Минтимер Шаймиев: «Нам удалось добиться мирового признания истории татарского народа»

У нас даже не было возможности сказать свое слово

— Минтимер Шарипович, первый вопрос будет ожидаемым. Наша встреча проходит в преддверии большого праздника мусульман — «Изге Болгар җыены», который проводится ежегодно. Но в этом году Болгар впервые встречает праздник в новом статусе — объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО. Изменится ли как-то программа праздника, какие изменения произошли в Болгаре за минувший с момента включения в список ЮНЕСКО год?

— 14 июня в Болгаре наряду с традиционными торжествами и встречами будет много нового, интересного, необычного. Не обойдется и без сюрпризов. Ожидается приятный сюрприз для всех мусульман. Приезжайте и увидите сами.

Действительно, мы все еще находимся в процессе осмысления исторического события, произошедшего в конце июня прошлого года: на сессии Комитета Всемирного наследия в Катаре была рассмотрена номинация «Болгарский историко-археологический комплекс» на включение в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. Годом раньше комитет признал всемирную универсальную ценность Болгара. Хочу особо подчеркнуть, что в список Всемирного наследия вносятся только те объекты, которые признаются всемирной универсальной ценностью. Поэтому на заседании в Катаре в 2014 году, к нашей радости, множеством голосов Болгар был внесен в заветный список. Я должен сказать, что это победа. Победа не только отдельной команды, которая этим занималась, а победа в целом нашей республики, нашего многонационального народа.

Историю не выбирают, она такая, какая получилась, какая есть. У нашего народа сложная история

Важно, особенно для нашего народа с непростой историей, быть признанным в мире. В этом случае нам удалось этого добиться на примере Болгара, признанного миром универсальной ценностью. Это дает ответы на очень многие вопросы. Историю не выбирают, она такая, какая получилась, какая есть. У нашего народа сложная история. И до революции 1917 года, и после нее, когда установилась централизованная идеология, учитывая очень активную роль татар во всемирной истории, искажений истории татарского народа было очень много. У нас даже не было возможности сказать свое слово, нашей интеллигенции не давали этого сделать, попытки были, но они заканчивались плохо. Я вам могу сказать, что на пути борьбы за статус республики, имеющей историческую память о своей государственности, начиная с самых ранних революционных лет, особенно в годы репрессий, оказалось много жертв, к сожалению, под различными предлогами, различной аргументацией эта мысль подавлялась. И не только в нашей республике, так было по всей стране. Но у нас больше, так как наша интеллигенция знала, говорила о своих исторических корнях и больше пострадала из-за своей устремленности к государственности. Свершилась революция 1917 года, и с первых дней были попытки использовать этот момент для повышения статуса до уровня союзных республик, появившихся после революции. Татарстану дали тогда статус автономии наряду с десятком республик в составе РСФСР.

В те годы любые исследования, научные выводы, находки наших известных, да и российских, зарубежных ученых-археологов, историков, касающиеся вопросов, кто такие татары, какова история булгар, неоднократно обсуждались на самом высоком уровне — в центральном комитете партии. Высшее руководство страны всегда было неравнодушно к ним, мол, как бы чего не вышло. В ходе революции 1917 года, по сути дела, и Ленин, и Сталин с подачи общественных деятелей того времени — Заки Валиди, Мирсаета Султангалиева и их последователей — высказывались за создание Татаро-башкирской республики и присвоение ей статуса союзной республики. Но помешала тогда вдруг довольно-таки серьезно изменившаяся революционная ситуация, началась гражданская война, на территории этих республик появились белочехи, белогвардейцы. В итоге история повернулась так, что и Татарстан, и Башкортостан оказались автономными республиками.

Безусловно, истоки нашей истории — это Болгар. По–разному трактовался, главным образом, период Золотой Орды. Были моменты, как я уже сказал, жестоко пострадали многие за отстаивание своей точки зрения на исторические события. Уже в условиях перестроечных лет, и сейчас, в наше время, неприятие тех или иных исторических фактов, трактовок стало постепенно смягчаться. Историей Болгара занимались ученые и до нас, даже были попытки представить в список ЮНЕСКО, но при идеологии искажения истории татарского народа они оказались бесполезными. Когда мы готовили материалы для номинации в список ЮНЕСКО об истории булгар, наших народов (а это несколько томов), нам удалось изучить все, что есть в научном мире, показать наши памятники огромному количеству знающих свое дело экспертов из всемирно известных консультативных организаций ЮНЕСКО — ИКОМОС, ИККРОМ, МСОП и т. д. Коль они, изучив и объективно оценив нашу историю и духовность, рекомендовали включить и в дальнейшем включили в список ЮНЕСКО, значит, история нашего народа объективно восстановлена, признана и представлена всему миру. Это основное значение исторического события прошлого года. Период Золотой Орды, непростое время для России, он полностью касается и истории булгар, значит, и татар, которые после распада Золотой Орды продолжали существовать и имели свою государственность в лице Казанского, Касимовского, Астраханского и Сибирского ханств. Петр I, побывав на развалинах древнего города Болгар во время своего похода в Азов, издал всем известный указ о необходимости сохранения и изучения памятников Волжской Булгарии. Включением Болгара в список Всемирного наследия внесена немалая ясность в происхождение татарского народа.

