Виктор Дубровин: «В ходе девалютизации многие граждане стали искать другие инструменты»

«Способ хеджировать свои риски»

— Виктор Викторович, недавно стало известно, что сборы по страхованию жизни в 2023 году могут достичь 700 миллиардов рублей. В целом в этом году ощущается существенный рост объема премий по этому виду страхования. С чем это связано и какие результаты вы ожидаете в этом году?

— Результаты озвучены совершенно справедливо. Мы ожидаем, что в этом году сборы составят даже больше 700 миллиардов рублей. Смотрим достаточно оптимистично. С чем это связано? Здесь роль играют несколько факторов.

Первый (не по значению, а по порядку) — это рост объемов по кредитам и ипотеке. Соответственно, те страховки, которые к ним привязаны, вместе с ростом кредитов тоже растут. Мы знаем, что в этом году у нас очередные рекорды и по ипотеке, и по кредитованию. Здесь мы следуем судьбе этих продуктов.

Второй фактор связан с теми процессами, которые начались в прошлом году и по сей день продолжаются, — это девалютизация.

Для многих наших граждан хранение накоплений в валюте было достаточно распространенным явлением. Многие откладывали на «черный день» или на пенсию.

Процесс девалютизации привел к тому, что многие граждане стали искать другие инструменты, и часть из них выбирают продукты долгосрочного страхования жизни.

В-третьих, в прошлом году была довольно высокая волатильность на фондовом рынке, было много проблем, связанных с геополитическими рисками, — замороженные активы и так далее. Соответственно, та категория граждан, которая была ориентирована на фондовый рынок, постаралась минимизировать там свое участие, в том числе перейдя на какие-то более консервативные инструменты, а именно на инвестиционное страхование жизни. Оно растет, и во многом благодаря таким гражданам, которые решили перейти в более консервативные инструменты, нежели игра на фондовом рынке, поэтому часть клиентов пришла оттуда.

Плюс процесс волатильности, связанный с процентами по депозитам и ключевой ставке. Мы в прошлом году видели повышение по ключевой ставке, в этом году — тоже. Это мотивирует некоторую категорию граждан опять-таки искать некую альтернативу депозитам, потому что депозит, который лежит, условно говоря, под 6%, точно не совсем комфортен относительно нынешних показателей инфляции и ключевой ставки. Здесь мы тоже наблюдаем стремление людей рассмотреть другие накопительные инструменты с возможностью получать более высокую доходность.

Еще один фактор — это инфляция среднего чека. За последние годы доходы растут, прибавляются, соответственно, средний чек увеличивается, и это тоже дает свой процент в увеличении продукта страхования жизни.

Последнее — это вариант более долгосрочный, не зависящий от каких-то текущих процессов. Это в целом интерес к страхованию жизни как к способу хеджировать свои риски, что мы наблюдали еще до пандемии. Пандемия усилила этот эффект.

Понимание того, что жизнь содержит множество сложностей, к которым лучше быть готовым заранее, тоже стимулирует граждан проявлять интерес к страхованию жизни.

«Люди стали жить дольше — надо обеспечивать качество этой жизни»

— Нужно ли вводить новые виды страхования жизни?

— Во-первых, новые страхования всегда надо вводить, потому что жизнь сложна, жизнь меняется, новые риски появляются оттуда, откуда мы и не ожидали. Мы также не ожидали, что будет пандемия (COVID-19). Мы видим количество техногенных катастроф, природных катастроф. Это показывает, что предсказывать мы ничего не можем, поэтому постоянно нужны новые продукты страхования.

Здесь есть еще один фактор, связанный с тем, что люди стали жить дольше и продолжительность жизни растет. Соответственно, надо обеспечивать (сохранять) качество этой жизни. И многие люди не понимают, как это делать с имеющимися инструментами, поэтому, естественно, должны появляться новые виды страхования, чтобы отвечать этим потребностям. Они не настолько нишевые, как, например, от коронавируса. Понятно, что какие-то чек-апы нужно проводить, но это вполне умещается в уже существующие продукты.

