Татарские «ночные ведьмы»: Магуба Сыртланова и другие
Знаменитые «бренды» Татарстана, часть 47-я
Каждый год в преддверии празднования Дня Победы широкая общественность вспоминает славных сынов Родины, сражавшихся на фронтах Второй мировой. Говорят и о дочерях, но меньше. А ведь только по официальной кадровой статистике на фронте погибли 1 100 дочерей Татарстана. Немало было и тех, кто вернулись домой. И среди них — знаменитая летчица, «ночная ведьма» Магуба Сыртланова. Она прожила еще 25 лет после войны — и ее смело можно наравне с Девятаевым считать своеобразным героическим брендом республики. Ведь Магуба Хусаиновна была единственной женщиной из Татарстана, удостоенной звания Героя Советского Союза. И тем более удивительно, что памятник ей в Казани появился лишь полгода назад.
Как татарская девушка стала «ночной ведьмой»
Магуба Хусаиновна Сыртланова. Единственная женщина, удостоенная звания Героя Советского Союза, которая жила и работала в Татарстане. Родилась она в Белебее, в Башкирии. Именно поэтому ее вспоминают как свою и в соседней республике. Окончив школу, девушка уехала с семьей в Ташкент, работала там телеграфисткой. Потом — техником-изыскателем воздушных линий — подбирала площадки для посадки самолетов. Ведь девушка грезила самолетами с тех пор, как увидела первый из них в детстве, еще в Башкирии.
В 1935 году она поступила в летную школу, откуда с приближением войны всех женщин отчислили, по всему Союзу. Тогда Магуба перевелась в Тбилисский аэроклуб. И даже там, на Кавказе, сумела доказать всем мужчинам, чего она стоит. Ее техника пилотирования была филигранной, самолет в ее руках «плясал лезгинку», по меткому выражению начальства. А когда началась война, в июле 1941-го, Магуба Сыртланова была призвана Тбилисским горвоенкоматом Грузинской ССР.
Первые полтора года войны Магуба служила в должности командира звена в санитарной эскадрилье, перевозила раненых и больных в тыловые госпитали из фронтовых медсанбатов. Но санитарная служба была не по ней. Она правдами и неправдами просилась в боевые части, ей важно было «бить врага». Командир эскадрильи уговаривал ее остаться в Тбилиси, но Магуба грезила фронтом. И ее желание в результате было выполнено: ее отправили в 46-й ночной бомбардировочный Таманский полк, который уже тогда, через полтора года после начала войны, был легендарным.
В составе славного полка дочь татарского народа сражалась с декабря 1942 года — на Северном Кавказе и в Тамани, в Крыму и Белоруссии, в Польше и Восточной Пруссии.
«Разрешите идти на задание?»
Полк состоял только из женщин. И высшие армейские чины отмечали, какой удивительный порядок в нем царит. По крайней мере, генерал Рокоссовский шутил: «Мужиков к себе в полк не берите, у вас порядка больше».
Второго такого боевого подразделения в советской армии не было. Советский летчик бомбардировщика или штурмовика мог получить звание Героя Советского Союза, совершив сотню успешных боевых вылетов. «Ночные ведьмы» к концу войны многократно превышали эту «норму». 23 из них получили заветное геройское звание, но настоящей героиней можно было назвать каждую.
Даже будучи сбитыми, летчицы из Таманского полка в плен никогда не попадали, предпочитая покончить с собой сами, если выживали при падении самолета. Возможно, за это мужество и за этот фанатизм их и прозвали ведьмами.
И на чем они летали! Их По-2 — самолеты с мотором в 110 лошадиных сил — развивали скорость 130—150 км/ч, а сделаны были… из фанеры! Их в шутку называли «летающими этажерками». Вылетали они только ночью, целью их было разбомбить цели противника. Летала такая машина очень низко — враг не слышал, как планируют фанерные крылья, а значит, самолет подкрадывался бесшумно, быстро сбрасывал бомбы, после чего задачей экипажа было максимально быстро набрать высоту и умчаться прочь. И как раз в этом Сыртлановой не было равных.
Они были еще совсем девчонки — в среднем летчицам было чуть за двадцать. Магуба была одной из самых старших, ей к окончанию войны было уже почти 33. В полку многие называли ее Мартой, так экзотическое татарское имя переиначили в более привычное (хотя тоже не очень русское). Как вспоминала штурман полка Ольга Голубева в 1945 году, Сыртланова была очень серьезной и всегда крайне сдержанной. Она показала себя сразу, едва только приехав в полк в конце сорок второго. Вот что писала Голубева:
«Сыртланова приехала в полк из Тбилиси, где была командиром звена в спецотряде гражданской авиации, а там плохих пилотов не держат, тем более женщин.
«Разрешите идти на задание?» — обратилась она к командиру в первый же день приезда. «Так уж и сразу? Вы еще не занимались со штурманом». «Штурманом? — Сыртланова удивленно подняла глаза. — А я могу и без штурмана».
Догнать и перегнать боевых подруг
Через две недели после приезда Магуба Сыртланова сдала зачеты по штурманской подготовке, материальной части и бомбометанию. После первого ее вылета в окрестностях станицы Асиновской, на Северном Кавказе, штурман Евгения Руднева восхищалась тем, как здорово пилотирует новенькая. А «новенькая» бодро рапортовала, что в районе цели осталось два очага пожара. Это было в декабре 1942 года.
