Был ли студент Лев Толстой балагуром и развратником?

Ясная Поляна — Казань

Мария Николаевна Толстая, мать писателя, умерла в 1830 году, когда Льву не исполнилось еще и трех лет. Вся семья переехала в Москву, поскольку старший из братьев готовился к поступлению в университет. Но вскоре умер и отец. Тогда трое младших детей возвратились в Ясную Поляну под присмотром троюродной сестры отца Татьяны Александровны Ергольской и тетки Александры Ильиничны Остен-Сакен. Здесь дети жили до 1840 года. Но когда умерла графиня Остен-Сакен, назначали новую опекуншу — сестру отца Пелагею Ильиничну Юшкову, проживающую в Казани.

Осенью 1841 года в Ясной Поляне построили большие плоты для транспортировки мебели и сундуков с одеждой. С собой в Казань Толстые взяли крепостных, дворников, столяров, плотников. От Ясной Поляны до Нижнего Новгорода плоты вместе с обслугой спустились по Оке, а дальше — по Волге. Сами Толстые ехали в карете. Такой сложный переезд был у них минимум дважды в год, поскольку каждое лето семья возвращалась в родовое имение. Рядом с Ясной Поляной находились земли других детей. Ими нужно было заниматься, чтобы имения не развалились, а хозяйство приносило деньги.

В этом плане жизнь Пелагеи Юшковой как опекунши нельзя назвать легкой. Она взяла на себя огромную ответственность за четверых племянников и племянницу, за ведение их дел.

В Казани у супругов Юшковых была квартира, но для большой семьи этого недостаточно. Тогда решили снять дом, в котором сейчас расположился казанский музей Л.Н. Толстого. В то время в дворянском доме было разделение: на первом этаже располагалась мужская часть, а на втором — женская часть дома. Предположительно в доме у Юшкова были собственные спальня, кабинет, приемная. На первом этаже была еще людская. Часть обслуги жила во флигелях, но камердинер всегда был рядом. Кроме того, в доме была столовая.

У хозяйки обязательно были спальня, гостиная и будуар, где она принимала только самых близких. Последнее — это место, где женщина проводила достаточно много времени. Здесь она прихорашивалась, писала письма, принимала близких подруг, вышивала, пела. В 1830—1840 годы женские комнаты часто красили в синий цвет. В мужской части дома покраска стен была другой.

Нерадивый студент

Первые публикации о пребывании Льва Толстого в Казани появились еще при жизни писателя. Их автором был бывший ректор университета и известный краевед Николай Павлович Загоскин. В архивах Казанского университета Загоскин нашел документы, связанные с Толстым-студентом. Статью о жизни писателя в Казани Загоскин опубликовал в журнале «Исторический вестник», а попутно заложил несколько мифов, которые уже много лет меняют фокус восприятия Толстого.

Филолог, литературовед и заведующая казанским музеем Л.Н. Толстого Лия Ефимовна Бушканец:
— Загоскин был представителем университета. Он смотрел на Толстого с точки зрения университетского профессора. Поэтому и утверждал, что Лев Толстой был нерадивым студентом, что аристократическая среда оказала на него плохое влияние, что он слишком много развлекался в Казани. Это взгляд именно университетского человека, который считает, что всей остальной жизни, кроме науки и университета, в принципе не существует. Именно Загоскин заложил основы для мифологических трактовок, связанных с пребыванием Толстого в Казани.

Казанский Императорский университет в то время считался одним из престижных вузов страны. Лев Толстой поступил на философский факультет (разряд восточной словесности) в 1844 году. На вступительных экзаменах показал отличные результаты. Ему тогда только исполнилось 16 лет, фактически он был еще подростком. Поэтому направление обучения выбирала Юшкова. Восточное направление выглядело перспективным для молодого дворянина. С философского факультета выпускались дипломаты, а успехи Российской империи на Востоке рисовали привлекательную картину взлета по карьерной лестнице.

Но у Толстого не пробудился интерес к восточным языкам, они казались ему невероятно далекими. Писатель с ранних лет интересовался практикой жизни, более прикладными знаниями. Отсюда его эксцентричные увлечения: разведение свиней, пахота, строительство школы, издание педагогического журнала, выпуск «Азбуки». С этой точки зрения восточные языки казались Льву Николаевичу чем-то совершенно бесполезным. Отсюда его неуспеваемость к концу года и нежелание продолжать учебу.

Тогда Толстой решил перейти с философского факультета на юридический. Другой своей тетке, Татьяне Ергольской, оставшейся в Ясной Поляне, он писал, что юриспруденция гораздо ближе к реальной жизни, чем дипломатия. И учеба здесь пошла гораздо лучше. К примеру, на второй курс из 22 студентов перешло только одиннадцать, среди них был и Толстой. Он учился на «тройки» и «четверки». По тем временам они считались неплохими оценками, будущий писатель был среди средне-успешных студентов. К слову, в то время даже «двойка» была положительной оценкой, с которой можно перевестись на следующий курс. Неудовлетворительной считалась только «единица».

