Глава МВД РТ о деле «ФОНа»: «Там были попытки вывода активов, чему мы воспрепятствовали»

О Кубке: «Будут определенные неудобства и зоны ограничения, но мы постараемся, чтобы для жителей и гостей Казани дискомфорт был минимальным»

— Артем Валерьевич, через месяц Татарстан ожидает событие мирового масштаба — Кубок конфедераций. Каковы особенности работы личного состава министерства внутренних дел по РТ в период подготовки и проведения матчей в Казани?

— Действительно, событие для Татарстана в общем и для МВД по РТ в частности очень знаковое, большое. И республика, и МВД за последние годы накопили очень большой опыт проведения таких мероприятий, в том числе в вопросах обеспечения безопасности.

Несомненно, год для нас проходит под эгидой подготовки к мероприятиям Кубка — процесс не останавливался ни на один день.

17 мая состоялся матч «Рубин» — ЦСКА, во время которого, помимо вопросов обеспечения безопасности, была протестирована система новых ID-паспортов. Это новшество и для FIFA, и для российского футбола. По отзывам, данный тест прошел нормально. По безопасности никаких вопросов не возникло.

9 мая вышел Указ президента Российской Федерации, который определил все ограничения, связанные с проведением матчей Кубка и с более серьезным испытанием — проведением чемпионата мира по футболу. И Кубок конфедераций, и чемпионат — мероприятия мирового масштаба, провести которые предстоит на самом высочайшем уровне. Другие варианты просто не рассматриваются.

В целом мы готовы — с первого июня весь личный состав МВД по РТ перешел на усиленный вариант несения службы. Также прибыли дополнительные силы.

Все объекты, которые будут задействованы, — стадионы, гостиницы, базы проживания, объекты транспортной структуры — возьмем под круглосуточный контроль вместе с частными охранными агентствами, службами безопасности.

Конечно, будут вполне естественные определенные неудобства и зоны ограничения населения, но мы постараемся, чтобы для жителей и гостей Казани дискомфорт был минимальным. Обо всех ограничениях организаторы мероприятия будут информировать заранее, чтобы можно было заблаговременно рассчитать свой маршрут, вовремя прибыть на стадион и насладиться мировым футболом.

Замечу, что жители нашей республики уже привыкли к тому, что в Казани регулярно такие мероприятия проводятся. Так что пройдет, я уверен, спокойно.

«17 мая состоялся матч «Рубин» — ЦСКА, во время которого, помимо вопросов обеспечения безопасности, была протестирована система новых ID-паспортов». Фото Олега Тихонова

«В отряды для Кубка конфедераций мы отбираем наиболее подготовленных сотрудников»

— Какие напутствия даете личному составу?

— В отряды, которые будут обеспечивать безопасность во время игр Кубка конфедераций, мы у себя и в других регионах отбираем наиболее подготовленных сотрудников.

Они проходят отдельное обучение, как у себя по местам службы, так и отдельные специалисты на базе МВД по РТ и Казанского юридического института. Мы в том числе практикуем и языковую подготовку — для каждого, даже самого обычного сотрудника, подготовлены разговорники на пяти языках. Они им розданы, у каждого должны быть на руках, чтобы они могли на вопросы иностранцев ответить и что-то им показать.

Но на каждом объекте дополнительно будут и переводчики, которые свободно владеют несколькими языками. Это тоже практика отработанная, она себя хорошо зарекомендовала.

Все прошлые мероприятия показали, что полиция работает четко и достаточно дипломатично и вежливо. Хотя если будут нарушения, мы к любым вариантам готовы.

«Мы достаточно серьезно модернизировали видеонаблюдение в Казани»

— Еще, что касается безопасности. На прошедшей коллегии МВД по РТ в том числе говорилось и о появлении на территории Татарстана в ближайшее время более 700 видеокамер. Начали ли они уже появляться, как идет процесс вживления видеонаблюдения в жизнь татарстанцев?

— Идем как по пути разработки своих методик раскрытия преступлений и их профилактики, так и занимаемся развитием различных технических аспектов.

