«Химики в законе»: как главный фигурант по делу о хищениях с «Казаньоргсинтеза» срывал следственные действия

Уйти от ареста любой ценой

Напомним, что обвиняемыми по делу признаны 12 человек. По версии следствия, Закария Закиров, Евгений Горячев и Рустам Гараев в 2006 году создали преступное сообщество для хищения продукции с территории «Казаньоргсинтеза». В свою деятельность они вовлекли более 20 человек, в том числе работников предприятия. С апреля 2011-го по март 2012 года сообщники похитили полиэтилен низкого и высокого давления, поликарбонат, а также другую продукцию на общую сумму почти 340 млн рублей. Похищенное по поддельным документам легализовывалось на подконтрольных Закирову предприятиях, а затем продавалось. Полученные средства поступали на счета Закирова.

Сегодняшнее судебное заседание было полностью посвящено состоянию здоровья подсудимого Закарии Закирова и возможности содержания его под стражей.

В качестве первого свидетеля выступила Тамара Петросянц, заведующая отделением комплексных (комиссионных) экспертиз Республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы МЗ РТ. Под ее руководством проводили исследование состояния здоровья Закирова во время следствия. На вопрос прокурора Анастасии Селиваненко, знаком ли ей подсудимый Закиров, свидетельница ответила отрицательно. «Лично не знаком, просто исследования проводили», — подчеркнула заведующая отделением.

По ее словам, 27 марта 2013 года Закиров обратился в бюро судебно-медицинской экспертизы с просьбой на платной основе провести судебно-медицинское исследование по факту состояния его здоровья. Алгоритм процедуры в следующем: любой гражданин, желающий провести исследование, обращается к заведующей, которая проверяет наличие всех необходимых медицинских документов и определяет эксперта, курирующего процесс. Помимо врачей-экспертов в проведение исследования также вовлекаются специалисты в зависимости от той патологии, которая есть у пациента. В случае с Закировым это была невролог Ольга Дорофеева.

Ответы подсудимый получил в виде комиссионного заключения. Опуская сложную медицинскую терминологию, по заключению у пациента оказалась высокая степень риска микроинсульта, тромбофилия и хроническая сердечная недостаточность. В связи с выявленными заболеваниями Закирову была установлена вторая группа инвалидности.

Из заключения следовало, что Закиров не может принимать участие в уголовном деле, учитывая осложненную степень заболеваний, и нуждается, как минимум, в годовом наблюдении соответствующих специалистов. Что не может быть обеспечено в условиях следственного изолятора.

— Вам известно, что заключением вы ответили на вопрос Закирова о том, что он в следственном изоляторе содержаться не может? — спросила свидетельницу прокурор Ольга Зарипова.

— Мы лишь предположили. В любом случае ишемический инсульт — это не грипп и не ОРЗ. Ну, скорее всего, это больше предположение, а не утверждение. Это просто наше мнение, — осторожно ответила Петросянц.

Женщина сообщила, что акт судебно-медицинской экспертизы не имеет юридической силы, носит рекомендательный характер и является личным мнением врачей, проводивших исследование. Принимать или не принимать эти документы, решать суду.

— Значит, заключение не является показателем, который берется за основу на сто процентов? — уточнила Зарипова.

— Это не нам решать, — подтвердила Петросянц.

«Была произведена ошибка»

Продолжила тему о здоровье основного обвиняемого заведующая неврологическим отделением № 4 ГАУЗ «РКНЦ», ныне заместитель главного врача Гузель Ахметова. Закирова она узнала. «Он проходил у нас стационарное лечение в 2012 году и дважды в 2013 году. В тот момент лечащий врач была в отпуске, поэтому подсудимого курировала я», — рассказала свидетельница. По словам Ахметовой, Закиров представил все необходимые медицинские документы, были выписки из седьмой городской больницы, заключение гематолога, заключение о состоянии сосудов пациента.

— Какие-либо справки вы Закирову выдавали? — задала вопрос прокурор Анастасия Селиваненко.

Как рассказала Ахметова, по запросу адвоката подсудимого были выданы справки о его нахождении на лечении и диагнозе. Кроме того, ставился вопрос о возможности проведения следственных мероприятий во время нахождения в стационаре. «Мы рекомендовали воздержаться», — сообщила свидетельница.

— Вы — это кто? — уточнила Селиваненко.

— В данном конкретном случае — я, — полушепотом сказала Ахметова.

— А кто должен был такие справки подписывать? — выясняла прокурор.

— Клинико-экспертная комиссия, — робко ответила свидетельница.

— Имели ли вы полномочия одна выдавать подобные справки? — уяснила Селиваненко.

— Согласна. Была произведена ошибка, — признала заведующая неврологическим отделением.

