Крымскотатарская литература XVIII века

Крымские авторы в Стамбуле и других османских центрах. Османские авторы в Крыму. Говоря о крымской литературе XVII в., нельзя не упомянуть и о ряде крымских авторов, получивших известность в Стамбуле и в других османских центрах. Одним из них является уроженец Бахчисарая, поэт (обладатель «Дивана») и историк, ставший секретарем Государственного совета при османском султане (Диван-ы Хумаюн), Хасан Веджихи (ум. 1661, Стамбул). Веджихи является автором историографического труда «Тарих-и Веджихи» (известного под различными названиями — «История покорения Багдада», «История Веджихи» и др.), в котором описаны события османской истории с 1637 по 1661 годы. Труд был по достоинству оценен османскими историографами (Наима, Рашид, Силяхдар Мехмед Ага и др.), был использован многими из них как ценный источник. Спустя четырнадцать лет после смерти автора произведение было переведено на итальянский язык, однако не опубликовано (указанный перевод Дж. Тарсини ныне хранится в Национальной библиотеке Св. Марка в Венеции). Рукописи труда, в общей сложности десять списков, хранятся в собраниях Стамбула, Лейдена и Вены. В 1957 г. «История Веджихи» стала темой докторской диссертации З. Аккая. В 1977 г. перевод краткого содержания труда на немецкий язык и факсимиле лейденской рукописи были опубликованы в Мюнхене Б. Атсызом. В 2016 г. им же в Стамбуле был опубликован и оригинальный текст хроники. Есть в хронике и сведения, относящиеся непосредственно к истории Крыма — касаются они главным образом крымско-запорожских походов против Речи Посполитой.

Что касается «Дивана» Веджихи, он сохранился в многочисленных списках, стал темой исследований И. Толуна (1949 г.) и Г. Асланташа (1994 г.), но до настоящего времени остается не опубликованным. «Диван» содержит в общей сложности чуть более 300 произведений разных форм (6 касыд, 224 газели, 20 рубаи и др.).

Помимо этого, в различных источниках упоминаются и другие османские поэты XVII в., имевшие крымское происхождение: еще один уроженец столицы Крымского ханства, получивший известность в Стамбуле, мудеррис и кадий Лутфуллах (или Татар Лутфи, ум. 1703, псевдоним «Лутфи»), Алиджан Бей (или Кырымлы Али, ум. 1703, псевдоним «Али»), уроженцы Кефе — Деб'и Челеби (или Кефели Хусейин, ум. 1639, Стамбул), дервиш суфийского ордена мевлеви, долгие годы проживший и упокоившийся в обители Джеляледдина Руми в Конье, Сеййид Дервиш Мехмед (-Деде) Кефеви (ум. 1671/72, Конья, псевдоним «Шефии»), еще один поэт-суфий, на этот раз член братства гульшение — Абдуллах б. Али Кефеви (или Дервиш Абди, ум. 1695, Бурса, псевдоним «Мути») и др. Образцы творчества указанных авторов сохранились и неоднократно публиковались, однако их биографии и особенно крымский период жизни требуют отдельных монографических исследований.

Завершая раздел, отметим опять же присутствие в XVII в. в Крыму османских авторов. Так, в начале столетия при дворе хана Джанибека Герая жил поэт Мехмед Бег — отец выдающегося османского поэта-сатирика Омера Нефи. Одним из поэтов при хане Бахадыре Герае I был анкарский поэт, путешественник, дервиш Лутфуллах Абди Челеби (Бейзаде, ум. 1646). В середине века, при Исламе III, судя по хронограммам на одном из фонтанов и постоялых дворов в Гезлеве, датированными 1650/51 и 1651/52 годами, в Крыму находился известный стамбульский поэт и каллиграф Ибрахим Джеври (ум. 1654). При Мехмеде Герае IV, в 1662/63—1664/65 гг., в Крыму жил известный стамбульский суфийский шейх, обладатель «Дивана» — поэт-мевлеви Наджи Ахмед Деде (о. 1711). Помимо этого, как уже было отмечено выше, при дворе того же хана, причем первым в ряду поэтов из его окружения был Кастамони Абдульмумин — судя по нисбе, выходец из соответствующего анатолийского города. Еще одним поэтом-дервишем, во время своих длительных путешествий подолгу жившим в Крыму, был Мехмед Кырыми (ум. 1708). Наконец, в самом конце века в Крыму, судя по поэтической эпитафии с хронограммой на одном из надмогильных памятников кладбища при Ханском дворце в Бахчисарае, находился известный поэт и государственный деятель, обладатель «Дивана» Ахмед Дюрри.