Болгар для нас, и прежде всего и для России — это место добровольного принятия ислама Волжской Булгарией на государственном уровне

— Как происходило включение Болгара в список Всемирного наследия?

— Главная цель списка Всемирного наследия — сделать известными и защитить объекты, которые являются уникальными в своем роде. Для этого и из-за стремления к объективности определены оценочные критерии. В настоящее время действуют 10 критериев (6 культурных, 4 природных). Болгарский историко-археологический комплекс принят в список по двум критериям: по второму (II): объект свидетельствует о значительном взаимовлиянии человеческих ценностей в данный период времени или в определенном культурном пространстве, в архитектуре или в технологиях, в монументальном искусстве, в планировке городов или создании ландшафтов. И по шестому (VI): объект напрямую или вещественно связан с событиями или существующими традициями, с идеями, верованиями, с художественными или литературными произведениями и имеет исключительную мировую важность.

Словом, важную роль сыграло и духовное значение Болгара для истории ряда народов мира.

Вы, наверное, видели в Болгаре музей «Дом лекаря», есть историческое основание его создания. Волжская Булгария в свое время была одним из центров развития медицины, естествознания и фармакологии. Булгарские ученые были известны всему восточному миру. Мы все знаем Авиценну, но в числе авторов двадцати всемирно известных научных трактатов по медицине наряду с Авиценной был и Таджетдин ал-Булгари — целитель из Болгара. Вот какой был уровень развития Булгар, такие работали целители, не говоря уже о знаменитых поэтах, писателях. Одним словом, это было средневековое развитое государство.

Конечно, Болгар для нас, и прежде всего и для России — это место добровольного принятия ислама Волжской Булгарией на государственном уровне. Это очень серьезный акт. Безусловно, в Дербенте, в Республике Дагестан ислам был принят в VII веке, а у нас в Х веке — в 922 году. Но там присутствует факт завоевания, а не добровольного принятия.

Я должен сказать, что было время, когда на самом высоком уровне обсуждалось, как нас называть: татарами или булгарами. А сейчас, после глубоких исследований, стало ясно, что булгары — это важнейший этап в процессе образования нации под названием «татары», булгары — наши прямые предки. Это вековая история. За год после включения Болгара в список Всемирного наследия мы все больше утвердились в своем убеждении в том, что сделано большое дело, открыт огромный простор для дальнейших исследований и развития без идеологического давления.

— В республике работа проведена огромная, каким образом шла подготовка номинации?

— Для того чтобы иметь соответствующую научную основу, при участии фонда «Возрождение» было решено собрать Международный болгарский форум. Решение было принято по инициативе Института истории им. Ш. Марджани Академии наук РТ, министерства культуры РТ, Казанского (Приволжского) федерального университета и фонда «Возрождение» в целях объединения специалистов, занимающихся болгарской цивилизацией в самом широком спектре, углубленного исследования ее истоков. Первый форум ученых прошел 19-21 июня 2010 года в Болгаре, как раз во время «Изге Болгар жыены». Болгарский форум вызвал большой интерес со стороны исследователей, специалистов ведущих российских и зарубежных научных центров, связанных с богатейшей историей не только Волго-Уральского региона, но и Алтая и Восточной Европы. Далее форумы прошли в Казани, Алтае (Барнаул), Болгарии (Варна) и в Крыму (Ялта). Благодаря коллективному труду наших и зарубежных ученых во главе с Институтом истории имени Ш. Марджани мы сегодня имеем многотомные фундаментальные труды по истории татар и булгар.

Я считаю, что очень знаменательно: за последнее десятилетие два объекта Татарстана попали в список ЮНЕСКО. У нас появилась замечательная команда специалистов

Я сегодня с гордостью говорю, что возрождение Болгара — это сильный духовный подъем. Представьте себе, за короткий период времени появились новые фестивали, исторические игры, книги, картины, телепрограммы, симфонические произведения, песни, посвященные нашей древней истории, создан балет «Золотая Орда», опера «Кара пулат» («Черная палата») и т. д.