Один из наиболее эффективных — это видеонаблюдение. Это, в принципе, опыт мировой. В России мы одними из первых пошли по пути создания сегмента аппаратно-программного комплекса «Безопасный город».

Вообще, в «Безопасном городе» предусмотрено больше десяти подсистем: это и система оповещения и информирования населения, система «112», система видеонаблюдения, система видеофиксации нарушений правил дорожного движения, система пожарной сигнализации, экологического мониторинга, поисковые и навигационные системы. Развитию этого сегмента уделяется очень большое внимание.

На последней коллегии речь шла не только 740 камерах видеонаблюдения. Было сказано, что мы более 11 тысяч камер, работающих на безопасность, имеем. Из них 2 038 камер установлены в местах массового пребывания людей.

«Все прошлые мероприятия показали, что полиция работает четко и достаточно дипломатично и вежливо». Фото Олега Тихонова

Многое этому способствовало. Мы сами определяли места, где камеры нужны — общественные места для контроля ситуации, объекты, важные для нас. И спасибо руководству республики, лично президенту РТ, потому что это недешевое удовольствие, и президент нас здесь поддержал.

И кроме этих 740, были камеры в 2015-м, в 2016 году, мы достаточно серьезно модернизировали видеонаблюдение в Казани. Это один путь развития.

Возможность второго пути развития нам дал выход двух постановлений Российской Федерации. Это 272-е — о требованиях по защищенности, в том числе антитеррористической, объектов с массовым пребыванием людей. Второе — 202-е — касается защищенности спортивных объектов, на которых проводятся крупные мероприятия. Одно из требований этих постановлений — эти объекты должны быть оснащены видеонаблюдением.

Понятно, что это тоже недешевое удовольствие, и мы с пониманием относимся к собственникам, но потихоньку количество систем видеонаблюдения на этих объектах увеличивается. В частности, все наши крупные объекты уже под видеонаблюдением.

«Один из наиболее эффективных — это видеонаблюдение. Это, в принципе, опыт мировой. В России мы одними из первых пошли по пути создания сегмента аппаратно-программного комплекса «Безопасный город». Фото ufa1.ru

Наиболее насыщенный объект — это «Казань Арена», где, я могу сказать, есть еще и уникальная система — видеокамеры высокого разрешения, их нет ни на одном крупном стадионе Российской Федерации, мы первые их применяем.

У нас 18 их стояло, еще 56 установлены под Кубок. Мы полностью всю чашу стадиона держим под контролем видеонаблюдения высокого качества, что нам позволяет определить и опознать любых хулиганов, дебоширов на матчах.

В случае, если что-то возникнет, нам достаточно легко будет идентифицировать и потом привлечь к ответственности нарушителя.

Третий путь — тот, что привел к скачковому развитию, — вместе с администрациями городов, вместе с управляющими компаниями мы стали развивать видеонаблюдение в жилом секторе, в многоэтажных домах.

В первую очередь ставим в подъезды и во дворы. Потому что анализ показывает — большое количество преступлений совершалось и совершается именно в жилом секторе. Начиная от драк, хулиганов в подъездах, заканчивая кражами машин из дворов.

И вот за последние 1,5 года 9 383 камеры установлены в многоквартирных домах. Эта работа продолжается, мы планируем в 2017 и 2018 годах эту работу завершить и полностью многоэтажный жилой фонд в республике, не только в таких городах, как Казань и Челны, завести под видеонаблюдение.

Более того, мы заинтересованы в том, чтобы знать, где стоят видеокамеры частные или те, что принадлежат каким-то коммерческим структурам. Мы активно их используем для того, чтобы раскрывать преступления.

Мы вместе с Министерством связи пошли на создание геопортала — карты наличия камер видеонаблюдения в городах и районах республики. Туда включаются и камеры частные.

Эта работа началась недавно, но уже более 13,5 тысячи камер внесены на этот геопортал, и мы можем использовать его для раскрытия преступлений.

