Альбина Закирова: «Профессия врача подразумевает, что ты идешь помогать людям»

«Руководствуюсь больше головой, чем эмоциями»

Альбина Закирова заведует консультативной поликлиникой Республиканской клинической офтальмологической больницы им. Е. А. Адамюка. В этой поликлинике решается тактика лечения направленных со всей республики пациентов. Именно отсюда они направляются на лечение в стационар РКОБ, на хирургические операции, здесь проходят обследования на сложном современном оборудовании, здесь получают консультации и наблюдаются при хронических заболеваниях глаз.

Поликлиника РКОБ обслуживает все районы и города Татарстана, приехать сюда можно по назначению от участкового офтальмолога, а если его нет (в некоторых районах бывает и так) — направить может и лечащий врач-терапевт. Поток пациентов огромный — в день через кабинеты докторов проходят не менее 120 человек. Могло бы быть и больше, но, как рассказывает Альбина Альбертовна, из 18 офтальмологов за последние годы в поликлинике остались работать лишь 14 (вместе с заведующей). И если раньше очереди на консультацию в РКОБ копились из-за общей неустроенности и перегрузки медицинской системы, то теперь приема приходится подождать из-за дефицита кадров в государственной офтальмологической сети. Справедливости ради, электронная очередь сегодня двигается куда быстрее, чем «бумажная» еще пять лет назад.

— У нас в Казани три кафедры готовят офтальмологов — в КГМУ, КГМА и КФУ. В совокупности с них выходят 40 дипломированных офтальмологов в год. И мы всегда задаемся вопросом, куда они все деваются. По частным клиникам? Скорее всего… У нас штат недоукомплектован. И когда уходит один врач, то количество пациентов, которых принимал этот доктор, будет распределяться по оставшимся врачам, — сетует на недостаток кадров Альбина Альбертовна.

Заведующая поликлиникой — энергичная, молодая, улыбчивая женщина с рациональным умом, привычкой к контролю и порядку. Найти окошко для срочного пациента, дозвониться до специалистов стационара по сложному вопросу, разобрать конфликтную ситуацию, решить вопрос с призывниками, присланными из военкомата (их надо принять в тот же день), разобраться с расписанием специалистов, сдать отчеты и статистику, да еще и принять самой 4-5 пациентов в день — все это и еще миллион других задач ложится на плечи заведующей поликлиникой РКОБ. Методично, спокойно, в соответствии с регламентами и своим пониманием действительности она это делает.

Интересно, что в медицину наша героиня пришла, руководствуясь отнюдь не эмоциями. У девочки не было мечты стать врачом, она не бредила белым халатом. И династической истории тоже не было — было спокойное размышление.

— Вопрос, кем быть, встал после девятого класса, — рассказывает она. — До тех пор я серьезно занималась волейболом. Училась в школе спортивного резерва. Но я понимала, что не хочу отдавать всю жизнь спорту. Что нужно нечто более реальное. Да и мама всегда говорила: «У вас должна быть профессия, при которой вы всегда могли бы заработать себе на хлеб, несмотря на то, что будет происходить, какой будет президент, какой будет курс валюты». В итоге я выбирала между педагогом, врачом и юристом.

Юриспруденция отпала сразу — брат нашей героини к тому моменту уже поступил учиться по этому профилю, и она решила, что два юриста на семью будет слишком. Профессия учителя показалась ей слишком сложной, она ее испугалась. А медицина, как ни странно, никакого страха не вызвала. И выбор был сделан — вот так, рационально, с прицелом на дальнейшее благополучное будущее. Как показала жизнь, этот способ выбора пути сработал: сегодня Альбина Альбертовна не мыслит себя без медицины.

— У меня всегда в жизни присутствует логическое мышление. Больше головой, чем эмоциями руководствуюсь, — объясняет она.

Я понимала, что не хочу отдавать всю жизнь спорту. Что нужно нечто более реальное.

