Развитие традиционных ремесел и промыслов в Крымском ханстве: эснафы

12.4. Развитие традиционных ремесел и промыслов. Эснафы

И.В. Зайцев

Ремесленное производство было организовано в Крымском ханстве, как и во многих других исламских землях, по цеховому принципу. Основной ячейкой такой организации были так называемые эснафы (мн. число от арабского — сословие, цех, разряд) — ремесленно-религиозные объединения, цехи, получившие распространение на территории Османской империи и в Крыму. Этот принцип пережил на полуострове падение ханства, просуществовав до начала XX века. В Анатолии основателем торгово-ремесленных военно-теократических общин ахи (фитьян) был в XIII в. Ахи Эврен Вели. Его имя мы встречаем и в преданиях об основании крымских цеховых объединений.

Происхождение ремесла связывалось с ранней историей ислама и имело, по сути, божественный характер. По распространенному в Крыму преданию, Пророк послал своего зятя Али с 32 джигитами на врагов. Джигиты одержали победу, причем отличился храбростью знаменосец Шейх-Мухаммед, за которого Али отдал единственную дочь. По случаю свадьбы устроили пир, для которого было зарезано 33 барана, 33 козла и 33 быка. Оставшиеся шкуры были отданы Шейх-Мухаммеду, который выделал из них цветную кожу и стал, таким образом, родоначальником кожевенного промысла. «Али, взяв одну из выделанных кож на жезл, стал ее гладить рукояткой своей плети, отчего кожа получила блеск. «Теперь усовершенствовалось ремесло», — воскликнули джигиты, и каждый из них избрал для себя ту или иную его отрасль, став вместе с тем и ея родоначальниками или изобретателями (пир). Вот почему все виды татарской промышленности должны относиться к этим 33 ея родам». «Татарское предание рассказывает, что этот Шейх-Мухаммед, сподвижник и родственник по жене одноименного с ним основателя ислама, впервые выработал цветные кожи, а Али — его тесть — при помощи рукоятки своего кнута придал им глянец. Тогда их джигиты, в числе тридцати двух, выбрали себе каждый какое-либо ремесло, став его основателями и покровителями (пирами)».

В Крыму сформировались цехи земледельцев, пастухов, кожевенников, плотников, кузнецов, литейщиков, медников-лудильщиков, горшечников, сапожников-сафьянщиков, золотых дел мастеров, пекарей, каменщиков, штукатуров, портных, хаттатов (каллиграфов), бакалейщиков, мануфактуристов, ткачей и проч. По одному из списков число цехов доходило до 50. Каждый цех имел свой устав — «Селеф-наме», «согласованный с шариатом».

В наибольшей степени довольно подробно описана цеховая организация в двух крымских городах — Бахчисарае и Карасу-Базаре. Одно из первых упоминаний цехов принадлежит Эвлие Челеби: в его время в Бахчисарае в семи местах были комнаты для холостяков. «В каждой из них — мастера различных искусств, холостяки из других стран, живут здесь и занимаются ремеслами. В основном это башмачники, тюбетеечники и портные. У них есть старшины, а жилища обеспечиваются вакуфами».

Каждый цех имел своего патрона — пира. Например, у дубильщиков это был Ахи Эврен (тот самый анатолийский араб, вели XIII в., уже упомянутый нами), у куркчи (меховщиков) таким пиром был Абдалла ал-Асвад (как записал это у уста-баши цеха Османа Куркчи Усеин Боданинский). Устройство цеха было таково: во главе стоял уста-баши, первым его помощником был игит-баши (глава джигитов), второй помощник — чауш, который исполнял роль информатора и глашатая (хаберджи). Главой цехов города был накыб (как правило, уважаемый шейх), должность которого обычно передавалась по наследству. Например, бахчисарайскими накыбами долгое время были шейхи Азиса (последним был современник У. Боданинского Селямет-Эфенди Шейхзаде). Потомки этих накыбов, как свидетельствовал У. Боданинский, еще в 20-х годах ХХ в. проживали в дер. Аиргуль.

