Крымскотатарская проза XVII века

Проза XVII в. Если говорить о прозе XVII века, она представлена главным образом историографическими памятниками. В отличие от предыдущего столетия, в XVII в. было создано по меньшей мере три труда в соответствующем жанре, помимо этого еще три произведения охватывают период с конца XVII по начало XVIII вв. Часть из этих трудов сохранилась, судьба некоторых неизвестна, ниже они будут кратко представлены в хронологическом порядке.

Наиболее ранней известной хроникой столетия является труд Абдуллаха б. Ридвана (ум. в 1640-е гг. [?], поэтический псевдоним: «Абди») — «Летопись Кипчакской степи» («Теварих-и Деш- т-и Кипчак» — укрепившееся краткое название труда, его более полное, оригинальное название известно в двух вариантах: «Теварих-и Дешт-и Кипчак ан Хитта-и Кырым» и «Теварих-и Татар Ханан-ы Кадим ве Ахвал-и Дешт-и Кипчак»). Автор был сыном османского наместника в Кефе — бейлербея Ридвана-паши (назначен в 1019/1610—11 г.), имел, судя по всему, анатолийское происхождение, последующая жизнь его с Крымом никак не была связана, труд, по аналогии с «Историей» Реммаля-Ходжи, по праву считается важным памятником крымской историографии.

«Летопись Кипчакской степи» датируется предположительно 1638 годом. Труд известнен в двух рукописных списках, хранящихся в Национальной библиотеке Франции (Париж) и собрании рукописей Дворца Топкапы в Стамбуле (вторая рукопись была переписана в 1192/1778 г. писцом (кятиб) соборной мечети Нур-и Османи (Стамбул) Османом ал-Кырыми, т. е. выходцем из Крыма). Впервые был издан А. Зайончковским в Варшаве в 1966 г. (в арабской графике), с приложением французского перевода 1737 г., выполненного воспитанником Школы восточных языков для драгоманов в Стамбуле Пьером Делонэ. Значительно позже, в 2012 г., труд увидел свет в Турции — в транслитерации на латиницу М.А. Эрдогру и С. Уйсала, с приложением факсимиле стамбульской рукописи. Это издание в 2016 г. было повторено под редакцией С. Уйсала — с приложением перевода на современный турецкий язык и французских комментариев.

Труд состоит из нескольких частей и содержит описание событий, имевших место в истории Крыма в период со 2-й пол. XIII в. (период Золотой Орды) — по 1047/1637—38 г. — время правления османского султана Мурада IV (1623- 1640). При этом золотоордынский период представлен более легендами и преданиями о величии г. Кырыма и богатстве его жителей (в хронике приведены предания о двух легендарных мечетях города — построенной по указанию султана Египта и т. н. «Мускусной», а также предание о знаменитом крымском шейхе — Кемале Ата). Более подробно описаны события, происходившие в период Крымского ханства, особое внимание в труде уделено обстоятельствам крымской смуты 20-х гг. XVII в. — борьбе за ханский престол между Джанибеком Гераем (хан в 1610—1623 и 1628—1635 гг.) и Мехмедом Гераем III (хан в 1623—1628 гг.). Определенное участие в этих событиях принимал и отец автора — наместник Кефе Ридван-паша. Сведения, переданные с его слов, а также непосредственно личные наблюдения автора хроники составляют одну из наиболее интересных сторон труда.

Говоря о литературных особенностях труда, Н. Сейтягьяев характеризует жанр произведения как «теварих» — один из трех наиболее распространенных жанров в историографической прозе ханского времени. Как отмечает исследователь, образцы этой разновидности исторических хроник являются «многоплановыми призведениями сложной композиции, своеобразными историко-литературными эпопеями, которые излагают исторические события в государстве в тесной связи с историей правящей династии и охватывают несколько столетий».

Помимо данного труда, события, связанные с Крымом, присутствуют еще в одной известной хронике Абдуллаха ибн Ридвана — «Истории Египта» («Тарих-и Мыср»). Данный источник интересен и с точки зрения истории крымскотатарской придворной поэзии — именно в нем присутствует единственный на сегодня известный образец поэтического творчества крымского хана Сахиба Герая I.