Во время учебы на втором курсе юридического факультета произошло очень важное событие в жизни Льва Толстого. Одним из его преподавателей был российский юрист-цивилист и доктор права Дмитрий Иванович Мейер. Он дал ему самостоятельную работу, которую сейчас мы бы назвали курсовой.

…я первый год… ничего не делал. На второй год я стал заниматься… там был профессор Мейер, который… дал мне работу — сравнение «Наказа» Екатерины с Esprit des lois < «Духом законов» > Монтескье.… меня эта работа увлекла, я уехал в деревню, стал читать Монтескье, это чтение открыло мне бесконечные горизонты; я стал читать Руссо и бросил университет, именно потому, что захотел заниматься.

Эта запись от 1904 года из дневника Толстого опровергает устойчивое мнение, что Толстого выгнали из Казанского университета за неуспеваемость. На деле же все было несколько иначе. Ему захотелось учиться самостоятельно.

Филолог, литературовед и заведующая казанским музеем Л.Н. Толстого Лия Ефимовна Бушканец:
— Я долгое время работала в Казанском университете. И своим студентам всегда говорила, что все великие люди не окончили Казанский университет. Таких достаточно много. Талантливый человек не укладывается в систему, в которой предусмотрено полгода на изучение предмета, нравится он тебе или нет. А, может быть, студент хочет продолжить углубленное изучение какой-то дисциплины. Но увы, сдал предмет — переходишь к следующему. Толстой всю жизнь учился самостоятельно по книгам, и если ему было надо, то вгрызался в ту или иную науку до конца. Но если ему что-то было неинтересно, то быстро охладевал. Сама университетская система не подходила к тому типу личности, которая была у Толстого.

Балы, любовь и гонорея

«Казань тогда была центром светской жизни. Здесь проводилось много балов, обедов. Люди, которые приезжали в Казань, по-разному отзывались об этой стороне жизни: иногда с восторгом, иногда с укором» — рассказывает Лия Ефимовна Бушканец. Казань, действительно, на протяжении всего XIX и начала XX века была прогрессивным европейским городом. Мнение о том, что Лев Толстой здесь только развлекался, появился благодаря тому же Загоскину, который, по мнению Лии Ефимовны, признавал исключительно научную жизнь. По архивам газеты «Казанские губернские ведомости» можно проследить всю культурную жизнь города. Балы, концерты и спектакли, про которые писал Загоскин, и вправду были. Но это были благотворительные мероприятия с консерваторской программой в пользу неимущих студентов университета и неимущих воспитанниц Родионовского института благородных девиц. А Пелагея Ильинична Юшкова была одной из видных благотворительниц того времени.

Филолог, литературовед и заведующая казанским музеем Л.Н. Толстого Лия Ефимовна Бушканец:
— Это были великолепные пианисты, арфисты, флейтисты. Они все — молодые аристократы Казани, друзья Толстого. Это было очень интересное и талантливое общество. Не прожигатели жизни. Этот круг требовал высокой образованности и высокого уровня культуры.

Но не стоит идеализировать. Все-таки студенты — люди молодые, которым хочется веселиться. И это нормально. Студенческая жизнь города бурлила в первой половине XIX века. Сохранились «Песни казанских студентов: 1840—1868 годов», которые до сих пор исполняют. Среди них — «Вниз по матушке по Волге», «Быстры, как волны, дни нашей жизни», «Где с Казанской рекой», «Под вечер осенью ненастной» и т. д. Студенты пили, гуляли по Булаку и пели эти песни. Но Лия Ефимовна считает, что граф вряд ли позволял себе такое поведение.

На теорию Загоскина о разгульном образе жизни Толстого хорошо «лег» единичный эпизод казанского периода. Не секрет, что здесь писатель приобрел венерическое заболевание. Случилось это во время посещения публичного дома, где Толстой впервые «познал женщину». Как и при чтении любой книги, так и при изучении биографии всегда важен контекст. В то время публичные дома не были чем-то из ряда вон выходящим. Молодые дворяне, да и не только, часто посещали дома терпимости в условиях запрета сексуальных отношений до брака. «Надо сказать, что в Казани действительно было несколько больших районов с публичными домами. К концу XIX века Казань вообще этим славилась, был даже своеобразный туризм в наш город. Но мы же не будем раздувать эту историю и говорить, что Казань в первую очередь славится этой стороной своей жизни» — говорит Лия Ефимовна.

Лев Толстой обратился в университетскую клинику, где в марте — апреле 1847 года проходил лечение от гонореи. И там же случился еще один важный эпизод, который повлиял на мировоззрение писателя. В это же время в клинике лечился, но от другой болезни, буддийский Лама. Толстой с ним познакомился и много общался. Так зародилось его увлечение восточными философиями, которые были важны для писателя в конце жизни. Здесь же, в клинике, он начал вести свой знаменитый дневник, в котором ставил цели по самосовершенствованию и записывал свои мысли. Кстати, в старости писатель стыдился факта похода в публичный дом и его последствий, каялся и боролся с внутренними конфликтами, которые были у него на протяжении всей жизни. Сам Толстой говорил, что стать хорошим писателем можно, опустившись на самое нравственное дно и поднявшись на самую высоту.