«Работа помогала учиться»

В 2004 году Альбина поступила в Ижевскую государственную медакадемию — из родных Набережных Челнов ехать туда было недалеко, а в Казанский медицинский вуз 21 год назад был слишком большой конкурс, решили не рисковать. Вариант с медицинским колледжем в Челнах, предложенный мамой, девушка с негодованием отмела: у нее было стремление уехать в крупный город и получить высшее образование, а учиться 10 лет она не была готова (забегая вперед, напомним: все равно пришлось, ведь врач учится всю жизнь).

Поступив в медакадемию, Альбина Альбертовна сразу знала, что хочет работать по узкой специализации. Общая терапия ее не привлекала. Первая мысль об офтальмологии возникла на 2 курсе, когда на анатомии группа изучала строение глаза.

— Преподаватель так красиво про них рассказывала, так увлеченно! И акцент сделала на том, что это хорошая специализация для девушек, в которой можно продвинуться и по терапии, и по хирургии. А еще в ней люди не умирают. И это как-то засело в голову, — вспоминает наша героиня.

Корни в Удмуртии пустить так и не получилось — тянуло в родной Татарстан. После Ижевской медакадемии Альбина Альбертовна приехала в Казань, поступила в интернатуру КГМУ по офтальмологии. Потом на этой же кафедре прошла ординатуру, а параллельно с обучением пошла работать в городской поликлинике №18 врачом-офтальмологом (ведь сертификат доктор получает после интернатуры). Так и жила два года: с утра до 15.00 — на учебе, с 16.00 до 20.00 — на приеме.

— Иногда на приеме были непонятные для меня случаи — и тогда я прямо из кабинета звонила своим старшим коллегам, учителям. Или наутро приходила на кафедру и рассказывала о случаях, по которым у меня были вопросы. Они мне объясняли, как нужно сделать, что передо мной и как быть дальше. Самых сложных пациентов можно было пригласить на кафедру, чтобы старшие коллеги посмотрели. И с такой поддержкой работать, конечно, было спокойнее — я понимала, что пациент получит необходимую помощь. А мне работа помогала учиться: ведь клинический опыт можно набрать только на практике, без этого не получится стать хорошим доктором, — рассказывает наша героиня.

Дух взаимопомощи на кафедре и в РКОБ (которая является базой для этой кафедры) по сей день царит всемерный. Доктора в консультативной поликлинике всегда могут обратиться к коллегам из стационара за консультацией и помощью, подразделения РКОБ работают в едином режиме, это одно целое.

Нас санитарки кормили в больнице обедом и ужином, если в отделениях оставались порции. Нас выгоняли с кафедры силой. Это было потрясающее время — когда мы закончили ординатуру, мы плакали, потому что заканчивалась наша семья.

В поликлинике ординаторы не боялись брать на себя самые непростые манипуляции, вплоть до того, что самостоятельно удаляли инородные тела из глаза — не отправляли пациентов в неотложку РКОБ, а справлялись сами. А во время учебы на базе РКОБ проводили полноценные консультации, заполняли истории болезни, бегали в операционную вместе с опытными хирургами и смотрели, как делаются операции. В дни, когда не было собственного приема в поликлинике, просиживали на кафедре до позднего вечера, заполняя истории болезни и сидя над учебниками.

— У нас был огромный штат молодых интернов и ординаторов, и мы еще успевали после этого как-то в кино сходить, в кафе посидеть, на речку съездить… Нас санитарки кормили в больнице обедом и ужином, если в отделениях оставались порции. Нас выгоняли с кафедры силой. У нас было потрясающее время — когда мы закончили ординатуру, мы плакали, потому что заканчивалась наша семья. А сейчас ординаторы другие: они ровно в 15.00 уходят, у них личное время и личные границы… — рассуждает Альбина Альбертовна.

«В поликлинике у тебя есть время подумать, а в неотложке надо работать быстро»

В 2014 году наша героиня окончила ординатуру, и ей предложили полставки в РКОБ: сначала в кабинете диагностики, а потом непосредственно на приеме в поликлинике. Параллельно до 2018 года она продолжала работать на полставки в 18-й поликлинике. С 2018 Татьяна Маратовна Бушманова предложила Альбине Альбертовне поработать еще и в отделении неотложной помощи, да и полная ставка в РКОБ уже нашлась. От неотложки она отказываться тоже не стала — важен был и этот опыт тоже, ведь там своя специфика.

