«В Башкортостане мало женщин на руководящих должностях, хотя много женщин-заместителей»

Мои университеты

Я родилась и выросла в Уфе, в большой семье. Отец умер еще до моего рождения, я росла с матерью, братом и тремя старшими сестрами. И не застала классическую патриархальную семью как таковую. Видимо, этим объясняется мое свободолюбие и стремление существовать вне иерархий. Моя мать — сильная, энергичная женщина, которая активно занимается как общественной деятельностью, так и творчеством — на нее я и стараюсь равняться.

Как феминистку я стала позиционировать себя еще в студенческие годы — меня всегда возмущали проявления сексизма. Например, в художественной среде, а мои первые два образования — художественные, считалось, что серьезного художника из женщины не получится. Бывало, зайдет к нам наш преподаватель, а в группе у нас учились два парня и пять девушек, и, если юноши отсутствовали, он разочарованно произносил: «А, никого нету», — и уходил. И самое страшное, что вот это осознание своей неполноценности в профессии вбивалось в подкорки, откладывалось там. Это уже сейчас, когда выросло целое поколение сильных художниц, которые доказали свою профессиональную состоятельность, отношение стало меняться.

Режиссура тоже почему-то считается неженской профессией, хотя с чего бы? Никаких особых физических нагрузок там не требуется, вот колоссальная выносливость, даже больше психологическая, нежели физическая — это да. И это не то, чего недостает женщинам. Поэтому всегда, когда мне задают вопрос: стоит ли девушкам идти в режиссуру, я отвечаю, что да, стоит, обязательно.

Окончательно как феминистку я стала позиционировать себя после несправедливых выборов в Госдуму в 2011 году, когда всколыхнулась вся общественность и активизировались протестные движения. Там же стали слышны и голоса феминисток. Мне тогда казалось, что, кроме меня, феминисток в Башкортостане нет. В 2013 году я создала в соцсети «ВКонтакте» группу «Феминизм в Башкортостане», скидывала туда интересные для себя материалы, приглашала знакомых. И тут выяснилось, что в республике есть и другие феминистки. Так мы познакомились, стали устраивать встречи в реале, провели несколько акций, лекций. Ездили на феминистский фестиваль «Ребра Евы» в Петербурге, теперь общаемся с единомышленницами по всей России и за рубежом, поддерживаем друг друга.

Окончательно как феминистку я стала позиционировать себя после несправедливых выборов в Госдуму в 2011 году, когда всколыхнулась вся общественность и активизировались протестные движения

Кто мы?

Конечно, проблем, которые поднимает современный феминизм, очень много, невозможно все охватить разом и работать во всех направлениях, тем более, что для всех нас это дополнительная общественная нагрузка помимо основной профессиональной деятельности или учебы. Поэтому каждая из нашего объединения «БашФем», куда входят феминистки и мужчины-профеминисты, а также небинарные люди, вкладывается в общее дело ровно настолько, насколько позволяют временные и психические ресурсы. Последнее очень важно, так как в Сети мы получаем очень много агрессивных комментариев, иногда доходит даже до угроз, и это нелегко выдержать.

Не так давно мы сняли фильм «Не пытайтесь это повторить!», рассказывающий о криминальных абортах, которые делали в СССР, когда они были запрещены, и о том, что может случиться, если их снова запретят. Сняв этот фильм, я поняла, что язык, при помощи которого я лучше всего могу донести свои взгляды до людей, — это язык кинематографа, которому я обучалась много лет. Поэтому в будущем я планирую сделать упор на этом, снимать как серьезные фильмы на острые темы, так и короткие юмористические ролики. Мне очень нравятся ролики «Феминистки поясняют» наших питерских коллег, очень рекомендую.

Мои близкие поддерживают мои взгляды относительно феминизма, а моя сестра Зухра (Зухра Буракаева — уфимская писательница и журналистка, — прим. ред.) также позиционирует себя как феминистку. Общество же в целом пока не готово воспринимать феминизм положительно, так как в головах какие-то стереотипы относительно этого слова, которые многие не подвергают сомнению. Хотя всегда можно заглянуть в Википедию, прочитать определение и навсегда избавиться от стереотипов.

Если почитать наши эпосы, там мы увидим сильных женщин — Хумай, Барсынхылыу, Хыухылыу, Зухру-батыр, которые сами решали свою судьбу, выбирали себе мужей

Башкирская традиция

Часто слышится мнение, что феминизм является западным явлением, но это не так.

Если почитать наши эпосы, там мы увидим сильных женщин — Хумай, Барсынхылыу, Хыухылыу, Зухру-батыр, которые сами решали свою судьбу, выбирали себе мужей.