Весной 1943-го, когда бились за Кубань, летчицы совершали по пять-шесть вылетов за ночь. И никто в полку так отчаянно не стремился сделать как можно больше вылетов, как она. Это было понятно: к моменту ее прихода в полк у однополчанок было уже по 150—200 вылетов, и ей так хотелось их догнать!
А к окончанию войны у Магубы Сыртлановой на боевом счету было целых 782 вылета! Всего она сбросила на врага 190 тонн бомбового груза. Учеба в кавказских горах ей сильно помогла: Марта-Магуба железной рукой выводила свой крошечный фанерный самолет из самых жестоких передряг в самых неблагоприятных метеорологических условиях. Командир эскадрильи Марина Чечнева в первые месяцы учила новобранку летать, а потом говорила о ней:
«Лучших летчиков-мужчин у нас в стране называют соколами. Таким соколом в нашем женском полку по праву слыла Магуба Сыртланова. Она была владычицей неба. Даже в самых сложных метеорологических и боевых условиях у ее экипажа никогда не случалось неудачных полетов. Все боевые вылеты были успешными, наносили большой урон врагу».
В 1943 году Магубу Сыртланову наградили орденом Красного Знамени, в 1944-м — Отечественной войны 2-й степени и Красной звезды, в 1945-м — еще одним орденом Красного знамени, в 1946-м — орденом Ленина. Но все эти награды, конечно, меркли перед звездой Героя.
Не только Магуба
Кстати, Магуба Сыртланова — не единственная дочь татарского народа или татарстанской земли, которая била фашистов с воздуха. О Татьяне Дмитриевне Костиной не знает практически никто, кроме специалистов-историков. А ведь эта уроженка Елабужского района служила штурманом звена там же, где и Магуба — в 46-м гвардейском ночном бомбардировочном Краснознаменном Таманском полку.
Костина участвовала в битве за Кавказ, освобождении Кубани, Крыма и Белоруссии, наносила бомбовые удары по военным объектам врага в Восточной Пруссии и Германии. За свои подвиги она удостоена была ордена Красного Знамени и ордена Отечественной войны 2-й степени. По данным, указанным в наградном листе, с января 1943 года она произвела 402 боевых вылета, сбросила по войскам противника 37 тонн бомб и свыше 500 тысяч листовок. В стане врага в результате ее ударов было вызвано 19 очагов пожара, 40 взрывов, повреждены 2 переправы, уничтожен прожектор. Татьяна Костина с войны благополучно вернулась.
Служила в этом же полку и еще одна татарка — кряшенка Ольга Александровна Санфирова. Правда, родилась она в Куйбышеве (ныне Самара), а до ухода на фронт жила в Ташкенте. Ольга Санфирова была командиром эскадрильи. Совершив 630 боевых вылетов, она все-таки погибла в Польше 13 декабря 1944 года — подорвалась на мине после прыжка с горящего самолета.
После войны
Вернувшись в Тбилиси после расформирования Таманского полка, Магуба Сыртланова работала командиром звена сельскохозяйственной авиации Грузинского управления ГВФ. Вышла замуж, родила дочь. А похоронив малышку, которая умерла будучи совсем маленькой, покинула город, который принес ей это горе. В 1947 году Магуба Сыртланова вместе с мужем переехала в Казань. Здесь родились еще две дочери.
С 1951 по 1962 годы Герой Советского Союза, прославленная летчица трудилась… простым контролером ОТК на заводе «Электроприбор». Жила она на улице Искры. По памятным датам ходила в школы — ее приглашали рассказывать ребятам, что такое война и что такое подвиг.
Те, кто знали Магубу Хусаиновну лично, отмечали ее скромность, некоторую суровость и немногословность. В ее повседневности не было ничего героического — просто женщина, просто мать, просто жена, просто контролер. К ней и через много лет после войны приезжала в гости однополчанка — несмотря на то, что Магуба была на добрый десяток лет старше остальных «ведьм», она успела обзавестись в полку подругами.
Умерла Магуба Сыртланова в 1971 году, немного не дожив до шестидесятилетия.
Память о ней хранят обе ее родины — и фактическая, и историческая. В Белебее открыт музей Сыртлановой в школе №2, где героиня училась. Собственно, ее имя носит и сама эта школа. И улица Сыртлановой в Белебее тоже имеется. В 2017 году был открыт памятник Магубе Сыртлановой — возле той же самой школы.
А вот в Казани памятника Сыртлановой (кроме того, что стоит на ее могиле на Татарском кладбище) не было аж до декабря прошлого года! Заговорили об этом еще в 2017 году (уж не Белебеем ли пристыженные?). Нашлись потенциальные спонсоры. Придумали и место — тогда говорили, что неплохо было бы поставить памятник великой летчице на Аллее славы на проспекте Победы. Или, к примеру, на казанской улице, названной ее именем, — там как раз есть несколько подходящих скверов.
Однако в результате, прособиравшись пять лет, памятник поставили во дворе казанской гимназии №52 — как водится, на огороженной территории, так что память великой летчицы так просто не почтишь. Здесь, в гимназии, тоже есть музей имени Сыртлановой, в котором хранятся ее личные вещи.