Как советское население финансировало индустриализацию

Когда Елена Осокина начала работать над темой советской индустриализации, то обнаружила документы, показывающие, что источники финансирования были очень разнообразные. Некоторые из них имели важное значение, но были не то чтобы недооценены исследователями, но даже не исследованы.

«Где деньги, Зин?»

Казна Российской империи до Первой мировой войны составляла 1,695 млрд руб., или 1311 т золота. Однако часть этой казны была либо потрачена, либо украдена, либо использована в годы Первой мировой войны и в годы Гражданской войны. Тем не менее в руках большевиков оставался довольно значительный золотой резерв — 1,101 млрд руб., или 852,5 т золота. Но к началу 1920-х годов эти деньги были практически израсходованы. В основном они ушли на покрытие дефицита внешней торговли, приходилось покупать все за наличные, кредиты в этот период давали неохотно. Второй источник, куда ушло царское золото и валюта, — финансирование международного революционного коммунистического движения, а также развертывание разведывательной сети в Европе и Америке.

Когда советское руководство начало индустриализацию в конце 1920-х годов, оно фактически находилось в состоянии валютного банкротства. Казна была пуста, а проект, который они хотели реализовать, был дорогостоящим. Приходилось покупать технологии, оборудование, машины, помощь иностранных специалистов. Все это оплачивалось валютой и золотом. Где же брать деньги?

Из-за мирового кризиса, который начался в 1929 году, надежды советского правительства на экспорт не оправдались в той степени, в какой оно на это рассчитывало. Цены упали, получить желаемую валюту от экспорта зерна и других сельскохозяйственных ресурсов стало трудно. К тому же в ходе Первой мировой и Гражданских войн золотодобывающая промышленность развалилась, ее пришлось ставить на ноги. Этот процесс шел медленно, да и озадачились этой проблемой довольно поздно, в 1927 году, когда индустриализация уже началась.

Елена Осокина, опираясь на исторические архивные документы, говорит, что в этот период советское руководство ничем не гнушалось. Оно искало большие и малые источники золота и валюты, пыталось экономить. Экстраординарными источниками финансирования, о которых Осокина пишет в своих исследованиях, стали валютные магазины Торгсин и распродажа национального достояния — музейных предметов и книг, включая распродажу произведений религиозного искусства (икон). Появление таких экстраординарных источников финансирования стало результатом тяжелого золотовалютного кризиса, который переживала советская страна в период наращивания индустриализации.

Торгсин: выкачивание денег из населения

Елена Осокина изучала историю государственных валютных магазинов Торгсин восемь лет. Они появились в 1930 году и изначально обслуживали только иностранных туристов и транзитных иностранных пассажиров. Но острая нужда в золоте и валюте заставила советское руководство открыть эти магазины для советских граждан. С 1931 года люди несли туда золотые царские чеканные монеты, изделия из золота, серебра и платины, бриллианты, наличную валюту. В обмен на эти ценности они получали так называемые деньги Торгсина, купоны, а позже именные товарные книжки. Это давало им возможность отовариваться в магазинах Торгсина.

В момент наивысшего своего развития в стране работало 1 500 таких магазинов. Эта торговая сеть покрывала буквально всю страну. От западных границ до Дальнего Востока, от севера до Средней Азии — везде были магазины Торгсин, во всех крупных и малых городах, а также в поселках. Торгсин работал в период карточной системы, которая была с 1931 по 1935 год, а также в период массового голода 1932—1933 годов. По сути, люди спасались от голода за счет собственных валютных сбережений и тех семейных ценностей, реликвий, которые находились в их домах. Женщины сдавали в Торгсин обручальные кольца, а верующие — нательные крестики. Именно на время массового голода Торгсин показал самые высокие результаты своей работы.

Елена Осокина рассказывает, что тех валютных ценностей, которые Торгсин собрал, было достаточно, чтобы оплатить иностранное оборудование для десяти гигантов советской индустрии. А статистика, с которой Елена работала, показывает, что доходы Торгсина покрыли в среднем пятую часть всех расходов на промышленный импорт того времени. В период массового голода эта доля выросла до трети.

