Перспективы Дальнего Востока: «Люди сразу пишут президенту, не обращаются к местным властям»

Эхо выступления на МЭФ: визиты прокуратуры и регионального ТВ

— Всеволод Сантеевич, вы прославились на всю страну после своего выступления на МЭФ. Та встреча дала положительный эффект?

— Как я попал на форум? Дело в том, что одним из организаторов Московского экономического форума является лидер нашей партии «Партии дела» Константин Анатольевич Бабкин. Именно он пригласил меня поучаствовать на МЭФе. И конечно, я надеялся, что это реально может изменить ситуацию в лучшую сторону. Я думаю, что я высказал то, о чем многие думали.

Кстати, на сегодняшний день рассматривается вопрос о том, чтобы понизить энерготарифы на Дальнем Востоке — это же о чем-то говорит. Значит, нас все-таки услышали. Поняли, что наступает критическая ситуация и люди очень раздражены.

— Не боялись последствий?

— Мы же знаем, в каком мире мы живем, так что, конечно, небольшое волнение было. И последствия для меня были. По приезду у меня сразу появилась прокуратура, которая требовала обоснований для моих заявлений, но, когда они все проверили (придраться не к чему было), они от меня отстали. Следом нарисовалось наше региональное телевидение, которое подчиняется губернатору — по ТВ обвинили меня в том, что я американский шпион, потому что я набрался наглости такие вещи озвучивать. Якобы только американские шпионы такое могут делать. А через определенное время у меня с обыском пришли из ФСБ — до сих пор документы не вернули.

Было некоторое давление на «Партию дела». Сейчас именно в Приморском крае мы ходим по судам. После того, как нас поддержали некоторые СМИ, и, можно сказать, заступились за нас в публичном пространстве, правоохранительные (в кавычках) органы наши немного остепенились. Сначала они действовали нагло — без каких-либо оснований приходили к нам с обысками, но со временем все это перешло в более правовое поле. А разбирательства до сих пор идут.

— К слову о сюжете на ТВ: там журналисты давили на то, что до вас якобы невозможно дозвониться (хотя я до вас с первого раза дозваниваюсь почему-то), а на рабочем месте вы вообще никогда не появляетесь...

— Они когда ко мне приехали, очень мило со мной поговорили…

— То есть, на самом деле разговор все-таки был?

— Да, разговор был. Они ко мне приезжали, разговаривали, снимали все. Только то, что они потом показали, оказалось вообще несопоставимо с действительностью. Все перевернули с ног на голову.

— А как в таком случае обстоит ситуация в селе?

— Мы потихоньку работаем. Вот на сегодняшний день региональные власти вспомнили, что оказывается в свое время был рассмотрен проект о водоснабжении наших сел, и сейчас рассматривается вопрос о том, чтобы через администрацию Приморского края профинансировать все-таки водоснабжение.

«Одним из организаторов Московского экономического форума является лидер нашей партии «Партии дела» Константин Анатольевич Бабкин. Именно он пригласил меня поучаствовать на МЭФе». Фото gosrf.ru

«Выделяют гектар, человек приезжает и оказывается в шоке — там ни дороги, ни воды, ни света»

— В каком положении находится местный сельхозпроизводитель? И есть ли вообще фермеры?

— Фермеры есть, но хотелось бы, конечно, большего и лучшего для них. То есть, пока все в таком зачаточном состоянии. У нас, к примеру, есть фермер, который с удовольствием бы развивался, но ему предлагают, например, на одну корову два гектара.

— Каков потенциал земли: кого можно разводить, что выращивать?

— Да все то, что раньше разводилось — тот же крупный рогатый скот, а выращивали и зерновые, и сою — это все можно вырастить. На нашей территории есть ПУ (профессиональное училище), которое как раз готовит специалистов для предприятий, но особой поддержки для того, чтобы у нас будущее было, нет. Это ПУ уже на ладан дышит, грубо говоря. Я так понимаю, что наши региональные власти давно бы уже с удовольствием закрыли это училище, но население пока проявляет активность и возмущается. Но уже выходили к нам в поселение с заявлением, что всего там обучаются 80 человек, а должны обучаться 360. В общем, с различными идеями приходили, чтобы закрыть ПУ.

— Всеволод Сантеевич, а как вы относитесь к инициативе с выдачей земель на Дальнем Востоке?

— Вот открываешь компьютер, через госуслуги заходишь и смотришь, где можно выбрать на территории Приморского края гектар. И выясняется, что сделали так, что можно выбрать землю только на территории населенных пунктов или где-то рядом. А я как глава знаю, что у нас есть свободные земли, но они закрашены серым цветом — их нельзя трогать.

— А по какой причине?

— Не знаю, не скажу, потому что, когда мы начали узнавать, почему серым закрасили, нам объяснили, что это Москва якобы закрашивает — к столице претензии.