Филолог, литературовед и заведующая казанским музеем Л.Н. Толстого Лия Ефимовна Бушканец:
— Писатель все должен испытать на себе. Внутренние конфликты были у Толстого на протяжении всей его жизни. Здесь не только один казанский эпизод с венерической болезнью. Жизнь всегда очень сложная и разнообразная. Только из сложности жизни писателя рождается великое искусство. Правильные люди хорошими писателями не становятся.

Решение бросить университет — это не результат плохой учебы. Толстой не вписывался в университетскую систему, хотел учиться самостоятельно. К тому же в этот момент закончились имущественные тяжбы, которые не успел завершить еще отец. Льву Толстому по наследству досталась Ясная Поляна, которой нужно было заниматься. Она требовала внимания, и там можно было применять практические знания и навыки, что влекло молодого Толстого больше, чем академические знания.

Филолог, литературовед и заведующая казанским музеем Л.Н. Толстого Лия Ефимовна Бушканец:
— Когда Толстой уехал из Казани, в нем в зародыше уже было все то, что потом будет называться Лев Толстой. Именно здесь он начинает вести свой дневник.

К концу 1840-х годов Пелагея Юшкова разошлась с мужем и уехала из Казани в Ясную Поляну. Последний год своей жизни она провела там. Владимир Иванович Юшков жил преимущественно в Лаишевском уезде, у него было имение в селе Паново. Поскольку детей у супругов не было, в Казани из рода Толстых никого не осталось.

После Казани и отношения с Домом трезвости

После возвращения в Ясную Поляну Толстой периодически бывал в Казани. К примеру, в 1851 году он вместе с братом провел здесь неделю по дороге на Кавказ. Встречался с Юшковым и со своими казанскими друзьями. В эту же поездку на пике были его отношения с Зинаидой Молоствовой. Хотя часто этот роман приписывают ученическим годам.

Зинаида Молоствова училась вместе с сестрой Льва Толстого в Родионовском институте. Девушки окончили его в 1846 году. В 1851 году писатель увлекся подругой сестры. Они часто ездили кататься на лошадях на Архиерейские дачи. Их отношения длились только неделю и не вылились ни во что серьезное. Позже он писал о Зинаиде в письмах казанским друзьям, интересовался ее делами.

В 1870-е годы Лев Толстой часто ездил в Самарскую губернию, где у него были имения. Из Ясной Поляны до Нижнего Новгорода плыли по Оке, а дальше на пароходе по Волге. Однажды во время стоянки Лев Николаевич с двумя сыновьями вышли на берег около дамбы, которая находилась под Казанью, но достаточно далеко. На писателя нахлынули воспоминания, он начал рассказывать детям о своей казанской юности. И так увлекся, что пропустил отправление парохода. Супруга Толстого, Софья Андреевна, тоже не сразу обнаружила пропажу, поскольку путешествовала семья вместе с большой компанией. А когда поняла, что муж с двумя детьми остались на берегу, бросилась к капитану. Капитан, по легенде тоже участник Севастопольской кампании, развернул пароход. Хотя это решение оказалось довольно дорогим для пароходной компании.

В 1892—1917 годах в Казани действовало «Казанское общество трезвости». Возглавлял его казначей и типограф Казанского университета А.Т. Соловьев, с которым Толстой состоял в переписке. Более того, в 1887 году он сам основал «Согласие против пьянства». Вступившие решили не пить и не угощать вином других.

Я всей душой сочувствую всякого рода борьбе против этого страшного бедствия и полагаю, что в наше время всякому мыслящему человеку, ввиду всего происходящего от пьянства зла, нельзя оставаться к этому вопросу безразличным.

Но позже Толстой охладел к этой деятельности. Однажды Иван Бунин решил сделать приятное Толстому и отметил, что в последнее время появляется много обществ трезвости. На что Лев Николаевич сдвинул брови и сказал:

То есть это когда собираются, чтобы водки не пить? Вздор. Чтобы не пить, незачем собираться, а уж если собираться, то надо пить. Все вздор, ложь, подмена действия видимостью его...

За помощь в подготовке материала благодарим казанский музей Л.Н. Толстого и лично его заведующую Лию Ефимовну Бушканец. Сейчас музей работает в тестовом режиме. Его сотрудники будут признательны за помощь в сборе экспозиций, в том числе за передачу музею предметов быта 1830—1840 годов.

Екатерина Петрова — литературный обозреватель интернет-газеты «Реальное время», автор telegram-канала «Булочки с маком» и основательница первого книжного онлайн-клуба по подписке «Макулатура».