Тарас Бурлак: «У меня был конфликт только с одним тренером»

Детство в кедах на гаревом поле

— Ты родом из Владивостока, там и начинал в футбол играть. Я наслышан из разных источников, что там в те времена ужасные условия были – поля резиновые. Так и было?

— Начинал, как и все дети, на простой асфальтовой «коробке». Практически каждый день проводил там все свободное время. С четырех лет, наверное. С отцом выходили. Он все время в ворота вставал, я ему бил, удар тренировал. С восьми лет уже начал заниматься, пошел в школу футбольную. Брали всех с девяти лет, маме пришлось обмануть тренера, сказать, что мне тоже девять. Условия? Резиновое поле было, где мы играли все время в шиповках, в кедах. Ни о каких бутсах и речи не шло. Ну и иногда играли на гаревом поле. Если там в банальный подкат пойти, можно все коленки стереть. Никаких искусственных полей у нас не было. Потом, когда приехал в Москву тренироваться в 14 лет, впервые увидел искусственное поле.

— Как в Москве оказался? Далековато от Владивостока

— Был турнир «Кожаный мяч» для непрофессиональных команд. Так как я занимался в команде, которая не имела отношения к «Лучу», она, можно сказать, была непрофессиональной. Победили в этом соревновании и поехали в Париж, после чего в 13 лет позвонили селекционеры из «Локомотива», «Спартака» и ЦСКА и пригласили. Выбор пал на «Локо», потому что там были знакомые ребята, только на год-два старше меня. Плюс условия получше: интернат, школа – все в одном комплексе. А в «Спартаке» все было немножко сложнее, нужно было ездить куда-то постоянно. Так, в 13 лет я переехал в Москву, там месяц побыл, и дальше пошли подростковые проблемы: колени начали болеть, плюс молодой был – скучал по маме. Так и вернулся во Владивосток. Через год ситуация повторилась, звонили снова. Мама сказала: «Не могла не дать тебе шанс, чтоб ты меня потом всю жизнь винил», и в 14 лет вновь в Москву поехал. Жил в интернате, раз в полгода ездил домой, родители не приезжали вообще.

— Как справлялся?

— Психологически было тяжело. Плюс много ребят в интернате было из ближайшего Подмосковья или в 4-5 часах езды на поезде. Таких далеких, как я, были единицы. Естественно, было тяжело, но благодаря этому выработалась самостоятельность, привык все сам решать, что мне очень помогло в жизни и карьере.

— Сразу защитником начинал?

— Нет, всегда играл нападающим до переезда в Москву. Даже до турнира «Кожаный мяч» на чемпионате края, города был лучшим бомбардиром. Потом постепенно начали опускать, сначала играл под нападающим, а на турнире «Кожаный мяч» поставили защитником. Сказали: «Большой, бьешь далеко, будешь защитником» (смеется). И на этом турнире, кстати, я получил приз лучшему игроку в этом амплуа. Как таковых, конечно, навыков не было. Только в 14 лет начал понимать, что да как. Больше «летел» в атаку.

Грамотная позиционная игра и отбор – все идет с детства

— Бей-беги?

— Ну да. Этот пробел, конечно, иногда сказывается, причем до сих пор. Грамотная позиционная игра и отбор – все идет с детства. Когда начинаешь это изучать с 14 лет, какие-то пробелы остаются.

От Красножана до Коусейру

— Переход из молодежного футбол во взрослый у всех проходит по-разному. Как у тебя?

— Стабильно играть в «Локомотиве» я начал, наверное, при Красножане. Один из лучших периодов был. Тогда у нас играло очень много российских ребят. Играли неплохо. Потом пришел Коусейру. Первое время я не играл у него. Потом дали шанс. С португальцем у всех молодых игроков были очень хорошие, человеческие отношения. Естественно, где-то сказывалось, что много молодых, отсюда проявлялась нестабильность, и, наверное, это сказалось на результатах. Потому что тот сезон был переходным и было деление на восьмерки. На втором этапе все игры были с топ-клубами, тогда и сказалась наша молодость и неопытность.

