Галопом по Африке: черные кварталы Йоханнесбурга, трущобы Бурунди и всеобщее разгильдяйство

«Бывало, мы сутками на связь не выходили, и наши родные и близкие порой были близки к нервному срыву»

— Для начала расскажи о себе: кто ты и чем занимаешься?

— Меня зовут Арсений, мне 22 года, я заканчиваю бакалавриат в университете имени Плеханова в Москве по специальности «Спортивный менеджмент». Параллельно с этим путешествую. На месте не сидится, а учеба, на самом деле, не так сильно напрягает и позволяет какую-то часть времени проводить в отъездах, несмотря на то, что я учусь на дневном отделении.

— Давай поговорим о твоем путешествии по Африке. Как родилась эта идея?

— На протяжении нескольких лет я стараюсь примерно раз в год, помимо каких-то коротких поездок, устраивать длительные. Например, в прошлом году на зимние каникулы мы с товарищем ездили в Австралию. В этом году на протяжении полугода до поездки обсуждали возможность отправиться именно в Африку. Я на этом материке никогда не был и для меня это было в диковинку, казалось чем-то далеким и недостижимым, как, наверное, для многих это кажется и сейчас. И эта идея постепенно начала обретать вес, к нам присоединился третий товарищ. Получили визы и решили сделать маршрут очень обширным: раз уж мы выбираемся так далеко, захотелось посмотреть как можно больше.

— И в итоге вы провели там целый месяц.

— Вся поездка — 28 дней, четыре недели.

— И вы все планировали сами, без туроператоров?

— Да, конечно. Мы не пользуемся услугами туроператоров, в этом нет никакой необходимости. Есть определенный тип отдыха, который подразумевает использование услуг операторов, но это в основном лежачий отдых, который мы не очень жалуем. На тот отдых, на который мы рассчитываем, турагенты не нужны. Это было бы просто — деньги на ветер. Сами все планируем, бронируем и едем.

— Ты сказал, что вы готовили визы. Но, судя по твоим рассказам в «Инстаграме», визы вы готовили не во все государства.

— (Смеется). Основная часть поездки прошла в ЮАР, и прилетали мы туда, соответственно, визу этой страны мы недели две в Москве подготавливали. Кстати, не успели мы вернуться, как появилась новость о том, что виза в эту страну больше не нужна. В некоторые другие государства (точнее — ни в какие больше) мы заранее визу не делали. С некоторыми странами, такими как Намибия, Ботсвана, Свазиленд, у нас безвизовый режим, а с некоторыми пришлось импровизировать, чтобы попасть на их территорию. Но попали в итоге во все страны, в которые планировали.

На тот отдых, на который мы рассчитываем, турагенты не нужны. Это было бы просто — деньги на ветер. Сами все планируем, бронируем и едем

— Вы и отели заранее не бронировали, искали все на месте. Рискованный шаг, тебе не кажется? Тем более в Африке.

— На самом деле, у многих может сложиться ошибочное стереотипное мышление, что Африка — это всегда отсутствие цивилизации. Далеко не везде в Африке это так. Про ЮАР даже говорить не приходится, эта страна в некоторых аспектах намного более цивилизованная, чем Россия. Например, дороги: они там идеальные. Инфраструктура очень хорошо развита. Есть много курортных городов, где десятки отелей, которые держат европейцы, и там много туристов из Европы. И цены там кусаются. Но если мы говорим про другие страны, то там это действительно было несколько опрометчивым шагом, не бронировать ничего заранее. Однако это позволяло нам экономить, потому что путешествовали мы на машине, у нас был примерный маршрут, который мы по мере движения несколько корректировали. И мы планировали так, чтобы приезжать в город к вечеру, когда хозяева гостиниц понимали, что уже никого другого не примут к себе, и это позволяло нам какие-то скидки получать.