Своего рода хронологическим продолжением «Летописи Кипчакской степи» Абдуллы ибн Ридвана служит труд под названием «Таквим» («Календарь») еще одного историографа этого столетия — некоего Хейри-заде (предположительно, 1-я пол. XVII в.). Об авторе в настоящее время ничего неизвестно, судьба его труда также остается неизвестной, упоминание о нем присутствует у Ризы, позже, со ссылкой опять же на «Семь планет», о хронике упоминал и В.Д. Смирнов. Судя по отрывкам, цитируемым Ризой, труд Хейризаде был посвящен событиям крымской истории периодов правления Бахадыра Герая I (1637—1641) и первого правления Мухаммеда Герая IV (1641—1644), завершаясь низложением последнего и восшествием на престол Ислама III (летом 1654 г.).

В связи с трудом Хейри-заде необходимо сказать еще об одном историографическом труде ханского времени, упоминаемом в иссследованиях по данной проблематике. Речь идет об «Истории» («Тарих») некоего Хайдар-заде, впервые упомянутой Халим Гераем. У более поздних авторов, в частности у М.Т. Бурсалы, Хайдар-заде ассоциируется с известным кефинским шейхом, автором поэтического «Дивана» и ряда религиозно-суфийских трактатов в прозе — Мехмедом Фейзи Хайдер-заде Кефеви. При этом не может не обратить на себя внимания следующее обстоятельство: Хайдер-заде отсутствует у Ризы, использующего, как было указано выше, труд Хейри-заде, у Халима Герая же, активно использующего хронику Ризы, упоминание о Хейри-заде отсутствует, при этом упоминается труд Хайдар-заде, абсолютно не известный по другим источникам. Добавим также, что имя Хайдар-заде у Халима Герая присутствует исключительно во вступлении (в списке источников), в результате чего мы не можем точно знать, какими фрагментами его предполагаемого труда воспользовался Халим Герай.

Можно предположить, что у Халима Герая или же у его переписчиков произошла некоторая путаница по причине схожести имен: вместо имени Хейри-заде было использовано имя хорошо известного в Крыму шейха-поэта Мехмеда Фейзи Хайдар-заде. Это предположение подкрепляется и тем аргументом, что исследовавшим творчество шейха Мехмеда Фейзи М. Эфлятуном никаких следов его историографического труда обнаружено не было. Наконец, труд Хейри-заде не может быть трудом Фейзи Кефеви по определению, поскольку в труде Хейри-заде описываются события 1630—1640-х годов, Фейзи же умер в 1614 году.

Следующим по хронологии является труд Кырымлы Хаджи Мехмеда Сенаи — «История хана Ислама Герая». Автором хроники является стилист (мунши) крымского Дивана, кадий и поэт Мехмед Сенаи, труд содержит описание крымских событий в период с 1644 по 1651 годы. В центре внимания автора — военные походы крымских войск совместно с запорожскими казаками под началом гетмана Б. Хмельницкого против Речи Посполитой в 1648—1650 гг. Труд был написан в 1651 г. по заказу известного крымского визиря Сефер-Гази Аги, в его предисловии автор пишет о своем намерении вписать имя крымского хана Ислама Герая III в «Книгу царей» — «Шахнаме» «рода Чингизова».

