Линар Якупов: «Сегодня я не убежден, что полноценный исламский банк может быть успешным»

Участники:

• Линар Якупов — президент Фонда развития исламского бизнеса и финансов (IBFD Fund), президент Ассоциации региональных инвестиционных агентств.
• Ангелина Панченко — модератор, корреспондент корпоративного блока интернет-газеты «Реальное время».

14 лет борьбы за исламский банкинг

Панченко: Недавно вы говорили о том, что полноценная работа исламских финансовых институтов, то есть создание банка, возможны уже через год. Это вполне реально и осуществимо? Существует ведь и тот факт, что банковские лоббисты не позволят войти исламскому банкингу на территорию России.

Якупов: Исламскими финансами и продвижением исламского банкинга я занимаюсь с 2001 года, с тех пор, как вернулся из Малайзии. Тогда я был первым студентом, закончившим Международный исламский университет Малайзии и вообще первым дипломированным специалистом по исламским финансам. И с этого времени мне все казалось, что вот год-два — и все должны понять, что это, и усердно этим заниматься. Но после истечения четырнадцати лет…

Панченко: Поняли, что это не так?

Якупов: Не то чтобы понял, а просто приходится констатировать тот факт, что в России ничего так быстро не происходит.

«Даже сегодня я не убежден, что полноценный исламский банк может быть успешным, поэтому мы и предлагаем нашим банкам, которые к нам обращаются, сначала пытаться запускать исламский банк как филиал»

Панченко: Не устали бороться с ветряными мельницами?

Якупов: Я это не считаю борьбой с ветряными мельницами. Сейчас я уже подхожу к этому более философски и думаю, что мы можем и должны делать то, что в наших силах. А быть этому или не быть — это все в руках Всевышнего. Поэтому можно, наверное, к этому философски относиться, но ни в коем случае руки опускать нельзя, потому что медленное, но развитие есть. Помню, вначале хотелось побыстрее изменить законодательство, а потом уже все должно было заработать. Опыт Казахстана показал, что это не так. Важно, чтобы была критическая масса людей, которая бы понимала, что это такое, и которая действительно хотела с этим инструментарием работать. Даже сегодня я не убежден, что полноценный исламский банк может быть успешным, поэтому мы и предлагаем нашим банкам, которые к нам обращаются, сначала пытаться запускать исламский банк как филиал.

Панченко: Уже в российских банках?

Якупов: Да, будучи филиалом традиционного банка. У одного из таких филиалов был отдельный счет, а услуги, которые он предоставлял, были в рамках шариата и в то же самое время не противоречили российскому законодательству.

Панченко: Но опять же придется ждать, пока внесут изменения в закон?

Якупов: Не то чтобы обидно, но что не дает повода надеяться на то, что все случится за год или два, — это то, что до сих пор ни в Совете Федерации, ни в Госдуме нет четкого понимания, что действительно нужно менять. До этого было и несколько рабочих групп — в 2010-е гг. они создавались экспертами с участием банковского сообщества. И были несколько раз проработаны дорожные карты, но они все сдувались, потому что не было достаточного капитала и политического решения.

«Мы с нашими малайзийскими партнерами 9 апреля подписали соглашение по созданию российско-малайзийского консорциума. И этот российско-малайзийский консорциум подписал соглашение с правительством РТ на разработку технико-экономического обоснования создания исламского банка и исламского банковского подразделения в РФ и в РТ как пилотного проекта»

Панченко: А что мешает этому? Страх какой-то?

Якупов: Накопив определенный опыт формирования исламской финансовой системы в рамках существующего законодательства, мы понимаем конкретно, где что мешает и где какие изменения нужно вводить. Но чтобы не быть голословными, мы с нашими малайзийскими партнерами 9 апреля подписали соглашение по созданию российско-малайзийского консорциума. И этот российско-малайзийский консорциум подписал соглашение с правительством РТ на разработку технико-экономического обоснования создания исламского банка и исламского банковского подразделения в РФ и в РТ как пилотного проекта. Сейчас работа над этим ТЭО идет, к сентябрю мы его планируем завершить.

