ранее кредитными договорами кредитная задолженность комбината составила почти 14 млрд рублей. При этом, очевидно, медь продолжает залегать глубоко: масштабная реконструкция, которая ведется с 2006 года, предусматривала вскрытие и разработку глубоких горизонтов залегания руд в этаже 830—1310 метров подземного рудника Гайского ГОКа.

В 2016 году инвестиции в ГГОК составили 2,2 млрд рублей, из них 1,3 млрд рублей пойдет на разработку тех самых глубоких горизонтов. Одновременно 100 млн рублей направили на решение экологических вопросов, еще 90 млн рублей — на городскую инфраструктуру. В итоге же на 1,5 млрд рублей ГОК в 2016 году закупил горную технику.

Огромные инвестиции не помогли увеличить оборот компании, чему причиной — снижение мировых цен на медь и пополнение компанией запасов нереализованной продукции, затраты на обслуживание долга превысили 1,5 млрд рублей. Прибыль в 2016 году упала на 30,7%, составив 1,5 млрд рублей. По итогам 9 месяцев 2017 года операционные расходы компании выросли на 10,9% — до 15 млрд рублей, операционная прибыль ГОКа упала на 15,3% — до 2,5 млрд рублей, а операционная рентабельность сократилась с 18,0% до 14,3%. Чистая прибыль комбината составила 1,17 млрд рублей, сократившись на 18,2%. Комбинату остается надеяться на рост цен на медь, которые в 2017 году наконец-то поползли вверх. В октябре 2017 года они достигли годового пика в $6800 за тонну, но до цен 2011 года еще далеко.

Тем не менее даже в условиях относительно успешного развития ГОКа в моногороде Гай бюджет, по данным за 2013 год, не превышал 700 млн рублей в год, число жителей к тому моменту сократилось с 45 до 38 тыс. человек.

«Компания Нефтемаркет»: как выходец из «Инкомбанка» за 8 лет создал с напарником империю-нефтетрейдер на 25 АЗС и девелоперский бизнес

Лишь на седьмом месте расположилась компания, созданная с нуля в последние годы и принадлежащая местным бизнесменам: ООО «Компания Нефтемаркет», оборот которой в 2016 году вырос на 7% и составил 9,6 млрд рублей. Компания принадлежит бизнесменам Антону Холкину и Дмитрию Соловых.

Холкин, уроженец Казахской ССР, в 1990-х проработал в местном филиале «Инкомбанка» (входившего в пятерку крупнейших российских банков и обанкротившегося вследствие кризиса 1998 года), познакомился с Соловых, уроженцем Оренбурга, в группе «Топливная финансовая корпорация». В 2008 году они основали «Корпорацию РОСТа», в орбиту влияния которой и входит «Компания Нефтемаркет», основной драйвер корпорации. Впрочем, и эта местная компания завязана на «нефтяную иглу»: до последнего времени она работала на рынке поставок нефти, газового конденсата, нефтепродуктов, являясь нефтетрейдером.

По словам самой компании, у нее были отлаженные партнерские отношения с нефтегазодобывающими предприятиями Оренбургской, Самарской, Саратовской областей, Пермского края и ХМАО, тем самым она имела возможность аккумулировать и производить отгрузку с собственных и арендованных терминалов до 100 000 тонн сырья ежемесячно. Специализируясь на обеспечении продуктами нефте- и газопереработки предприятий, она сотрудничала с крупнейшими производителями нефтепродуктов — ОАО «Газпром нефть», ОАО «Роснефть», ОАО «ЛУКОЙЛ», ОАО АНК «Башнефть», в т. ч. и Нижнекамского НПЗ. У РОСТы также есть собственная сеть АЗС — 25 станций на территории Оренбургской области (АЗС «Ростнефть» — поставщики: «Газпром нефтехим Салават» и «Башнефть»).