И еще я должен сказать об истоках нашей уверенности в успешности проекта «Культурное наследие Татарстана: древний город Болгар и остров-град Свияжск». Мы имели колоссальный опыт подготовки номинации Казанского кремля в список Всемирного наследия. Вы знаете, в 2000 году Казанский кремль стал объектом Всемирного наследия. А потом мы уже более грамотно всей республикой взялись за восстановление Кремля. Это дало нам стимул на подготовку и проведение 1000-летия Казани. Добиться этого было непросто, так как оказалось, что Москва моложе Казани, поэтому были серьезные препятствия. Безусловно, огромную роль сыграло то, что Казанский кремль к тому времени стал объектом Всемирного наследия. Далее — Болгар, сейчас уже ведется последовательная работа над продвижением исторических объектов Свияжска.

Я считаю, что очень знаменательно: за последнее десятилетие два объекта Татарстана попали в список ЮНЕСКО. У нас появилась замечательная команда специалистов, уровень работы которых соответствует высоким требованиям ЮНЕСКО. Мы уже можем, по сути дела, помочь и другим регионам России в деле возрождения исторического наследия. Наши специалисты знают, как вести раскопки, обрабатывать материалы, найденные в ходе археологических раскопок, как готовить объект к музеефикации, к консервации в соответствии с требованиями ЮНЕСКО и экспертных институтов. Одним словом, наши ученые-специалисты становятся более узнаваемыми в мире. Вот это нас радует!

— Насколько известно, работа над включением Болгара в список Всемирного наследия ЮНЕСКО началась далеко не вчера, а много лет назад. Еще в 90-е годы в самом Болгаре жители были уверены, что Шаймиев уже добился включения музея-заповедника в этот самый список.

— Да, такие разговоры были. Но тогда документы по Болгару были возвращены Комитетом Всемирного наследия на ранней стадии рассмотрения. Да, полтора десятка лет мы занимались Болгаром, а еще раньше занимались известные академики — с царских времен и в советское время. До нас дошло очень много их ценных трудов, интересных зарисовок о Болгаре, эскизов с XVIII века. Раньше была такая практика: путешественники, исследователи делали зарисовки объектов, и некоторые из них очень талантливы. Действительно, как по-другому точно зафиксировать то, что ты увидел: животный мир, природу или исторические объекты. Сколько таких зарисовок у Турнерелли и Палласа было — просто поразительно. Уже позднее у Шишкина были художественные зарисовки Белой палаты. Такой жанр был распространен. И сегодня, глядя на них, можно даже сравнивать, какие разрушения произошли за последние полтора века.

О том, что сделано сейчас с Кремлем, можно было только мечтать

— Как для вас началась эта «эпоха возрождения»?

— Почему я так рьяно, что ли, взялся за это дело, уходя с поста президента республики в начале 2010 года? Вопрос о Болгаре и Свияжске я поднял перед Владимиром Владимировичем Путиным, он тогда был председателем правительства страны. Это памятники не республиканского, а федерального значения. Тогда федеральный бюджет выделял на их поддержание всего лишь по 18-20 млн рублей в год. Этих денег не хватало даже для приостановления процесса разрушения. Мы серьезно подготовились к встрече с Путиным. Конечно, сначала мы посоветовались у себя в республике и решили, что во время разговора скажем, что необходимо финансирование увеличить, поэтому беремся за восстановление… на паритете. Не просто поехать просить денег, а сказать: сколько вы дадите, столько же и мы вложим. Так был поставлен вопрос на встрече с Путиным в Москве в декабре 2009 года. Все высшее руководство собралось тогда, 30 декабря, были все министры, ожидали поздравление с Новым годом. Одним словом, все нужные люди присутствовали. Тогда Дмитрий Анатольевич был президентом — он тоже должен был подъехать, они вместе с Путиным поздравляли руководящий состав правительства и администрации президента. У нас была договоренность с Владимиром Владимировичем: он назначил — я приехал. Я аргументированно изложил ему наше предложение. И я должен сказать, что Владимир Владимирович сходу принял решение, расспросив, кому поручить. Я говорю: Кудрину и Авдееву. Кудрин — министр финансов, Авдеев — министр культуры в те времена.

Так судьба распорядилась, что я начал свое пребывание в Кремле именно с этого места, где мы сейчас с вами разговариваем. И после ухода с президентского поста вернулся опять сюда. Наверное, сама судьба не отпускает меня с этого исторического места

И в тот же год программа заработала: мы времени не теряли. Как только я дела сдал Рустаму Нургалиевичу, сходу занялись. Мы уже знали, что надо делать: нас всегда это беспокоило, мы же переживали, что объекты «уходят». Исторические объекты, если их не восстанавливать, «уходят» навсегда. Потеря на все времена для памяти человеческой. Потом уже, как говорится, только фантазировать остается.