Сегодня сотрудники дежурных частей отделов полиции имеют возможность просматривать изображение с 7 405 из установленных видеокамер. Это не только наблюдение за проблемными дворами и другими участками городской среды в режиме реального времени и оперативное реагирование на происшествия, но и использование видеозаписей в качестве доказательственной базы при проведении оперативно-разыскных мероприятий.

«Наиболее насыщенный объект — это «Казань Арена», где есть еще и уникальная система — видеокамеры высокого разрешения, их нет ни на одном крупном стадионе Российской Федерации». Фото Олега Тихонова

Не исключено, что в будущем этот геопортал мы откроем и для жителей республики. Сейчас в Челнах и в Альметьевске дается авторизованный персональный доступ к видеокамерам.

Мы только приветствуем участие населения и совместное раскрытие преступлений.

«Были случаи не совсем правильные, когда пытались эти камеры обустроить за счет каких-то дополнительных сборов с населения»

— Вы отслеживали обратную реакцию жителей республики на установку видеокамер во дворах и домах?

— Все зависит от того, насколько грамотно идет процесс разъяснения жителям республики того, что происходит. Были случаи не совсем правильные, например, когда пытались эти камеры обустроить за счет каких-то дополнительных сборов с населения.

Мы выработали методику вместе с Минкомсвязи и ФСБ и нашли возможность за счет существующих сборов ЖКХ, не увеличивая сбор за плату с жильцов, поставить камеры.

Это не бюджетный вариант. Посмотрите, мы почти 10 тысяч камер поставили, не истратив ни рубля бюджетных денег, и фактически не увеличив сборы с населения.

Нормальные люди воспринимают это абсолютно позитивно, потому что они понимают — это безопасность. Многие из них в рамках управляющих компаний имеют доступ и могут сами посмотреть за своим двором. И многие ведь и раньше ставили камеры сами по себе. Но одно дело — один частник тратит свои деньги, другое — под эгидой государства эта система развивается. И запись можно посмотреть всегда.

Это один их факторов, который способствовал снижению преступлений. Я напомню, у нас по итогам 2015 года был зафиксирован 15-процентный рост преступности. И тогда мы серьезно задумались. Я дважды выступал на совете безопасности, предлагая те или иные меры, в числе прочего было предложение по развитии видеонаблюдения.

И эффект есть. Мы и прошлый год закончили с минусом, и этот год пока идем уверенно с минусом в уровне преступности. Факторов много — и то, что часть деяний декриминализируется, это мы тоже учитываем, понимаем. Но, если говорить в целом по республике, обстановка достаточно стабильная.

В ближайшее время 742 камеры будут установлены на 444 социально значимых объектах.

«В ближайшее время 742 камеры будут установлены на 444 социально значимых объектах». Фото omsk300.ru

«Нарушения, которые были у группы компаний «Свей» и группы «ФОН», они несколько разные»

— Скандал вокруг группы компаний «ФОН» начался достаточно давно, и только сейчас возник вопрос о заключении под стражу Анатолия Ливады, причем именно следствие настаивало на его изоляции. Что принципиально изменилось за это время?

— Ну я бы не сравнивал один к одному дела по «Свею» и по «ФОНу». Во-первых, по группе компаний «Свей» на застройке тех комплексов, где они были лидерами, было и до этого несколько уголовных дел, и часть субподрядчиков уже были осуждены. И не сразу его арестовали.

Следствие всегда принимает решение, исходя из своих убеждений, исходя из материалов уголовного дела и, опять же, нарушения, которые были у группы компаний «Свей» и группы «ФОН», они несколько разные.

Одно из главных отличий в том, что «Свей», как правило, в нарушение полученных разрешений, строил дома повышенной этажности. Плюс там еще были другие махинации у них.

Группа компаний «ФОН» — посложнее. Толчком послужило то, что стройка начала отставать, и были массовые обращения граждан к нам: «Товарищи, надо что-то предпринимать!»

Мы, естественно, в первую очередь анализируем, а что же произошло. Каждый раз анализируется вся математика, то есть вклад собственно компании, вклад привлекаемых юридических лиц, вклад физических лиц, которые становились дольщиками, как это все оформлено.