По словам Ахметовой, подписать документ в одиночку ей пришлось, потому что ответ ее просили дать срочно. На вопрос обвинения «кто?», свидетельница ответила, что это был адвокат Закирова. Правда фамилию защитника она вспомнить не смогла, лишь припомнила, что это был мужчина. Напомним, что за всю историю процесса адвокаты у подсудимого сменились трижды.

Также Ахметова призналась суду в том, что частично этим вышла за рамки профессиональной деятельности.

— Вы всех пациентов так помните, которые перенесли инсульт? Или только Закирова? — обратился к Ахметовой судья.

— Нет, не всех, — сказала свидетельница, которая явно была напугана.

«Вернуться к жене и детям»

В связи с кончиной одного из свидетелей, судмедэксперта Людмилы Ломовцевой, огласили ее показания, данные в ходе предварительного следствия. Надо сказать, что главный фигурант по делу Закиров этому противился. «То, что было по факту и то, что в показаниях — огромные противоречия. Она больная была женщина и взрослая уже, поэтому много несовпадений», — настаивал подсудимый.

Однако по решению судьи показания все же зачитали. Ломовцева была тем экспертом в отделе комплексных экспертиз, которая курировала обследование Закирова. По ее показаниям, подсудимого лично она не знала, лишь проводила исследование. Закиров рассказал судмедэксперту о своем плохом физическом состоянии, после чего женщина отправила его к неврологу. В свидетельских показаниях Ломовцева сообщила, что по Постановлению правительства РФ от 14 января 2011 года существует перечень, где изложены заболевания, которые препятствуют заключению под стражу. Также из показаний следует, что наличие второй группы инвалидности не является основанием для освобождения от заключения под стражу.

Тут нервная система подсудимого снова дала сбой, Закиров разразился тирадой. «Данный вопрос поставлен неправильно, мои тяжкие заболевания неправильно оценили и перевели в среднюю степень тяжести», — укорил правосудие подсудимый.

«По сегодняшний день я пытаюсь защищать себя законным образом и не более. Я обращался за помощью в самые авторитетные учреждения. И у меня опять вопрос, оказывалось ли на них морально-психологическое давление», — запел старую песню о главном Закиров.

«В последующем в СИЗО номер один Нижнего Новгорода я четырежды лежал в больнице на грани жизни и смерти. Меня не обеспечивали ни лекарствами, ни должным наблюдением. Я все свое состояние обеспечивал сам, грубо говоря, незаконно. Лекарство мне тайно доставляли, чтобы бороться до конца за свое здоровье и жизнь, чтобы я мог вернуться к жене и детям».

«По сегодняшний день я окольными путями достаю лекарства и борюсь за жизнь. Иногда я не могу формулировать вопросы, не помню те или иные моменты, мне очень сложно, но я пытаюсь держаться. Каждый раз мне здесь делают замечания, никто не обращает внимания, как мне сложно», — так завершил обращение к суду подсудимый.

«Вы же срывали следственные действия, не являлись на допрос»

В завершении заседания прокурор Ольга Зарипова огласила показания Наиля Нигматуллина, начальника Республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы МЗ РТ, которого долгое время уже не могут найти. Но подсудимый Закиров снова возражал. «У меня вообще есть к нему вопросы. Они все там заодно, что хочу, то и пишу», — аргументировал свою позицию подсудимый.

— Вы к Нигматуллину лично подходили? — парировал судья Макаров.

Подсудимый ответил вопросом на вопрос. Причем довольно странным.

— А это мужчина, да? — спросил Закиров.

— Да, — подтвердил ему судья.

— Тогда согласен, чтобы огласили, — успокоился заключенный.

Из показаний начальника Республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы следовало, что распоряжений на проведение исследования он не давал, к нему лично Закиров не обращался. Платный договор Закирова Нигматуллин подписал без ознакомления, вместе с другими договорами на платной основе. В исследовании участия начальник также не принимал, поэтому ничего сказать не может.

Тут снова вмешался подсудимый Закиров.

— Мои заболевания тяжкие, почему они не дают ответа на этот вопрос, — закричал Закиров.

— А почему вы занялись своим здоровьем только когда находились под следствием? Вы же срывали следственные действия, не являлись по вызову на допрос. Надо было лечиться тогда, а не вопросы ставить, — осадил заключенного судья.

Также в конце заседания представители прокуратуры зачитали ответ на запрос следователя Малова в министерство здравоохранения Республики Татарстан по заключениям проведенного исследования. Ответ за подписью (на то время) первого заместителя министра здравоохранения Вафина был в том, что справки об обследовании выданы необоснованно.

На этом был объявлен перерыв. На следующее судебное заседание, которое состоится в понедельник, 22 августа объявили привод свидетельницы Эльмиры Закировой, племянницы подсудимого, которая добровольно на суд не приходит. В случае очередной неявки судья распорядился зачитать ее показания, данные в ходе предварительного следствия.