В 2016 году «Компания Нефтемаркет» формально перестала существовать в результате реструктуризации и слияния с ООО «Нефтемаркет Транзит». Новая компания «РОСТА-Нефтепродукт» занялась поставками светлых нефтепродуктов (бензины, дизельное топливо, керосины, растворители, БГС), темных (мазуты, гудроны, битумы, масла) и углеводородных газов (СПБТ, пропан технический, фракция бутановая), сотрудничая опять же с крупнейшими производителями нефтепродуктов — ЗАО «ФортеИнвест», ОАО «Газпром нефть», ОАО «ЛУКОЙЛ», ОАО АНК «Башнефть», мини-НПЗ, нефтебазами и госрезервами. Всего в «РОСТе» — восемь компаний, так или иначе связанных с нефтетрейдингом. Помимо нефтяного направления, Холкин и Соловых развивают девелоперское (семь компаний) и ретейлерское (крупнейший в Оренбурге авторынок «Автоград»).

Орский НПЗ: как от Гуцериева НПЗ «уплыл» в Казахстан, но потом «приплыл» обратно

Восьмое крупнейшее предприятие области — НПЗ «Орскнефтеоргсинтез», оборот которого в 2016 году упал на 7% и составил 9 млрд рублей. Об увлекательной истории ОНАКО, в состав которой входил Орский НПЗ в 1990—2000 годах, мы писали выше: напомним, активы ОНАКО были куплены ТНК, а 1 сентября 2003 года все предприятия Тюменской нефтяной компании вошли в состав новой объединенной российско-британской компании ТНК-ВР — третьей крупнейшей нефтегазовой компании России.

Избавляясь от ненужных ей активов, ТНК-BP продала и Орский НПЗ, который в 2005 году перешел под контроль «РуссНефти» Михаила Гуцериева. К тому моменту НПЗ ежегодно перерабатывал 3,5 млн тонн нефтяного сырья, производил более 500 тыс. тонн бензина, 1 млн тонн дизтоплива, 133 тыс. тонн масел. Через 6 лет, существуя в составе бизнес-империи Гуцериева, «Орскнефтеоргсинтез» уже перерабатывал 6,6 млн тонн сырья, производил 742 тыс. тонн бензина, 1,5 млн тонн ДТ.

Однако почти сразу же после покупки оренбургского актива у Гуцериева начались конфликты с федеральной властью, в результате чего Гуцериев заявлял о давлении на него со стороны российского государства, был вынужден выйти из нефтяного бизнеса и «бежать в Лондон» (подробнее об этом мы писали в нашем материале о топ-100 предприятий Ульяновской области. Напомним, там Гуцериеву принадлежит десятая по величине компания региона «Ульяновскнефть»).

Только в 2010 году ему, помирившемуся с Путиным, удалось вернуть контроль над 100% «РуссНефти», на которой оказались к тому моменту огромные долги (следствие доначисления налогов на 17 млрд рублей, ареста акций компании и проч.). Из-за долгов на $6 млрд с Орским НПЗ (наполовину принадлежащим тогда АФК «Система») Гуцериеву пришлось расстаться, продав его за $700 млн (около 7—8 млрд рублей). Покупателем оказалась семья Владимира Школьника, бывшего министра индустрии и торговли и будущего министра энергетики Казахстана (Оренбургская область граничит с ним).

Под крыло Гуцериева «Орскнефтеоргсинтез» вернулся 4 года спустя — уже за $1 млрд. С того момента глава «РуссНефти» (выкупив свою долю у АФК «Система») начал строить новый нефтяной холдинг, в том числе и на базе оренбургских активов: в 2015 году ФАС одобрил ходатайство близкой к Гуцериеву «дочки» «ФортеИнвеста» о покупке нефтяных компаний ЗАО «Ойлгазтэт» (72-е место в рейтинге «Реального времени») и ЗАО «Преображенскнефть» (12-е место в нашем рейтинге), зарегистрированных в Оренбурге. Таким образом, сегодня ему принадлежат местные активы с оборотом почти в 18 млрд рублей.