— Обычно молодые защитники прибавляют, играя в паре с опытным защитником. В том же «Рубине» Кверквелия равнялся на Шаронова и Наваса. А у вас партнером был Беляев. Не помешало?

— Главное, на мой взгляд — это взаимопонимание на поле, чувство партнера, страховка. Просто какая-то химия должна быть. И нет разницы, 20 лет партнеру или 30. Ну а в «Локомотиве» я ведь играл и с Дюрицей, и с Чорлукой. Конечно, кого-то ты понимаешь лучше, кого-то лишь со временем лучше, но в этом никаких проблем абсолютно.

«Стабильно играть в «Локомотиве» я начал, наверное, при Красножане. Один из лучших периодов был». Фото eurosport.ru

— Что случилось дальше, почему после такого яркого старта при Коусейру потерял место в основе «Локомотива»?

— После Коусейру был у нас, по-моему, Билич. У него тоже играл первое время, потом совершил какие-то 2-3 ошибки подряд. Любой тренер на его месте убрал бы игрока. Разговаривал со мной, говорил — «не переживай», но, если человек ошибается постоянно, ему требуется замена. Никаких проблем не было с Биличем. Никаких обид, он очень хороший человек. Думаю, он доказал, каким является тренером со сборной Хорватии и «Бешикташем». Потом в «Локомотив» пришел Кучук, и на сборах у нас с ним был разговор, что он видит меня в паре с Чорлукой. Но позже меня скосила сильная ангина и температура под 40. Весь сбор у меня ушел на восстановление здоровья, потерял 5-6 кг за это время. А там и сезон начался. Все прекрасно помнят: Дюрица с Чорлукой играли, «Локомотив» чуть ли не до конца сезона за первое место боролся. Думаю, никакой тренер не будет менять такую наигранную пару, которая хорошо играет. И я понял, что сидеть нет смысла, надо что-то менять.

Бурлак и Билялетдинов

— И тут случился «Рубин»?

— Да, начались переговоры в конце сезона, в декабре. Неизвестно было еще, кто будет тренером. Переговоры прошли, в конце января – начале февраля решилось все.

— А сыграл свою роль в переходе Ринат Билялетдинов?

— Сыграл, но не сильную, потому что я в любом случае пришел бы сюда. В «Рубине» тогда играли и до сих пор есть много знакомых ребят.

— Почему не получилось закрепиться в «Рубине» при «Билле»? Я прекрасно помню тот пресловутый матч со «Спартаком», когда из-под тебя Дзюба два мяча забил. Это была психологическая неготовность к роли основного или что?

— Да нет, это футбол. Я думаю, что каждого защитника рано или поздно ждет такая участь. Еще не одна такая игра будет, и будут ошибки, никто от них не застрахован. Просто в том моменте Дзюба был сильнее, сыграл лучше, воспользовался ошибками. Как-то отмазываться, я думаю, нет смысла. Все все прекрасно понимают. И я понимал, что ошибся. На этом жизнь не заканчивается. Нужно дальше работать, делать выводы. Потом, в дальнейшем, играя против Артема в Самаре в двух играх, учел эти ошибки и довольно неплохо справлялся.

— Ну, Дзюба — это так, повод. А почему не получилось побороться за основной состав при Билялетдинове в целом?

— На эту тему уже столько сказано, уже столько интервью давал. Все прекрасно все знают.

— И тем не менее? Я тоже слышал многое и «Твиттер» ваш читал

— (Улыбается) У человека свое мнение, у меня свое. Не хочется спорить, обсуждать кого-то. Сложилось так, как сложилось. Время все расставит и уже расставило многое на свои места. Что-то доказывать нет смысла.

— Тогда задам вопрос по-другому. Твой агент Алексей Сафонов сказал мне, что Бурлак лучше играет под руководством иностранных тренеров. Так это?

— Единственный, с кем у меня был яркий конфликт – это Билялетдинов. Потому что с Семиным прекрасные отношения были. При Красножане я начал играть, а больше-то у меня российских тренеров и не было. Не сказать, чтобы у меня были какие-то проблемы, просто так сложилось.

«Единственный, с кем у меня был яркий конфликт – это Билялетдинов». Фото Романа Хасаева

— Может, у тебя менталитет европейского игрока?