Панченко: И запустить в Госдуму?

Якупов: По договоренности с Советом Федерации, с Госдумой и с банковским сообществом мы привлекаем и наши госорганы, и игроков рынка к этой работе и надеемся, что сформируется четкое понимание того, что нужно менять в законодательстве. И тогда уже можно будет действительно в Госдуму на рассмотрение вносить конкретный законопроект. Но это касается только разрешения банкам вести торговую деятельность, что, конечно, недостаточно для введения исламского банкинга.

Что нам мешает? Как ни крути, все равно для того, чтобы внедрять исламский банкинг, исламскую финансовую систему в нашей стране, нужна политическая воля и политическое решение руководства страны. Регионы на своем уровне могут выступать с определенными инициативами, могут показывать определенный опыт, практику и эти вопросы лоббировать. Но пока не будет четкого понимания у Центрального банка России, у министерства финансов, у законодателей и у всего банковского и финансового сообщества, эти процессы будут идти очень медленно.

«Есть несколько банков, которые уже готовят открытие своих филиалов, работающих по исламским финансовым принципам. Маховик начинает потихоньку крутиться»

Панченко: Центробанк России пока не проявляет заинтересованности?

Якупов: За последний год движение в этом направлении все-таки есть. Представители Центробанка участвуют в рабочих группах. Также рабочие группы по изучению финансовых вопросов появились во Внешэкономбанке, Сбербанке и в ряде других банков. Есть несколько банков, которые уже готовят открытие своих филиалов, работающих по исламским финансовым принципам. Маховик начинает потихоньку крутиться. Понадобилось очень много времени, чтобы убеждать, что это не является каким-то инструментарием финансирования терроризма, а прежде всего инструментарием финансовым и экономическим. В то же время это дает возможность привлекать и активно работать с исламским миром.

Начиная с 2009 года мы проводим KazanSummit. За эти годы мы развивали разные темы — торговлю, инвестиции, продовольственную безопасность, градостроительство. Но сегодня, понимая, что людей, которые серьезно относятся к теме исламских финансов, уже достаточное количество на разных уровнях власти и в целом в финансовой индустрии, мы делаем тематикой KazanSummit-2015 исламские финансы для конструктивной глобальной торговли инвестициями. Сегодня исламские финансы на глобальном уровне всеми странами рассматриваются как альтернативный или дополнительный механизм для того, чтобы увеличивать торговлю инвестициями между странами, и для того, чтобы было четкое понимание, как этот инструментарий максимально использовать.

Если говорить о том, почему исламские финансы важны для Российской Федерации, можно выделить несколько моментов. Это возможность внешнего заимствования и замена кредитных операций сделками финансирования. Имеется в виду, что исламские финансы можно рассматривать как механизм оздоровления экономики и финансовой сферы в целом. Растет доверие к финансовым институтам, увеличивается социальный вектор развития бизнеса. Я уже говорил о том, что исламские банки работают по принципу разделения прибыли и убытков. И сейчас мы с коллегами из стран СНГ и особенно стран, входящих в Евразийский экономический союз, считаем, что это могло бы стать серьезным инструментом для дополнительной экономической и финансовой интеграции между странами Евразийского союза.

Панченко: Вопрос: «Линар Габдельнурович, в 2006 г. Центробанк России отозвал лицензию у международного коммерческого банка «Бадр-Форте Банк», единственного исламского банка, тогда работавшего в России. Печальная судьба была вызвана специализацией на исламском банкинге, или там было что-то другое?»

Якупов: Вот уже десять лет прошло, как отозвали лицензию у этого банка, но почему-то до сих пор свежи воспоминания, как будто это был некий наезд на исламский банкинг-центр. Конечно, нельзя говорить, что это было сделано именно с целью борьбы с исламским банкингом. Я так не считаю. Были и технические моменты. Незнание самой сути исламского банкинга и финансов иногда, к сожалению, ведет к не совсем адекватному понимаю того, что это за инструментарий. Может быть, этот фактор тоже сработал. Я бы сейчас не хотел зацикливаться на том, что когда-то было, а лучше бы смотрел на то динамичное развитие, которое происходит сегодня.