Башкирские женщины всегда были активными и деловыми, исторические источники подчеркивают, что они ходили с открытыми лицами, первыми подавали руку даже незнакомцам, отлично ездили верхом. Это и неудивительно, вся наша история — это история восстаний и войн, те женщины, которые не уходили с мужьями в военные походы, вели все хозяйственные дела, заготавливали сырье и товары на продажу, торговали. Моя бабушка, например, была предпринимательницей: варила мыло, готовила леденцы, ездила с тяжелыми мешками в Баймак продавать мочало. Благодаря ей семья не голодала и в военные, и в послевоенные годы. Мать тоже с детства собирала ягоды, зарабатывала себе на школьную одежду и учебные принадлежности, а когда подросла, помогала отцу, работая вместе с ним на лесоповале.

И сейчас башкирские женщины ведут очень активную общественную деятельность. В каждой башкирской деревне сейчас есть ячейка республиканского движения «Ағинәй» («Белые бабушки»), участницы которого сохраняют культурные традиции, возрождают старинные праздники, следят за порядком в деревне.

А первая башкирская феминистка, Рабига Кушаева, еще в 1917 году, будучи шестнадцатилетней девушкой, выступала на Первом башкирском курултае за равные с мужчинами права для женщин — за право голоса, за запрет выдавать девушек замуж раньше семнадцати лет, за право на развод и против многоженства. Она же говорила, что у девушек должно быть право обучаться на башкирском и русском языках. Такие прогрессивные предложения были встречены таким возмущением, что от Рабиги отвернулся даже отец. Зато поддержали братья-революционеры. Это сейчас мы видим, насколько она далеко смотрела. Тем удивительнее встречать противников феминизма сейчас, спустя сто лет, мечтающих о возрождении традиций многоженства. Я за сохранение культурного наследия, но не все традиции одинаково хороши, это надо признать. Сохранять нужное и избавляться от того, что является пережитком, — это и есть культурный прогресс.

Кстати говоря, Казань стала третьим после Санкт-Петербурга и Москвы городом, в котором женщины смогли получать высшее образование. Это случилось в 1876 году. И это заслуга женского движения, которое долго и упорно добивалось права на образование.

Противоречит ли феминизм исламу? Лично я считаю, что да, неравенство заложено в самом Коране и хадисах. Но есть множество девушек феминистских взглядов, которые не желают отказываться от ислама. Что делать им? Для них есть целое направление феминизма — исламский феминизм, когда женщины, не желающие отказываться от религии, желают защищать свои права. Это течение активно развивается в странах, в которых традиционно господствует ислам, и в странах, где много переселенок из мусульманских стран. Они борются за право получать образование, работать, самим выбирать себе мужей либо не выходить замуж вовсе, и за ряд других гражданских прав.

Я не считаю, что Башкортостан или Татарстан сильно отличаются от остальной России своей патриархальностью. У нас традиционная религия — ислам, в большей части России — православие, эти религии обе патриархальные. И проблемы у нас одинаковые. Как и по всей России, в нашей республике мало женщин на руководящих должностях, хотя очень много женщин заместителей руководителей. Это эффект «стеклянного потолка», когда женщина может расти по карьерной лестнице только до определенных высот, а дальше ее не пускают.

Я не считаю, что Башкортостан или Татарстан сильно отличаются от остальной России своей патриархальностью. У нас традиционная религия — ислам, в большей части России — православие, эти религии обе патриархальные. И проблемы у нас одинаковые

Стать феминисткой просто

Огромна проблема домашнего насилия, которая усугубляется патриархальными обычаями, помноженными на привычку молчать о проблемах в семье — «не выноси сор из избы», или, говоря по-башкирски, «ауыҙың тулы ҡан булһа ла, кеше алдында төкөрмә».

Изнасилование в нашем обществе делает неприкасаемой саму жертву насилия, она становится изгоем, ей потом трудно выйти замуж. Есть такое определение — виктимблейминг, когда жертв насилия обвиняют в том, что они сами виноваты в насилии. Лет 10 назад в Уфе был страшный случай, когда трое парней зверски убили двух девушек. Когда выяснилось, что девушки познакомились с этими парнями в тот же вечер и даже выпили с ними пива, общество махнуло рукой: «А, сами виноваты». На этом обсуждение прекратилось. Поэтому приходится очень много говорить о недопустимости насилия, о сексуальном согласии, что «нет» означает «нет», а не «да», а также объяснять самим жертвам насилия, что в том, что произошло, нет их вины. Потому что они живут с этой травмой многие годы, продолжая обвинять себя.

У феминизма очень много задач, и необязательно всем быть активными. Стать феминисткой очень просто: достаточно один раз (а это навсегда) осознать несправедливость устройства нашего общества. Дальше с этим осознанием приходится жить, и может наступить ощущение беспросветности. Но это не так: достаточно понемногу менять мир вокруг себя, в пределах досягаемости. Помочь подруге. Растить детей без гендерных предрассудков. Объяснить девочке-подростку, что ее право на свое тело — безусловно. Не поддерживать сексистские, унижающие женщин шутки. Тогда общество, в котором мы живем, постепенно станет удобным и комфортным для женщин.