Булгария: от племени к средневековой монархии

§3. Булгария: от племени к средневековой монархии

1. Объединение булгар и становление государства

Анализ названий племенных групп Среднего Поволжья, сохранившихся в арабо-персидской историко-географической традиции, позволяет говорить о том, что все эти группы были не отдельными этнополитическими объединениями, а некими правящими родами, стоявшими во главе очень смешанных племен, включавших в себя различные по происхождению и языку общины. Очевидно, в Среднем Поволжье мы имеем дело с довольно уникальной ситуацией. Основу населения формирующегося государства составляло не отдельное племя, которое массово переселилось на манер варварских вторжений в пределы Римской империи. При этом многие историки, а главное, археологи представляют себе, что эти варварские племена были родами в традиционном смысле этого понятия, то есть объединения, члены которого связаны общностью происхождения, внутренними кровнородственными связями и устойчивым этнонимом — одним из главных индикаторов этноплеменной самоидентификации.

В действительности, в Среднем Поволжье в VIII—IX вв. концентрировались довольно дисперсные коллективы, отброшенные в результате военно-политических событий на периферию «второго мира». Здесь они вступили уже в новые взаимодействия и образовали новые объединения, включившие в свой состав группы весьма разнородного происхождения. Все это позволяет сделать вывод, что те группы населения, которые фиксируются позднее письменными источниками, были объединениями не кровных родственников, а территориально-политическими общностями. Только весьма условно их можно называть «племенами» или «союзами племен». Для обозначения их можно было бы использовать тюркский термин «эль», обозначавший государство, во главе которого стоит правящее племя или клан. Именно такими этнополитическими образованиями были общности, зафиксированные арабо-персидской традицией в X веке.

Постепенно к началу X в. булгары сумели одержать верх и подчинить или связать союзническими отношениями все население Среднего Поволжья. К сожалению, детали этого процесса скрыты от нас в глубине веков, но этапность его очерчивается достаточно отчетливо. Приход группы булгар из Подонья, возможно, во главе с кланом котраг (кутригур), верхушка которого имела, очевидно, родственные связи с правящим родом хана Кубрата Дуло и, видимо, называла себя «серебряными булгарами», дабы отличить от других групп болгар (или протоболгар) в Подонье, Северо-Западном Предкавказье и на Дунае, вызвал цепную реакцию социальных изменений. В силу своей знатности и родовитости этот клан булгар сначала объединил ряд огуро-тюркских групп, а затем начал борьбу с двумя другими крупными объединениями племен — берсула и эсегел — за власть и гегемонию. Не исключено, что в этой борьбе булгарам оказали поддержку хазары, которым, очевидно, легче было опереться на родственных булгар, чтобы подчинить своей власти Поволжье.

Становление власти булгарских эльтеберов происходило на фоне колебаний — пиков и спадов в торговле по Великому Волжскому пути. Рассмотрение этапов функционирования этой торговой магистрали показывает несколько этапов ее развития.

Достаточно интересен первый ее этап (800—860-е гг.). Начало его связано с открытием сквозного пути из Балтики на Волгу и из Каспия на Волгу (из Итиля в Булгарию). Примерно в это же время возникает северное ответвление Великого Шелкового пути, протянувшегося от Хорезма на Среднюю Волгу. Свидетельством возникновения этих торговых магистралей служат находки кладов серебряных дирхемов различной чеканки и различные драгоценные изделия восточных торевтов. Самым важным свидетельством участия булгар в этой торговле стал знаменитый клад из Старого Альметьево («Элмед») из окрестностей Билярского городища, поскольку все эти монеты чеканки начала IX в. и на них есть знаки и руны, нанесенные скандинавами. Одновременно с этим кладом есть еще одно скопление из четырех кладов, которые не выходят за рамки 840-х гг. Все это наглядные свидетельства проникновения русов на Среднюю Волгу и Верхнюю Каму символизируют начальный этап формирования Волго-Балтийской торговой магистрали, где господствовали скандинавы.

Возможно, что этот регион завершался на востоке поблизости от современной Перми, где в мужском захоронении второй половины X — начала XI в. была найдена подвеска с изображением знака Рюриковичей (трезубца) на одной стороне и молоточка Тора, конец рукояти которого оформлен в виде рукояти меча — на другой. Подвеска, как можно предполагать с большой долей уверенности, принадлежала княжескому дружиннику скандинавского происхождения. Его пребывание в этом регионе в то время, когда колонизация северо-востока еще не началась, вряд ли объяснимо, если не учитывать более ранние связи с верховьями Вятки и Камы.