«История хана Ислама Герая» сохранилась в единственной рукописи, ныне хранящейся в собрании Британского музея. Летопись впервые была издана в Варшаве в 1971 г. З. Абрахамовичем (на арабской графике). Позже был осуществлен ее перевод на русский язык, а также транслитерация на латиницу. При этом переводчиком труда на русский язык, известным крымским исследователем К. Усеиновым (Конуратлы), была высказана мысль о том, что автором труда мог быть вышеупомянутый поэт Джанмухаммед — автор поэмы «Тогай-бек». Литературные особенности хроники были рассмотрены в монографии Н. Сейтягьяева «Крымскотатарская историческая проза». Еще позже труд стал темой диссертационного исследования Р. Абдужемилева, опубликовавшего в 2016 г. монографию «Хроника Мехмеда Сенаи как памятник крымскотатарской художественной литературы XVII в.». Помимо этого, литературных аспектов труда касались и другие известные авторы. Говоря о жанре произведения, исследователями было отмечено присутствие в произведении элементов целого ряда стилистических разновидностей историографической прозы того времени. Так, не вызывает сомнений, что хроника является образцом жанра панегирика — в данном случае в адрес хана Ислама Герая III, а также его визиря Сефер-Гази Аги, по чьему заказу она и создавалась. Помимо этого, Н. Сейтягьев предложил считать произведение Сенаи образцом жанра шах-наме — по аналогии с известной поэмой Фирдоуси, на что, к слову, присутствует указание и в самом произведении. Наконец, по справедливому замечанию А. Галенко, произведение можно считать характерным образцом жанра газа-наме, поскольку основным содержанием произведения являются именно победоносные сражения мусульманского правителя.

Композиционно произведение состоит из авторского предисловия и двадцати глав различного объема, которые можно объединить в стандартные сюжетно-композицонные блоки (экспозиция, завязка, развитие действия, кульминация, развязка), создающие эффект целостности произведения. При этом основное место в сюжетной линии хроники занимают военные походы крымских татар и запорожцев на территории Речи Посполитой, кульминацией которых являются штурм Зборовской крепости и последовавшее за этим поражение польского войска. С развитием сюжетной линии значительно расширяется и система персонажей произведения, основными из которых являются представители крымскотатарской военно-политической элиты: хан Ислам Герай III, сераскер Тогай-бек, визирь Сефер Гази Ага, калга Кырым Герай и др., их образы в значительной степени способствуют раскрытию автором основной идеи произведения — описать триумф крымского войска.

С точки зрения особенностей художественного языка и стиля труда Сенаи, в нем присутствуют многие элементы, свойственные образцам данного жанра, а именно: частое использование рифмованной прозы, поэтических вставок, в том числе на фарси и собственного авторства Сенаи, различных художественно-выразительных средств (эпитетов, метафор и др.) и т. п. При этом присутствуют и определенные особенности художественного пера Сенаи. Так, сравнивая стиль повествования Сенаи с произведением, в художественном плане наиболее ему близким, а именно трудом Нидаи, Н. Сейтягьяев отмечает, что язык сочинения Сенаи «значительно более замысловат, чем язык «Истории Сахиб Гирай-хана» Нидаи». «Главным средством беллетризации в сочинении Сенаи, — считает исследователь, — является усложнение стиля, витиеватость повествования, в то время как у Нидаи художественность достигается за счет диалогизации речи, изображения внутреннего мира персонажей и бытовых реалий». «История хана Ислама Герая» Мехмеда Сенаи, без сомнения, является весьма ярким памятником крымской исторической прозы ханского времени.

Еще по меньшей мере три образца крымской исторической прозы датируются концом XVII — началом XVIII вв. Один из них сохранился до наших дней, это — хроника Мехмеда Герая (Дервиш Мухаммед Герай б. Мубарек Герай Чингизи, ?-?), известная под названием «История Мехмеда Герая» («Тарих-и Мехмед Герай»). Труд посвящен событиям, имевшим место в Крыму и Османской империи в 1683—1703 гг., работа над ним была завершена в ноябре — декабре 1703 г. Единственный рукописный экземпляр труда сохраняется в Национальной библиотеке Австрии (Вена). В 1973 г. его небольшой фрагмент в переводе на польский язык был опубликован в Варшаве З. Абрахамовичем, еще через 10 лет ему была посвящена обстоятельная статья М. Кёнбах. Значительно позже труд стал темой диссертационного исследования У. Демира, в настоящее время электронный текст латинографичной транслитерации труда, выполненной указанным автором, доступен для широкой исследовательской аудитории.

«История Мехмеда Чингизи» является прежде всего весьма ценным историографическим трактатом, привлекающим внимание попыткой глубокого анализа событий, имевших место в один из наиболее драматичных периодов истории Крыма и всей Османской империи. При этом, судя по сведениям самого автора, сначала им был написан более подробный труд, однако вследствие того, что в нем присутствовали отдельные критические высказывания в адрес Сафа Герая — крымского хана в 1691—1692 гг., труд был этим ханом изъят (взят для чтения и не возвращен). В результате Мехмедом Чингизи в короткий срок был подготовлен сокращенный вариант труда, который и сохранился до наших дней.