И если в конечном итоге следствие или сотрудники БЭП (управления экономической безопасности и противодействия коррупции, — прим. ИА) убеждаются в том, что деньги были уведены или были двойные продажи, или, как со «Свеем», была этажность нарушена, или стройка без разрешения, то, естественно, ставится вопрос о возбуждении уголовного дела. Так оно и получилось с «ФОНом».

«Толчком послужило то, что стройка начала отставать и были массовые обращения граждан к нам: «Товарищи, надо что-то предпринимать!» Фото Романа Хасаева

«Вопрос задержания и заключения под стражу Ливады возник не внезапно, он относится к разряду взвешенных решений»

Но мало дело возбудить. У нас в республике сегодня большая работа проводится, и президент РТ ее контролирует. Надо огромный объем этих домов достроить. Их же не один, не два дома. У «ФОНа» строек очень много. И без участия руководства компании это было бы сделать невозможно, хотя параллельно велась и следственная работа. Поэтому мы с пониманием относимся к тому что и Ахметзянова, и Ливада нужны для решения вопросов достройки.

Вопрос задержания и заключения под стражу Ливады возник не внезапно, он относится к разряду взвешенных решений, принимаемых по уголовным делам на определенном этапе расследования с учетом фактических обстоятельств. Ему предшествовала цепочка обстоятельств.

Во-первых, по уголовному делу — в разрезе строительства жилого комплекса «МЧС» — были завершены строительная и бухгалтерская экспертизы. Согласно их выводам, установлен разрыв практически в 1 миллиард рублей между размером денежных средств, собранных с участников строительства, и фактическими затратами застройщика.

В последние несколько месяцев Ливада полностью самоустранился от процесса достройки. Более того, говоря языком следствия, он начал оказывать давление на свидетелей, он начал мешать процессу следствия. И, естественно, следственной группе ничего не оставалось сделать, как, учитывая, что вина его в принципе доказана — у нас подавляющее большинство экспертиз пришло, — ограничить процесс воздействия на предварительное следствие со стороны Ливады. Поэтому он оказался там, где оказался.

Это не говорит о том, что мы Диану Ахметзянову не рассматриваем в качестве подозреваемой. Она точно так же рассматривается в качестве подозреваемой. Точно так же, когда будут завершены все следственные действия, а там объем потерпевших большой и объем экспертиз большой, и анализ большой документов проведен, она точно так же будет на скамье подсудимых. Совсем в ближайшее время.

«Ливада достройкой не занимался: ни с дольщиками не работал, ни пытался привлечь каких-то инвесторов, ни свои активы»

—Анатолий Ливада, когда суд арестовывал его, утверждал, что занимается достройкой домов…

— Он достройкой не занимался, его никто не видел на стройке. Он ни с дольщиками не работал, ни пытался привлечь каких-то инвесторов, ни свои активы, ничего. Я больше скажу, там даже были попытки вывода активов, чему мы воспрепятствовали.

— Он говорил в суде, что у него сейчас ничего из имущества не осталось…

— Много у них арестованного имущества. Это естественный процесс. У всех таких предпринимателей мы максимально арестовываем принадлежащее им имущество. То же самое происходит и по банкам. По ТФБ и по различным кредитным кооперативам, которые прогорают или выясняются финансовые пирамиды, тоже максимально арестовываем имущество. То, что еще официально не выведено, то, что еще можно арестовать.

«Вопрос задержания и заключения под стражу Ливады возник не внезапно, он относится к разряду взвешенных решений, принимаемых по уголовным делам на определенном этапе расследования с учетом фактических обстоятельств»

«Больше внимания мы уделяем преступлениям, которые имеют повышенный резонанс»

— На коллегии МВД по РТ вы среди прочего говорили и о том, что в Татарстане процент раскрываемости преступлений в прошлом году был лучшим за десять последних лет. С чем вы это связываете?