Можно ввести продукт социального страхования, такой как, например, долгосрочного ухода. Это то, что практикуется сейчас в некоторых странах. Его суть заключается в том, чтобы обеспечить помощь и качество жизни людям после 60, когда надо поднести пресловутый «стакан воды». Это помощь человеку в ситуациях, где он не может сам себя деятельно в плане быта обеспечить. Это то, с чем у нас социальная служба не всегда справляется. Человек вышел на пенсию, соответственно, ему может быть необходима помощь в приготовлении еды, помощь в поддержке когнитивных функций. То, что не покрывается ОМС или любым другим медицинским страхованием, но влияет на качество жизни.

Также есть продукт, потребность в котором мы все понимаем, но сейчас он у нас только-только начал выстраиваться. То есть все понимают, что надо самостоятельно заботиться о своей пенсии, но количество таких продуктов минимально. Сейчас государство сделало шаг в эту сторону — программу долгосрочных сбережений. Она появится не на базе страхования, а на базе НПФ. Но важно расширять программы пенсионного страхования. Например, добавлять защиту от определенных болезней, на случай инвалидности.

Продукты должны быть сложнее, обширнее, чем, например, просто от коронавируса. Тут важно стремиться к такому продукту, который бы долгое время обеспечивал человеку хорошее здоровье.

Новые продукты на рынке

— В августе прошлого года Госдума приняла законопроект о долевом и инвестиционном страховании жизни. Насколько сегодня актуальны эти продукты и в чем их особенности?

— Что касается долевого страхования, есть несколько факторов. Первый фактор — это изменения фондового рынка в прошлом году. У нас теперь практически нет внешних участников, остался только внутренний инвестор. Кроме того, у нас сильно ограничилось число финансовых продуктов, потому что доступ ко многим иностранным финансовым продуктам закрыт.

Поэтому есть два фактора: меньшее количество участников и меньшее количество продуктов. Соответственно, необходимо создавать новые продукты, именно массовые продукты, потому что понятно, что сложные структурные продукты не могут быть массовыми.

Долевое страхование жизни — это априори массовый продукт. Его аналоги существуют на мировом рынке более 70 лет. Во многих странах он как раз является продуктом долгосрочного накопления на пенсию. Это как раз соответствует той тематике, которая для нас всех актуальна. Во-первых, это новый финансовый продукт, во-вторых, долгосрочный. Он не для спекуляции, не для каких-то игр на фондовом рынке. Он именно для серьезных инвестиций.

Кроме того, он может привлечь новый сегмент участников, которым как раз не хватало такого защищенного продукта. Такое страхование позволяет участвовать небольшими регулярными платежами. У нас сейчас такого тоже немного, где можно каждый месяц или каждый квартал вкладывать определенную сумму и копить, инвестировать. Это комбинированный продукт, что сейчас более актуально, потому что вклад только в акции или облигации показывает, что он не закрывает всех потребностей.

Что касается инвестиционного страхования, оно должно остаться, потому что у него есть свои преимущества. Например, если в долевом страховании жизни часть рисков перекладывается на клиента, потому что актив уже принадлежит клиенту, то в инвестиционном страховании все риски и все активы принадлежат страховщику. Это помогает делать продукты со стопроцентной защитой капитала.

Для начинающего инвестора или инвестора, которому важно иметь 100-процентную защиту капитала, инвестиционное страхование жизни останется интересным. Это то, о чем я говорил: чем больше разных продуктов, которые по своей сути не являются сильно рисковыми, но при этом несут компоненты и накопления, и страховой защиты, и инвестиций — тем лучше.

— Уже этим летом в Думу внесли законопроект о создании системы гарантирования по договорам страхования жизни. Расскажите подробнее об этой системе.