— Не сказал бы. Скорее стечение обстоятельств, так получилось. Хотя еще раз скажу, проблема была только с единственным человеком. Всем другим я могу спокойно смотреть в глаза, как и они мне. Спокойно, без конфликтов, пожмем руку и пообщаемся. Только с одним человеком не сложилось.

— Мало кто из казанских болельщиков с оптимизмом воспринял новость о твоем возвращении в «Рубин» из «Крыльев». Но своей игрой на сборах ты заявил о себе как об игроке «основы». Готов к конкуренции?

— Если я еще в команде, шансы наверняка есть. Если бы их не было, я бы уже тренировался на втором поле или был бы в другой команде. Пришел новый тренерский штаб, все по-новому, и все равны. Да, у нас большая конкуренция, пять человек на позицию. Я не учитываю Камболова, его все-таки больше как опорного рассматриваю. Но и без него пять человек на две позиции – серьезная конкуренция. Понятное дело, все хотят играть, но не все будут. Но я в своих силах уверен, у меня никаких проблем нет.

Лимит на легионеров и битва за основу в «Рубине»

— Как считаешь, если честно, в плане стартового состава лимит на легионеров помогает тебе?

— Судя по тому, как прошла трансферная компания, думаю, естественно, потому что взять хорошего российского футболиста не так легко. Все в топ-клубах на хорошем счету, все играют. Сейчас у нашей команды очень много иностранных игроков хорошего качества, их нужно ставить на поле. А россиян меньше, и мы между собой конкурируем по большому счету. Хотя на моей позиции, например, ни одного российского игрока нет, все легионеры. Как будет — так будет. Это не нам решать в любом случае. Это решит государство или руководители клубов. Нам нужно только играть и смотреть — что будет.

— А вообще, как оцениваешь лимит на легионеров? Многие его связывают с провалами российской сборной, в том числе на Евро во Франции. Как оцениваешь степень вины лимита?

— Тут палка о двух концах. Я бы, наверное, лимит все-таки оставил, но ввел бы потолок зарплат для игроков до 23 лет. Сравниваешь, сколько получают ребята, сыграв небольшое количество игр, с тем, сколько получал я в их возрасте, и понимаешь – деньги совсем неадекватные. Нужно, чтобы ребятам в 18-20 лет голову не срывало от таких денег. В то время, когда мы начинали играть, абсолютно другие были зарплаты, и более-менее нормальные деньги я начал получать в 22-23 года. То есть я бы ввел потолок зарплат до 23 лет, а лимит в каком-то виде все-таки бы сохранил. Если вовсе отказаться от ограничений, то поедут легионеры не очень высокого уровня. Проблема лишь в больших деньгах для очень молодых, которые не могут справиться с этим давлением. Когда они взрослеют, то сложно уже это в себе перебороть. Это лично мое мнение, я бы сделал так.

— К вопросу о проблемах. Как оцениваешь развитие детского футбол?

— Все прекрасно знают, что в России осталось слишком мало сильных школ. Наверное, только Москва, Краснодар, Питер и Казань. А ведь раньше была великолепная школа в Тольятти. Много игроков играло в премьер-лиге из одной школы. Ее закрыли. И во многих других городах ситуация такая же. Всех игроков из провинции разбирают по топ-клубам, которые я перечислил. Городов с хорошими условиями для детей очень мало. Еще проблема в том, что, когда мы начинали играть в футбол, я каждый день был на площадке, играл зимой и летом. Сейчас все в телефонах и компьютерах. Это тоже проблема, потому что раньше все начиналось с дворового футбола, а сейчас смотришь: на улице ни одного ребенка.

Биться как исландцы — рецепт для домашнего ЧМ-2018

— Понятно, что к домашнему ЧМ мы всех проблем не решим, но что нужно сделать, чтобы избежать хотя бы позора, аналогичного французскому Евро-2016?