— Ну, во-первых, чтобы нас не уличили в так называемой «палочности», мы за процентами не гонимся. Это, чтобы вы понимали, нет установки догнать и обогнать. Если посмотреть на все цивилизованные страны — понятно, что везде абсолютно разный учет, абсолютно разные понятия того, что такое преступление, — большинство стран не знает понятия «отказ в возбуждении уголовного дела».

У нас еще советские пережитки остались, но мы работаем в том правовом поле, которое есть. Поэтому статистика говорит о том, что раскрываемость растет. Факторов много, и, как я уже сказал, изменения в подходе регистрации преступления, этот процесс в России никогда не останавливается.

Но, в частности, в последние годы была декриминализирована часть экономических составов преступлений, повысился размер ущерба для возбуждения уголовного дела по краже, это статья 158 часть 1 Уголовного кодекса РФ. Введена ответственность за повторное мелкое хищение. И этот процесс влияет.

Но, с другой стороны, и мы ведь не стоим на месте, мы стараемся работать лучше и в первую очередь исходим из того, что надо делать для того, чтобы преступление было раскрыто.

Понятно, что больше внимания мы уделяем преступлениям, которые имеют повышенный резонанс, которые относятся к категориям тяжких, особо тяжких, но и по небольшой и средней тяжести — кражам, тем же самым мошенничествам мы стараемся работать лучше, потому что для простого гражданина на самом деле не важно, где там раскрыли какое убийство, где какую бандитскую группу посадили, а важно, что у него машину украли, и надо, чтобы преступление раскрыли и постарались ее вернуть.

Суммарное количество всех прилагаемых нами усилий все-таки приводит к тому, что мы начинаем лучше раскрывать. Мы на дороге, которая ведет к улучшению. Еще раз говорю, не стараюсь эти цифры делать догмой и не стараюсь рисовать.

Вообще, в целом мое отношение и личное отношение руководства МВД к каким-либо фальсификациям — мы за нераскрытые преступления меньше накажем, чем если попытаются сфальсифицировать. Недавно в Набережных Челнах несколько руководителей и с десяток подчиненных были наказаны за то, что мы выявили всего лишь пять фактов того, что сотрудники полиции уговаривали потерпевших сказать, что ущерб от кражи на самом деле меньше. Очень жестко подошли сразу.

«Нас серьезно сократили за эти годы»

— В своем выступлении на коллегии прокурор РТ Илдус Нафиков отмечал, что по итогам 2016 года в Татарстане порядка 40 процентов преступлений нетяжких и средней степени тяжести остаются нераскрытыми. С чем вы связываете такие показатели и как обстоит дело по итогам первого квартала 2017 года?

— Во-первых, прокурор, прокуратура — правы. Они для того и созданы, чтобы надзирать, контролировать и подсказывать. Желание и его, как руководителя, и мое — чтобы максимально раскрывались все преступления.

«Работа очень тяжелая, очень ответственная, работа под надзором и контролем как своих начальников, так и прокуратуры, вышестоящих и так далее. Честно говоря, просто ресурсов на все не хватает». Фото Максима Платонова

Уровень раскрытия преступления в других странах еще ниже, чем у нас. И на преступления небольшой тяжести внимания там не обращают. У них серьезно развита страховая система, там полиция регистрирует сам факт, и дальше считается, что для государства не выгодно тратить ресурсы на то, чтобы раскрывать. Раскроется потом — достают папочку и регистрируют, что раскрыли. Мы пока живем в советском прошлом. И, откровенно говоря, нагрузка очень большая.

Потому, что работа очень тяжелая, очень ответственная, работа под надзором и контролем как своих начальников, так и прокуратуры, вышестоящих и так далее. Честно говоря, просто ресурсов на все не хватает.

Возвращаясь к Универсиаде, тогда большинство говорили: «О, как хорошо! На улице тихо, спокойно». Действительно, преступлений практически не было. Если посчитать на сколько на время Универсиады был увеличен личный состав за счет приданных сил.

Я могу сказать, что за последние годы общий процент раскрываемости вырос на 10—15 процентов. Ну это же серьезно. И то, что в период, когда экономика испытывает не самое лучшее состояние, у нас разгула преступности нет — это тоже заслуга наших ребят, которые пашут днем и ночью.