— Один раз вы все-таки заночевали на улице…

— Не один раз, три ночи мы провели в машине. Иногда мы просто решали, когда нам надо было рано вставать, что лучше мы проведем ночь в машине, чем будем что-то искать в пустыне в условной Намибии. Да и там бы мы ничего не нашли, кроме палаточного лагеря за бешеные деньги. Один раз мы остановились на заброшенной заправке, но приехал очень колоритный и харизматичный европеец и сказал, что это его территория, и если мы хотим остаться, то надо заплатить. Мы говорим: «За что? Это заброшенная заправка!». А он: «Это кемпинг! Либо платите, либо уезжайте на 20 километров, потому что это все — моя территория». Мы уехали, остановились на обочине и переночевали. Не страшно. Боялись только змей. Вернее, боялся третий товарищ, который ночевал в палатке.

— В Африке намешана куча языков: и европейских, и местных. С языковым барьером не было проблем?

— Как бы ни было удивительно, в малоразвитой Уганде, например, дети с малых лет общаются на английском чуть ли не как на своем. С английским проблем не было, за исключением Бурунди, которая бывшая французская колония, там все на французском говорят. А так языков действительно много, в каждой стране свой какой-то местный язык, диалект. Но это не мешает: изъясниться можно с кем угодно и где угодно, язык жестов еще никто не отменял.

— Вы даже на границе общались языком жестов?

— Мы двадцать раз пересекали границу, и на некоторых у нас действительно были проблемы. Но границы — это отдельная тема, конечно. Границы очень разные: некоторые цивильные, некоторые не очень. Например, на границе с Бурунди по-английски никто не говорил вообще, и приходилось использовать переводчик на телефоне, языком жестов объяснять, что мы хотим. Там мы около двух часов провели.

— Ты говоришь, переводчик — у вас все время был интернет в поездке?

— Есть же офлайн-переводчики. Нет, у нас не было интернета, кроме территории ЮАР, где мы приобрели местную «симку». В других странах, бывало, мы сутками на связь не выходили, и наши родные и близкие порой были близки к нервному срыву.

— Как вообще они отнеслись к тому, что ребенок едет путешествовать в Африку на машине через кучу стран?

— Ну… Не все нюансы путешествия я заранее рассказывал своим родным, просто чтобы уберечь их от лишних страхов. Но мама, например, давно ментально смирилась, что ребенок у нее немножко не от мира сего. Конечно, она переживала сильно, но никогда против слова не сказала, потому что понимала, что это не изменит моих намерений. Например, я заранее не говорил, что из ЮАР мы планируем перелететь во вторую по бедности страну мира и проехаться по трущобам, чтобы не пугать. Старался каждый день выходить на связь, как-то сообщать о себе. Как-то в Руанде просто попросил у местного телефон, чтобы по WhatsApp отправить аудиозапись, сказать, что со мной все в порядке. Было забавно, когда мама получила сообщение от человека с непонятным для российского человека именем и чужой аватаркой.

Мы двадцать раз пересекали границу, и на некоторых у нас действительно были проблемы. Но границы — это отдельная тема, конечно

— Представляю, с каким сердцем она открывала сообщение. Ладно не в Южный Судан поехал. Кстати, вы ведь в путешествии встретили русского человека!

— Да, в Намибии возникла очень интересная ситуация. Нужно понимать местный колорит и местный ландшафт: Намибия представляет собой огромную нескончаемую пустыню, по которой разбросаны небольшие городки, и от одного городка до другого порой расстояние достигает 200—300 км. То есть ты можешь ехать на машине и мало того, что не встретить населенных пунктов, так и машин и людей нет. Максимум — дикие животные. И вот, выезжая из одного такого населенного пункта, мы увидели голосующую женщину, видно — автостопщица. Мы сами порой автостопим, и сразу остановились. Подумали, что немка, оказалось — русская! Зовут Надежда, путешествует одна с большим рюкзаком. Ей 57 лет, она объездила десятки-десятки стран, в том числе такие дикие, как Южный Судан, чуть ли не Сомали. Целый день провели [вместе], много общались. Встретить в намибийской глуши русского человека — это дорогого стоит.

— Даже там не скрыться от соотечественников. Вы проехали по не самым благополучным странам. Вы не боялись по ним ездить – по трущобам?