А жители реально приходят ко мне и говорят: «У меня за огородом есть свободный выпас, я хотел бы взять его, как гектар». Заходим в компьютер, а там уже все серым закрыто. Прокукарекали, что «будем раздавать бесплатно один гектар», а на деле… Вот в населенных пунктах вроде есть свободная земля на карте, но по факту ее нет, потому что там живут люди. Дело в том, что у нас до сих пор многие жители не оформили земельные участки как положено — в собственность — они живут там годами (особенно бабушки, дедушки), и оно им не надо — это оформление. Их ставят перед фактом — будьте добры, оформляйтесь, а иначе ваш участок отдадут под один гектар, и ничего вы с этим не сделаете. Все это в совокупности, выглядит со стороны, как бред. В прошлом году, когда это было в наших полномочиях, к нам приходили люди, и мы не на карте смотрели, а наяву и только после этого говорили, что, да, можно брать.

«Выясняется, что сделали так, что можно выбрать землю только на территории населенных пунктов или где-то рядом. А я как глава знаю, что у нас есть свободные земли, но они закрашены серым цветом — их нельзя трогать». Фото надальнийвосток.рф

— Есть ли перспективы у этой программы? Что надо сделать, чтобы она была жизнеспособной?

— Я считаю, что нет перспектив. Чтобы она была жизнеспособной, я считаю, что сначала надо поддержать местное население. У нас уже на протяжении 20 с лишним лет на территории сел не строится никакое жилье. Встал вопрос: в нашу школу нужно пригласить учителя английского языка. Женщина звонит и спрашивает: «А у вас есть жилье?» (и непременно с водой и канализацией), а мы естественно говорим: «Нет». У нас возле школы есть трехэтажное здание, которое в советские времена построили для учителей.

Последние 20 лет нет никакого строительства жилья — вот об этом бы задумались. Чтобы были условия для учителей, медиков, чтобы потянулись молодые специалисты. Я и сам не буду стремиться отправлять своего ребенка куда-нибудь в город, потому что буду знать, что он на селе получит достойное образование. А пока у нас сельчане возят детей в город на репетиторство, дополнительное образование, потому что в тех или иных школах дети недополучают образование — учителя молодые не хотят ехать, а старые давно вышли на пенсию. Надо задуматься над тем, чтобы развить инфраструктуру в селах: проведите газ, воду, и люди потянутся, они будут оставаться жить в селе.

А то, что прокричали про бесплатный гектар — ну, дадут в чистом поле человеку землю, и что он с ней будет делать? Когда объявили об этой программе, приморцы не кинулись получать один гектар, не стали выстраиваться в очередь. В прошлом году я, как глава поселения, подписал только два распоряжения на выделение двух гектаров и то это были не местные, а из Владивостока.

Получается, что сейчас житель крупного города на карте смотрит свободный участок, ему его выделяют, потом он приезжает и оказывается в шоке — там ни дороги, ни воды, ни света (а как у нас свет подключают, все прекрасно знают).

«Нас подводят к тому, чтобы мы завтра потихоньку все отсюда уехали...»

— Какой вы видите дальнейшую судьбу российского села?

— Я считаю, что можно еще что-то сделать, улучшить ситуацию, но только тогда, когда у нас в правительстве будут работать профессионалы по своей специальности. Над восстановлением села должны работать аграрии, если говорим про восстановление машиностроения, то здесь нужна помощь людей, которые непосредственно работали в машиностроении. И нужна планомерная работа, которая, естественно, не дает сиюминутных орденов. А сейчас у нас в основном сидят люди, которые хотят получать сиюминутные награды и славу, и они не хотят работать. У нас сельхозпредприятием руководит, можно сказать, чиновник, который ни в сельском хозяйстве, ни на предприятии не работал.

— А нет ли у вас ощущения, что Дальний Восток и Россия — это два разных мира?

— У меня складывается впечатление, что нас подводят к тому, чтобы мы завтра потихоньку все отсюда уехали, после чего в правительстве скажут: «Дальний Восток бесперспективный, давайте мы его продадим или в аренду отдадим». Мы где-то на грани отторжения.

«Над восстановлением села должны работать аграрии, если говорим про восстановление машиностроения, то здесь нужна помощь людей, которые непосредственно работали в машиностроении. И нужна планомерная работа, которая, естественно, не дает сиюминутных орденов». Фото spasskmr.ru

— Что-то можно сделать, чтобы «поднять» Дальний Восток?

— Здесь нужна долгосрочная, планомерная работа, без того, чтобы в СМИ отчитываться: «А мы вот хотим сделать вот это». Нет, это должна быть незаметная работа. Взять, к примеру, понижение энерготарифов, затем газ… Потом, определенная часть населения у нас сейчас говорит о таможенных пошлинах: почему, например, для дальневосточников, не сделать то же самое, что в свое время сделали в Калининграде? Чтобы можно было завозить подержанные автомобили без каких-либо ограничений. Не заставите вы людей ездить на ведре с болтами. А если дальневосточник захочет в центральную Россию машину отправить, то пусть платит пошлину.

У нас Российская Федерация, в состав которой входит несколько субъектов — так дайте им немножко полномочий, чтобы они не боялись принимать те или иные решения. А у нас все замкнули на Москву, так что на местном уровне уже давно ничего не решается. Если возникают проблемы, то люди пишут письма сразу президенту, а не обращаются к местным властям.