Для понимания этапов функционирования Великого Волжского пути и его влияния на судьбы булгарской государственности надо подчеркнуть, что на Средней Волге отсутствуют клады между 870 и 900 гг., что стало следствием «первого монетного кризиса». Сокращение поступления серебряных дирхемов ощутила на себе Северная Европа, прежде всего Готланд и Швеция. Анализ целого ряда кладов показывает, что в это время резко сократилось поступление монетного серебра в Скандинавию, что отразилось, в частности, в распределении монет в погребениях Бирки. Есть разные мнения о сути этого «малого монетного кризиса» конца IX в., но суть одна — все страны, задействованные в этой торговле, внезапно испытали серьезные трудности, которые вылились в военно-политические катаклизмы, и их власть была дестабилизирована.

Большие трудности испытал в связи с этим Хазарский каганат, едва оправившийся от поражения в арабо-хазарских войнах и междоусобных (так называемых «кабарских») войнах, вызванных принятием иудаизма. В 830-е гг. венгры (угро-мадьяры), испытывавшие давление печенегов, уходят из Заволжья и вторгаются в Леведию (в Подонье), а потом мигрируют в Ателькузу (Днепро-Днестровское междуречье). Давление на хазар усиливают печенеги и огузы. Главными задачами каганата становятся стремление защитить донецкий и волжский речные пути, а также защита основной житницы каганата — Подонья. Это заставляет Хазарский каганат начать строительство серии крепостей на донецких переправах, в частности под руководством византийского архитектора Петроны возводится Саркел (834 г.).

Сложности испытывает Византия, владения которой в Крыму в 850-х гг. подвергаются набегам венгров, а в 860 г. на Константинополь осуществили свой первый набег русы, пройдя по «пути из варяг в греки». Только к концу 850-х гг. Византия обеспечила себе внешнеполитическую стабильность, наладив мирное сотрудничество с хазарами и болгарским ханом Борисом.

Скорее всего, серьезные сложности испытывали и булгарские правители. Привыкшие к жизни в хазарской империи и привыкшие к получению ренты с торговли, они столкнулись с тем, что каганат был не в силах поддержать их, а внутренняя ситуация оказалась дестабилизирована после резкого сокращения торговых операций. Все это заставило булгарских правителей начать консолидировать власть над населением Среднего Поволжья и создавать свое государство для концентрации товаров, идущих на экспорт, и для контроля торговых пошлин. Пока Хазарский каганат испытывал внешнеполитические трудности и внутренние смуты, булгарские правители, очевидно, сумели выстроить политический организм и утвердить власть своей династии, рода «серебряных булгар». Разумеется, это предположение и деталей этого процесса мы не знаем. Тем не менее если бы власть в каганате была сильной и не испытывала политических трудностей, то она не оставила бы без внимания рост влияния местной династии и усиление булгарской элиты. Скорее всего, эта ситуация формальной лояльности была удобна всем.

Разумеется, булгарские правители не ставили себе целью, особенно на первых порах, создание независимого государства. Их целью был контроль за Великим Волжским путем. И здесь они столкнулись с силой, энергия и предприимчивость которой его создала, — с дружинами русов. Без того, чтобы подчинить или обезвредить дружины этих воинов-торговцев, добиться своих целей было невозможно.

Этому способствовало то, что Хазарский каганат нашел баланс безопасности страны и эффективности торговли. В Европу снова хлынул поток монетного серебра, который добывался на новых рудниках. Уровень торговли вырос на порядок. Эта вторая монетная волна (900—914 гг.) стала одной из самых крупных и отложилась в Среднем Поволжье в виде целого ряда крупных кладов: Кокрять (1890), Казанское Поволжье (1840), Три Озера (1895), Балымер (1890), Биляр (1853) и др. По наблюдениям историка и нумизмата Т. Нунена, в течение X в. в Восточную Европу, через Волжскую Булгарию поступило 125 000 000 саманидских дирхамов, или более ста двадцати тонн серебра. Понятно, что это только приблизительные подсчеты на основе выпадения монет в клады, а в реальности сумма была еще больше, учитывая, сколько монет и серебряной посуды поступало в Верхнее Прикамье и Приполярный Урал и Зауралье. Такой серебряный поток сказочно обогащал булгарскую элиту, заставляя ее еще сильнее консолидировать вокруг себя остальные родоплеменные образования для походов на север для добычи пушнины и рабов.