— Эта система прежде всего направлена на устранение арбитража. В депозитах давно существует система страхования вкладов, которую все знают, которая очень хорошо себя зарекомендовала. И это для депозитов со средним сроком в год. Соответственно, у людей, которые пришли заключить договор страхования жизни на 3 года, на 5 лет, возникает резонный вопрос: каким образом защищаются их взносы?

Сейчас страховщик рассказывает про сложную систему финансовой устойчивости, но очевидно, что обычному человеку это непонятно. Это всегда вызывает еще больше вопросов.

У депозитов же «наклеечка», и люди не хотят ни о чем беспокоиться, просто хотят идти по проверенной схеме.

Эта история про формирование долгосрочных накоплений у граждан. Поэтому такая же «наклеечка» нужна и для продуктов страхования жизни, которые более долгосрочные, нежели депозиты. Отсюда выравнивание арбитража, которое предусмотрено этим проектом. Так страховщикам не придется рассказывать длинную и сложную историю.

«Самозанятые хотят иметь те же возможности»

— Правда ли, что продукты по страхованию жизни могут помочь малому и среднему бизнесу в привлечении и удержании сотрудников?

— На мой взгляд, это так, потому что у нас всех уже сформировалась привычка, особенно в крупных городах, что помимо зарплаты, должен быть какой-то социальный пакет. Все про это слышали, все хотят этот социальный пакет. Кроме того, многие компании не могут конкурировать только зарплатами, особенно если это малый или микро-бизнес.

Здесь необходимо создать какие-то другие преференции, которые бы удерживали человека, например, как раз за счет страховки, потому что страховку работодателю купить легче, чем платить повышенную зарплату. И наоборот, для человека, если он понимает, что он защищен, у него есть накопительные, хорошая страховка, предложение по зарплате на 5 тысяч рублей больше будет уже не так интересно. Сотрудник понимает, что за счет страхования жизни или за счет ДМС он имеет более высокое качество жизни.

— В какой перспективе можно рассматривать страховые программы для самозанятых?

— Этот вопрос давно уже обсуждается и, честно говоря, очень плохо двигается. Самозанятые говорят, что тоже хотят иметь социальный пакет, тоже хотят такую защиту, но поскольку у самозанятого нет работодателя, платить за это он должен сам. А самозанятые, как правило, не имеют высоких доходов, поэтому платить из собственного кошелька им не так сильно хочется.

С одной стороны, самозанятые хотят иметь те же возможности, что сотрудники в найме. С другой стороны, так как это, как правило, не самая богатая часть граждан, платить за это им самим не так просто. Именно это и тормозит всю историю.

«Надо изучать финансовые рынки»

— Как на сегодняшний день выглядят средний тариф страхования жизни и здоровья в разных компаниях?

— Тариф и тенденция существуют достаточно давно. Дело в том, что тариф сильно зависит от возраста, пола, плюс при тарификации есть вопросы андеррайтинга — это наследственность, наличие заболеваний, увлечение экстремальным спортом, опасные работы. Это все очень сильно меняет тариф. Плюс еще есть набор рисков, которые выбирает клиент.

Нельзя сказать, что страхование жизни — это просто страхование жизни с конкретным тарифом. Такое страхование включает в себя десятки видов риски, которые можно включать в договор по своему усмотрению. Еще одно сильное влияние на тариф — это бюджет человека. Одно дело, он рассчитывает на 10 млн, другое — на 10 тысяч рублей. Поэтому какого-то распространенного среднего тарифа, по сути, нет.

— Существует ли определенный пласт людей, которым страхование более необходимо, чем другим?

— Страхование нужно всем, потому что человек не может предсказать будущее. При этом есть люди, занимающиеся экстремальными видами спорта или работающие на опасных производствах. У них есть дополнительные факторы риска, но если человек ничем таким не занимается, это не значит, что ему не надо страховаться. Ему тоже надо.

Подписывайтесь на telegram-канал, группу «ВКонтакте» и страницу в «Одноклассниках» «Реального времени». Ежедневные видео на RUTUBE, «Дзене» и youtube-каналах «Спорт», «Общество и культура», «Бизнес и технологии».