— Здоровый страх это нормально, потому что там, где заканчивается страх, начинается безбашенность, которая может привести тебя к непоправимым последствиям. Но он не сильно довлел над нами, и мы старались какие-то меры предосторожности соблюдать. По трущобам без машины не гуляли, в темное время суток старались по минимуму передвигаться. Но, что интересно, каждая из стран своим привлекала. То есть в ЮАР очень много всего, Намибия — это пустыня, самые большие дюны в мире, самый большой в Африке каньон, Ботсвана — самое невероятное количество животных: львы, носороги, бабуины, страусы, жирафы, бегемоты, крокодилы, все, что хочешь.

— У вас было с собой какое-то оружие? Для самообороны, разумеется.

— Нет, ничего не было.

— То есть, если защищаться, то только кулаками?

— Мы старались об этом не думать. Однажды мы поехали в Йоханнесбурге (крупный город в ЮАР — прим. ред.) в черный район, в Даунтаун. Там в один момент черные вытеснили из центра белых, и теперь на фоне красивых архитектурных сооружений расположены горы мусора, какие-то заброшенные дома, и прямо ощущение тревоги и отсутствия безопасности в воздухе царит. Туда белым вообще не рекомендуется соваться, но мы как… (задумался)

— Безбашенные.

— Желающие посмотреть необычное, поехали туда на машине. Старались не останавливаться, но однажды наш товарищ вышел на улицу — для него это было, видимо, принципиальным моментом. Как он потом сам говорил, адреналина он получил очень большую дозу. Эти места — это действительно опасно, там нужно было собраться и сконцентрироваться. Но в основном мы были довольно расслаблены. Трущобы и бедность чередовались с приветливыми и приспособленными для туристов местами. А вот в Восточной Африке — Бурунди, Уганде, Руанде — туристических мест нет вообще. Но, отвечая на твой вопрос, оружия у нас точно не было. Все, что было — рюкзак. Даже не походный — обычный, городской.

— Каково было к вам отношение — как к россиянам и белым?

— Чем дальше мы двигались в сторону экватора, тем сильнее была реакция местных жителей на появление музунгу — именно так зовут белых. Мы путешествовали по Бурунди и Руанде на местных автобусах (машина у нас была только в первой части поездки, в Восточной Африке мы путешествовали как местные), в окружении лишь местных жителей, белых мы там днями не встречали. И когда останавливались в каких-нибудь деревнях, по нужде или в кафе сходить, ведь в дороге мы порой были по 10—14 часов, к нам подбегали толпы детей и взрослых, тыкали пальцами и кричали «Музунгу! Музунгу!». Кто-то улыбался, кто-то хотел сфотографироваться, а кто-то был довольно напряжен, им не нравилось, что мы присутствуем на их территории.

Мы путешествовали по Бурунди и Руанде на местных автобусах, в окружении лишь местных жителей, белых мы там днями не встречали

— А как таковой агрессии не было?

— Мы не встречали. Возможно, у кого-то и было недовольство. Помню, мы как-то остановились в Ботсване, потому что увидели, что прямо на дороге происходит празднование чего-то: танцы в местной традиционной одежде. Мы хотели это сфотографировать, но на нас налетело несколько очень недовольных ребят. Но в целом как-то пронесло, не было ярко выраженной агрессии, хотя могла бы быть, точно могла.

— С какой проблемой оказалось тяжелее всего справиться в этом путешествии?

— У нас был изначально план посетить 12 стран. Перед вылетом из Йоханнесбурга в Бурунди нас отказались сажать на рейс, потому что у нас не было визы Бурунди. Тут начались проблемы, креатив, импровизация. Мы знали, что можно по прилете в аэропорт получить визу. Но, как оказалось позднее, службам правопорядка и работникам аэропорта Йоханнесбурга было недостаточно наших аргументов. Они тыкали в свои книжки, в которых было написано, что предварительно нам нужно из посольства получить подтверждение. Сколько бы мы ни ругались, на рейс нас сажать отказались. И остались мы в ЮАР с обратным вылетом в Москву из Кении. Мы прямо в аэропорту решали, что мы делаем дальше. В итоге мы нашли рейс до Руанды, а это вообще не по пути, крюк в 600 км. Но поскольку у нас была цель — Бурунди посетить, мы были настроены серьезно. Взяли билеты до Руанды и вылетели туда. На пересадке в Кении нас покинул один из товарищей, который сказал «ребята, все было круто, спасибо вам, но я устал. Я, пожалуй, на побережье Индийского океана отдохну и дождусь вас в Кении». Мы за это на него не обиделись, ибо понимали, что предстоит полнейшая дичь. До этого было тяжело местами, а в Восточной Африке будет совсем опасно и напряженно. Словом, все то, что было раньше, но в кубе.