Семья Гуцериевых в совете директоров НПЗ

Летом 2017 года сам Гуцериев оценил инвестиции в модернизацию Орского НПЗ в $1,2 млрд — глубина переработки нефтяного сырья составит в 2018 году 90%. К тому моменту, впрочем, объем производства на НПЗ упал: с 6 млн тонн до 4,5 млн тонн нефтяного сырья в 2016 году, бензина в том же году произвели 770 тыс. тонн (чуть больше, чем в 2011 году), дизтоплива — 1 млн тонн (в 1,5 раза меньше, чем в 2011 году). Тем не менее в 2017 году команда Гуцериева основательно нарастила темпы: в январе-октябре 2017 года НПЗ увеличил выпуск светлых нефтепродуктов на 20% по сравнению с показателем за январь-октябрь 2016 г. За 10 месяцев Орский НПЗ увеличил объем выпуска светлых нефтепродуктов на 383 тыс. т. Выпуск автомобильного бензина увеличился на 10% и достиг отметки в 547 тыс. т. Выход ДТ зафиксирован на уровне 1,328 млн т, что на 23,5% выше показателей января-октября 2016 г. Объем переработанного сырья вырос на 323 тыс. т или на 9%, и достиг 4,033 млн т.

Сегодня 85% Орского НПЗ принадлежит «ФортеИнвесту», в составе совета директоров два сына Гуцериева и он сам. 20 ноября 2017 года из состава директоров выбыл Микаил Шишханов, племянник Гуцериева — чтобы обезопасить сам холдинг: Шишханов является крупнейшим собственником «Бинбанка», который недавно был национализирован ЦБ.

Сам Орск, где расположено предприятие, считается городом РФ с самым высоким уровнем заболеваемости ВИЧ в России: здесь с этим диагнозом живут 3,5% населения, то есть более 8 тысяч человек. Ситуацию здесь считают катастрофической. И объясняют это последствием наркотрафика из близлежащего Казахстана: Гай, но в особенности Орск и Новотроицк (см. ниже) расположены недалеко от государственной границы.

С экологической ситуацией тут тоже все плохо: регулярно отмечаются превышения по сероводороду, жители пишут петиции, где говорят о том, что «в ночные часы с предприятий Орска и Новотроицка происходят выбросы отравляющих веществ, однако экологические службы не находят превышений ПДК». Число онкобольных в Оренбуржье за 20 лет выросло почти в 2 раза.

АО «НЗХС»: как местных «олигархов» пытались раскулачить федеральные «опричники», но у них ничего не вышло

Новотроицк, расположенный неподалеку от Орска, возглавляет областной рейтинг по количеству новых случаев заражения ВИЧ и тоже не отличается хорошей экологической обстановкой. Здесь находится девятое крупнейшее предприятие Оренбургской области — АО «Новотроицкий завод хромовых соединений», оборот которого, увеличившись в 2016 году на 18%, составил 8,5 млрд рублей.

Советское предприятие, специализирующееся на переработке хромовой руды, в 1992 году был преобразовано в АООТ, а в 1996 году в ОАО. Но, редкий для региона случай, не перешел под контроль ни одной ФПГ, а остался в руках местных «олигархов» — семьи Измалкина, глава которой Василий Измалкин, владелец контрольного пакета, был и остается руководителем завода. Сумев пережить передел 1990-х, НЗХС, однако оказался в центре внимания второго, «путинского», передела, или «бархатной реприватизации» в пользу команды Путина.

Именно этот завод был упомянут скандально известным главой ФПГ «Финансгрупп» Олегом Шварцманом в интервью газете «Коммерсант» в 1997 году: «…мы заняты поглощением предприятия, производящего хром в Оренбургской области… Это один из лучших производителей российского хрома, первый по EBITDA, второй по объему производства в мире». Шварцман планировал выкупить завод за $300 млн, а затем продать за $700—800 млн. («Мы не забираем предприятия, мы минимизируем рыночную стоимость разными инструментами. Как правило, это добровольно-принудительные инструменты».)

Актив планировали передать «Рособоронэкспорту» или аффилированной с государством АЛРОСА. Василий Измалкин позднее подтвердил атаку в интересах силового блока: «Вокруг разные люди ходят, купить не предлагают, хотят забрать. Нас уже в течение восьми месяцев прессуют. Идут проверки всего на свете. И акции сейчас вот скупают у людей. В газетах дают объявления, звонят по квартирам». Впрочем, по его словам, эта акция не шла ни в какое сравнение с тем, что было в 1990-е годы: «Тогда не разговаривали — стреляли, а сейчас разговаривают, кто боится разговаривать — присылает чиновников. Но смысл один и тот же: завод забрать. Только методы другие».