— В поликлинике у тебя есть время подумать, есть диагностическая аппаратура, можно посоветоваться со старшими коллегами. А в неотложке надо работать быстро. Порой было страшновато, конечно. Помню молодого пациента, который бензопилой проехал себе по лицу. Хорошо, что сам глаз не повредил: но вот веки зашивать надо было, раны были огромные. В тяжелых случаях мы просили спуститься к нам стационарного врача. И вот я вызвала Равиля Рамиловича Гимранова, он пошел его зашивать. Часа четыре шил! А я с моим недостатком опыта, наверное, целый день с этим пациентом работала бы… — рассказывает доктор.

У поликлиники своя специфика в плане отношения пациентов. Даже если не касаться того, что пациент может прийти к врачу уже заранее недовольный, есть еще один немаловажный момент: эмоциональное удовлетворение врача от банального человеческого «спасибо». Получив операцию на глаза и ощутив мгновенное улучшение зрения, пациент благодарит хирурга за золотые руки. Но недооценивает вклад поликлинических специалистов в свое выздоровление. А ведь это они проводят первичное обследование, углубленно изучают его состояние и принимают решение о том, куда его направить — лечиться каплями или к хирургу в операционную. Так что лечение офтальмологического пациента — результат работы целого механизма маршрутизации, обследований, приема, направлений, выстроенного в РКОБ.

«Отвечаешь не только за себя, но и за всех своих коллег»

На заведование поликлиникой Альбину Альбертовну пригласили 1 марта 2022 года. К тому моменту она уже освоила не только офтальмологический прием и неотложную помощь, но и методы функциональной диагностики. Доктор признается:

— Конечно, соглашаться было волнительно. Я ведь до тех пор никогда не работала на руководящей должности. Только оставалась на время отпуска предыдущего руководителя как исполняющая обязанности. Первый год на заведовании пролетел как один день: мне кажется, я первое время вообще не понимала, что происходит, — улыбается наша героиня. — Но быстро уяснила: тут ты отвечаешь не только за себя, но и за всех своих коллег, сотрудников. Плюс руководство параллельно тебе задачи дает, и со стационаром надо постоянно взаимодействовать. Ведь у нас все структуры взаимосвязаны, мы единый организм. Так что, нет, я не буду кривить душой, первое время было очень страшно.

Альбина Альбертовна — молодой руководитель. Но у нее и коллектив в основном состоит из молодых докторов. Со многими из них она вместе училась. А врачи в неотложке и стационаре, с которыми постоянно доводится взаимодействовать, были ее преподавателями в интернатуре и ординатуре. Так и получилась большая офтальмологическая семья с тесной связью поколений. А теперь в эту семью входит новая генерация врачей. И вот с ними, как признается наша героиня, уже приходится совсем по-новому искать общий язык:

— Сейчас, в сентябре, к нам приходят молодые врачи. Между нами разница в 10 лет, и мне с ними уже сложнее, чем со сверстниками. Каких-то моментов в их мировоззрении я не понимаю, каких-то моментов не понимают во мне они. Мы ведь какие? Привыкли работать, пока не упадем. Остаемся после работы, стремимся, чтобы все задачи были закрыты. Молодое поколение другое — им свойственна большая бережность к себе. Но думаю, мы найдем общий язык на благо наших пациентов.

Альбина Альбертовна признается: руководитель она строгий. И спрос у нее серьезный — как с себя, так и с коллег в поликлинике. Она человек порядка, и хаос вызывает в ней отторжение. Наша героиня любит, чтобы все было четко, терпеть не может, когда люди опаздывают, стремится научить врачей идеально заполнять карты и истории, чтобы места ошибке не было нигде на протяжении всего цикла оказания медицинской помощи.