— Сложно сказать, думаю, никто не будет отрицать, что наши игроки ничем не хуже футболистов Исландии, Албании по своему уровню и мастерству. Люди умеют играть, и это показывают на европейской арене в матчах еврокубков. Наверное, первое, что нужно сделать, это выходить и биться, как исландцы. В первую очередь надо умирать за страну, как мы это делали в молодежной сборной. Все время выходили и просто бились за страну. Это самое главное, когда бойцовские качества выходят на первый план, все остальное второстепенно и как-то нивелируется.

«Черчесов, работая в «Тереке» и «Амкаре», давал прекрасный результат. В Перми у него не было звезд, но он выжимал максимум, то есть может раскрывать сильные стороны даже у средних футболистов». Фото eurosport.ru

— А тренерский аспект? Какой наставник нужен нашей сборной? Кого бы назначил на месте Мутко?

— Я бы выбрал Черчесова или Бердыева. Я с ними не работал, но ребята говорят, что у них все в порядке с дисциплиной, а это немаловажно. И тактика тоже имеет значение. Они готовятся по каждому сопернику и умеют выжимать из игроков максимум. Черчесов, работая в «Тереке» и «Амкаре», давал прекрасный результат. В Перми у него не было звезд, но он выжимал максимум, то есть может раскрывать сильные стороны даже у средних футболистов. Ну а про Бердыева не будем говорить. Все и так знают, каких результатов он добивался в «Рубине» и «Ростове». Я бы рассмотрел их двух. Но, так как Бердыев занят клубной работой, более правильным решением стало бы назначение Черчесова.

«Хочу в сборную»

— Недавно я писал ориентировочный состав сборной России на 2018 год…

— Да сколько их уже было… (смеется)

— Ну вот, решил, так сказать, внести свою лепту. Ты тоже там есть. У нас же дефицит центральных защитников. Сам как оцениваешь свои перспективы в сборной?

— Не то чтобы дефицит, просто играют постоянно одни и те же. В принципе в каждой команде есть достойный кандидат. Много играет центральных защитников с российским паспортом. Просто если не доверять, не давать шанса, не ставить в состав, то никто и не появится. Не думаю, что эта проблема существует только в России. Но за рубежом людям больше доверяют, и они играют. Сейчас будет много товарищеских матчей, думаю, шансы будут у многих. Главное стабильно играть, показывать уровень в клубе. Насколько я пониманию, Игнашевич намекнул на то, что завершает карьеру в сборной.

— Ему в 2018-м уже 38 будет…

— Может он, как Мальдини, захочет, кто его знает? (Смеется)

— Но сам ты рассчитываешь получить свой шанс?

— Естественно, хотелось бы. Все уровни сборных прошел: юношескую, молодежную, и в первой был. Хочется на домашний чемпионат мира. Это знаковое событие для любого футболиста. Но для того, чтобы играть за сборную, нужно стабильно играть и постоянно играть. Показывать уровень в клубе. В Самаре был неплохой отрезок, но там проще было в плане конкуренции. И схема была другая, в пять защитников.

— Кто из партнеров по «Рубину», на твой взгляд, заслуживает шанса в сборной?

— Оздоев точно, Эльмир (Набиуллин – прим.ред.), Макс Канунников в последнее время играет крайнего, хотя в молодежной сборной всегда играл нападающего. Я говорю про тех, кто на перспективу. Понятно, что Рыжиков, Кузьмин – это уже сейчас уровень сборной. Очень хорошие перспективы у Ахметова. Талантливый парень, главное, что с головой дружит, не витает в облаках, все правильно делает, техничный очень. Рифат (Жемалетдинов – прим. ред.) тоже перешел, и перспективы есть. Камболов в опорной зоне мог бы пригодиться, потому что очень хорош в отборе, цепкий, хорошо играет головой. Может где-то ошибается, но всегда бьется до конца, старается. Вроде всех перечислил молодых, кто ближайшие год-два может заиграть.

— Ты обмолвился насчет тактики «Крыльев Советов», предвосхитив мой вопрос. В «Рубине» будет сложнее, потому что Грасия наигрывает 4-4-2 без чистого опорника, который обычно помогает хорошо защитникам. Ты вообще играл по такой схеме? Ведь она давно вышла из моды в российском футболе.