— Безусловно. В том разговоре помог ваш опыт в восстановлении Казанского кремля?

— Когда тысячелетие Казани было доказано, была принята программа, в том числе и по восстановлению Кремля. Таким, как сейчас, Кремль не был, возможно, вы помните. Я 13 лет работал министром мелиорации и водного хозяйства республики. Мы сидели в те годы в Кремле — так судьба распорядилась, что я, получается, начал свое пребывание в Кремле именно с этого места, где мы сейчас с вами разговариваем. Тогда тут было обычное, не историческое здание, где размещалось наше министерство. В 2000 году мы то здание снесли, построили этот дворец для больших совещаний. Будучи президентом, я сидел здесь во время ремонта Губернаторского дворца. И после ухода с президентского поста вернулся опять сюда. Наверное, сама судьба не отпускает меня с этого исторического места. В те годы обветшалость зданий Кремля бросалась в глаза, и о том, что сделано сейчас с Кремлем, можно было только мечтать. Тем более годы были сложные.

— На ваш взгляд, произошло переосмысление истории?

— Как уже говорил, историю не выбирают. Какое у нас было отношение к тому, что было в середине XVI века в Свияжске: что было, то было. Ведь сколько веков татары и русские уже в дружбе и согласии живут, республика для всех стала общей родиной. Сколько уже поколений сменилось, сколько смешанных браков и т. д.

В ходе восстановления исторических памятников все больше осознаем, насколько сложен путь к цивилизации. Большей частью в этом и предназначение фонда «Возрождение». Не только в Болгаре и Свияжске, но и по самой Казани очень много делается. Сам президент республики Рустам Нургалиевич возглавляет эту работу. Он поступает правильно, потому что тысячелетняя Казань — я должен сказать, как бы резковато это не звучало, — развивалась по остаточному принципу. Сейчас мы пожинаем, как говорится, плоды. Казань долгое время была закрытым городом, работала фактически на «оборонку». По объективным причинам ресурсы направлялись на строительство новых городов: к примеру, в Нижнекамск на развитие нефтяной промышленности. Сколько районов и городов на юго-востоке, где также развивалась нефтехимия, позже Набережные Челны и КАМАЗ. Я же работал в тех краях — в Муслюмово и Мензелинске — после института главным инженером Муслюмовской районной ремонтно-технической станции, затем управляющим Мензелинским межрайонным объединением «Сельхозтехника». В Челнах в те годы начинали строить завод, было всего 17 тысяч населения, а сколько людей приехали на стройку. Казани было очень непросто. За последние десятилетия до Казани «руки дошли», и сработала налоговая база на юго-востоке — Казань стала другой. Провели Универсиаду, сейчас чемпионат мира по водным видам спорта, затем — по футболу. Это дает возможность нам хорошо развиваться. А то мы сами же нелестные анекдоты рассказывали про Казань, а сейчас уже гордимся. Конечно, если улица Баумана была без канализации: о чем тут говорить-то?

У нас принцип: фонд «Возрождение» един

— Минтимер Шарипович, уточните, пожалуйста, итоговые объемы финансирования восстановления Болгара и Свияжска — из чего они сложились?

— В диалоге с Владимиром Владимировичем Путиным в конце 2009 года, о котором я рассказывал вам, в итоге мы договорились о паритетном финансировании. Я аргументировал тем, что оба объекта расположены на красивейших берегах Волги, мимо проплывает столько теплоходов — мы обделяем всех тех, кто проплывает мимо этих памятных мест. И себя обделяем тем, что они проплывают бесследно. Все это я постарался объяснить доходчиво. И когда мне задали вопрос, о какой сумме идет речь, я сказал, что объекты в таком плохом состоянии, что по полмиллиарда в год надо бы вкладывать. В конечном счете договорились так: 400 миллионов рублей каждый год из федерального, столько же из республиканского бюджетов. Как договорились, так и придерживаемся этого до сегодняшнего дня. К этому добавляются благотворительные взносы и пожертвования. Многое мы уже сделали — объем работы начинает сокращаться. Намеченное четко выполняется.

В ходе восстановления исторических памятников все больше осознаем, насколько сложен путь к цивилизации. Большей частью в этом и предназначение фонда «Возрождение»

— Как распределили это финансирование между Свияжском и Болгаром?

— У нас принцип: фонд «Возрождение» единый для обоих объектов, деньги и для Свияжска, и для Болгара на едином счете. И это правильное решение: мы так же делали, когда восстанавливали Казанский кремль. Это хороший опыт. В ходе реализации проекта все до копейки делится поровну. Это принципиальный подход, потому что работы и там, и тут хватает. Вопрос только в том, чтобы были строительные силы и для раскопок, и для восстановления объектов. И тем не менее мы правильно поступили: мы успеваем и тут, и там.