«Вот как раз для того, чтобы все в исламской банковской системе было транспарентно, мы и хотим, чтобы было государственное регулирование»

Панченко: Поступил еще один вопрос: «Есть ли у вас опасения, что с исламскими финансами к нам могут хлынуть деньги, связанные с ИГИЛ или другими коррупционными фундаментальными группами?»

Якупов: Вот как раз для того, чтобы все в исламской банковской системе было транспарентно, мы и хотим, чтобы было государственное регулирование. Я нигде в мире ни разу не слышал, что каким-то образом исламские банки были средством или механизмом для того, чтобы финансировать какую-то террористическую деятельность. Очень уж скрупулезно наблюдается этот рынок. Если бы что-то такое произошло, об этом бы давно трубили на весь мир. Этого нет, потому что есть международные организации, которые регулируют исламскую банковскую и финансовую деятельность в целом, — это и IFSB, и IFM, и IFE. Кто-то следит за финансовым рынком, кто-то — за центробанками, кто-то — за соблюдением шариатских законов. По большому счету исламские банки в 2-3 раза больше регулируются, чем традиционные банки, поэтому, мне кажется, это необоснованные опасения. И нам бы не хотелось, чтобы определенные люди этим спекулировали.

Исламские банки — не кредиторы, а участники рынка

Панченко: У нас вопрос. Мне интересно, кого можно считать инвесторами? Кто эти люди или компании? Если это какое-то предприятие, которое открывает здесь на свои деньги промышленные комплексы, то оно действительно вкладывается в нашу экономику. А если это банк, который кредитует, то какой же он инвестор?

Якупов: Давайте тогда разделим. Есть инвесторы, которые являются непосредственными участниками прямых иностранных инвестиций, когда инвестор приходит в нашу страну, возводит завод, закупает, завозит оборудование и начинает производить продукцию, создавая тем самым рабочие места, налогооблагаемую базу, увеличивая экспортный потенциал, импортозамещение нашей страны. Таких компаний у нас немало, они в РФ идут. Если их бизнес не противоречит тем аспектам, про которые мы с вами ранее говорили, то их нужно приветствовать и работать с ними. Если говорить об экономической интеграции РФ со странами ОИС (Организацией исламского сотрудничества), куда входит 57 стран, то у РФ самое большое сотрудничество с Турцией, Казахстаном и с рядом других стран. На деловом завтраке казанского саммита этого года будем давать статистику по взаимодействию РФ и стран ОИС по нескольким критериям: объему инвестиций, торговле с этими странами и туризму между Россией и этими странами. Деловой завтрак будет посвящен этой тематике, потому что нам хочется, чтобы у бизнес-сообщества было четкое представление о том, про какие объемы и суммы мы говорим и каков потенциал дальнейшего роста.

Что касается банков, которые дают кредит, я не зря вначале объяснял, что исламские банки — это не столько кредитные организации, в большей степени это торгово-финансовые организации. Они участвуют в бизнесе, берут на себя определенные риски. Договоры, которые существуют по исламским финансовым продуктам, очень адекватные, с экономической точки зрения правильные. Исламские банки, придут ли они со средствами международных инвесторов или будут работать со средствами нашего населения, станут не кредитными организациями, финансирующими и выдающими кредиты под определенные условия нашему бизнесу, а участниками этого рынка.

Панченко: А может ли сам Татарстан стать инвестором исламских финансовых инструментов? Допустим, для стран третьего мира? Или что-то сдерживает этот процесс?

Якупов: У нас есть примеры, когда татарстанский бизнес вкладывается, открывает заводы, делает инвестиции за рубежом и в мусульманских странах. Но говорить о том, что есть определенный фонд, не приходится. Инвестиционная политика Республики Татарстан все-таки привлекает больше на территорию нашей республики и поддерживает крупных производителей РТ для того, чтобы они могли выходить на внешние рынки. Инвестиции есть, но определенных структур я назвать, к сожалению, не могу.