Оборотная сторона медали

Главная цель Торгсинов — выкачать средства и валютные ресурсы из населения и пустить их на нужды индустриализации. Доходность Торгсина и его рентабельность держалась на двух китах. Прежде всего, это стоимость скупаемых ценностей. Люди продавали золото, серебро и другие драгоценности по цене, которая была значительно ниже мировой рыночной стоимости. Потом государство это серебро и золото переплавляло и продавало на мировом рынке по рыночной цене. То есть государство получало так называемый припек.

Второй кит, на котором покоилась рентабельность Торгсина, были цены на продовольствие. С одной стороны, Торгсин скупал валюту, а с другой стороны — продавал людям еду и товары. Но цены в государственных валютных магазинах были в 3,5 раза выше, чем советские экспортные. Это значит, что государство использовало ситуацию потребительского голода и большого покупательского спроса и диктовало рыночную стоимость на внутреннем рынке.

Однако, как всегда, есть и оборотная сторона медали. Елена Осокина говорит, что если бы государство решило продавать в больших объемах зерно, муку и хлеб за границу, а не открыть Торгсины, тогда внутренний рынок еще больше оголился. Несмотря на всю циничность обмена ценностей на еду в период голода, можно признать, что советским гражданам было доступно продовольствие в обмен на ценности, и это помогло миллионам людей пережить тяжелое время и не умереть с голоду.

Пролетарские проститутки на службе у индустриализации

Советские порты были местами скопления иностранных моряков, которые стали одними из главных источников поступления валюты. А для многих женщин в период голода и карточной системы проституция была одним из средств выживания. Елена Осокина выделяет такой феномен, как пролетарская проститутка. Днем женщина работала на производстве, а вечером шла к Торгсину, чтобы получить дополнительные несколько копеек золотом, на которые покупала сахар, муку для своей семьи.

Кроме них, были еще и профессиональные проститутки, которые составляли элиту этого сообщества. Для них проституция была основным занятием, за счет которого они жили. Местное руководство закрывало на это глаза. А директора портовых Торгсинов рассматривали проституцию как дополнительную возможность выкачивания валюты из иностранных моряков. Портовые Торгсины были не только магазинами, в них находились еще и рестораны, кафе, сувенирные лавки. Проститутки подсаживались к иностранцам и заставляли их покупать более дорогие напитки. Наиболее предприимчивые директора Торгсинов устанавливали витрины с подарками, которые можно было выпросить у иностранца. С точки зрения местного руководства Торгсинов, эти женщины работали на индустриализацию.

Об этом Елена Осокина прочитала в письмах иностранных моряков, приверженцев коммунизма и социализма. Они приезжали в Советский Союз и видели эту практику и негодовали. Один из моряков в своем письме написал:

Я понимаю, что валюта для индустриализации, но в Торгсине нет ни одной открытки, которая бы рассказывала о достижениях этой индустриализации.

Моряк мог провести с женщиной ночь и узнать, что миллионы людей умирают от голода, но он никогда не смог бы узнать о достижениях индустриализации. В этом Елена Осокина видит капиталистическую природу Торгсинов, когда валютная прибыль была важнее идеологии. Кстати, закрывало глаза на проституцию и сотрудничество проституток с Торгсинами и местное руководство, включая ОГПУ и с 1934 года НКВД. Они сами пользовались и услугами магазина, где по блату покупали за рубли вместо валютных ценностей, и услугами проституток.

Иностранные моряки писали письма в том числе и советскому правительству. Когда они дошли до Политбюро и профсоюзных организаций Советского Союза, разразился скандал. Высшее руководство не одобрило эту практику по идейным мотивам. И, как часто бывает, при закручивании гаек впало в другую крайность. К примеру, в портовых Торгсинах запретили горячие блюда, чтобы люди не засиживались, а также запретили живую музыку, чтобы не привлекать людей.

Второй экстраординарный источник финансирования советской индустриализации — распродажа русских икон. Об этом Елена Осокина тоже подробно рассказала в выпуске «Книжной полки».

Екатерина Петрова — литературный обозреватель интернет-газеты «Реальное время», автор telegram-канала«Булочки с маком» и основательница первого книжного онлайн-клуба по подписке «Макулатура». За помощь в проведении съемки благодарим Национальную библиотеку РТ.