«Если подразделение миграционной службы практически без изменения вошло в систему МВД, то отдел наркоконтроля нам пришлось выстраивать заново»

— Как для МВД по РТ прошли недавние процессы реорганизации — переход спецчастей, в том числе летного отряда, под крыло Росгвардии, а также возвращение в систему МВД Управления по контролю за оборотом наркотиков и Управления по вопросам миграции?

— Для нас это не было большим потрясением — мы за последние 15 лет практически ежегодно переживаем какие-то реформы, отсоединения, присоединения. В плановом режиме все прошло.

Конечно, отдали больше, чем получили. Если по цифрам взять, то ушли в Росгвардию порядка 3 200 сотрудников, а суммарно с Госнаркоконтролем и ФМС к нам пришли 2 200.

Структуры по контролю за незаконным оборотом наркотиков и миграции созданы, завершается процесс их укомплектования. Сбоев, в первую очередь по госуслугам, больших не произошло.

Отмечу, что направления наркоконтроля и миграционных процессов МВД Татарстана никогда не выпускало из своего поля зрения. Даже в период существования ФСКН две трети наркопреступлений в Татарстане выявляли полицейские.

Тонкость заключалась в том, что если подразделение миграционной службы практически без изменения вошло в систему МВД, то отдел наркоконтроля нам пришлось выстраивать заново. Республиканское Управление ФСКН работало по зональному принципу (5—6 зональных отделов), мы же создали 22 подразделения (в составе министерства и горрайорганов). Это позволяет контролировать всю территорию республики, особенно крупные города и приграничные районы.

Сегодня выявляется больше преступлений. Более того, сотрудники вышли на разработку серьезных групп. Буквально на днях были серьезные задержания — мы с февраля занимались одной группой, которая поставляла в числе прочего синтетические наркотики на территорию республики. Выяснили, что они успели наследить в европейской части России. Суммарно изъяли порядка 50 кг синтетических наркотиков. Все члены группы задержаны.

— «Синтетика» прибавила головной боли?

— Прибавила, конечно, как не прибавила. Ее поставлять легче — пошли объемы. И потоки пошли серьезные и со стороны Китая, и со стороны Украины. Мы в прошлом и в этом году практически каждую неделю задерживали украинцев, которые продавали «синтетику».

— В то же время из МВД ушли очень важные подразделения.

— Ушла силовая составляющая в первую очередь.

— Планируется ли создание внутри МВД силовых подразделений?

— Во-первых, Росгвардия не существует сама по себе для выполнения каких- то своих задач. Она в первую очередь выполняет задачи по нашим заданиям и нашим поручениям. Они рядом стоят на всех мероприятиях и тренировках, и на раскрытии преступлений, на том же задержании в Кульсеитово, где стрельба была, сотрудники Росгвардия также вместе с нами занимались. Фактически это наша силовая составляющая.

«Большинство из тех, кто говорит про палочную систему, слабо себе представляют, что это такое»

— Руководители разных правоохранительных структур сегодня говорят об уходе от «палочной» системы. Какова ваша точка зрения, как главы ведомства, в этом вопросе — «палочная» система абсолютное зло или дисциплинирующая величина?

— Большинство из тех, кто говорит про палочную систему, слабо себе представляют, что это такое. Каждый объясняет по-своему. Допустим, если говорить о преступлениях и правонарушениях, они у нас чисто формально делятся на два типа: те, которые нужно раскрывать, которые уже произошли — кража, грабеж, разбой, убийство. И те, которые надо выявлять, — наркотики, экономические преступления и т. д.

В части первых палочная система могла бы быть, если бы мы говорили: «Так, этому отделу раскрыть 90 процентов краж. Если 90 процентов не раскроешь, то..!»