Из поэтов и историков, живших в Кефе, отметим вышеупомянутого Абдуллу, сына кефинского бейлербея Ридвана-паши, еще одного историка (и поэта) — Хасанбейзаде Ахмеда-пашу (ум. 1636/37), бывшего в 1610-е гг. бейлербеем Кефе, а также выдающегося османского поэта дивана Аляэддина Али Сабита (ум. 1712). Последний в начале 1690-х гг., в период правления хана-поэта Хаджи Селима Герая I, провел два года в должности городского кадия в Кефе, а чуть ранее посвятил Селиму Гераю поэму «Зафер-наме» (другие названия «Селим-наме» и «Газа-наме») — о победах Селима I в сражениях против русских войск под Перекопом в 1687 и австрийцев в 1690 годах.

Все это свидетельствует о достаточно оживленной литературной жизни в Крыму в рассматриваемый период и довольно активном участии в этих процессах османских поэтов и историографов. Как и прежде, тон этому задавали представители ханской семьи: судя по имеющимся сведениям, большинство из известных османских авторов были приглашены именно ими или же имели к Гераям то или иное отношение.

Крымскотатарская литература XVIII в. С конца XVII в. Крымское ханство жило в значительном политическом напряжении, связанном прежде всего с ситуацией на его северных границах. События 1736—1737 гг. (походы в Крым фельдмаршалов Миниха и Ласси) еще более усугубили это напряжение и тревогу, от которых в Крыму не оправились вплоть до 1783 г. Несмотря на это, литературная жизнь в Крыму в этот период продолжала быть достаточно оживленной: общий список известных авторов XVIII столетия насчитывает более пятидесяти имен — как поэтов, так и авторов различных произведений в прозе, прежде всего историографов. Более того, по ряду направлений в литературе этого периода были достигнуты значительные успехи.

Поэзия. Как и в случае с предыдущим столетием, крымскотатарская поэзия XVIII в. представлена достаточно внушительным списком имен, однако в отношении большинства из них присутствуют те же проблемы полного или практически полного отсутствия каких-либо биографических сведений и образцов творчества. Весьма характерным в этом плане является пример с творчеством известного ученого, историка и поэта Абдульгаффара б. Хасана Кырыми (псевдоним «Гафури»). Его младший современник, также историк и поэт Саид Герай в своем труде по истории Крыма («Тарих-и Саид Герай») характеризует Гафури как «наставника поэтов Крыма» («устад-ы шуара-йы Къырым») и даже крымского «Баки современности» («Баки-и аср» — имея ввиду личность наиболее яркого представителя османской поэзии дивана — поэта Баки), особо отмечает наличие у него некоей «Истории Крыма» в стихах. Однако в настоящее время в распоряжении исследователей имеется лишь небольшое стихотворение религиозного содержания, с большой долей вероятности принадлежащее перу Гафури.

Также остается неизвестным творчество еще целого ряда поэтов, упомянутых в той же «Истории» Саида Герая: Пир-Мехмеда Аги (псевдонимы «Пири» и «Куфри») — каймакама Едисана, сына Дервиша Мирзы из рода визиря Субхан-Гази Аги; Исмаила Мирзы, сына Муртаза Мирзы, одновременно искусного каллиграфа; Мухаммедджана Эфенди, которого Саид называет «лучшим из поэтов Крыма» («шуара-йы Кырымын бехтери»), его родного брата Хамида Эфенди (псевдоним «Хамди») — диван-эфенди при Халиме Герае (1756—1758), также искусного каллиграфа; а также двух ученых и поэтов из Буджака — Дагистани Мехмеда Эфенди и Абдурразака Эфенди. Последние двое представляют Буджакскую Орду, что может свидетельствовать об оживленной литературной жизни среди татар и ногаев за пределами полуострова — тема, остающаяся практически неисследованной. Ничего не известно и о поэте Медади, бывшего, по сведениям О. Акчокраклы, секретарем дивана при ханах Саадете IV (1717—1724) и Менгли II (судя по всему, в первое правление 1724—1730 гг.)