— Четыре защитника – это не такая проблема, до Самары я все время играл в четыре защитника. Что касается опорника, то также проблемы не вижу. Сейчас два центральных хава, как говорят, box-to-box, которые играют от штрафной до штрафной, которые должны обороняться. То есть у нас никогда такого не бывает, чтобы оба убежали вперед, оставив дыру в центре поля. Все равно один больше в атаке, другой больше в обороне.

«Можно про Билялетдинова не говорить?»

— Вызывает удивление, что вроде стандарты – это конек Грасии. Но в каждой предсезонной игре возникало по 3-4 голевых момента у ворот «Рубина» при розыгрыше стандартов. Отрабатываете эти ситуации?

— В защите сложно их натренировать. Тебе могут объяснить, где и что ты должен делать, а в игре можешь потерять на долю секунды концентрацию, и тебя заблокируют. Все дело в концентрации внимания, я считаю. Не сказал бы, что на сборах были какие-то проблемы. Насколько я понял по общению с тренерским штабом, стандартам уделяют большое внимание, но Грасия не хочет раскрывать всех секретов на сборах, говорит: «За вами следят». Лучше оставим эти сюрпризы на сезон. Если все показывать сейчас, наши соперники используют это против нас.

Хочется на домашний чемпионат мира. Это знаковое событие для любого футболиста. Но для того, чтобы играть за сборную, нужно стабильно играть, и постоянно играть

— Можешь охарактеризовать в двух словах каждого тренера, с которым приходилось работать?

— Только про Билялетдинова можно не говорить?

— Нельзя.

— (Смеется.) Ну, ладно. Семин – легенда «Локомотива», что еще можно сказать? Рахимов — строгий и требовательный, но в хорошем смысле. Потом был Красножан, по мне, тонкий психолог и хороший тактик. У Билича зажигательные речи получались в раздевалке. Он отличный мотиватор, ну и открытый, прямой человек. Коусейру — справедливый, в первую очередь, в том смысле, что кто был сильнее, тот и играл. Тоже тонкий психолог. Кучук – это трудоголик вообще до мозга костей, полностью в работе и все время что-то анализирует, много внимания уделяет тактике. Насчет Билялетдинова пропускаем?

— Может «физрук», как многие казанские болельщики называли этого специалиста?

— Нет, такого я никогда не скажу. Просто не хочется ничего говорить об этом тренере, просто пропустим. Я думаю, много у кого с ним были проблемы, не только у меня. Вы у Марко Девича спросите или Карлосу Эдуардо позвоните. Они больше скажут. Потом в Самаре был Веркаутерен. Это европейский тренер. Тоже хороший психолог и мотиватор.

— Хавьер Грасия?

— Он тоже фанат своего дела, тактик. 24 часа в сутки занят работой. Думающий специалист. Знаешь, редко бывает, что тренер нравится абсолютно всем. Но с Грасией все именно так. Очень интересно тренироваться, и климат в команде хороший, атмосфера. Пока только со знаком плюс. Недовольных нет.

— Видел на «Рубин-ТВ», как он обращается с мячом. Тренер, случайно, не самый техничный «игрок» в команде?

— Он с нами не играл, но испанец как-никак.

— Я думал, может, хотя бы Лестьенн составляет ему конкуренцию в обращении с мячом?

— Друг с другом-то они не играют. А когда играет тренерский штаб и персонал, мы обычно не смотрим, уезжаем. После тренировок уже не до этого.

— Тарас, а семья у тебя здесь, в Казани?

— У меня семьи нет, родители буквально сегодня уехали, погостили 3 дня. В следующий раз может приедут в середине месяца.

— То есть казанские девчонки могут устраивать за тебя битвы?

— Битвы за меня точно не надо устраивать, а так я один.

— Спортивная Казань живет не только футболом. Есть «Ак Барс». Хоккей нравится?

— В НХЛ слежу за ребятами, с кем-то общаюсь. В Казани хорошо с Бурмистровым общался. Сейчас в Канаде играет, но все равно порой разговариваем. Когда он здесь был, я ходил на хоккей регулярно. А так мне, конечно, больше нравится плей-офф. Когда совпадают графики, то с интересом смотрю.