«Нас пытаются в этом обвинять, но мы не можем не ориентировать подразделения и сотрудников на раскрытия». Фото Максима Платонова

— Так же говорили…

— Да не было такого. Уже давно от этого отказались. Нас пытаются в этом обвинять, но мы не можем не ориентировать подразделения и сотрудников на раскрытия. Мы об этом сегодня говорили. Мы ориентируем, но не ставим каких-то параметров цифровых. Но, опять же, мы не говорим — дайте нам в месяц пять раскрытых преступлений, но есть же факторы, которые показывают проблему.

Условно говоря, если увеличивается число заболевших наркозависимостью, если идет увеличение смертей от наркотического отравления, а наряду с этим уменьшаются результаты работы, то, естественно, мы обязаны спросить с руководителей: «Что у вас происходит? Почему у вас тут и жалобы населения к тому же?» Это что — «палочность»? Это не «палочность», это нормальный разбор ситуации.

Это диалектика. Совсем уйти от спроса за раскрытия невозможно.

Я вернусь к тому, что справедливо, подчеркиваю, справедливо говорил прокурор РТ. Много нераскрытых преступлений остается небольшой и средней тяжести.

С другой стороны, мы ее повернем, она приведет к проценту раскрытия, правильно? Это опять же «палочная» система. Мы будем говорить: «Вы должны 100 процентов раскрыть!». Это опять же «палочная» система. Прокуратура, опять же, против нее.

«Наша позиция по ТФБ была примерно такой же, как и по «ФОНу»

— Прецедентным стало для Татарстана дело «ТФБ Финанс» — с него началось привлечение к ответственности всей верхушки ПАО «Татфондбанк». Именно следователи настаивали в суде на заключении под стражу руководителей «ТФБ Финанс». Что было самым сложным — розыск подозреваемых, сбор доказательств для заключения их под стражу или что-то другое?

— Во-первых, для понимания нашего отношения к различным неприятным ситуациям, которые случаются в республики и в которых задействовано большое количество граждан. Мы всегда стараемся вместе с правительством проблему решить в первую очередь, а не вытащить сразу «топор уголовного преследования» и начать рубить. Зачастую вот эта рубка с плеча приводит к отрицательным последствиям для экономики и, самое печальное, для граждан.

Наша позиция по ТФБ была примерно такой же, как и по «ФОНу», я говорил об этом выше. Когда еще была надежда на то, что банк спасут, а практически никто в республике не понимал, о какой дыре идет речь, потому что не было об этом информации, мы максимально держали паузу.

Когда поняли, что санации не будет и что там действительно проблема серьезнее, чем казалось в начале этой эпопеи, были приняты соответствующие уголовно-правовые меры. И нами, и Следственным комитетом.

Мы прошли эту дорогу, этой дорогой идем. Порядка тысячи заявлений на сегодня получено. 610 человек из написавших уже признаны потерпевшими.

Ущерб по этим заявлениям составил 670 миллионов рублей. Огромное количество экспертиз в деле.

«Банковский сектор — он своеобразный, там нужны специалисты, которых очень трудно найти. Но дело идет, расследуется»

Мы сегодня занимаемся направлением «ТФБ-Финанс», Следственный комитет занимается другим вопросом. Работа ведется, дело объемное. Следственная группа соответствующая создана. Банковский сектор — он своеобразный, там нужны специалисты, которых очень трудно найти. Но дело идет, расследуется.

Сложность расследования и сбора доказательной базы, помимо этого, заключается и в географическом аспекте — филиалы ПАО «Татфондбанк» расположены по всей стране. Приходится допрашивать большое количество служащих банка всех отделений, кто непосредственно работал с клиентами и, как предполагает следствие, вводил их в заблуждение в соответствии с указаниями руководства.

О фальшивомонетчиках: «Как правило, это группы из Южного и Северо-Кавказского федеральных округов»

— За последнее время состоялось и началось несколько судебных процессов над преступными группами, которые производили и сбывали фальшивые деньги. Это связано с тем, что ваши подчиненные начали усиленно работать по этому направлению или количество подобных преступлений выросло?