«Самый большой объем прямых инвестиций пришелся на 2012-2013 гг. По инициативе Агентства стратегических инициатив с вовлечением нас, игроков этого рынка, был разработан стандарт инвестиционной среды, где каждый регион должен был иметь определенный пакет этого инструментария»

Пик прямых инвестиций пришелся на 2012-2013 гг.

Панченко: С какими регионами Татарстан сегодня конкурирует за инвесторов, и насколько вообще Татарстан конкурентоспособен?

Якупов: Я возглавляю Ассоциацию региональных инвестиционных агентств РФ и должен сказать, что членами и учредителями нашей ассоциации является 23 региона РФ. В конце июня будет проходить очередное собрание ассоциации, и мы будем принимать порядка нескольких десятков других регионов, которые хотят, чтобы инвестиционное развитие РФ координировалось определенным образом, потому что конкуренция межрегиональная очень сильно растет.

Пять лет назад конкурировать было намного легче, потому что стандартизированного инструментария по привлечению инвестиций не было. Республика Татарстан уже тогда использовала имеющиеся возможности, и это направление активно развивалось. Самый большой объем прямых инвестиций пришелся на 2012-2013 гг. По инициативе Агентства стратегических инициатив с вовлечением нас, игроков этого рынка, был разработан стандарт инвестиционной среды, где каждый регион должен был иметь определенный пакет этого инструментария. Сегодня все 85 регионов РФ так или иначе соответствуют этому стандарту. Понятно, что существует ранжирование, но этот инструментарий у всех есть. Как ты им пользуешься, это уже другой вопрос. Республика Татарстан для большинства регионов РФ является примером успешного привлечения инвестиций и развития.

Панченко: А что больше всего в Татарстане привлекает инвесторов, какие области экономики? И в каких областях он наоборот проигрывает, не может привлечь туда инвестиции?

Якупов: Если говорить про прямые иностранные инвестиции, то, конечно, основным прорывом стало развитие особой экономической зоны «Алабуга». А в разные годы от 60% до 80% иностранных инвестиций приходились именно на особую экономическую зону «Алабуга». Возвращаюсь к территориям опережающего развития. Когда создаешь благоприятные условия, привлекать туда инвесторов намного легче. Что касается отраслей, посмотрите на новые предприятия, которые открываются в особой экономической зоне — вы будете представлять на 80% те отрасли, куда сегодня инвесторы заходят.

Возвращаясь к конкуренции с другими регионами, приходится отметить, что конкуренция очень высокая. Не только РТ, но и ряд других регионов работают на внешних рынках. В какой-то мере последние санкции послужили причиной уменьшения этой активности, но в Москве есть представительства всех иностранных компаний, и очень многие регионы концентрируются на работе с иностранными инвесторами именно через взаимодействие со специалистами из Москвы.

По сути, у любого региона есть инструментарий, желание, политическая воля в определенных регионах, как в Республике Татарстан. На сегодняшний день я могу выделить 10-20 регионов, которые уже на равных могут конкурировать друг с другом. Не всегда это, конечно, приводит к хорошим результатам, потому что инвестор выбирает из нескольких регионов только один привлекательный. Но более выгодные условия хотят создавать все: и индустриальные парки предлагают, и особые зоны. До прошлого года много инвестировали в те направления бизнеса, где уже сформирована потребительская основа и есть компания для того, чтобы логистически быть ближе. Открывали здесь свои производства. Другой момент — сырьевая база находится здесь, и с участием правительства были созданы барьеры, чтобы сырье не вывозилось из страны. Это тоже послужило причиной того, чтобы приходили инвесторы и уже здесь перерабатывали сырье для дальнейшей продажи на внутренних и внешних рынках. Недвижимость до прошлого года тоже была притягательна, но сейчас она таковой не является, потому что темпы снизились и многих инвесторов сильно взволновало то, что случилось с рублем.

Панченко: Всколыхнуло даже.

