«Мы — не врачи, мы — боль»: Алексей Варламов — о литературе травмы, русской классике и природе искусства
Гость нового выпуска «Книжной полки» — писатель Алексей Варламов
Алексей Варламов написал несколько романов и биографий русских писателей. Последняя его книга — «Одсун» — вышла несколько месяцев назад в издательстве «Редакция Елены Шубиной». В новом выпуске «Книжной полки» литературный обозреватель «Реального времени» Екатерина Петрова обсудила с Алексеем Варламовым его новый роман, а также литературу травмы и почему сейчас не пишут о любви.
Маленькие трагедии на фоне больших перемен
Роман «Одсун» Алексея Варламова довольно сложный. Не потому, что он сложно написан. Нет, в этом плане как раз все отлично. Автор поднимает в своей книге сложную тему. Это история трагической любви на фоне глобальных исторических и политических событий. Варламов через своего героя пытается разобраться, как мы оказались в той точке, в которой сейчас находимся. Он довольно детально описывает развал СССР, скользит через «девяностые» и попадает в «десятые». Его книга заканчивается 2018 годом, когда главный герой находится уже за пределами России и в форме исповеди рассказывает православному священнику в Чехии о своей жизни. Разрушенная любовь и разрушенный мир на фоне разрушенных отношений между Россией и Украиной.
Репортаж о презентации книги Алексея Варламова «Одсун» читайте здесь.
Одно из главных (на мой взгляд) достоинств этого романа — это попытка отрефлексировать развал Советского Союза. Герой Варламова испытывает амбивалентные чувства по этому поводу. С одной стороны, там прошли одни из лучших лет его жизни. А с другой — коммунистическая система была ему ненавистна. Что касается более близких к нам событий, то тут амбивалентность пропадает. Зато любопытно наблюдать за мыслью автора, за его интерпретацией известных всем событий.
«Нужно формировать трезвое отношение к жизни»
В последнее время часто говорят, что в России нет образа будущего. Мы смотрим то на печенегов, то на 1937-й. Скатываемся в прошлое и не представляем, к чему идем. Одновременно с этим существует мнение, что этот образ будущего могут сформировать писатели. Подобным в свое время занимался Иван Ефремов и ранние Стругацкие.
— В этом есть элемент опьянения. А любое опьянение заканчивается жестоким похмельем. Мне кажется, что нужно формировать не образ светлого прошлого или будущего. Нужно формировать трезвое отношение к жизни, — сказал Алексей Варламов.
Он отметил, что русская классическая литература почти вся была обращена к своему настоящему. По мнению писателя, тогда литература формировала картину мира. «Если писатели что-то и должны, если у литературы есть какая-то цель, то она заключается именно в этом», — добавил Варламов. Причем писатель должен именно формировать и даже творить мир, а не отражать его.
— Картина мира отличается от отражения тем, что последнее не дает идеала. Отражение лишено нравственной оценки. А литература подспудно несет в себе все эти смыслы, по крайней мере русская классическая литература, которая для меня есть вершина. Задача не в том, чтобы формировать образ будущего, а в том, чтобы формировать волю к желанию жить в этом будущем, воспитывать детей для этого будущего, — сказал писатель.
«Литература интересна тогда, когда она выходит за рамки собственного «Я»
Алексей Варламов не только писатель, но и ректор литературного института им. Горького, откуда выпустилось много современных молодых авторов. Варламов знаком с их творчеством, которое не формирует, но описывает настоящее. Правда, есть один нюанс.
— Если говорить про это поколение, то сейчас очень популярно то, что они сами называют литературой травмы. В связи с этим я часто привожу слова Герцена: «Мы — не врачи, мы — боль». Иногда эта фраза звучит немного пафосно. Но Герцен имел в виду, что писатели не дают рецептов и не говорят, как лечить общественные язвы. Вы не по адресу обратились. Мы — не врачи, мы — боль. Мы просто фиксируем этот факт. Но мне кажется, что в литературе травмы происходит культ боли. Как будто автор, кроме этой боли, ничего не хочет видеть. А все-таки литература, как мне кажется, интересна тогда, когда она выходит за рамки собственного «Я». Когда автор рассказывает только историю своей боли (что, конечно же, важно), то это сужает горизонты и возможности литературы, — объяснил Алексей Варламов.
Иногда этой боли в литературе так много, к тому же она накладывается на личные боли конкретного человека, что чтение становится невозможным. Хочется чего-то доброго и светлого. Например, хорошей книги про любовь, о которой сейчас практически не пишут. Варламов отметил, что хотелось бы писать о любви счастливой, но в большинстве своем писатели описывают несчастную. Потому что все счастливые семьи похожи друг на друга. Это неинтересно. А вдохновение литература черпает, как это ни странно, именно из зла.
— Преступление — это зло. Но если не было бы преступлений, не было жанра детектива. Война — это зло. Но половина мировой литературы построена на войне, начиная с мифов и «Илиады». Искусство так парадоксально устроено, что плоды его гуманистичны, а корни произрастают из несправедливости, насилия, зла, обиды, неудовлетворенности. Важно, чтобы писатель эти чувства перерабатывал, переживал в себе и преобразовывал. Возможно, литература травмы пока неспособна все это переварить. Она свою травму еще не пережила, но уверен, что переживет, — подытожил Алексей Варламов.
Кроме этого, в новом выпуске «Книжной полки» мы поговорили о том, почему нет прозы сорокалетних, как литература помогает уйти от категоричности и как демонстрирует сложность мира.
Екатерина Петрова — литературный обозреватель интернет-газеты «Реальное время», автор телеграм-канала «Булочки с маком» и основательница первого книжного онлайн-клуба по подписке «Макулатура».