Ольга Ускова: «Русские программисты сейчас круче, чем русский балет, благодаря истерии вокруг выборов Трампа»

«У России нет плана вхождения в новую эпоху, и мы не готовимся к изменению роли людей на производстве»

— Ольга Анатольевна, на международной конференции Skolkovo Robotics вы рассказывали о том, как китайские рабочие переживают роботизацию производств (речь, в том числе, шла о суицидах сотрудников, специальных сетках для тех, кто решил свести счеты с жизнью прямо на работе и так далее). Не могли бы вы рассказать о том, почему там складывается такая ситуация?

— Я описывала социальные последствия определенных технологических решений, когда общество не занимается социальными программами. В Китае с роботизацией все очень хорошо, и в этом смысле Китай является одним из флагманов внедрения научно-технических достижений последнего поколения.

Смена типа производства в Китае носит революционный характер — человек практически полностью выводится за рамки производственных процессов. И если у государства нет программы социальной занятости, если государственные программы не сбалансированы, то что будет с людьми, освободившимися от производственной работы? В этом случае возникает ситуация, как в Китае. Давайте представим себе Набережные Челны, где, допустим, закрылся КАМАЗ. В Китае ведь так же устроено — вокруг крупного автомобильного завода нарастает город, который обеспечивает этот завод людьми, и вся жизнь этих людей сосредоточена вокруг завода. Если человек теряет работу, то для него это конец жизни. Ему некуда пойти, ему надо переезжать, полностью менять образ жизни, и если ему никто не помогает, то это может кончиться самоубийством. И это носит массовый характер в Китае — это видно, и эти сетки не придуманы.

«Смена типа производства в Китае носит революционный характер — человек практически полностью выводится за рамки производственных процессов. И если у государства нет программы социальной занятости, если государственные программы не сбалансированы, то что будет с людьми, освободившимися от производственной работы?». Фото hbec-thailand.com

Замечу, что у России нет никакого плана вхождения в новую эпоху, и мы не готовимся к изменению роли людей на производстве, которое у нас все равно произойдет. Социальные программы — это обязанность государства. Оно должно думать о том, что именно будут делать те люди, которые ввиду автоматизации и роботизации производств останутся без работы.

Поскольку мы специализируемся на беспилотных автомобилях, то я хочу сказать, что в Китае есть около 80 крупных автомобильных предприятий, причем 20 из них размером с BMW и Mercedes, и, судя по последним данным и по тому, что мы сами видели, скорость, с которой они сейчас занимаются адаптацией своих машин к новейшим технологиям, в том числе и к беспилотным, просто потрясающая. Они набирают инженеров и покупают технологии со всего мира, в том числе и из России. Стандартная картина на китайском производстве: японский конструктор, который возглавляет команду, и интернациональная команда, которая обладает лучшими мировыми компетенциями. Китайцы сейчас собирают эти команды для того, чтобы перенять эти компетенции и создать свои национальные узлы. В этом отношении у них достаточно жесткая политика.

Также добавлю, что если нам понятно, как работать с европейцами или японцами, то коммерческая практика в Китае для нас — достаточно сложный вопрос. Мы торгуем высокотехнологичными продуктами, и ноу-хау является одним из ключевых моментов, но мы все еще не придумали, как защитить ноу-хау от копирования и при этом соответствовать их законам. Иностранец там фактически не защищен от копирования технологий.

— Действительно ли в Японии совершенно иная ситуация?

— Да, в Японии мы наблюдаем обратную картину. Это достаточно однородно настроенное, социальное общество. Если посмотреть на воспитание детей, на медийную загрузку — какие мультфильмы показываются, как детям подается тема роботизации и как они готовятся к новому миру, то можно увидеть, что это очень позитивная среда, в которой робот выступает другом человека. В Японии все с удовольствием пробуют новейшие технологии.