По замечанию В.Д. Смирнова, в хронике, помимо сведений политического характера, содержится «много частностей, характерных для внутреннего быта Крымского ханства и взаимных отношений членов рода Гераев». В.Д. Смирнов приводит также короткую выдержку из труда, характеризующую отношение автора к миссии труда историка: «Да будет ведомо, что в глазах умных и справедливых людей считается заслуживающим порицания, если при изложении известных из писаний и заметок прежних историков — да довлеет всеми ими Бог! — фактов ступают на путь лести. А особливо, как можно утаивать и скрывать события, случившиеся в наш век, и обстоятельства лиц, считающихся важными». Данная оценка труда историка Мехмедом Чингизи, по замечанию Н. Сейтягьяева, может свидетельствовать о том, что «в конце XVII в. крымскотатарская историография постепенно утрачивает свой панегирический характер».

С литературной точки зрения, произведение представляет собой образец жанра теварих, со всеми свойственными для историографической прозы особенностями. Обращают внимание многочисленные поэтические вставки (в общей сложности 17 фрагментов в объеме 44 двустиший), определенная часть которых является авторской и свидетельствует о поэтическом даре автора. Последнее обстоятельство, а именно совмещение в одном лице талантов поэта и историографа, было свойственно для крымскотатарской литературы ханского времени, поскольку поэтами были практически все известные крымские историографы этого периода.

Двумя другими трудами, судьба которых, в отличие от «Истории» Мехмеда Чингизи, остается неизвестной, являются хроники Месуда Эфенди и Абдульвели Эфенди. Из них о Месуде Эфенди известно, что он был секретарем дивана и советником Шехбаз Герая-султана, убитого черкесами в 1699/1700 г. Его труд под названием «Вакыат меджмуасы» («Сборник происшествий»), упоминается у Ризы (и от него — у В.Д. Смирнова), в частности при описании обстоятельств крымской посольской миссии в Иран в 1695—1696 гг., во главе которой находился сам Месуд Эфенди.

Говоря о жанровой стороне труда, Н. Сейтягьяев, на основании сведений «Семи планет», отмечает присутствие в нем, помимо элементов непосредственно жанра теварих (связанных с описанием событий крымской истории), особенностей еще двух специфических жанров. Первые из них касаются фрагмента с описанием вышеупомянутой посольской миссии. Как отмечает Н. Сейтягьяев, «такого рода рассказы, как правило, имеют самостоятельное значение и относятся к историко-литературному жанру сефарет-наме (описание посольства)». Помимо этого, по сведениям, опять же, «Семи планет», в приложении к труду (зейль) было помещено описание неких приключений автора (Месуда Эфенди), что дает основание рассматривать соответствующие фрагменты труда как образцы приключенческой прозы — сергюзешт-наме.

Также неизвестна и судьба труда ученого и кадия из Карасубазара Абдульвели Эфенди, упоминаемого у крымских историков под названием «Меджмуа», т. е. «Сборник» (у Ризы), или же «Тарих» (у Халима Герая). Некоторые сведения об авторе присутствуют у Ризы и Хурреми Челеби. Согласно им, автор происходил из села Хызр-Бали в судебной округе Кара-Курд в Крыму (продолжало существовать вплоть до 2-й пол. XX в. в Сакском районе Крыма, — Н.А.), принадлежал к разряду улема и во время правления Хаджи Селима Герая I удостоился должности кадия судебной округи Карасу. Труд Абдульвели Эфенди охватывал период крымской истории с 1688/89 по 1708/09 гг. В настоящее время о его литературных особенностях сказать что-либо сложно, обращает внимание, что Риза критически высказывается как об авторе, так и о его труде, характеризуя произведение как «бессмысленное по составу», «черновик», хотя и отмечает осведомленность Абдульвели Эфенди обо всем, что происходило в то время в государстве.

Продолжение следует...