— Но, когда мы работаем с пациентом, важнее всего на свете для нас сам пациент. Я стараюсь, чтобы пациент от нас ушел максимально полно обследованный, чтобы мы точно понимали, что с ним нужно делать. Если нужна консультация кафедрального специалиста, профессора — мы ему звоним прямо из кабинета. Если он находится в шаговой доступности (например, на кафедре в стационаре) — нам никогда не отказывают в осмотре. Поэтому, если у моих коллег возникают сомнения и вопросы, я всегда им говорю: лучше подойдите ко мне и лишний раз спросите, что делать. Все решим. Это гораздо лучше, чем отпустить недообследованного пациента. В офтальмологии время играет огромную роль. И это недоделанное обследование может выйти боком через пару лет, — говорит доктор.

Когда мы работаем с пациентом, важнее всего на свете для нас сам пациент. Я стараюсь, чтобы пациент от нас ушел максимально полно обследованный.

«Стараемся никого не мучить, ведь у нас большинство пациентов возрастные»

Заведующая поликлиникой — должность административная, это функция, обеспечивающая бесперебойную работу всего механизма. Но в понимании Альбины Альбертовны так работать невозможно. И в работу функции всегда вносится человечность. Без гуманизма здесь невозможно. Примеров множество. Уже прошли те времена, когда очередь к дверям поликлиники и в регистратуру занимали с пяти утра, чтобы добыть заветный талон (и еще раз приехать по нему на прием через неделю из далекого района). Сейчас запись на прием проходит дистанционно, в электронной системе (через своего участкового офтальмолога или терапевта). Но пациенты у двери поликлиники с раннего утра все равно не редкость. Все дело в том, что не все приезжают на своем автомобиле, а расписание междугородних автобусов никак не привязано ко времени приема в клинике.

— И вот, к примеру, сидит бабушка. Она на прием записана на час дня. А приехала в 8 утра, потому что автобус из ее района так приходит. Мы ее, конечно, постараемся принять как можно раньше и не будем заставлять сидеть в коридоре полдня. Стараемся никого не мучить, ведь у нас большинство пациентов возрастные. У них и сопутствующие заболевания есть — гипертония, диабет… Поэтому по возможности принимаем раньше. Ведь пациент у нас не 15 минут проводит, а довольно долго.

Действительно, прием в поликлинике РКОБ — мероприятие, которое может растянуться на пару часов. Считаем: сначала человек приходит в кабинет диагностики, там ему расширяют зрачок и начинают первичный осмотр. Это минут сорок. Потом — кабинет врача-офтальмолога. Врач решает, какой объем диагностики нужно пройти, и пациент отправляется на эти обследования. Все в пределах одной маленькой поликлиники, но в диагностические кабинеты формируется уже живая очередь. В итоге на то, чтобы пройти все положенные процедуры и осмотры, уходит по меньшей мере пара часов.

— И возвращаясь к нашей бабушке, которая приехала за пять часов до своего приема: конечно, мы стараемся не допускать того, чтобы она тут сидела столько времени голодная и холодная. Стараемся как можно раньше запустить ее обследование, — говорит Альбина Альбертовна. — Но, конечно, мгновенно сделать это вряд ли получится…

Бывают и нештатные ситуации иного рода: например, во время призывной кампании военкомат может направить в РКОБ на обследование призывника. Отказать в таком направлении нельзя, и принять врачи таких ребят должны день в день, не дожидаясь свободных окон в расписании. Поэтому приходится подстраиваться под определенные условия. Разные бывают ситуации, работа с людьми — специфический труд.

«Всегда стараюсь услышать пациента»

Разумеется, нигде не обходится без конфликтных ситуаций. Альбина Альбертовна раскрывает свои секреты: терпение, терпение и еще раз терпение. И она, и ее специалисты стараются максимально спокойно разговаривать, оставаться в максимально стабильном душевном равновесии. И главное — понимать: пациент здесь не от хорошей жизни.

— Я всегда стараюсь услышать пациента. Понять его, услышать, что он хочет. И потом полноценно донести до него ту информацию, которая ему нужна. Мы никогда не встаем в позу и не отвечаем: «Мы вам не поможем, потому что вы нам не нравитесь». Это немыслимо. То, что от нас зависит, мы сделаем, как бы он себя ни вел. Но если мы понимаем, что та или иная процедура или операция ему не показана, то четко объясняем это, — объясняет доктор.