«Если посмотреть на воспитание детей, на медийную загрузку — какие мультфильмы показываются, как детям подается тема роботизации и как они готовятся к новому миру, то можно увидеть, что это очень позитивная среда, в которой робот выступает другом человека». Фото ktar.com

Это очень мягкое и социально-адаптированное вхождение новых технологий в структуру общества. Они начали делать эту программу по социальной адаптации еще лет 20 назад. Это очень плановое общество. В этом отношении Япония сейчас является одной из самых гармонично развитых стран в мире. Она, может быть, не так быстро движется, как Китай или Германия, но она идет сбалансировано, выверенными шагами, а законодательство выстраивается очень четко и без ущерба для населения.

А японских инженеров можно сравнить только с немецкими, и взаимодействовать с ними очень интересно. У нас, к слову, в очень сжатые сроки возникло сразу несколько контрактов на японском рынке (была закуплена технология по распознаванию ям на дороге). И нам было очень приятно, что японские инженеры оценили наши технологии в области искусственного интеллекта. Замечу, что для медленного восточного рынка это вообще беспрецедентный случай, так как средний пресейловый цикл — это где-то два года. В нашем случае решение принималось в течение нескольких месяцев. Это наглядно демонстрирует то, что сейчас тематика искусственного интеллекта и беспилотных транспортных средств находится на острие внимания всех экономически-развитых держав.

Стреляющий робот Федор, российская школа искусственного интеллекта и закрывающееся окно возможностей

— Ольга Анатольевна, вы имеете возможность работать с лучшими инженерами мира, вы работаете с передовыми зарубежными компаниями. На этом фоне какую оценку вы можете дать нашим специалистам и роботизации в России?

— К инженерам я отношусь замечательно. У нас исторически очень сильная школа искусственного интеллекта, которая благодаря ряду обстоятельств не погибла в момент перестройки. «Островки» этой школы живы и разбросаны по всей стране — я могу назвать Томск, Санкт-Петербург, Казань, Москву и множество небольших инновационных предприятий по всей России, которые делают замечательные, абсолютно конкурентоспособные вещи. Часть из них выходит на международные рынки с небольшими решениями, но стоит подчеркнуть, что они делают эти решения лучше всех.

В то же время системной работы с этой инженерной прослойкой и ее государственной поддержкой на текущий момент нет. У нас нет единого плана, дорожной карты, которая формировала бы эту отрасль как прорывную, как флагманскую, как это происходит во всем мире — сейчас весь мир пересаживается на роботизированные технологии.

«Это не высокий уровень. Есть гораздо более интересные технологии. Основная наша проблема в том, что дальше показа руководителям и пиар-шоу вокруг этого показа мы за пять лет никуда не сдвинулись. Вообще никуда». Фото twitter.com

— Относительно недавно Дмитрию Рогозину демонстрировали российского робота Федора, который стрелял с двух рук — это, на ваш взгляд, высокий уровень?

— Это не высокий уровень. Есть гораздо более интересные технологии. Основная наша проблема в том, что дальше показа руководителям и пиар-шоу вокруг этого показа мы за пять лет никуда не сдвинулись. Вообще никуда. Происходит демонстрация, присутствует пресса, выступают руководители на фоне этого показа в том ключе, что: «Да-да, мы сейчас возьмемся. Мы вообще к 2018 году обеспечим все что угодно», а после этого все затухает, поскольку механизма по созданию этой новой отрасли нет. Ярко выраженного внутреннего руководящего заказчика тоже нет — все заняты своими делами и это пока не первостепенная тема для них. АСИ (Агентство стратегических инициатив, — прим. ред.) не стало таким драйвером, видимо, у них другие стратегические задачи.

Таким образом, не сформирована прорывная команда по продвижению этого направления, также мы не можем выделить единого лидера. Это говорит о том, что буквально еще немного, и окно возможностей для России закроется. Поясню: в такие революционные периоды существует окно возможностей, когда страна может встать в общем распределении труда на заметную позицию (если не войти в число лидеров, то хотя бы стать самостоятельной). Это окно возможностей в области робототехники размером всего в пять-семь лет. Четыре года уже прошло и осталось буквально три года для того, чтобы сделать хоть что-то. Но мы не видим никакого движения.