Конечно, по возможности идут поступления благотворительных средств от населения, серьезно поддерживают крупные спонсоры и не только наши — участвуют и российские компании. Никто никого не обязывает: когда люди чувствуют, что благотворительные средства идут в дело, и видят результат, дело спорится. Крупные компании выделяют значительные суммы, по сути дела, третья часть из того, что мы расходуем, даже чуть больше — это благотворительные взносы крупных компаний и населения. Белую мечеть строили Алишер Усманов, Ринат Ахметов и «Татнефть». Или вот группа компаний «Гунвор», «Трансмашхолдинг», «Лукойл», банк «Зенит», «Сбербанк России», «Акибанк», «Российские железные дороги», без исключения все наши компании: и нефтяники, и ТАИФ, и все заводы, даже оборонные, хотя обстановка у них не такая уж простая. К примеру, генеральный проектировщик — институт «Татинвестгражданпроект». Надо отдать должное его генеральному директору Хуснутдинову Аделю Альбертовичу, а до этого наш министр Ирек Файзуллин там был руководителем. В круглосуточном режиме работали: им приходится и выезжать, и по ходу коррективы вносить и т. д. Так что восстановление это стало делом всенародным.

Люди жили, особенно в Свияжске, вы бы знали в каких условиях! Трудно себе представить!

— По Свияжску хотелось бы отдельно поговорить. На июль там намечен международный конгресс, организованный министерствами культуры России и Татарстана, где будут освещаться вопросы историко-культурного наследия острова-града Свияжск. На что направлены подобные конференции, и какие, по вашему мнению, проблемы стоит в первую очередь на таких конгрессах обсуждать?

— Я уже говорил, что в ходе подготовки номинации «Болгар» в список ЮНЕСКО мы проводили международные конференции. С Великим Болгаром у ряда народов истоки едины. Например, Кубрат хан, основатель Великой Болгарии, похоронен на территории Украины. И много исторических свидетельств в Болгарии и в ряде стран Востока и Запада. Я к чему говорю? Вот по Свияжску мы три конференции уже провели: и регионального уровня, и в более расширенном составе, и сейчас международную конференцию проводим. У нас еще очень большая конференция намечается на позднюю осень — с учеными, которые могут оказать большую помощь нам своими знаниями и опытом.

Свияжск — вся история периода режима изоляции людей, когда несогласных с режимом, инакомыслящих ссылали в Свияжск или в иные места. Мы с вами просто многого не знали

Свияжск — остров уникальный, там сохранилась деревянная Троицкая церковь, поставленная из заранее сплавленных вниз по Волге из Подмосковья срубов. Исторически Свияжск связан со взятием Казани и таким образом сыграл решающую роль в появлении Российского государства. До этого царя не было в России, а когда взяли Казанское ханство, Иван Грозный стал называться царем, потому что присоединились новые территории — страна усилилась, увеличилась. Это не просто крепость для взятия Казани, не просто драматичный момент истории — это начало становления Российского государства.

— Учитывая историческую ценность и уникальность Свияжска, как скоро, по вашей оценке, он сможет войти в список ЮНЕСКО наряду с Болгаром?

— Мы ранее готовили Свияжск в номинации «Историко-культурный и ландшафтный комплекс». Но когда его изучили эксперты, оказалось, такое определение к нему не подходит: островом он оказался фактически только после подтопления водохранилищем, образованным несколько десятилетий тому назад, это 50-е годы XX века. Это сильно повлияло, конечно. Потому что историко-культурный и ландшафтный комплекс должен быть исторически первозданным, начиная от фауны и флоры. И нам рекомендовали обратить внимание на те объекты, которые могли сегодня быть оценены как всемирная универсальная ценность. И их можно предложить к рассмотрению Комитета Всемирного наследия на предмет включения в список ЮНЕСКО. Это и правильно, этот путь мы сейчас и проходим. В Свияжске очень много соборов, церквей, эксперты обращают на них пристальное внимание. Но в то же время в христианском, в том числе и в православном мире соборов и церквей очень много — каких только нет и с каких времен, вы это прекрасно понимаете. Есть у нас церковь середины XVI века, как уже отметил, деревянная Троицкая церковь 1551 года. Ученые сейчас ищут подтверждения, самой ли ранней постройкой она является, поиски идут. Безусловно, сохранена «намоленность» Троицкой церкви, притом что снаружи обшивку поменяли, сделали красивую, деревянную, а основной сруб и иконостас сохранены, как было в XVI веке. К счастью, иконостас у нас сохранился благодаря тому, что в свое время нашлись разумные люди и разместили его в Музее изобразительного искусства республики. В любом случае соборы должны жить, независимо от того, включат их в список ЮНЕСКО или нет, признают или не признают. Храмы нужно оставить потомкам: вы же видите, как Собор скорбящих радости заиграл сейчас, каким привлекательным становится, и люди радуются.