Альбина Альбертовна рассуждает о своем отношении к пациентам: сочувствие априори присутствует. Ведь профессия врача априори подразумевает, что ты идешь помогать людям. Не карьеру строить, не главврачом становиться. Твоя первоначальная цель — помогать людям, а все остальное — сопутствующие явления.

— Поэтому мне кажется естественным, если человек вырастает до руководства, поднимаясь со ступеньки на ступеньку. Не сразу садится на руководящую должность, а познает профессию с азов. Мне очень помогло, что я тут побывала сначала интерном, потом ординатором. Потом параллельно работала в поликлинике и неотложке. Я знаю, как устроена вся эта работа, а руководитель должен это знать. И врач должен сочувствовать всегда. Все-таки перед тобой человек. И мы стараемся максимально помочь, сделать все, что от нас зависит.

Наша героиня объясняет: врачи стремятся облегчить жизнь пациенту, как могут. К примеру, если видят, что нужно обследование хирурга или консультация узкого специалиста из стационара, стараются договориться со всеми, чтобы это все прошло в один день и пациенту не нужно было ехать ради этого в Казань еще раз. Или, к примеру, бывают состояния, при которых госпитализировать пациента надо немедленно: в такие моменты поликлиника моментально стремится согласовать с руководством и отвести пациента в стационар прямо с приема. К примеру, такое бывает, если доктор в поликлинике находит у человека окклюзию центральной артерии сетчатки — здесь промедление в несколько часов грозит безвозвратной потерей зрения. Или отслойка сетчатки: чем раньше она диагностирована и прооперирована, тем выше шанс на то, что пациент после операции будет хорошо видеть.

Врач должен сочувствовать всегда. Все-таки перед тобой человек. И мы стараемся максимально помочь, сделать все, что от нас зависит.

«Нам никогда не бывает скучно»

Консультативная поликлиника РКОБ встречается все с тем же пулом самых распространенных заболеваний глаз: катарактой, глаукомой, возрастной макулодистрофией. Последние годы дают новую специфику — участники СВО с травмами глаза или с потерей глаза, которым нужно подобрать протез.

— Их мы стараемся отправить на индивидуальное протезирование, потому что те протезы, которые у нас имеются в наличии, не всегда им подходят: выглядят не очень естественно. А вот если бабушке нужен глазной протез — для нее главным фактором будет удобство ношения, — объясняет доктор.

В поликлинике пациента всесторонне обследуют, проведут необходимые инструментальные исследования. Интерьер и экстерьер старинного здания оставляют желать лучшего — и это тоже большая боль Альбины Альбертовны, у которой офтальмологи порой не имеют собственных кабинетов и вынуждены вести прием, деля помещение с другим врачом. Но здесь тем не менее установлено суперсовременное оборудование, позволяющее проводить мощную, глубокую диагностику и на ранних этапах замечать развитие грозных заболеваний.

— Все думают, что поликлиника — это однотипная работа. Смотришь пациента, спрашиваешь жалобы, назначаешь лечение. Мне брат говорил: «Ты будешь пациентам таблицу с «Ш Б» показывать!» Но, нет, у нас совсем другая работа. Стационарные врачи считают ее удивительно скучным занятием. Но это совершенно не так! У нас постоянно интересно. Ты всегда думаешь над сложными случаями, размышляешь, куда, на какое обследование и лечение направить пациента. Пытаешься выяснить, что с ним, ведь тут не всегда все ясно и понятно. А еще у нас широкий спектр патологии, поэтому нам никогда не бывает скучно, — убежденно говорит Альбина Альбертовна.

Здесь, в поликлинике, доктор постоянно задействует свою логику, интуицию и все полученное врачебное знание. Из этого вытекает еще одна особенность стиля ее руководства: она старается постоянно предлагать своим врачам дальнейшее развитие. Учитывая разнообразие патологии, с которой сталкиваются офтальмологи в республиканской поликлинике, становится понятно, какие еще навыки и современные методы работы нужно освоить. Поэтому доктора из поликлиники РКОБ имеют возможность обучиться, пройти те или иные курсы, освоить новые методики работы: лазерную коррекцию, интравитреальное введение препаратов, глубокую работу с глаукомой, диагностику офтальмоонкологии и т.д. Это идет на пользу и пациентам, и врачам, и, что греха таить, самой поликлинике. Потому что возможность повышения квалификации за счет учреждения — это конкурентное преимущество государственной поликлиники, благодаря которому многие молодые врачи предпочитают оставаться в штате здесь, а не уходить в частную медицину.