Якупов: Можно и так сказать. Инвесторы стали более осторожными, стали больше считать. Нельзя забывать, что весь мир сегодня живет в очень конкурентной среде — в какой стране будет больше создано условий, там больше будет развиваться и внутренний бизнес, малый и средний, и иностранные инвестиции.

«Я могу сказать, что в отличие от тех инструментов и объемов господдержки, которые есть в других странах, Россия не входит и в первую пятидесятку. Даже имея программы господдержки, это очень маленькие цифры для этой большой страны»

«Всех сделать счастливыми невозможно»

Панченко: Как бы вы оценили деятельность государства в отношении малого и среднего бизнеса, конкретно минэкономики РФ? В чем это ведомство не дорабатывает? С чем связаны проблемы?

Якупов: Я бы не говорил о том, дорабатывает или не дорабатывает, все-таки оценку эффективности правительства дают другие люди. Но я могу сказать, что в отличие от тех инструментов и объемов господдержки, которые есть в других странах, Россия не входит и в первую пятидесятку. Даже имея программы господдержки, это очень маленькие цифры для этой большой страны. Есть и негативная сторона господдержки, когда появляется много желающих получить эти деньги просто так, даже не понимая, как их нужно будет возвращать, и больше видят в этом некую халяву. Бизнес сегодня сам говорит, что лучше сосредоточиться на создании условий, когда можно было бы легко открывать бизнес, присоединяться к сетям, находить рабочую силу. В РФ одна из самых больных тем — нехватка человеческих ресурсов в численном понимании этого слова.

Панченко: Получается, что государство как бы откупается. Вот вам деньги — как хотите, так и развивайтесь.

Якупов: Я бы не сказал, что это политика. Всех сделать счастливыми невозможно. Всегда будут те, которые не смогут получить деньги и будут считать, что это несправедливо. А когда тебе досталось, это справедливо. Политика последних лет как раз была в том, чтобы не только помогать деньгами, но и создавать условия в рамках индустриальных парков.

В РТ в конце 2011 г. появилась инициатива создания индустриального парка практически в каждом райцентре. По крайней мере в десяти из них такие индустриальные парки по истечении трех-четырех лет уже существуют. Зависит уже от главы района, насколько активно он сам в этом участвует, убеждает, заманивает, привлекает. Много случаев, когда бизнес из Казани начал мигрировать в эти индустриальные парки, потому что электроснабжение более дешевое, есть возможность найти более дешевую рабочую силу. Там, где выстраивается хорошая логистика, индустриальные парки становятся успешными.

Но что мы заметили в самом начале? Бизнес получал оборудование, получал средства, но куда поставить это оборудование, он уже не знал. Возникали вопросы с присоединениями, с производственными площадками. Если вкупе и развивать площадки, и помогать, экономический эффект, в моем понимании, должен быть больше. Но в целом бизнес развивается только тогда, когда есть условия, созданные государством. Государство является регулятором и координатором, двигателем всего этого. Другой вопрос, насколько у нас развит дух предпринимательства, насколько предпринимательство является уважаемой профессией. Тем, к чему стремились бы дети в будущем.

Панченко: Еще может быть лет десять назад бизнесменов называли спекулянтами.

Якупов: Это еще с советских времен осталось.

Панченко: Но сейчас же отношение уже меняется. Население видит, что есть такие люди, которые получают результат.

Якупов: Да, есть такие люди, но по статистике мы все-таки видим, что их количество не увеличивается. Наверное, и с имиджевой точки зрения, и с точки зрения условий и господдержки многое еще нужно сделать, чтобы бизнес себя чувствовал вольготно и развивался в этой стране, поэтому есть еще куда стремиться.

Панченко: Линар Габдельнурович, благодарю вас за беседу и хочется пожелать, чтобы ваши инициативы по вхождению исламского банкинга на территорию России и Татарстана были успешными, чтобы разговоры не остались разговорами, а получился реальный действенный результат.

Якупов: Дай бог. Спасибо.

Панченко: Спасибо вам. Всего доброго.

Часть1. Линар Якупов: «Исламский банкинг конкурентоспособен только в случае, если есть необходимое законодательство»