Взоры экспертов сейчас устремлены на Успенский собор. По их оценкам, есть там особые ценности в самой росписи, фресках, истории на изображениях. Вот тут ведется очень большая исследовательская и восстановительная работа — к счастью, там есть что восстанавливать из изначально сохранившихся росписей. Например, изображение святого Христофора с лошадиной головой середины XVI века, его сейчас изучают. Возможно, это его единственное сохранившееся изображение с лошадиной головой. С песьей головой, говорят, где-то есть. Скорее всего, именно в Успенском соборе сохранился и прижизненный портрет-лик Ивана Грозного. Сейчас ученые ведут глубокие исследования: что за грот был под картиной, на что нанесены масляные и другие краски, их состав. Это кропотливая и большая работа. Это тот случай, когда надо спешить медленно: тут, как говорится, просто махом ничего не сделаешь.

Поэтому, отвечая на ваш вопрос, скажу, что мы работаем над номинацией Свияжска в список ЮНЕСКО. Мы на этом пути умнеем, становимся более опытными. К восстановлению Свияжска привлечены мастера по другим соборам из Санкт-Петербурга и Москвы — у нас таких специалистов высокого класса очень и очень мало. Мы создали условия реставраторам, художникам, работа идет. Но конечно, это та ювелирная часть работы, где требуются большие знания редких специалистов. Так, для строительства фундаментов ряда соборов мы в начале работы использовали и французские технологии. Раньше свай не было — герметизация нарушалась. Когда мы говорим «плачут» стены соборов, это влага поднимается. В Свияжске создаем музей археологии дерева — первый в России. Мы нашли деревянные сооружения — жилые дома. Оказывается, благодаря тому, что подтопило остров, доступа кислорода к дереву уже не было, и оно не все сгнило. Наши археологи их обработали по новейшей технологии.

Изучили подобные технологии в скандинавских странах, конкретно в Швеции, по климатическим условиям они нам больше подходят. Наши специалисты там были, переняли опыт — восстановим все возможное. Одним словом, это такая работа — людям нравится. Я сто раз повторял и продолжаю повторять, когда есть хлеб на столе и крыша не течет, человека привлекают иные ценности. Начинается обретение духовности. Когда с этим соприкасаешься, начинаешь себя уважать: я познал это.

— Наверное, так можно сказать не только про археологов и историков, но и про тех, кто участвовал в переселении людей в ходе восстановительных работ в Свияжске, проживавших в монашеских кельях и аварийных домах.

— Конечно, мы с этого и начали — людям из монашеских келий квартиры давали, из братских корпусов вытаскивали. Люди же жили, особенно в Свияжске, в таких условиях, что трудно себе представить!

Когда занялись островом, конечно, мы начали не с реставрации, о которой думали. А начали с людей, которые первым делом жилье просили

— Ни воды, ни газа — ничего не было.

— Ничего не было! Они были как бы изолированы, жили в уединении. Когда монашеское хозяйство работает, монастырь действует — это одно дело. А туда ведь людей заселили, когда революция уже совершилась, когда монастыри позакрывали, численность монахов практически сошла на нет. Люди, живущие в Свияжске, хорошего не видели в жизни. Это я точно знаю и сопереживаю. В советское время там ведь были детская колония, психбольница, ГУЛАГ — политические тюрьмы, о подобных писал Солженицын. Свияжск — вся история периода режима изоляции людей, когда несогласных с режимом, инакомыслящих ссылали в Свияжск или в иные места. Мы с вами просто многого не знали. И вот люди, которых мы там увидели — это тот самый обслуживающий персонал этих мрачных заведений, — ну что у них в жизни было хорошего? Это говорю я — тот, кто почти два десятка лет проработал президентом, а руки не доходили. Мне-то тут что критиковать, мне же могут задать вопрос: «Куда вы смотрели раньше?» И это законный вопрос. Когда занялись островом, конечно, мы начали не с реставрации, о которой думали. А начали с людей, которые первым делом жилье просили. Сначала они даже не поверили, когда мы сказали, что мы с этого начнем. Мы построили им квартиры со всеми условиями: газ, электрификация, канализация. Все, что городской житель имеет, там теперь есть.

— Много там было семей?

— Не так много, где-то человек 200 осталось, я там уже познакомился со всеми. Были хозяева, особенно снизу под горой, которые сначала не хотели переезжать. Я им сказал: «Не переедете — ладно». Сказал, что тогда мы вас оставим в этих домах, а другим построим и разместим, а ваши дома оставим для того, чтобы рассказать туристам, в каких условиях люди раньше жили. Сначала они даже не поверили: мы же с ними по-хорошему разговаривали. Но все решилось, и они даже полюбили нас за это время чисто по-человечески.