Ты всегда думаешь над сложными случаями, размышляешь, куда, на какое обследование и лечение направить пациента. Пытаешься выяснить, что с ним, ведь тут не всегда все ясно и понятно.

А еще наша героиня убеждена: многие (в том числе и она сама) держатся здесь за коллектив. Он сложился потрясающий, с теплыми и доверительными отношениями между сотрудниками: врачами, медсестрами, руководством.

— Я всегда могу довериться коллеге. И когда придет молодежь, у меня тоже нет сомнений, что их научат, как все делать правильно. И подстрахуют при сомнениях или несостыковках, — говорит Альбина Альбертовна.

«Сознательных пациентов сейчас все больше»

Если лет 20 назад считалось, что возрастной человек может (и чуть ли не должен) быть подслеповат, то сегодня все изменилось. И это очень радует офтальмологов: люди старше 70 лет выдвигают все больше требований к тому, каким должно быть их зрение. Например, при оперировании катаракты человек хочет не просто продолжать видеть: ему надо, чтобы зрение было высоким. Чтобы он еще и вдаль хорошо видел, и в компьютере хорошо читал, и в телефоне без очков разбирался. Есть возрастные пациенты, которые активно занимаются спортом, и их офтальмологическая история должна формироваться в соответствии с этими особенностями. Пожилым пациентам надоели очки для чтения, они хотят читать без них.

— И это очень хорошо, стереотип о 80-летнем человеке, которому не обязательно хорошо видеть, уходит в прошлое, — рассуждает наша героиня. — Мы, кстати, можем помочь во многих случаях, особенно если человек все делает вовремя и заботится о своем здоровье. Сейчас сознательных пациентов все больше. Очень запущенные случаи, конечно, встречаются, но их уже гораздо меньше, чем даже 10 лет назад. Иногда бывают у меня очень старенькие бабушки, которым предлагаешь оперировать катаракту, а они заявляют: «Ой, кызым, да мне жить-то осталось чуть-чуть, какая операция, не пойду я». А через год такая старушка снова приезжает на прием. И говорит: «Ой, я уж думала, не доживу, а вот живу. А видеть хочется, так что давай свою операцию». Но мы всегда предупреждаем: нельзя терять время, надо стараться все сделать вовремя!

И, действительно, со временем катаракта уплотняется, и заменить хрусталик становится проблематичнее: это уже становится более инвазивной процедурой, чем на более ранних стадиях. Кроме того, нельзя доводить до последних стадий глаукому — об этом «Реальное время» уже не раз рассказывало с помощью специалистов РКОБ. Напоминает об этом и Альбина Альбертовна: многие пациенты с глаукомой приходят в РКОБ уже с третьей стадией заболевания. И вернуть им зрение врачи, увы, бессильны. Капли, которые они пропишут, максимум, что могут сделать — замедлить прогрессирование заболевания.

— Именно поэтому после сорока лет надо раз в год приходить к офтальмологу. Обязательно. Желательно проходить при этом полный осмотр с расширением зрачка. Одной диспансеризации, при которой у вас проверяют зрение и внутриглазное давление, мало. Нужна полноценная консультация офтальмолога и проверка всех полей зрения, глазного дна. Потому что на узком зрачке мы не видим дистрофию сетчатки и ряд других состояний. Мы не увидим ту же онкологию глаза, ведь она себя проявляет уже на поздней стадии. Хорошо бы пройти компьютерную диагностику, если есть подозрения на какие-то серьезные патологии. Очень хочется, чтобы каждый человек раз в год все-таки выделил несколько часов на полноценное обследование своего зрения! — говорит доктор.