Еще большим вакуумом биографических сведений и лишь единичными образцами творчества — надмогильными поэтическими эпитафиями с хронограммами на ханском кладбище в Бахчисарае — представлено творчество поэтов с псевдонимами Эдиб, Хыфзи, Дерди, Хамди (возможно, вышеупомянутый диван-эфенди Хамид Эфенди), Пири (возможно, вышеупомянутый каймакам Пир-Мехмед Ага), Муджеми, а также Шейхи — автора поэтического текста с хронограммой на знаменитом «Фонтане слез» в Ханском дворце в Бахчисарае и др. К этой же группе можно отнести и поэта Меали Кырыми, известного лишь по единственной газели из «Дивана» Саида Герая.

Несколько больше сведений и отдельные фрагменты творчества присутствуют у Хильми Эфенди — поэта и ученого из Карасубазара, получившего известность в том числе переводом с арабского на тюркский язык знаменитой энциклопедии «Жизнь животных» («Хайат-уль-хае- ван») египетского факиха и зоолога Кемаледдина Дамири (ум. 1409). А также Османа Эфенди — выходца из горной дер. Кок-Козь (ныне с. Соколиное Бахчисарайского р-на), получившего образование в Стамбуле, а позже, по возвращении на родину, исполнявшего обязанности проповедника (ваиз) и мудерриса в Бахчисарае. Лишь одной газелью представлен в настоящее время и крымский хан Менгли Герай II.

Из поэтов, к которым судьба оказалась более благосклонной, сохранив до настоящего времени их поэтические «Диваны», в первую очередь необходимо отметить двух авторов, бывших одновременно и историографами этого столетия. Из них Саид Герай-султан (ум. в 1181/ 1767—68 г. или позже) был сыном крымского хана Саадета IV, при хане Халиме Герае (1755—1758) исполнял обязанности сераскера Едисана, после чего некоторое время жил в Румелии и Стамбуле, мечтая, как следует из его стихов, о ханском престоле в Бахчисарае. Год и место смерти Саида неизвестны, однако, судя по одному из его стихотворений с хронограммой, датированному 1181/1767—68 годом, его смерть могла иметь место или в этом году, или же позже. Странным образом Саид не упоминается ни в одной из известных османских антологий (тезкире) или каких-либо других биобиблиографических и прочих трудах. Халим Герай упоминает его, однако не пишет, что он был поэтом, как, впрочем, и историком. Единственным известным источником, в котором отмечается литературный талант Саида и весьма лестно охарактеризован его поэтический сборник, является труд французского консула в Крыму в 1754—1758 гг. Ш. Пейссоннеля под названием «Записка о Малой Татарии».

