Вакцина от рака, культура попугаев и «магические заклинания» юристов

Начались испытания первой мРНК-вакцины от рака легких

В 34 исследовательских центрах семи стран мира начались клинические испытания первой в мире вакцины от рака легких — пациенты в Великобритании, США, Германии, Венгрии, Польше, Испании и Турции получили инъекции. Препарат предназначен для борьбы с немелкоклеточным раком легких (самой распространенной его формой) и предотвращения рецидива. Его разработал фармацевтический гигант BioNTech, в основу легла технология использования мРНК (по этой же технологии были сделаны некоторые вакцины от коронавируса).

Каждый год от рака легких умирают около 1,8 миллиона человек. И вот теперь началась первая фаза клинических испытаний новой мРНК-вакцины, которая заставляет организм «выслеживать» и уничтожать раковые клетки, а впоследствии предотвращает их новое появление. Во время первой фазы клинических испытаний вакцину в дополнение к обычной иммунотерапии получат 130 пациентов с раком в разной стадии — от ранней до поздней и во время рецидива.

В вакцине используется мРНК опухолевых клеток — иммунная система получает маркеры рака и, таким образом, готовит организм с борьбе с клетками опухолей. Цель ученых состоит в том, чтобы усилить иммунный ответ организма человека на рак. Это таргетная терапия, направлена только на патологические клетки. В отличие от большинства видов химиотерапии, действующей «по площадям», здесь здоровая ткань выводится из-под удара.

Ученые, разработавшие вакцину, надеются, что ее добавление к иммунотерапии поможет не только справиться с раком, но и предотвратить его рецидивы, которые сейчас происходят очень часто даже у пациентов, прошедших через операцию и лучевую терапию.

Если первая фаза клинических испытаний пройдет успешно, группа разработчиков перейдет ко второй, затем — к третьей. А потом, будем надеяться, новая вакцина станет стандартом лечения по всему миру, и проблема немелкоклеточного рака легких будет решена.

Охотники на мамонтов использовали копья с умом

Археологи из Университета Калифорнии, Беркли, выдвинули новую гипотезу о том, как люди каменного века охотились на мамонтов. Для этого пристально изучали каменные наконечники культуры Кловис и постановили, что сделаны они могли быть не для копий, а для пик. То есть древние люди, скорее всего, не кидали копьями в мамонтов (как мы привыкли думать). Они упирали пику в землю, ждали, когда на острие бросится животное, а сами отбегали. Если, конечно, успевали.

Археологическая культура Кловис — материальные следы обитателей Северной и Центральной Америки, оставленные 13—12,5 тысячи лет назад. Эти люди произошли от путешественников, которые переправились из Сибири в Северную Америку по сухопутному перешейку на месте нынешнего Берингова пролива. Люди культуры Кловис — прародители всех американских аборигенов. Нам от них остались в основном тщательно обтесанные наконечники из кремня и обсидиана. Жители первобытного Дикого Запада были охотниками и собирателями. Охотились на мамонтов и мастодонтов, но не брезговали и оленями, и кроликами (кулинарных книг эпохи Кловис не сохранилось, зато сохранились стоянки, густо усеянные костями перечисленных животных).

До сих пор предполагалось, что на охоте копья метали в зверей. Но археологи из Беркли заподозрили, что броска каменного копья толстокожий мамонт мог даже не заметить. Принялись за дело: проанализировали имеющиеся в наличии наконечники, прочитали все о том, как и где их находили. Изучили этнографический материал и древние литературные источники (чтобы посмотреть, какие методы охоты на крупных животных использовали наши менее далекие предки). Провели даже эксперименты с копьями.

И пришли к выводу: копья (или, вернее, пики) Кловис не метали в крупных животных. Их использовали, уперев в землю. Так же действовали и когда надо было защищаться от крупных хищников самим. Ведь в Америке каменного века, кроме людей и мамонтов, вольготно разгуливали львы, ягуары, гризли и прочие создания, которые не прочь были бы перекусить заблудившимся охотником.

Пики держали или вкапывали под углом, чтобы животное под тяжестью собственного веса наносило себе серьезные (желательно смертельные) увечья. Древко пики ломалось, крошилось, наносило жертве дополнительные ранения. Наконечник оставался в теле животного. Археологи из Беркли провели эксперименты на специальной установке и доказали: копье с наконечником могло выдержать серьезную нагрузку и эффективно воткнуться в тело мамонта. А вот если его метнуть, мамонт почувствовал бы, скорее всего, лишь легкое раздражение.

В доказательство своей теории ученые приводят подозрительно частые находки неповрежденных наконечников внутри скелетов мамонтов и рядом с неразделанными фрагментами туш на палеолитических стоянках — например, на стоянке Нако в Аризоне.

Останавливаться на достигнутом американские ученые не собираются: теперь они планируют создать модель мамонта и воссоздать реконструкцию охоты. Как видим, научные гранты можно тратить на весьма занятные вещи!

Культура попугаев: диалекты птиц изменяются со временем

Оказывается, разные диалекты (варианты языка, которые зависят от того, где живет их носитель) могут быть не только в человеческой речи, но и у птиц. Ученые из Питтсбургского университета в Джонстауне и Университета штата Нью-Мексико еще в 1994 году обнаружили географические особенности (или, по сути, разные географические акценты) в криках желтошейных амазонов — попугаев, обитающих в Коста-Рике. А теперь оказалось, что эти особенности изменялись со временем. То есть, получается, диалекты попугаев развиваются так же, как и речь людей? И у них есть собственная культура?

