«Отказ от изучения национальных языков — это подрыв межнационального мира»

Библеистика — это наука без фундаментализма и жареных сенсаций

— Андрей Сергеевич, многие знают вас как автора, пишущего на общественно-политические темы, но по основной профессии вы библеист. Кто такие библеисты? Это те самые люди, которые разоблачают факты, изложенные в библейских книгах? Или, напротив, вы занимаетесь толкованием Библии, следуя святым отцам древней церкви?

— Вы назвали две крайности. Между крайностями есть очень много всего. Есть научная библеистика. Есть традиционное отношение к Библии как к священному писанию, которое читается в церкви. Во-первых, я ученый, по крайней мере, в штатном расписании я записан как ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН. Одновременно с этим я верующий христианин. Одно и другое сочетается в моей жизни не так чтобы совсем гладко, но сочетается. Чего нет в моей жизни, так это крайностей фундаментализма, когда каждое написанное слово воспринимается буквально. Когда люди начинают верить, что земля плоская, потому что сказано, что земля накрыта небесным сводом, а небо — это купол. Жареные сенсации «британских ученых», которые взрывают интернет, мне тоже трудно воспринимать всерьез. Это способ привлечь аудиторию, не более.

— А чем занимаетесь вы?

— Моя специализация — библейские переводы. Я довольно много работаю с Институтом перевода Библии, который находится в Москве и делает переводы Библии на языки народов бывшего Советского Союза. С казанским татарским я не работал, но на башкирском Новом Завете я был консультантом от начала до конца. Также работал с крымско-татарским языком. Полная Библия на нем вышла пару лет назад.

— Вы владеете тюркскими языками?

— Не владею настолько, чтобы говорить или писать свободно. Моя роль — роль консультанта. Перевод выполняют носители языков, а я владею языками оригинала: еврейским и греческим. Владею языками справочной литературы: русским, английским и некоторыми другими. И достаточно хорошо представляю структуру тюркских языков, чтобы с помощью переводчиков можно было проверять, что сказано точно, а что не очень, где и как нужно переструктурировать текст.

«Моя специализация — библейские переводы. С казанским татарским я не работал, но на башкирском Новом Завете я был консультантом от начала до конца». Фото rihll.com

Как лучше сказать «благословил» на крымско-татарском

— Есть ли у тюркских языков особенности, которые обращают на себя внимание при переводе?

— Русский, древнегреческий и церковнославянский — это родственные индоевропейские языки. Если взять древнегреческую фразу и буквально, слово в слово перевести на церковнославянский, как это и делалось в истории церкви, то получается нормально. При переводе на русский эта же фраза будет неуклюжей, но грамматически правильной. Строй тюркских языков существенно отличается.

У большинства тюркских языков очень жесткие синтаксические правила: определение до определяемого, придаточное до главного. И нам постоянно приходится работать с синтаксисом. К примеру, мы переводим послания апостолов, а это самая сложная часть Нового Завета. Переводим буквально. Переструктурируем, чтобы придаточные предложения были перед главными, определения перед определяемыми. Получается грамматически верный текст, но он утрачивает смысл, потому что апостол Павел так не писал. Логика текста может требовать, чтобы несколько придаточных шли после главного предложения. Если мы механически переставляем их в начало, мы нарушаем логику. Приходится менять сам строй фразы: где были придаточные предложения, могут, например, появиться деепричастия на -ып/-ип или формы на -анда/-энде.

Или вот пример с крымско-татарским языком. Там есть слово «чюнки» — «потому что», которое вводит придаточные причины. В наших переводах мы сначала поставили его по штук десять на каждую страницу. Но когда подсчитали, сколько раз оно используется в оригинальных произведениях крымско-татарской литературы, то оказалось, что всего один раз на много десятков страниц. А значит, наш текст будет звучать неестественно. Пришлось переделывать, заменяя распространенной тюркской цепочкой из деепричастий и глаголов.

Возникают интересные ситуации с лексикой. Лексика всегда связана с традициями и культурой народа. В крымско-татарском языке есть замечательный глагол «багъышламакъ», который означает «дарить, давать, благословлять и прощать». Но он не всегда подходит, чтобы перевести глагол «благословил» в том смысле, как он употребляется в Библии. Мы использовали также варианты: «элял этмек» — «сделать чистым», «хайыр тилемек» — «пожелать блага» или даже «хайыр дувасыны окъумак» — «читать благую молитву». Подобные задачи приходится решать постоянно.

Любой литературный язык должен обладать переводами Корана и Библии

— Переводы христианского священного писания на языки традиционно мусульманских народов вызывают настороженность мусульман, которые видят в этом вторжение на свою территорию. Зачем переводить Библию на тюркские языки? Чтобы обратить народы в христианство?

— Как показывает история Поволжья, если кто-то захочет навязывать свою веру, то он будет это делать безо всяких переводов Библии. Лишь бы у него была власть и исполнители.