Нам стоит огромного труда диалог с Думой по поводу необходимости формирования соответствующей комиссии по определению правил езды на дороге для смешанных потоков, чтобы разработчики могли выпускать беспилотные автомобили на улицы. К слову, в Америке и в Германии уже принято соответствующее законодательство. А мы еще даже орган не сформировали, понимаете? Стандарты мы будем принимать чужие, потому что своими стандартами Минпромторг не занимается. Это значит, что через несколько лет нас будут сертифицировать иностранцы и мы начнем консультироваться в иностранных компаниях за большие деньги.

КАМАЗ мог бы быть примером лидера со стороны отечественного автопрома, который представлял бы на международных рынках беспилотные машины, но для этого требуется серьезное финансирование, требуется обкатка на полигонах, требуются серьезные инвестиции на инфраструктуру (кстати, разговор про это начался, было постановление правительства от 2015 года, но все ушло в бесконечную экспертизу). Так что в этой части ничего позитивного я вам сказать не могу.

«КАМАЗ мог бы быть примером лидера со стороны отечественного автопрома, который представлял бы на международных рынках беспилотные машины, но для этого требуется серьезное финансирование, требуется обкатка на полигонах, требуются серьезные инвестиции на инфраструктуру». Фото kamaz.ru

Последний «подвиг» Сколково и немцы, обогнавшие американцев

— Мы с вами уже обсудили Китай, Японию и Россию, а каковы достижения США в робототехнике? Насколько они опередили весь мир (и опередили ли вообще)?

— На мой взгляд, наиболее интересно и инновационно движутся именно немецкие команды. А американцы быстрее других принимают инфраструктурные решения. Весь интерес у них поднимается в финансовую группу — есть очень много стартапов, и ажиотаж исходит не со стороны технологий, а со стороны финансовых организаций, которые начинают «играть» в громкие заявления и наращивать стоимость стартапов без наличия каких-либо оборотов или подтвержденных технологических инноваций.

Такой американский подход на этом рынке может их затормозить, потому что есть очень много фейков и неинтересных решений, которые сопровождаются большими деньгами. Все-таки, мне кажется, модель немецких инженеров здесь является более интересной.

— Хотелось бы задать вам вопрос про Сколково. Неоднократно разного рода эксперты заявляли, что Сколково — это ширма для отмыва денег и смысла в проекте нет. Вы могли бы привести пять аргументов в пользу того, что эти люди не правы?

— Вы знаете, я не могу дать вам пять аргументов. Насчет отмыва денег я не знаю — это, наверное, в Счетную палату. Но последний «подвиг» Сколково в области робототехники — это закрытие Центра робототехники. Мне кажется, что в настоящий момент это выглядит как преступление. Тем более что именно в робототехническом центре Сколково еще теплилась какая-то жизнь. То, что центр был ликвидирован, — это безумие. В стране и без того некуда приткнуться людям, которые занимаются этой тематикой, а Сколково уничтожает Центр робототехники.

Русские хакеры, покорившие мир, смертная казнь за взятки и интернет-инициативы Германа Клименко

— В последнее время в основном по политически выгодным причинам во всех «сливах» и «взломах» международная общественность винит российских хакеров. Но объективно, есть ли причины бояться именно наших хакеров?

— Это просто бред, но он играет нам на пользу. Если говорить серьезно, то когда мы приезжаем на переговоры (именно в последний год после этой идиотской шумихи вокруг выборов президента США), перед нами буквально расстилается красная ковровая дорожка: «RnD в России? Конечно-конечно! У вас же такие специалисты!». Такой рекламы и специально не придумаешь. Мне жаль, что наше государство этим не пользуется, но мы, наша компания, пользуемся. Весь этот психоз сократил нам контрактные циклы вдвое. Русские программисты сейчас круче, чем русский балет, благодаря этой истерии вокруг Трампа.

«Такой рекламы и специально не придумаешь. Мне жаль, что наше государство этим не пользуется, но мы как компания пользуемся. Весь этот психоз сократил нам контрактные циклы вдвое». Фото Дмитрия Щипанова

Все остальное — это, конечно, полная х***ь, потому что хакер — это лицо интернациональное. Когда на наши сайты идет атака, то источники ее обычно откуда-нибудь из Перу через Бали и так далее. Надо понимать, что у хакеров нет национальности.