Ученые целых 22 года записывали и переслушивали крики, которыми птицы общались между собой. В первом 11-летнем периоде (с 1994 по 2005 годы) они установили, что стаи амазонов, обитающие в разных локациях, имели собственные голосовые диалекты. С 2005 по 2016 годы численность амазонов сильно сократилась, а в их «речи» появились географические сдвиги: стало больше «двуязычных» участков. Получается, что мигрируя в разные стаи, попугаи перенимали чужие диалекты, которые, таким образом, смешивались.

Желтошейные амазоны — крупные, красивые птицы, образующие постоянные пары. Живут они большими стаями (правда, днем разлетаются мелкими группами искать еду). В их лексиконе есть два типа звуков. Первые — песни — запрограммированы природой, и они одинаковы у всех птиц этого вида. Их попугаи используют в период размножения и когда защищают свою территорию. А вот второй тип — контактные крики — стал предметом изучения американских орнитологов: его можно назвать «разговорным языком». С его помощью птицы переговариваются друг с другом в стае.

Ученые предположили, что смешивание диалектов произошло из-за сильного сокращения популяции попугаев. А значит, оставшиеся птицы вынуждены были «учить новые языки», чтобы коммуницировать с сородичами из других стай и таким образом поддерживать популяцию.

Зачем группа уважаемых людей 22 года занимается в основном тем, что слушает записи криков птиц? Авторы исследования объясняют: они пытаются понять, как развивается, передается и меняется культура не только у людей, но и у других биологических видов. Так и пишут: «Широкомасштабные культурные изменения при сокращении популяции амазонских попугаев». Так что, возможно, культура — это не только про людей.

Ученые опять объявили об антителе от всех штаммов коронавируса

Не прошло и четырех лет с начала пандемии коронавируса, как ученые сообщили, что нашли универсальное антитело для защиты от всех штаммов коронавируса. Специалисты из трех американских университетов — Северо-Восточного, Райса и Йеля — предполагают, что найденное ими антитело CV3-25 может дать абсолютную защиту от стремительно эволюционирующего коронавируса. То есть от всех его настоящих и будущих штаммов.

Как оно работает? Американские биологи обнаружили, что это антитело воздействует на тот участок «шипа» (S-белка вируса), который остается абсолютно одинаковым у разных штаммов. А значит, для этого универсального защитника нет разницы, как мутировал вирус: он бьет в самую его суть.

Конечно, на этом участке не стоит табличка для ученых: «Бить сюда!». Структуру шиповидного белка изучали с помощью компьютерного моделирования — так удалось определить уязвимый участок, который остается неизменным. Антитело CV3-25 действует в том числе и на него — таким образом и достигается его универсальность.

Возможно, на основе этого антитела будет разработана единая вакцина, которая защитит человечество от большинства штаммов коронавируса (если только он не окажется хитрее и не изменит тот самый уязвимый участок).

Правда, оптимизм слегка снижается, если провести легкий экскурс в историю коронавируса: об «универсальном антителе» уже минимум трижды сообщали в разное время китайские и американские ученые из других научных групп. Коронавирус, как показало время, оказался изобретательнее.

Юридические тексты как магические заклинания

Тем временем в университетах Чикаго, Мельбурна и Массачусетском технологическом институте задались крайне важным вопросом: почему юристы так чудовищно запутанно изъясняются? Обязательно ли писать законы так, чтобы их никто не мог понять (в том числе и сами юристы)? Оказалось, что область права, с лингвистической точки зрения, — редкое исключение из общей тенденции человеческого языка к упрощению коммуникации.

Группа ученых провела эксперимент: обнаружилось, что люди (не юристы!), которым нужно было сочинить правовые акты, писали их более запутанным языком, чем когда им поручили написать неофициальные юридические тексты (например, комментарии к тем же законам). При этом смысловая сложность и тех, и других текстов была одинаковой. Люди просто автоматически начинали использовать максимально неудобоваримые лингвистические конструкции, когда писали «законы». Таким образом подтвердилась «гипотеза магического заклинания». То есть юристы пишут с витиеватыми оборотами и архаичными словами, чтобы их текст просто сам собой сигнализировал: закон — это очень авторитетно, и он не должен легко читаться. Как когда-то «маги» и «колдуны» говорили заклинания со странными рифмами и «древними» словами, чтобы усилить степень уважения к себе и как бы отгородиться от «маглов», не владеющих магическим наречием.

«Редкие лингвистические структуры могут быть вставлены в текст, чтобы сигнализировать об авторитете закона, изменяющего мировое положение вещей, за счет увеличения потребности в обработке текста со стороны читателя», — заключают исследователи.

Но, с другой стороны, если комментарии к тем же законам юристы пишут по-человечески — значит, и первоначальный продукт можно сделать понятнее без потери и искажения смысла? «С точки зрения права и политики, эти результаты показывают, что противоречие между повсеместностью применения и невозможностью понимания закона не является внутренним, и что тексты юридических документов можно упростить», — надеются ученые. Будем надеяться вместе с ними.