А на заселении первых домов мне даже стало не по себе, когда люди в благодарность руки целовали. Много раз приходилось участвовать в сдаче домов, особенно по программе ветхого жилья, люди всегда с благодарностью относились, а тут вообще… Многие не знали, как пользоваться сливом туалета, газом и так далее. Привыкали не просто.

То же самое в Болгаре. Если в Свияжске мы вытащили людей из монашеских келий и братских корпусов, то в Болгаре были ветхие дома. А некоторые еще попадали в зону, где ведутся археологические раскопки. Им тоже создали приемлемые условия, много домов построили, продолжаем переселять. Целые новые поселки сейчас появились на окраине.

— Да, люди там пытаются сейчас продать эти дома за 6 миллионов.

— Это уже, знаете, жизнь. Лес рубят — щепки летят. Главное, все органы власти и фонд «Возрождение» успешно решают и эту сложную проблему.

Не надо политизировать прошлое, историю не выбирают

— Все-таки, Минтимер Шарипович, Свияжск войдет в список ЮНЕСКО, или, может быть, это и не нужно? Он и так полон туристов. Там каждый день толпа людей.

— Я начал с чего: история нашего народа сложная, связана и с татаро-монголами, и с Золотой Ордой. Поэтому же идеология в стране была — неприятие Золотой Орды и так далее. Орда сама нанесла огромный ущерб существовавшему тогда Булгарскому государству. Это сложный вопрос. Поэтому особо важно, чтобы более объективная история была признана миром через включение в список ЮНЕСКО. Мы же не знаем, какие изменения могут быть в обществе, государстве, но это уже фундаментально, уже не изменить желанием одного историка или группы историков.

Иной раз я думаю, что, работая президентом, не всегда доходил до этого, не соприкасался. А сейчас вижу: очень много у нас толковых ученых, которые владеют глубокими знаниями и добросовестно делают свое дело

Не надо политизировать прошлое, историю не выбирают. Она какая была, такая и есть. Если это уникальный собор, его надо сохранить и передавать из поколения в поколение. Такой росписи, например, нигде ведь больше не найдешь. Это ж когда-то выполнили выдающиеся мастера, это же неповторимо. Это ценность! Столько веков прошло, но, к счастью, она подлежит восстановлению. Надо радоваться и восстанавливать. Окажется он идентичным какому-либо объекту, который, может быть, уже включен в список, или не окажется — это покажут дальнейшие исследования. Может быть, как я говорил, мы окажемся первыми по содержанию фресок, по технологии и так далее. Ведь столько интересного в этой среде. Например, соборы, в том числе и свияжские, бывают отапливаемые и неотапливаемые. Все зависит от того, в какое время было построено и как это сказалось на сохранности, и мы это учитываем сейчас при восстановлении. Если нам эксперты говорят, что можно делать отапливаемым, мы это делаем.

У нас сейчас есть прекрасные археологи, которыми руководит Айрат Ситдиков, думаю, что он редкий ученый. Реставрационные мастерские очень вдохновенно работают — представьте себе, какие объемы работ мы им сейчас даем. Люди настолько преданы своей профессии! Иной раз я думаю, что, работая президентом, не всегда доходил до этого, не соприкасался. Вот ходит ученый спокойно, где-то выступил, обратил внимание, и на этом все, а сейчас вижу — очень много у нас толковых ученых, которые владеют глубокими знаниями и добросовестно делают свое дело.

Вы же видите, как мир сопереживает тому, что разрушаются многовековые постройки, скульптуры в Ираке, Сирии, в афганской войне тоже. Безвозвратно все уходит. Запомнилось пребывание в реставрационных мастерских Лувра, где наблюдали, как проходят восстановительные работы скульптуры и живописи. Какие мастера работают! Меня поразило то, что мы ядерная держава, но нет у нас оборудования, как во Франции, которые позволяют определить подлинность произведений искусства, состав красок, камней и т. д., с применением ядерных анализаторов.

— Наши специалисты учатся сейчас у французов этим технологиям?

— Знаете ли, по необходимости мы их привлекаем. Вот в Болгаре сейчас мы начали строить гостиничный комплекс. И фишка там будет своя — баня, какая была в древние булгарские времена. То есть к гостинице будет пристроена воссозданная по историческим эскизам Белая палата — действующая. Сейчас поехали представители наших научных институтов туда, где сохранились образцы таких бань: греко-римских, турецких. Будут изучать. В Болгаре, по историческим данным, было больше 20 больших бань. Остатки четырех из них нами изучены.

