Как «Время первых» Тимура Бекмамбетова подвинуло «Форсаж 8» Вина Дизеля

«Либо надо полет Гагарина перенести на другое число, либо «Форсаж»

РВ: — Тимур Нуруахитович, сегодня появилась информация, что из-за выхода в прокат фильма «Время первых» из-за опасений, что он перетянет аудиторию, может быть отложена премьера в России кассового «Форсажа 8». Как вы к этому относитесь?

— Сложно отношусь. Вы знаете, здесь выбор такой: либо надо полет Гагарина перенести на другое число, либо «Форсаж». Я думаю, что принятие таких решений находится в компетенции Министерства культуры, потому что это не касается экономики, это касается политики, нашей жизни, планов. Экономически эта вещь не очень логичная. Что касается ценностей, то я понимаю, почему Министерство культуры принимает такое решение, потому что есть праздник — 12 апреля, есть фильм, снятый про людей, которые летали быстрее, чем Вин Дизель ездил на своих машинах, — то есть у Вина Дизеля скорость 200 км/ч, а у них была несколько тысяч. У Вина Дизеля 500 лошадиных сил, а у этих было несколько тысяч или миллионов лошадиных сил. В общем, это да, не очень простой вопрос. Согласен я с этим или не согласен — это не мой вопрос. Если бы я снимал фильм The Fate of the Furious («Форсаж 8», — прим. ред.), то, наверно, я был бы не согласен.

РВ: — Все-таки российский зритель избалован американскими фильмами про космос, после них он не разочаруется в отечественной премьере?

— Будет круто, я вам обещаю. Вы видели фильм «Особо опасен» или «Хардкор»? Там круто. И здесь так же круто, как и в «Хардкоре». Будет из-за чего поволноваться.

Главные сложности были с воссозданием космического аттракциона. Сложность была связана с тем, что при всем при том, что мы развлекаем, нужно было говорить правду, потому что наш главный герой реально будет в зале сидеть, и если мы будем ему врать…

— Какая команда работала над фильмом, какие сложности возникли с воссозданием тех лет?

— Отличный вопрос. Главные сложности не были связаны с воссозданием тех лет. Те годы воссоздавать легко, потому что у нас мало что изменилось. Главные сложности были с воссозданием космического аттракциона. Сложность была связана с тем, что при всем при том, что мы развлекаем, нужно было говорить правду, потому что наш главный герой реально будет в зале сидеть, и если мы будем ему врать… У нас была сцена, где Королеву становилось плохо с сердцем и он падал на пол. И он (Леонов) сказал, что Королев не может упасть на пол. И так это объяснил: я считаю, что в каком-то смысле, в принципе, может, но для него и для страны не может. Главная сложность в том, что нам всем охота делать «Особо опасен», «Хардкор» или «Притяжение», а здесь мы имеем дело с реальным человеком.

Что касается команды, она была замечательная. Во-первых, режиссером был Дмитрий Киселев, который сделал фильмы, которые вы все знаете. Все, что я снимал, — он всегда был рядом со мной. До этого он был монтажером, пришел к нам в 17 лет мальчиком и вырос в такого значительного режиссера, который смог усмирить Хабенского и Миронова. Знаете, не так легко получить уважение таких актеров и вообще выжить. Замечательная студия компьютерной графики, она делала все, что вы знаете у нас хорошего, — и «Экипаж», и «Особо опасен», и «Сталинград». Эта студия называется CG Factory. Ее руководитель — Александр Горохов. И там есть удивительный человек, зовут его Сергей Невшупов. Он был супервайзером эффектов на наверняка любимых вами фильмах «Властелин колец», «Аватар» — все, что снималось в студии Питера Джексона. Отработав там семь лет, он вернулся в свой родной Владивосток, потом — в Москву. Он делал «Дракона», если вы помните этот фильм. Он удивительный специалист, наверно, единственный в стране.

В фильме было много инноваций, мы сделали старт корабля в виртуальной реальности и выход Леонова в космос — это видео лежит на YouTube. Была замечательная команда художников, каскадеров. Хабенского и Миронова нужно было сделать космонавтами, и они прошли полную подготовку — в кадре же все видно. Они крутили центрифуги, правда, не 7G, как космонавты, но 2,5G они крутились. После этого тоже трудно ходить. Музыку написал Юрий Потеенко — композитор, который писал музыку для всех наших фильмов. Стерео занималась та же команда, которая делала «Сталинград» и многие американские фильмы. Стерео там очень специфическое, потому что оно особенно важно для космических сцен и очень щадящее к зрителю в драматических сценах. Обычно страшно тошнит, когда смотришь простые разговорные сцены, снятые с искусственным стерео. В общем, мы сделали все, что могли, теперь осталось дело за вами — мы передаем вам фильм и начинаем готовиться к следующему.

У нас же важно, чтобы всем понравился фильм — и молодым зрителям, и постарше, поэтому в нем есть все: и приключение, и мелодрама, и история, и дружба, и политика

РВ: — За рубежом прокат планируется?

