«Давай, давай, не бойся»

Сын видеоблогера

Вечер начинается с того, что Ильяс Фархуллин, поэт и музыкант, разбирает один из инструментов на составляющие под оком видеокамеры. Мол, в гармонях нет ничего необычного: вот меха, вот голосовые планки…

На сцене выстроены знаменитые баяны, тальянки, гармошки Валеева. Как в музее. Ислам берет их звуки, не только ожидаемые переливы, но и шорох раздувания мехов, звон колоколов — и собирает из них новую композицию.

Ислам Валеев долгое время был известен как видеоблогер. С Байбулатом Батуллиным он делал видеопроект «Фәрхәт һәм Фәрхәд», где собирал смешные видосы из интернета и комментировал. А потом как будто внезапно стал сочинять танцевальные хиты. К примеру, в 2015-м он читал рэп в образе Тукая. После он стал выдавать гимны для «Сәләт» с солирующими Ильгизом Шайхразиевым и Зариной Вильдановой и делать неожиданные ремиксы.

Его отец, Рустем — многолетний аккомпаниатор Ильхама Шакирова, Альфии Авзаловой, Зухры Сахабиевой. Любитель автогонок, отец двоих детей, исследователь музыкальных инструментов, смотревший на жизнь широко и с оптимизмом. 5 марта 2014 года он скончался на 54-м году жизни.

На вечере Ислам говорит только в начале — просит перевести телефоны в авиарежим, с помощью которых можно снимать фото и видео. Он скромно сидит в углу, а на экране показываются фрагменты обширного архива семьи Валеевых.
Самарский самородок, баянист Рустем Валеев в 1996-м съездил в США и привез оттуда видеокамеру. И благодаря этому мы можем увидеть, как проходили дни рождения, как Ильхам Шакиров путешествовал на гастроли с Валеевым в роли аккомпаниатора и водителя.

Ловкость рук и чувство юмора

Значимых фрагментов три. Рустем абый показывает ремонтирующего его инструменты деда, который долго вспоминает, сколько ему лет. Поглядывая на экран, не сразу понимаешь, что ожившая гармонь — вот она, стоит на сцене.

А потом (фрагмент два) с потолка спускается супертальянка, которая может выдавать разнообразные тембры, звенеть колокольчиками… На ней играет Фархуллин.

Он тоже ничего не говорит. За речь отвечают тексты на экране. К примеру, о том, что раньше татарские гармонисты играли проще. Потом, с появлением профессионального образования, их умение росло. Но даже так можно только представить, насколько искусно это делал Валеев.

Третий фрагмент никак не связан с музыкой. В нем старший Валеев учит младшего водить машину и повторяет «Давай, давай, курыкма». Не бойся, мол. Дальше — сам. И эти слова Ислам Валеев превращает в очередной басовитый бэнгер.

И тут понимаешь, что умение Ислама ловко нажимать на кнопки сэмплера — это не то же самое, но близкое к мастерству отца. И не случайно он теперь снимает шортсы, рилзы и прочие клипы. Ведь отец зафиксировал немало ценного материала с помощью камеры.

Помимо Фархуллина, на сцене появляются другие баянисты (Рамазан Гыйниятов, Сайдаш Фахразиев, Ильназ Дудкин), а Нурбек Батулла возвращаются к амплуа блистательного исполнителя народных танцев.

И в этот момент понимаешь, что много лет артикулируемое неприятие баянов поколением 20- 40-летних идет не от их звучания. От людей, который превратили имевший давнюю историю в татарской культуре баян в довесок в синтезаторной жвачке, где его переливы вязнут в техноидной чужеродной четкости.

А в конце Валеев собирает разобранный в начале инструмент. Но не играет на нем. С одной стороны, жаль. С другой — разве кто-то из нас, при всем восхищении, хочет стать копией своего отца?