У нас было шесть дней, чтобы добраться до Бурунди и вернуться обратно в Кению, иначе мы не улетим домой. У нас нет виз. Нет понимания, как до Бурунди добраться. Нет понимания, пустят ли нас туда, если мы доберемся. Мы переночевали на лавочке в аэропорту Руанды, утром доехали до автовокзала, сели на ранний автобус и поехали в неизвестность.

— Аэропорт не закрывается на ночь?

— Нет, на ночь он не закрывается, но в терминал нас не пустили, потому что у нас не было обратного билета. Мы разговаривали с местными служителями правопорядка, полицейскими или военными и попросили их не прогонять нас. У них немой вопрос в глазах у всех зависал: «Подожди. Вон там место, где можно остановиться. Вы белые. У вас деньги есть по-любому. В чем проблема?». То есть, у них даже мысли в голове не возникало, что мы можем экономить. У них это штамп, а мы выбивались из этого штампа.

Автобус в Бурунди по пути сломался, мы доехали на другом. И два дня в этой стране были самыми напряженными в моей жизни. Об этом отдельно надо рассказывать.

— И как ты считаешь, ты справился с этим напряжением?

— Мы справились, и очень этому рады. Если продолжать тему Руанды и Бурунди, мы думали, что у нас возникнут проблемы на границе с Бурунди, а возникли они еще на границе Руанды. Дело в том, что у Руанды, Уганды и Кении одна виза, она называется Восточноафриканская виза, которая получается на границе любой из этих стран. Мы ее получили и думали, что мы сможем выехать в Бурунди и потом спокойно вернуться. Но пограничник в Руанде сказал, что, мол, я вас выпущу, но обратно вы не въедете. Вам нужна другая виза, которую вы здесь не получите, ибо вам нужно подтверждение из посольства. И я вам могу дать только визу Руанды, но в другие страны вы тогда не попадете. Так что, может быть, вы обратно поедете?

Мы два часа сидели и думали, что нам делать. На одной чаше весов было дикое желание наконец в эту Бурунди попасть, ведь сначала нас не посадили на рейс, потом сломался автобус, но мы все же доехали до границы — неужели сейчас разворачиваться? С другой стороны, инстинкт самосохранения нам подсказывал, что сейчас мы заезжаем во вторую по бедности страну Африки без обратного билета и понимания, где мы будем ночевать и как оттуда уехать. И пограничник утверждает, что обратно мы не въедем.

Поразмыслив, выдохнув, собравшись с эмоциями и нервами, мы решили, будь что будет. У нас возник план, который мы и реализовали. Мы сказали пограничнику «спасибо большое за вашу работу, ставьте нам штамп», и он мало того, что поставил штамп на выезд, поверх визы поставил еще один штамп со словами «чтобы мои коллеги не сомневались в том, что вас нельзя пускать». Это все привело нас к мысли, что несмотря на то, что виза у них одна, бардак полнейший. Огромное количество строгих законов чередуются с абсолютным разгильдяйством и нежеланием эти законы выполнять и правилам следовать.

Мы посмотрели на местную культуру, на ужасные абсолютно трущобы, разваленные домики, непонятно из чего построенные, в которых по десять детей и десять взрослых в каких-то порванных одеждах, иногда голые… Кадры остались надолго в памяти

— Чем-то напоминает Россию, нет? «Суровость законов умеряется их неисполнением».