— На самом деле, большой проблемы нет, роста этого вида преступлений нет. Эта составляющая всегда была. Ну, допустим, за 4 месяца в республике зафиксировано порядка 15 000 преступлений, из них порядка 160—170 фактов обнаружения фальшивых денег.

И те, что у вас на слуху, как правило, совершены не нашими гражданами. Мы вместе с коллегами из Москвы, вместе с коллегами из ФСБ задержали несколько групп. Как правило, это группы из Южного и Северо-Кавказского федеральных округов, которые там занимаются изготовлением и потом уже сбывают, причем не только в Татарстане.

Мы достаточно давно уже, по-моему, лет 10 назад, разработали уникальную методику: устройство, на котором изготовлены фальшивки, оставляет скрытые метки, и у нас есть эксперты, которые по этим скрытым меткам могут определить, что две купюры, которые изъяты в разных концах страны, изготовлены на одном устройстве. Это позволяет нам, во-первых, объединять дела в одно производство, во-вторых, выходить на группу.

Несколько групп задержано было, но еще раз подчеркну — масштабности проблемы нет.

«О росте преступности в этом направлении речи нет, но ударным по выявлению коррупционных преступлений был 2016 год»

— Все чаще появляется информация о задержании разного рода коррупционеров. В Татарстане стали чаще брать взятки или сотрудники вашего ведомства стали пристальнее работать по выявлению таких преступлений?

— Почему складывается впечатление, что информация стала появляться чаще, понятно. Все больше и больше на различных уровнях внимания этой теме уделяется. Мы тоже работаем, и работаем активно по этому направлению.

Я могу сказать, что если брать разные подразделения — по экономике, по энергетическому комплексу, по алкоголю, по фальшивкам и т.д., то, помимо их специфики, у каждого отдела тема коррупции тоже есть. С каждого отдела спрашиваю. Тема была и остается приоритетной.

О росте преступности в этом направлении речи нет, но ударным по выявлению коррупционных преступлений был 2016 год.

За четыре месяца этого года оперативники Управления экономической безопасности и противодействия коррупции выявили 367 коррупционных преступлений. Снижение по сравнению с тем же периодом 2016 года составило почти 20 процентов.

Среди приведших к этому факторов я бы выделил как субъективные причины в виде системного подхода к борьбе с коррупцией в республике и интенсивности работы, так и чисто технические моменты. К последнему можно отнести либерализацию антикоррупционного законодательства.

В частности, в июле 2016 года в Уголовный кодекс РФ была введена новая статья — мелкое взяточничество. Она отнесена к категории статей, следствие по которым не обязательно и предусматривает ответственность за получение или дачу взятки, не превышающую 10 тысяч рублей. По этой статье с начала года в республике выявлено 45 преступлений.

Серьезное снижение зарегистрированных коррупционных фактов произошло в сфере земельных отношений. Прежде всего речь идет о нечистых на руку главах сельских поселений, которые продают земельные участки на основании подделанных записей в реестровой книге. За 4 месяца мы выявили 100 преступлений, тогда как за тот же период прошлого года — 182. Это именно тот случай, когда уверенно можно говорить о сокращении уровня преступности.

«Коррупция в нашем государстве есть, как в любом другом государстве. Надо памятник поставить тому руководителю, кто победит когда-нибудь коррупцию. Но это не значит, что не нужно с этим явлением бороться». Фото park72.ru

Соответствующую работу МВД Татарстана проводит с 2011 года, практически каждый выявленный нами факт, а после и приговор получали широкое освещение в СМИ. Наверное, сельские главы задумались, и страх получить если не реальный срок, то многомиллионный штраф и судимость перевесил желание легко и быстро обогатиться.

Вместе с тем перечень сфер, наиболее пораженных коррупцией, можно сказать, остался неизменным. Лидирует в этом антирейтинге область государственного и муниципального заказа.

А вообще, коррупция в нашем государстве есть, как в любом другом государстве. Надо памятник поставить тому руководителю, кто победит когда-нибудь коррупцию. Но это не значит, что не нужно с этим явлением бороться.

Щука для того и нужна, чтобы карась не дремал.

ИА «Татар-информ»