Регулярно устраивались цеховые празднества — теферудж, во время которых происходило посвящение новичков, так называемый раван, или реван. После церемонии вновь поступившие становились так называемыми дестурли (то есть обладали полными правами членов цеха). Реван кожевенников, происходивший в Бахчисарае с 28 мая по 1 июня 1827 г., описан Е. Булатовым в специальном очерке. Теферудж был признаком благосостояния цеха, ибо был мероприятием весьма затратным. По сведениям И. Гаспринского, большие празднества цехов происходили раз в 25 лет, в течение которых собирались деньги на них. Праздник обычно длился три дня. Начиналась церемония с общей молитвы за основателя цеха, покойных мастеров и общее благополучие. Далее в цех принимали новых учеников, которых во время церемонии обвязывали через плечо платком или шалью. Первый день завершался танцами и борьбой (куреш). Второй день был посвящен чтению правил цехового устройства, производств и торговли и поучениям на эти темы. Завершался он также танцами и борьбой. В третий день происходило торжественное посвящение будущих учеников: посвящаемый целовал руку посвящавшего его мастера, получал от него легкий подзатыльник, а его имя заносилось в цеховой список. Третий день завершался общей трапезой (в первые два дня из угощений были только чай и кофе). Такие праздники были весьма многолюдны. По подсчетам И. Гаспринского, в 1894 г. на празднике решетников и музыкантов в Бахчисарае угощалось около 4 000 человек, а на угощении кожевенников присутствовало 5 000 участников.

Каждый цех имел почетный значок («в форме раскрашенных палок»). Знамя цеха кожевенников описывает Е. Булатов: «древко, обтянутое зеленой бурметью (грубою бумажною тканью), перевязанною тесьмою; наверху древка была укреплена зеленая дощечка, и на ней изображено слово «Аллах» (Бог) вырезанными насквозь буквами, величиною в два вершка. Это знамя дано право иметь одному кожевенному цеху». Каждая мастерская имела вывеску (левха). Текст одной из них приводит П.В. Никольский: «Каждое утро моя мастерская открывается именем Бога, и Шейх-Мухаммед — мой пир и учитель».

Сохранившийся список «Селеф-наме дикичийа», датированный 9 Раби I 12982 / 24 января 1881 г., начинается с фразы: «Скажи, прибегаю к Аллаху от шайтана проклятого» и басмалы». Далее после вступления («Хвала Аллаху, который сотворил растения и деревья...») в «Селеф-наме» перечисляются 33 «шейха и учителя» (машаих ве устазлар). Среди них мы встречаем всех 12 шиитских имамов, то есть самого Али и его сыновей, Зейн ал-Абидина и далее до Мухаммада ал-Махди. Потом перечислены культовые персонажи раннеисламской истории, такие как Салман Фариси, Сулайман ал-Амаш ал-Куфи, Джафар ибн Абу Та' либ ат-Тайя' р, Канбар ибн Хамдан, Хасан ал-Басри и др.

Короткую выдержку из «Селеф-наме» опубликовал в 1894 г. И. Гаспринский: «Любите и берегите своих учеников больше, чем своих детей, ибо за них вы более ответственны перед Аллахом и людьми, они не ваши, они доверены вам»; «Любите и слушайте ваших учителей и мастеров более, чем родителей, ибо если первые обеспечили первые годы вашей жизни, мастера и хозяева, научая вас ремеслу, обеспечивают все продолжение вашей жизни посредством самостоятельного и прочного заработка».

Членство в эснафе означало и членство в мистическом братстве футувва, то есть следование мистическому пути и четко прописанным в уставе правилам и принципам. Среди них особенно высоко ценились честность, верность слову, щедрость и гостеприимство. Однако в цехах могли работать и немусульмане (в упомянутом «Селеф-наме» 1881 г. оговаривалось участие в ремесленной деятельности «сапожников» русских и иудеев, для чего требовалось составление особого договора о присоединении.