Особое внимание своим глазам должны уделять пациенты с сахарным диабетом — у них под ударом здоровье сетчатки из-за скачков сахара в крови, поэтому им проверяться нужно не реже, чем раз в полгода. Потому что если пропустить начало диабетической ретинопатии, можно столкнуться с очень серьезными, а главное — необратимыми последствиями.

Очень важно еще, чтобы пациент скрупулезно выполнял все назначения офтальмолога, полученные на приеме. Чтобы он не отменял самовольно капли, потому что ему надоедает их капать. Чтобы берег свое зрение, ведь врач не может находиться при нем неотлучно. Альбина Альбертовна рассказывает, что приверженность лечению — очень важный фактор офтальмологического здоровья.

«Эта работа учит меня гибкости и мудрости»

Выходя из своего кабинета и снимая белый халат, наша героиня превращается в обычную молодую женщину, которая любит встречаться с друзьями, уважает кино и театр, подолгу и с удовольствием гуляет по городу. Любит уехать на день-два в лес, в глэмпинг, чтобы восстановить эмоциональные и физические силы.

Ее успокаивает вода в любом проявлении, поэтому раз в год наша героиня старается обязательно выехать на море, чтобы «подзарядить батарейку».

— А иногда я устаю от людей и поэтому люблю побыть абсолютно одна, безо всех. Мне порой нужна тишина. Но теперь, когда я стала руководителем, поняла, что такое 24/7 жить с включенным телефоном. Конечно, нагрузка у меня не такая, как, например, у руководителей стационара или у вышестоящего руководства. Но все же ответственность и на мне немалая, поэтому я теперь всегда должна быть на связи, — признается Альбина Альбертовна.

Одна из главных черт ее характера — железная дисциплина. Она жаворонок, любит встать в 5 утра и настроиться на рабочий лад, пока день только еще начинается. Всегда распределяет свой день, у нее все четко распланировано по времени. И теперь, став руководителем, наша героиня научилась гибко балансировать своими планами — непредвиденные сдвиги расписания больше ее не нервируют. Руководство вообще много ей дало с точки зрения личностного роста:

— Эта работа учит меня гибкости и, наверное, мудрости. В патовой ситуации я уже умею концентрироваться и находить выход: «Спокойно, дыши, вот варианты — выбери нужный». Я научилась спокойно относиться к стрессу, меня уже меньше задевают нелестные высказывания в мой адрес. Принимаю решения из спокойной позиции, а если вдруг понимаю, что поддаюсь на эмоции, стараюсь себя приземлить и сказать себе: «Ты на работе», — признается Альбина Альбертовна.

Заглядывая в отдаленное будущее, она хотела бы и дальше развиваться по руководящей линии. Наша героиня не скрывает амбиций и думает, что могла бы принести реальную пользу в будущем на более высоких постах — ее привлекает административная карьера. «Кто не мечтает о больших руководящих должностях?» — смеется она.

Главное, за что она любит сейчас свою работу, — осознание той реальной помощи, которую в поликлинике получают пациенты, и, конечно, ее коллектив, о котором доктор не устает говорить в течение всей нашей беседы.

Изменить, конечно, хотелось бы многое. Альбина Альбертовна мечтает о том, чтобы решился вопрос с кадровым дефицитом. Чтобы поликлинике дали современное здание, в котором были бы лифты для пациентов, удобные холлы для ожидания, разведены очереди в регистратуре и каждый врач имел бы отдельный кабинет для приема пациентов. Чтобы меньше было агрессивных пациентов.

— Я еще застала времена, когда врач в белом халате считался особым видом человека. А сейчас я, как заведующая, сталкиваюсь с агрессией. Кто-то не хочет ждать своей очереди, если предыдущему пациенту нужна дополнительная консультация. Кто-то заранее приехал накрученный. Кто-то возмущается, что врача уже 5 минут нет в кабинете: но врач тоже человек, и ему может быть необходимо отойти по естественной надобности. И от этой агрессии обидно. Потому что я за каждого своего доктора могу четко сказать, что он не просто часы свои отсидеть приходит сюда, а поработать, помочь своими знаниями и действиями. И его работу обесценивать нельзя! — категоричной фразой прощается с нами доктор.