На основе увеличения доходов от торговли происходит резкое усиление власти эльтебера и консолидации военно-служилой элиты, которая концентрируется вокруг правителя и становится надплеменной силой. Именно эльтебер булгар мог обеспечить их доходами соответственно той доли, которую государство получало от торговли. В то время как племенная знать была отстранена от этой выгодной торговли. Возможно, исключение составляла элита сувар, имевшая свой доступ к торговым операциям. Однако она не могла получить доступ к Прикамью — главному источнику пушнины и рабов, поэтому рано или поздно они должны были покориться власти Алмыша.

Кроме соседних племен, которые пытались сопротивляться Алмышу, ему пришлось выдержать борьбу с дружинами русов. Это был сильный враг. Еще в конце IX в. русы подчинили себе славянские племена и основали свое владение в Приднепровье, откуда совершали походы по Восточной Европы, захватывая рабов и собирая дань шкурами пушных зверей для торговли с Византией и Востоком. По пути с Финского залива в Черное море по Волховско-Днепровской речной системе они основали ряд военно-торговых городков, контролируя ее и обеспечивая власть над окрестным населением.

В Поволжье они также попытались создать такое же объединение в районе Ярославля, стремясь оттуда захватить волжский торговый путь. Но на этом пути они столкнулись с формирующимся булгарским государством. Важную роль в консолидации своей власти и подчинения стихии вольных дружин русов сыграли события 910 (или 912) г., когда после успешного похода на каспийские провинции халифата русы, возвращаясь на свои базы, подверглись нападению мусульманской гвардии Хазарского каганата, а потом были уничтожены булгарами. Это положило конец самостоятельному движению русов по Волге, которые стали частью военно-торговых операций булгар и, очевидно, частью их войска в качестве наемных дружин. Именно в таком качестве их увидел близ ставки Алмыша секретарь багдадского посольства Ибн Фадлан и описал их обычаи, особенно впечатляющий обряд погребения одного из их вождей.

Как бы то ни было, но в начале X в., когда письменные источники начинают фиксировать обстановку в Среднем Поволжье, булгары уже являются главенствующим родом и центром объединения всего населения Среднего Поволжья. Важнейшую роль в этом процессе сыграло принятие элитой булгар ислама, который постепенно стал не просто государственной, но и главенствующей религией страны, формируя само государство и его институты, определяя его идеологию и идентичность.

Нам неизвестно имя правителя, при котором произошло это объединение, но уже при отце Алмыша Шилки (Шелги) это было свершившимся фактом. Алмыш («al-almiš», скорее всего, имя-титул, от «взявший [власть над своим] народом») — правитель этого нового Булгарского эля, объединявшего под властью булгар все другие народы Среднего Поволжья, носил титул «эльтебер («(j)ältäbär»), что показывает его зависимость от хазарского кагана. О характере этого этнополитического объединения можно только догадываться, но явно, что структурно и типологически оно было близко к тюркским государствам Восточной Европы. Иными словами, булгары как родовая группа или клан стали господствующим племенем и формировали военно-служилую элиту общества. Представители других этноплеменных групп с момента вхождения в булгарский эль становились зависимым населением. Даже прежняя племенная аристократия стояла рангом ниже булгарской знати и включиться в элиту могла, очевидно, только породнившись с булгарами. Видимо, именно с этого момента принадлежность к клану булгар стала означать более высокий социальный статус.

Таким образом, булгары, отброшенные в Волго-Уральский регион после распада Великой Булгарии и хазарского завоевания, смогли не только консолидировать под своей властью другие племенные группы, но и создать первое в регионе государственное объединение. Анализ этноплеменной структуры и археологических материалов Среднего Поволжья показывает, что все эти племена имели не моноэтничный характер, а довольно сильно смешанный, синкретичный характер. Булгары были среди этих племен не самой многочисленной, но, очевидно, самой сплоченной и развитой в социальном отношении группой. Это позволило им создать новое потестарно-политическое объединение и стать его ведущей этнополитической силой. Неслучайно принадлежность к клану булгар стала позднее признаком аристократизма, а сам он являлся этносоциальной элитой средневековой Булгарии.

К началу X в. это новое государство переживает период бурного роста и укрепления своей экономической и военно-политической мощи. Способствовало этому несколько внешних факторов, включая резкое ослабление Хазарского каганата после междоусобных войн и вторжения в Поволжье и Подонье печенегов, миграцию тюркского оседлого населения в Среднее Поволжье, а также возникновение и функционирование Великого Волжского пути, что изменило не только хозяйственный строй, но и резко ускорило возникновение городов и становление государства с соответствующими институтами.