— Да, планируется, но я не думаю, что это будет ровно такая же версия, как и российская. У нас же важно, чтобы всем понравился фильм — и молодым зрителям, и постарше, поэтому в нем есть все: и приключение, и мелодрама, и история, и дружба, и политика. Точно будет прокат в Китае. Вообще, мало верьте всем, кто говорит, что фильм продали туда, сюда — это неправда, честно вам скажу. Реально очень мало фильмов, которые имеют международный прокат. «Ночной дозор», правда, посмотрели во всех странах, но количество людей, которые его посмотрели, не сравнимо с количеством людей, которые смотрят американские фильмы. Все-таки, как правило, ограниченный прокат. Хороший пример — «Дракон». В Китае его посмотрели 50 млн девушек, а в России, по-моему, всего посмотрели 2—3 млн человек.

РВ: — Вырежут именно политические моменты?

— Там просто много того, что касается нас, нашей жизни, ваших родителей, их воспоминаний. Для международного проката это не так важно. Я думаю, что будет какая-то модификация. Но суть не изменится — полетит в космос Леонов, а не его американский друг, с которым они встретились в космосе и в первый раз пожали друг другу руки.

«Это фильм-катастрофа, какая ностальгия может быть?»

— Скажите, насколько фильм ностальгический?

— Нет, кино не ностальгическое. Действие происходит в том времени, но кино про успех. Не про то, как хорошо тогда и плохо сейчас, ты забываешь, что это тогда, ты вместе с героем пытаешься выжить. Это фильм-катастрофа, какая ностальгия может быть? Это фильм, где на протяжении полутора часов ты выживаешь. Может быть, кому лет под 60, те вспомнят молодость, но для большинства ностальгия вряд ли будет.

— Если учитывать историческую точность картины, не было ли предложений, например, массово показать ее школьникам? Например, вместо урока истории?

— Хорошее предложение. Но кто будет платить за это: учитель, школа, родители? Не знаю, я бы с удовольствием, если бы даже сказали: давайте сделаем билеты в три раза дешевле. Мне кажется было бы здорово. Давайте организуем флешмоб? Я гарантирую, что мы сделаем билеты в три раза дешевле.

Это первый российский настоящий фильм про космос — страна, которая первая полетела в космос и оттуда не спускается, не имеет космических фильмов. Это неправильно, и мы виноваты перед космонавтами. Сейчас мы пытаемся исправиться

РВ: — Что этот фильм значит лично для вас?

— Это большая работа моего ученика — Дима Киселев сделал фильм, которым он может гордиться. И для меня это важно. Кроме того, это первый российский настоящий фильм про космос — страна, которая первая полетела в космос и оттуда не спускается, не имеет космических фильмов. Это неправильно, и мы виноваты перед космонавтами. Сейчас мы пытаемся исправиться. Мы должны… Нам интересно, мы ничего никому не должны. Нам просто интересны наши люди, они так же, как мы, разговаривают о своем, у них здесь проблемы, они чьи-то соседи, и они там, в космосе. Наши космонавты. Мы об этом не говорим, перестали героев давать… Короче, это важно, это самое главное. Кроме всего прочего, это редкая возможность рассказать историю успеха. Всегда же хочется рассказать о герое — американское кино так построено. Был простой человек, на его долю выпали испытания, он их все преодолел и победил. Возможность рассказать такую историю успеха в нашей стране при всех проблемах, которые вокруг нас, — большая удача.

— Можете назвать бюджет фильма? Хотя бы порядок?

— Источники дохода самые разные. Во-первых, мы с Женей Мироновым были сопродюсерами и собирали средства, кто откуда может. Бюджет примерно под 500 млн рублей — большой бюджет. Точнее, катастрофически маленький для американских фильмов — это считается микробюджетное кино для американцев. Но для нас бюджет большой. Примерно треть этих средств — 200—250 млн — это были деньги Фонда кино, которыми ежегодно дотируется производство фильмов большими российскими киностудиями. Миллионов сто было денег, взятых в долг. В большой степени нас спас «Альфа-Банк», который помог, когда у нас кончились деньги. Мы же несколько раз переснимали картину, потому что у нас сменился режиссер, и материал нам показался недостаточно интересным. И мы решили переснять — увеличить бюджет на графику, сделать больше эффектов, больше аттракциона. Короче говоря, если делить, то 40% — поддержка Фонда кино, 20—30% — заемные средства и 30% — поддержка банка.

— Вы взяли реальную историю космонавтов, которые вышли в открытый космос, совершили подвиг. В Казани тоже есть свой герой — Михаил Девятаев, который совершил подвиг, угнал самолет и вернулся на нем на родину. Нет ли у вас желания снять фильм о войне, основанный на сильных фактах?

— Напишите, я с удовольствием. Я слышал эту историю.

— Книга, написанная нашим земляком, — это, по сути, тоже готовый киносценарий, и я думаю, что эта история будет пользоваться успехом.

— Не было фильма, да? Я с удовольствием, напишите.