Включение новых членов, как и изменения селеф-наме, утверждалось шейхами. Так, на одной из страниц рукописи из собрания Ялтинского историко-литературного музея сохранилась заметка, датированная 21 Джумада II, 1283 г. х. (1 сентября 1866 г.), в которой сказано, что «в медресе Арслана Герая господа-хранители (махдумлери) Азиза шейха Абдуллы-эфенди Сейид Омер-челеби между предрассветной (ал-фаджр) и полуденной (аз-зухр) молитвами, а в упомянутый же день Сейид Ахмед-челеби между полуденной и послеполуденной (ал-аср) молитвами в ода-хане шейха Ахмеда согласно селеф-наме цеха оловянщиков (халайджи) включили в его состав 11 учеников (ат-тулляб).

Некоторые цехи (например, музыкантов) формировались из крымских цыган. В месяце мухаррам накыб посылал цыган («чингине») — членов цеха музыкантов по всему полуострову славить Хасана и Хусейна. В подобных процессиях ярко проявлялся шиитский характер цеховой организации. По данным А.Н. Самойловича, в Бахчисарае также в месяце мухаррам подобные процессии устраивали и туркмены-гурбета: они ходили по улицам со священным знаменем (оно хранилось у накыба) и пели религиозные шиитские песнопения илахи. Возможно, что родовое деление крымских цыган («кэмэнчи, аюджу, гурбэт и т. д.») было связано с цеховым делением.

По словам П.В. Никольского, бахчисарайские цехи «представляли собою замкнутые организации, внутренняя жизнь которых регламентировалась хорошо разработанным уставом (селеф-наме). Стремясь предупредить скопление работы в руках отдельного мастера, он подробно регулировал все хозяйственные отношения и определял технические правила работы: заработную плату, время открытия и закрытия мастерских, самое качество продукта. Наряду с этим устав заключал в себе правила поведения членов цеха, налагая за уклонение от них соответствующие наказания, начиная от штрафа и до закрытия мастерской (ёлсус) и высылки из города. Раскаявшийся нарушитель этих постановлений должен был принести публичное покаяние в мечети.

В состав цеха входили: мастер (уста), подмастерья (калфа) и ученики-мальчики (шергит); во главе стоял главный мастер — уста-баши, имевший двух помощников: по административной части — гигит-баши и нечто в роде курьера — чауш. Спустя три года новопоступивший ученик переводился в разряд подмастерьев. Сделаться мастером он мог только, выдержав соответствующее испытание, что приурочивалось ко времени женитьбы. Посвящение в мастера и избрание администрации происходили на особых празднествах в честь пиров-покровителей ремесел (теферучах). В прежнее время до 1827 года они носили грандиозный характер общецеховых собраний, происходивших в шести верстах от города в долине реки Качи. Сюда стекалось все ремесленное население Бахчисарая под знаменем своих цехов (санджак). Позднее теферучи были перенесены в Бахчисарай и собирались на вакуфных землях в глубине ущелья около Орта-Медресе. Здесь при большом стечении народа, под любопытными взорами женщин, покрывавших уступы соседних скал яркими пятнами своих цветных нарядов, происходила торжественная религиозная церемония, руководимая духовным покровителем цехов накыбом и его помощником сер-чешлие. Эти два лица могли принадлежать только к роду сеитов, потомков Мухаммеда через его дочь Фатиму и зятя Али. Среди толпы выделялись ищущие звания мастера белыми перевязями через плечо; такие же перевязи были и у детей, приносимых сюда отцами-ремесленниками для зачисления в цехи. Вслед за религиозной церемонией происходили избрание уста-баши и их помощников и посвящение в звание мастера. Собственно выборов не было, а звание уста-баши вместе с присвоенными ему почетным посохом (сырлы-таяк) и парадной одеждой — желтыми сапогами и нарядным халатом и кушаком — покупалось за деньги. Их получал тот из мастеров, кто вносил больше денег в общественную кассу цеха, служившую для удовлетворения потребностей корпорации и целей взаимопомощи.