«Любой язык, на котором есть литература, должен обладать переводами Корана и Библии, иначе этот язык функционирует неполноценно. Он не дает его носителям доступ к достижениям мировой культуры». Фото Максима Платонова

Равным образом можно поставить вопрос, а с какой целью Коран переводится на русский язык? Обычно об этом не спрашивают, но ответ известен. Потому что есть русские мусульмане и есть мусульмане русскоязычные. Например, татары и башкиры, живущие за пределами Татарстана и Башкортостана. А еще потому, что Коран для немусульман — это памятник мировой культуры. Никто ведь не сомневается, что на русском языке должен быть открыт доступ к Шекспиру и Гомеру.

Любой язык, на котором есть литература, должен обладать переводами Корана и Библии, иначе этот язык функционирует неполноценно. Он не дает его носителям доступ к достижениям мировой культуры. А относительно веры, человек сам сделает осознанный выбор, зная первоисточники.

— Как, на ваш взгляд, должны строиться отношения православных и мусульман?

— Это две разные веры, у которых есть общее и есть серьезные отличия. Пытаться сейчас в очередной раз выяснить, чем мы отличаемся, не вижу смысла. Все давно известно и спорить тут не о чем. Но помимо этого могут быть общие дела в благотворительности. И обязательно должно быть взаимоуважение.

Я вырос в центре Москвы. А в центре всегда было очень много татар. Я жил в квартире №7, а в квартире №6 — татарская семья, мы жили дружно. Причем они между собой по-татарски говорили. В советское время почти все были атеисты. Потом русские вспомнили, что они православные, татары — что они мусульмане. Так какие отношения могут быть между соседями? Это как соседи смогут и захотят. Если получается общаться — замечательно. Если не получается, то пусть не мешают друг другу жить и быть самими собой.

«Интересное преподавание национальных языков требует намного больших усилий»

— Вы высказывались в поддержку преподавания татарского и других национальных языков. На эту тему сейчас идут большие споры в нашей республике. Можете объяснить вашу позицию?

— Да. Во-первых, я уверен, что если человек живет на земле своих предков — татарин в Татарстане, крымский татарин в Крыму и т. д., то у него должно быть право говорить на языке предков. Он не обязан учить русский. Мы, русские, часто этого не понимаем. Моя бабушка была латышка, и в детстве я много бывал в Риге. Я видел, как раздражало местных латышей, когда они приходят в магазин и начинают говорить по-латышски, а продавец не может или не хочет ответить. Русским казалось, что ничего особенного не происходит, ведь латыши понимают по-русски. Но представьте, если в Москве нам в магазине будут отвечать только по-английски. Ведь все его хотя бы в школе учили. Нас это будет раздражать.

«Мне кажется, что национальной интеллигенции нужно бороться не только за право преподавания своего языка (в чем я ее поддерживаю), но и думать о том, как преподавать его интересно»

Русские, живущие в национальных республиках, только выиграют, если будут знать хотя бы основы местных языков. Потому что любой новый язык — это возможности, которые тебе открываются. Другое дело, что во многих регионах национальные языки преподаются на невысоком уровне. Детям начинают забивать голову сложной грамматикой, которую они не принимают и не переваривают. Либо, напротив, программа носит чисто развлекательный характер и состоит из национальных танцев, костюма, кухни, что не имеет отношения к изучению языка. Мне кажется, что национальной интеллигенции нужно бороться не только за право преподавания своего языка (в чем я ее поддерживаю), но и думать о том, как преподавать его интересно. В игровой или практической форме, чтобы ребенок, сходив на урок, в следующий раз сам захотел поприветствовать соседа словом «исәнмесез».

Легко увлечь человека английским, потому что это дверь в большой мир. Легко увлечь русским, потому что, родившись в национальном регионе, человек понимает, что без русского не сможет поехать в большой город и получить там хорошую работу. Интересное преподавание национальных языков требует намного больших усилий.

Мировосприятие москвичей напоминает американское

— По каким причинам многие русские и русскоязычные не понимают проблем татар и других народов? Как преодолеть это непонимание?

— Я достаточно много общался с представителями российских национальных меньшинств. Хотя я не люблю этот термин. По сравнению с китайцами мы все меньшинство… Так вот, по работе я много общался с представителями коренных народов России и вижу вещи, которые не видят другие русские. У многих москвичей есть синдром восприятия, похожий на то, как видят мир американцы.

Мир выглядит совершенно иначе, если ты принадлежишь к народу, который не чувствует себя главным в стране, которому сложно поддерживать свою национальную идентичность. Фото typical-moscow.ru

Мы живем в Москве, где представлены все народы России и соседних стран. И все они говорят по-русски. Жители Нью-Йорка тоже видят у себя в городе все народы мира. И эти народы в Нью-Йорке говорят на английском языке. Поэтому американцам кажется, что люди во всем мире такие же, как они. Могут быть другие костюмы, праздники и блюда национальной кухни, но в целом отличий нет. И они не готовы к тому, что у других народов иная национальная культура, которая им очень дорога. Это очень сужает восприятие, заставляя думать, что весь мир похож на Нью-Йорк.

Мир выглядит совершенно иначе, если ты принадлежишь к народу, который не чувствует себя главным в стране, которому сложно поддерживать свою национальную идентичность. Отказ от изучения национальных языков — это подрыв межнационального мира. Чтобы не повторить ошибок СССР, надо поддерживать хорошее самочувствие у всех народов. Тогда Россия будет страной, где все умеют договариваться друг с другом и никто никого не подавляет.