«Диван» Саида известен в единственном рукописном списке, находящемся в Публичной библиотеке Аднана Отюкена в Анкаре. Начало его исследований датируется 1960-ми гг. В 2001 г. «Диван» был опубликован в Турции в латинской графике (с приложением факсимиле рукописи) С. Каракёсе, чуть позже стал темой диссертационного исследования М. Абалы, а также весьма подробной статьи К. Тавукчу. «Диван» Саида представляет собой т.н. «упорядоченный» (муреттеп) «Диван», состоит из семи частей и содержит, в общей сложности, чуть более 220 произведений различных форм и жанров. Из поэтических форм представлены месневи, касыды, мусамматные формы (муседдес, мусеммен, тахмис, теркиб-и бенд), газели, рубаи, кыта и т. п. Что касается жанрово-тематического содержания, в «Диване» присутствуют образцы ряда достаточно стандартных для поэзии дивана жанров, а именно любовной и любовно-философской лирики, религиозно-суфийской лирики (образцы таких разновидностей, как тевхид, нат, фазилет-наме (чахар-яр-ы гузин), рамазание, мираджие и т.д.), панегириков-медхие, поэтических хронограмм (тарих) и т.п. Особое внимание обращают на себя стихотворения о печальной доле поэта, вынужденного жить в нелюбимой им Румелии с мечтой о «ханском престоле и жизни в Бахчисарае». В ряде произведений, в частности, месневи в первом разделе («Дер-себеб-и телиф»), содержатся размышления автора о сути поэтического творчества и предназначении поэта. «Диван» демонстрирует глубокую осведомленность автора о поэтах-современниках — в нем упоминаются имена около пятидесяти османских и персидских поэтов, ряду из них даны краткие характеристики, на стихи некоторых (Наби, Нефи, Наиб, Рыза, Авни и др.) написаны поэтические ответы и подражания (назире). Обращают внимание стихи Саида на фарси, в том числе некоторые рубаи, в одном из которых он пишет о том, что «получил известность среди современников как последователь Омара Хайяма». Еще одним классиком персидской поэзии, с глубоким уважением упоминаемым Саидом, в том числе в связи с собственным именем (и одновременно псевдонимом), является выдающийся поэт XIV в. Муслихиддин Саади. Частое обращение к творчеству персидских авторов, в том числе представителей т.н. «индийского стиля» («себк-и хинди»; Урфи, Талиб, Саиб, Насыр Али и др.), а также присутствие некоторых характерных для указанного направления элементов в лирике Саида дали повод исследователям предположить принадлежность к поэтам «индийского стиля» и самого Саида Герая.

Наконец, особый интерес представляют стихотворения, которые имеют отношение непосредственно к истории крымской поэзии. Так, среди газелей Саида встречается ряд ответов и подражаний (назире) на стихотворения крымских авторов, в частности, Газайи, Фейзи, Резми, Хильми. Еще одно из стихотворений поэта представляет собой тахмис (стихотворение, состоящее из пятистиший, в которых к каждому бейту чужой (исходной) газели добавляют, с соблюдением соответствующих рифмы и размера, по три оригинальные строки) на газель некоего Меали Кырыми, написанный, в свою очередь, на матла (начальный бейт) Менгли Герая II [там же]. Данный тахмис и вышеупомянутые ответы на произведения крымских авторов лишний раз свидетельствуют о наличии преемственности в развитии крымскотатарской литературы ханского периода.

Современником Саида Герая был еще один поэт и историк, обладатель двух «Диванов» — Хурреми Челеби Акай (ум. во 2-й пол. XVIII в.). Имя автора было Абдуррахман, он родился в семье мудерриса — шейха Мухаммеда эль-Хальвети (по прозвищу Каракаш), в селении Хуррем недалеко от Акмесджита (судя по всему, от названия села происходил и псевдоним поэта; селение сохранялось вплоть до середины XIX в., ныне отсутствует). Будущий поэт получил хорошее образование и сам стал мудеррисом — в с. Вейрат, располагавшемся в той же долине Салгира, неподалеку от с. Хуррем. Поэтическое творчество Хурреми представлено двумя небольшими «Диванами», известными в единственных списках и хранящимися, соответственно, в Национальной библиотеке в Берлине и рукописном собрании Ханского дворца-музея в Бахчисарае. Помимо этого, отдельные произведения поэта присутствуют и в его историографическом труде — «Истории крымских ханов» («Тарих-ы ханан-ы Кырым»), в частности, две касыды, адресованные хану Арслану Гераю и калге Селиму Гераю, — лицам, которым были посвящены сам труд и одна из его редакций.