— В 2017 году прозвучало несколько интернет-инициатив от российских политиков, в том числе от Германа Клименко, который предложил перейти на китайскую модель интернета. Как вы к этому относитесь?

— Меня всегда удивляет, почему надо взять замечательную экономику (а в Китае замечательная экономика), выбрать самый неэффективный фактор и предложить именно его. Лично я бы взяла у Китая смертную казнь за взятки — это мегаэффективный экономический рычаг, и мне кажется, что одно наличие такого пункта в нашем Уголовном кодексе помогло бы стране. Также я взяла бы защиту национального производителя — тот набор законов, который обязует иностранного партнера при входе на территорию иметь китайского партнера, причем с мажоритарной долей, и открывать свои коды.

То, что связано с ограничением интернета — это бред. Китаю файерволл нужен, потому что там миллиардное население, которое если раскачать снаружи, то будет очень тяжело угомонить. У нас абсолютно другая ситуация — очень мало населения и очень много ресурсов. Нам бы не информацию для населения закрывать, а роботизировать экономику для того, чтобы можно было максимально использовать наши преимущества.

— А одобряете ли вы идею по переносу серверов зарубежных компаний («Твиттера», «Фейсбука») на территорию России?

— Это правильная тема, и я хочу сказать, что в Америке не принимают ПО определенного назначения, если сервер находится не на территории Штатов. Это необходимая вещь — у вас пусковая кнопка по действию глобальных систем находится вне рамок вашей компетенции, и вам в любой момент могут перекрыть кислород по тому или иному поводу.

«Это общемировая модель, и она реально связана с безопасностью, потому что кибертерроризм и сетевая система обмена информацией действительно требуют контроля. В отличие от предыдущих времен, «зажечь» можно откуда угодно, причем сразу все точки мира». Фото Фото thetimes.co.uk

«Если у вас офис в Штатах, то только тогда вы действительно понимаете, что такое реальный прессинг, прослушка и тотальная слежка»

— Ольга Анатольевна, у журналистского сообщества, правозащитников и многих других есть масса претензий к СОРМ. А как вы относитесь к этой технологии и к тому, что наше законодательство предусматривает злоупотребления в части прослушки? По-моему, не совсем правильно то, что силовик может получить ордер на прослушку и в то же время он не обязан предъявлять его оператору связи, который, к слову, просто обязан подчиниться.

— Я здесь совсем не избалована, поскольку имею дело с американским законодательством, которое на порядок жестче, чем наше. Так что, на мой взгляд, мы в этом смысле очень либеральны. Если у вас офис в Штатах и вы работаете там, то только тогда вы действительно понимаете, что такое реальный прессинг, прослушка и тотальная слежка.

Думаю, к этому все равно все придет — это общемировая модель, и она реально связана с безопасностью, потому что кибертерроризм и сетевая система обмена информацией действительно требуют контроля. В отличие от предыдущих времен, «зажечь» можно откуда угодно, причем сразу все точки мира. В этой ситуации государство обязано защищать своих граждан. Но пока у нас более либеральная ситуация, чем в Европе и в Америке.

— Напоследок хочу спросить вас про нашумевший вирус WannaCry, заразивший МВД, «МегаФон», Минздрав и не только. Что это? Скайнет наступает?

— Один из наших проектов — это единая электронная торговая площадка. На ней прошло уже несколько сотен миллионов торгов, и когда начинаются какие-то крупные движения денег, сразу же стартуют атаки, запуски вирусов и так далее. Площадка живет в таком режиме последние семь лет. Я думаю, что любой государственный крупный ресурс живет в таком режиме. Почему сейчас это выделили как отдельное состояние, я не знаю. Тем более, насколько я знаю, физически от вируса пострадало не так много пользователей — до этого были более сильные атаки, когда валили сайты, сервера и пропадали личные данные. Возможно, эта тема просто будет кем-то использоваться в целях пиара. Сложно сказать наверняка.