— Чем-то напоминает, но в Африке это все в квадрате. В общем, в Бурунди мы въехали, но основной стресс пришелся на вечер того дня. Мы границу перешли, на какой-то маршрутке доехали до города, нашли гостиницу, которую предварительно забронировали, просто чтобы на границе показать подтверждение.

В итоге мы доехали до гостиницы, вселились, безумно уставшие, и узнали, что в Бурунди (как нам сказали в гостинице) нет банкоматов, нет обменников, а валюта там своя. Единственное место, где мы могли ее получить — это на границе, но мы пытались оттуда поскорее уехать, потому что нас окружили где-то 15 местных предпринимателей, а это всегда очень нервно, когда тебя окружают со всех сторон люди не самого приятного вида и еще что-то от тебя хотят. В общем, деньги мы не поменяли, за гостиницу нам платить нечем, деньги снять негде, выбираться из страны не понятно как и не понятно на чем, и вообще, что делать не ясно. Благо нам разрешили остаться до утра и сказали, что мы можем утром заплатить, потому что белые люди у них в принципе вызывают некое доверие — они ассоциируются с деньгами. Несмотря на то, что мы всем говорили, что мы не американцы, не мешки с деньгами, что у нас зарплата недалеко от вашей ушла, ассоциации именно такие. Это сыграло нам в плюс, нам разрешили остаться до утра, а утром мы решали, что делать.

Оказалось, что в одном или двух банках все же можно снять деньги. Мы нашли банкомат, безумно счастливые: я никогда так не радовался этой железной машине. Нам удалось снять деньги в местной валюте. Мы мысленно перевели стоимость номера из местной валюты в доллары…

— Подожди, вы с российской карты сняли деньги в банкомате в африканской глуши?

— Конечно, мы так везде делали, во всех странах. У меня карта, которая позволяет в любом банкомате мира снимать без комиссии. В приложении на телефоне мы посмотрели, сколько нам надо снять. Такие приложения, как офлайн-карты, переводчик, конвертер валют, всегда нужно иметь с собой в таких поездках.

Мы сняли деньги, доехали до гостиницы и узнали, что нам нужно в два раза больше денег. Потому что официальный курс такой, как мы думали, но, как сказал владелец гостиницы, нигде в Бурунди по такому курсу они деньги не поменяют. Банки никогда в жизни не продадут доллары, и все деньги крутятся на черном рынке. Поэтому если мы платим в валюте Бурунди, то нужно в два раза больше. А если бы мы отдали эти деньги, то нам не на что было бы выбираться за пределы страны. Мы потеряли еще килограмм нервов, но в итоге заплатили в руандийской валюте, которая у нас осталась и пообещали, что в следующий раз снимем доллары и оплатим долларами. И мы нашли машину, которая довезла нас до другой границы, потому что на той границе, которую мы пересекли накануне, нас бы не пустил пограничник.

Чудесным образом мы преодолели границу. Мы понимали, что нас могут не пустить, но так как была лютая жара, пограничник либо не заметил штамп посреди визы, либо не захотел замечать, — пропустил. Было как в кино: мы уже прошли границу, и вдруг нас сзади окликает пограничник и говорит «возвращайтесь». Мы возвращаемся, он говорит: «Подождите, у вас же краткосрочная виза!». Мы ему с абсолютно чистым взглядом и с невинным выражением лица начинаем доказывать, что, мол, вы что, у нас мультивиза, быть не может, да мы бы не поехали тогда в Бурунди, будь она краткосрочной. Он куда-то позвонил, не дозвонился, махнул рукой и пустил нас. Видимо, сыграло роль, что он уже штамп поставил. В общем, как я уже говорил, разгильдяйство во всем. Мы были очень счастливы, когда прошли эту границу.

В общем, за эти сутки в Бурунди мы очень много адреналина схватили и посмотрели на местную культуру, на ужасные абсолютно трущобы, разваленные домики, непонятно из чего построенные, в которых по десять детей и десять взрослых в каких-то порванных одеждах, иногда голые… Кадры остались надолго в памяти.

Продолжение следует

1/36