Судя по тому, что Измалкин-таки остался руководителем и его имя раз за разом упоминается в числе владельцев завода, ему удалось пережить и «бархатную реприватизацию». Согласно годовому отчету компании за 2016 год, Василий Измалкин — единоличный исполнительный орган, гендиректор НЗХС с мая 2016 года, а председателем совета директоров завода избрана Елена Васильевна Измалкина 1979 года рождения (по-видимому, дочь), финансовый директор ООО «Новохром».

Тем не менее упрямство Измалкиных, кажется, отразилось на их настоящем: компания не вылезает из скандалов и судов. В 2011 году Росприроднадзор попытался взыскать с завода от 1 до 3 млрд рублей за «негативное воздействие на окружающую среду», а налоговики собирались предъявлять обвинения в махинациях, связанных с незаконным выводом валютной выручки за рубеж. (около $500 млн). Завод обращался в арбитражные суды, объясняя, что такие суммы поставят НЗХС на грань банкротства.

Более того, 40% из взыскиваемой суммы в 1 млрд рублей должно быть направлено в бюджет Оренбургской области, однако Росприроднадзор, пойдя в 2014 году на заключение мирового соглашения, фактически лишил губернатора Юрия Берга более 400 млн рублей. Недовольные решением отмечали, что Берг с Измалкиным — «друзья». В декабре 2016 году НЗХС был признан «лидером экономики Оренбургской области», а Измалкин получил из рук Юрия Берга «Золотой знак».

Скандалы не мешают заводу оставаться эффективным предприятием — он занимает 21-е место в рейтинге ста лучших экспортеров компаний Урала и Западной Сибири. Если в 2009 году чистая прибыль завода составляла всего 328 млн рублей, то за 7 лет она выросла в 5 раз и по итогам 2016 года составила 1,6 млрд рублей.

АО «Газ и Нефть Транс»: как местные «умельцы» продали британцам нефтяную скважину, из которой забила… вода

Десятку крупнейших предприятий области замыкает «темная лошадка» — АО «Газ и Нефть Транс», оборот которой упал в 2016 году на 12%, составив 7,8 млрд рублей. О компании известно только то, что о ней ничего неизвестно. Активную деятельность она начала, судя по всему, в 2011—2012 годах (нулевые обороты), но уже к 2015 году задекларировала выручку почти в 9 млрд рублей. Среди ее учредителей ЗАО «Компания «Газ и Нефть», принадлежащее одноименному ООО, которым владеют кипрские офшоры «Весп Истэйблишмент Лимитед» и «Сулена Холдингс Лимитед». При этом ЗАО с громадными оборотами юридически расположено в… селе Подгородняя Покровка, а ее «материнская компания» — уже в Москве.

Кто стоит за офшорами, доселе неизвестно: владельцы стараются не афишировать свою деятельность. Лишь однажды, в 2015 году, в поле зрения медиа попала Sulena Holdings Ltd, которая собиралась купить у Сулеймана Керимова московскую галерею «Модный сезон». А «Компания «Газ и нефть» на тот момент косвенно имела отношение к нефтяному рынку в области: у нее была доля на Архангеловском блоке (10 млн тонн нефти) и Соколовское месторождение нефти.

Тогдашние хозяева «Газа и Нефти» Виктор Могдалюк и Павел Лукачевский продали участки британцам, а в обмен на 100% долей в ООО «Архангельское» получили около 10% акций британской Matra стоимостью примерно 2 млн фунта стерлингов. Англичане, однако, прибыв в Оренбургскую область, обнаружили, что из многообещающей первой скважины вместо нефти «начала хлестать вода» и ее пришлось закрыть. А вторая скважина и вовсе «оказалась пустой». Стоят ли Лукачевский и Могдалюк сегодня за «Газ и Нефть Транс» — неизвестно. Попытки СМИ связать кипрские офшоры с бизнесом Гуцериева оказались неудачными.