Берлинский «Диван» Хурреми в свое время был кратко описан Б. Келльнер-Хайнкеле, предположившей, что имя Хурреми было псевдонимом упоминавшегося выше принца Саида Герая. Одним из поводов для этого предположения был факт нахождения «Дивана» Хурреми в одном рукописном томе с историографическим трудом Саида Герая. «Диван» содержит около 100 произведений поэта, практически все — газели, и лишь одно — в форме месневи. По своему содержанию данный «Диван» заметно отличается от всех известных поэтических сборников крымских авторов: значительная часть его произведений содержит различные образы, мотивы и сюжеты, взятые из местной, крымской (и ногайской) жизни. Так, около трети стихотворений и поэм «Дивана», в том числе написанных в жанре поэтической хронограммы (тарих), посвящены различным представителям ногайской знати — современникам автора. Одним из произведений, написанных на основе личных наблюдений автора, является и поэма-месневи «Едисан-наме», открывающая «Диван» и представляющая собой сатирическое отражение некоторых сторон жизни татар и ногаев Едисана. В отдельных стихотворениях этого же «Дивана» упоминается ряд крымских городов (Бахчисарай, Акмесджит, Карасу), проходят названия популярных фольклорных произведений, народных инструментов, различных этнографических деталей и т. д. В целом берлинский «Диван» Хурреми может быть признан характерной иллюстрацией для т.н. процесса махаллийлешме, имевшего место с конца XVII в. как в крымскотатарской, так и османской литературе. На это указывает и достаточно доступный язык «Дивана», более того — употребление в ряде произведений непосредственно крымскотатарского языка. «Диван» остается неопубликованным, за исключением отдельных газелей и фрагментов поэмы «Едисан-наме», опубликованных в свое время Н. Сейтягьяевым.

Что касается бахчисарайского «Дивана» Хурреми, его рукопись содержит около 120 произведений. Помимо газелей, традиционно составляющих основное содержание подобных сборников, в нем присутствуют две касыды, а также одно стихотворение в форме кыта. «Диван» выполнен в более традиционной манере — основное его содержание составляют образцы любовно-философской лирики, исключением являются лишь две вышеупомянутые оды, она из которых представляет собой панегирик в честь крымского хана Арслана Герая, другая — поэму с редифом «Крым». До настоящего времени «Диван» остается неопубликованным.

Помимо поэзии дивана, в крымскотатарской литературе XVIII в. присутствуют произведения, являющиеся характерными образцам еще одного направления в поэзии ханского времени — суфийского, или же поэзии текие. Речь идет прежде всего о творчестве известного шейха Мехмеда Факри эль-Кырыми эль-Карасуйи (ум. 1764[?]). Шейх происходил из шейхской династии г. Карасубазара, образование получил у крымских ученых, после чего вступил на суфийский путь. В поиске ответов на волновавшие его вопросы он оказался в текие известного османского шейха-поэта Хасана Сезайи в г. Эдирне, где провел несколько лет. Вернувшись на родину, возглавил обитель в родном городе и в короткое время получил известность среди мусульман всего Крыма. О шейхе очень лестно отзывался его современник, упоминавшийся выше историк и поэт Саид Герай, бывший лично знаком с шейхом: в своем труде он отмечал его как одного из двух наиболее выдающихся в то время духовных наставников Крыма. Из поэтического наследия Мехмеда Факри в настоящее время известны чуть более двух десятков стихотворений в жанре иляхи — ярких образцов данного жанра, выполненных в духе поэзии Юнуса Эмре и его последователей. Стихи сохранились в рукописном сборнике, хранящемся в семье потомков шейха, в 2008 г. они были опубликованы. Помимо этого, сохранилось еще одно весьма интересное произведение шейха — касыда (ода) с хронограммой в честь крымского хана Менгли Герая II (по поводу завершения строительства суфийской обители для Мехмеда Факри в г. Карасубазаре, позже получившей известность как «Текие-Хан-Джами»), указывающая на то, что перу шейха не были чужды и некоторые жанры поэзии дивана.

Еще одним представителем поэзии текие был шейх Шуайб Челеби, сын шейха Абдуссамеда (ум. 1766 [?], Стамбул) — наставник известной крымской суфийской обители в селении Коледж близ Кефе (один из т. н. «четырех очагов» — суфийских центров Крыма, тариката накшбендийе) и отец известного шейха-поэта Исмети (2-я пол. XVIII в. — 1-я четв. XIX в.). О. Мурасов пишет о нем как об авторе многочисленных поэтических произведений, в том числе стихотворений в жанре иляхи, однако в настоящее время судьба их остается неизвестной.

Продолжение следует...