Обряд посвящения мастеров носил оригинальную форму прохождения через ворота (капу), которые образовывали стоящие друг против друга накыб и сер-чешлие. Пропуская мимо себя длинную вереницу посвящаемых, накыб ударял каждого по спине и произносил следующие слова: «Не запирай никогда своих дверей, не открывай дверей своего ближнего (не воруй) и работай столько, сколько это необходимо для твоей жизни». Последняя фраза этой формулы, выражая пожелание быть довольным своей судьбою и не стремиться к лучшей доле, очень характерно передает основную черту современной ей психологии, типичной для средневекового общества, которое было разбито на ряд отдельных, изолированных друг от друга слоев и состояло из различных цехов, гильдий, сословий с прочно определенными правами и обязанностями каждого, со своей собственной корпоративной честью. Теферучи заканчивались обыкновенно общественной пирушкой, играми и борьбой».

Резкий упадок цехового уклада наблюдается после 1914 г. и особенно в первые послереволюционные годы. Некоторые цехи после войны прекратили свое существование. Например, цех казас (изготовителей галунов и пуговиц), члены которого ткали галуны из различных сортов серебряных и золотых нитей. Пуговицы традиционно украшались разным числом зигзагообразных полос, отчего и носили название уч йол, дерт йол, беш йол, алты йол и т. д. (то есть «трехполосная», «четырехполосная», «пятиполосная» и т. д.). К середине 20-х годов этого цеха уже не было, однако остались фамилии, происходящие от названия цеха (из их числа — известная караимская фамилия Казас).

22 ноября 1924 г. Усеин Боданинский делает запись в своем дневнике: «В Крым. Кустсоюз (оргбюро) представил доклад о состоянии кустарных промыслов в Бахчисарае до войны 1914 г. и теперь и о мерах для поднятия их. В общем наблюдается сильное угасание промыслов. Некоторые виды кустарных промыслов в Бахчисарае исчезли совсем: «казас», «пичакчи», «ткацкое дело», «каваф» и т. д.».

9 апреля 1925 г. Боданинский записывает в дневнике данные о состоянии цеха меховщиков (куркчи) в Бахчисарае. Информатором его был Сейид Осман, который работал в цехе с 1880-х годов и долгие годы занимал должность уста-баши этого цеха. До 1914 г. в эснафе куркчи было 30 человек, но к 1924 г. осталось только пять. В 1914 г. куркчи обрабатывали 2 400 мехов в год, в 1924-м — только 400. В 1914 г. куркчи выпускали продукции на 27 600 рублей, а в 1924 г. — только на 7 800. В то же время отдельные виды кустарной продукции, пользовавшиеся спросом, стали производиться в большем объеме, что привело к увеличению цехов. Так, в эснафе калпакчи в 1914 г. было 15 человек, в 1924 г. — 20. В 1914 г. 15 калпакчи выпускали 3 600 шапок на общую сумму 19 800 рублей. В 1924 г. было выпущено 4 800 шапок на сумму 60 000 рублей. 75% продукции продавалось на ярмарках в украинских городах Николаеве, Каховке, Александровке. Сейид Осман Куркчи помнил три теферуджа бахчисарайских эснафов: 10 мая 1894 г. праздник решетников (элекчи) и салгыджи, 16 мая 1894 г. — теферудж эснафа кожевенников (деббаг), 12 сентября 1898 г. — теферудж салбанджи. Этот праздник был последним в цеховой жизни Бахчисарая. К моменту записи теферуджи не устраивались уже 27 лет.

В 1920-е годы цехи кустарей были объединены в кустарно-промышленный союз (Кустпромсоюз) и полностью исчезли.