Вообще, в гостиничном комплексе Болгара будут и современные спа-услуги, хороший комплекс создадим. Рустам Нургалиевич заложил камень в конце апреля этого года. И благотворители с воодушевлением восприняли нашу идею, «Татнефть» и ТАИФ будут обеспечивать основное финансирование строительства. Подключился еще ряд компаний, которые специализированы по газу, по электрификации и так далее. Важно суметь его хорошо сделать на красивейшем берегу, на месте слияния Волги и Камы. При этом жестко соблюдаются требования ЮНЕСКО. Эти места сейчас под их охраной.

Мы хороший народ, способный. Вся страна состоит из образованных людей. Это выдающийся фактор! И мы быстро учимся. И вот будем учиться, совершенствоваться и делать все привлекательным

— Многое делается для туристов, вот и комплекс новый в том числе. Скажите, с какой динамикой растет туристический поток в Болгар и Свияжск?

— За прошлый год в Болгаре побывало более 280 тысяч туристов, и более 180 тысяч — в Свияжске. Суммарно туристский поток в Болгар и Свияжск за пять последних лет вырос в 7,7 раза. 3 июня этого года Болгар презентовали для включения в федеральную целевую программу «Развитие внутреннего и въездного туризма в Российской Федерации (2011-2018 годы)». Свияжск тоже рекомендован координационным советом Федерального агентства по туризму для включения в ФЦП. И Болгар, и Свияжск и сегодня привлекают туристов. В этом году речники завершают дноуглубительные работы, а это значит, что уже теплоход любой палубности сможет причалить. Очень важно, чтобы развивалась сфера обслуживания. Там и бизнес подтянется. В Болгаре, к примеру, и верблюжья ферма появилась. В этом году заработают первые старинные ремесленные мастерские. И Свияжск становится привлекательным по многим направлениям.

Мы хороший народ, способный

— Чем фонд «Возрождение» будет заниматься после того, как восстановит Болгар и Свияжск?

— Эти объекты надо еще доработать, вывести их на хороший уровень, сделать их привлекательными и для внутреннего, и для внешнего туризма. Фонд «Возрождение» действительно состоялся, очень много сделал и сделает. Очень важно, чтобы мы научились любить туристов. Не секрет же, лет пять тому назад мы не умели обслуживать людей. Я не виню наших людей, потому что нам некогда было — история за историей: революции, потом коллективизация, репрессии, война, восстановление страны, затем перестроечные годы.

Мы хороший народ, способный. Вся страна состоит из образованных людей. Это выдающийся фактор! И мы быстро учимся. И вот будем учиться, совершенствоваться и делать все привлекательным. Такие объекты, как Болгар и Свияжск, должны быть достоянием мира. Другие народы должны захотеть их увидеть. Заодно увидят нас, а мы — их.

— Заинтересуем?

— Да, это новый подход, сама жизнь его нам подсказывает. Например, в период появления ислама в арабских странах не могли и подумать, что в мире есть страны, где 6 месяцев зимы. Недавно мы выпустили альбом «Ислам на снегу» — там зимние виды Болгара, которые очень наглядно показывают особенности наших мест. Некоторые эксперты обвиняли нас в том, что, хоть и за пределами исторического вала, построена новая мечеть. Но вот однажды они приехали в Болгар в холодное время года: ветер, дождь со снегом идет. Я говорю: «Давайте будем читать намаз, время подошло». Они смотрят на меня, как на ненормального. «Вот видите, — говорю, — новая мечеть нужна, потому что страна снежная, а молиться надо вовремя, тем более на такой сокровенной земле, как Болгар». Вот как приходит понимание.

— Двумстам восьмидесяти тысячам человек, посетившим Болгар, все нравится.

— Будут посещать еще. Будут создаваться новые комплексы. Сколько уже бизнесменов работают, продают свою продукцию, сувениры и т. д. Вы же видели, например, и в Свияжске, и в Болгаре сидят кузнецы, чеканят деньги. Я шутя говорю им: «Вы фальшивомонетчики». А сам радуюсь, видя, как вокруг них собирается народ. В связи со строительством гостиничного комплекса в Болгаре поставили задачу достойно подготовить обслуживающий персонал из местных жителей, молодежи. Ищем управляющую компанию, которая сможет качественно работать.

Словом, это прекрасные места с широкими перспективами: охотничьи угодья можно создать, рыбацкие артели. Мы же становимся более требовательными. Когда ты где-то что-то хорошее видел, уже не хочется, чтобы у себя было хуже. Это и есть стимул для совершенствования. Главное, сейчас с фондом «Возрождение» заинтересованно взаимодействуют структуры республиканских и местных органов власти. Идущий одолеет.