Казанская политика Крымского ханства

В убийстве хана и калги деятельное участие приняли крымские мангыты. Ширинские беки обвиняли в содеянном Джан-Мухаммед-мирзу мангыта, в России убийцей хана считался Мамай. Кроме ногаев и мангытов, по данным Типографской летописи, в этих событиях активное участие приняли и «старые ординцы». Ряд исследователей склонны связывать этот погром с деятельностью русской дипломатии, но, как справедливо указал В.В. Трепавлов, для этого нет никаких оснований. Современный исследователь истории Астраханского ханства И.В. Зайцев также указывает, что независимая политика Мухаммед Герая, направленная на собирание разрозненных частей Улуса Джучи под управлением одной династии никак не могла не вызвать неудовольствие у Османской империи.

Разгром крымцев ногаями был ужасен. Ведущая роль в этом избиении принадлежала Мамай-мирзе. От смерти спаслись два султана — Гази Герай и Биби Герай. Они возглавили сопротивление ногайскому вторжению. Шейх-Хайдар б. Шейх-Ахмед, возглавлявший войско ногаев, мангытов и астраханцев, прошел Перекоп и стал у Соленого озера. Отсюда, разделившись, они пошли на Крым (Солхат), опору Ширинов, и Киркор (Чуфут-Кале), резиденцию крымских ханов. Осадив города, ногаи и мангыты устроили тотальный грабеж этих местностей. В то время как Шейх-Хайдар устроил погром в центре полуострова, от Хаджи-Тархана продолжали возвращаться крымцы. У Перекопа, окруженного двумя рядами стен, Мемеш-беку Ширину и Девлет-бахти-беку Барыну удалось отразить нападение Хаджи-Мухаммеда и Удем-бека Мангыта. Однако вскоре Шейх-Хайдару удалось сломить сопротивление крымцев. После перекопской победы Шейх-Хайдар отошел от города на 10 верст и оставался на таком удалении около двух недель, отсылая отряды в загон к Очакову и ниже Очакова. Загонщики из этих местностей угнали все тамошние улусы и стада.

Блокирование Перекопа принесло ногайско-астраханскому войску очередные успехи. В их руках оказались четыре крымских султана. В условиях катастрофы Крымского ханства, шокированности его элиты турецкие власти прислали Саадет Герай-султана, ранее скрывавшегося в Турции от Мухаммед Герай-хана. Претендент на власть первоначально находился в Кафе, к нему приехали Гази Герай-хан и Биби-султан. По приказу султана Сулеймана Гази был казнен (задавлен), а султаны Биби и Чобан — пойманы. Аресту подвергся и бек Абд ар-Рахман, старинный недруг Саадет Герая, и многие иные беки и мирзы. По данным посла в Турции, все они были сосланы в Стамбул. Однако русский посол в Крымском ханстве И.А. Колычев сообщал, что Чобан-султану удалось скрыться от Саадет Герай-хана. Судьба Абд ар-Рахмана-бека тоже оказалась иной. Он возглавлял крымских ичек Саадет Герай-хана, а в 1525 г. отправился в Мекку.

Новому хану при поддержке турок удалось стабилизировать положение Крымского ханства. Затем Саадет Герай решил заключить с Астраханью мир и отправил послов в Хаджи-Тархан с просьбой не пропускать ногаев на «крымскую сторону», а также просил нового ногайского бия Агиша не пускать ногаев на Крым. Ногаи в победной эйфории желали уничтожить («разкопать») и Хаджи-Тархан. Новый хаджитарханский хан Хусейн б. Джанибек принял спешные меры против ногаев. 26 июля 1523 г. он отправил послов в Азов, стремясь заручиться поддержкой крымцев против Мамай-мирзы и его братьев. В союзе с ним выступил и Агиш-бий. Хусейн вел переговоры и с казанцами, призывая их совершить поход на Мамая. По всей видимости, именно Мамай призывал к разрушению Астрахани. Его поддержал только Юсуф-мирза. Агиш-бий, Хаджи-Мухаммед-мирза находились с ними в розни. Мамай и Юсуф совершили поход на Астрахань и были разбиты. Мамай откочевал в северокавказскую Тюмень на реку Терек и оттуда продолжил кочевку к Каспийскому морю.

События 1523—1524 гг. фиксируют изменения в расстановке сил в Нижнем Поволжье. Главным же для крымско-астраханских отношений стал факт формирования радикальной антиастраханской и антикрымской группы ногайских мирз. Мы можем полагать, что в этих условиях должны были появиться в Астрахани силы, заинтересованные в мирных отношениях с Крымским ханством. В период 1523—1525 гг. легко заметить замешательство региональных элит, которые проводят серии встреч, переговоров, вырабатывают проекты союзов. Однако в итоге ни один из союзов так и не стал реальностью — ни крымско-астраханский, ни крымско-ногайский. Единственное, что мы точно можем утверждать, так это то, что Астраханское ханство в это время вышло из-под ногайского контроля окончательно. В 20-е годы XVI в. можно говорить и об интенсификации отношений Астрахани с Москвой, но сохранившиеся глухие данные позволяют говорить, что посольств стало больше (четыре против одного в начале XVI в.), но, увы, не о содержании переговоров.

Политическая чехарда 1530-х — 1540-х годов, ослабившая Астраханское ханство, так и не привела к решению «астраханской проблемы» для Крымского ханства. В декабре 1547 г. хан Сахиб Герай сообщил в Москву о своей победе: «.а ныне на недруга своего на астраханского ходили есмя, и Бог милосердье свое учинил — взяли есмя и юрт его, хотели есмя держати да за тем покинули, что место недобро, и мы того для людей их и улусов их там не оставили, всех пригонили к себе, ож даст Бог хотим тот юрт устроити и держати его, коли есмя Астрахань взяли, ино нагайские князи, Ших-мамай, князь, в головах и все мирзы нам послушны учинились, кого мы велим им воевати — и им того воевати, а на кого мы не велим им ходити — и им на того не ходити, так нам послушны и повинны учинились». Реммал-ходжа сообщал, что поводом к захвату Астрахани стало убийство хана Ак-Кобека и восшествие на престол Ямгурчи. Это возмутило Сахиб Герая, и он решил сместить узурпатора, а на престол возвести одного из своих сыновей. Сахиб Герай-хан первоначально планировал оставить этот юрт за собой, но потом покинул, «что место недоброе». Население Хаджи-Тархана было угнано в Крым. Впрочем, Сахиб Герай не оставил вполне планов по присоединению ханства к своей державе. В «Тарих-и Сахиб Гирай» эти события описаны следующим образом. Когда крымские войска подошли и начали обстрел города, то Ямгурчи-хан и его беки погрузили на суда свои семьи и покинули город. Астрахань пала, затем были найдены жены султанов и беков. Из города были выведены состоятельные городские мужи с имуществом. После урегулирования дел хан покинул Астрахань, угнав с собой жен и детей астраханского хана и его беков. Политика Сахиб Герая резко расстроила крымско-ногайские отношения. Ногайские мирзы негодовали из-за разорения Хаджи-Тархана. «Мы деи и преж тобе Астрохан взяли, да не розорили», — укоряли они хана. Впрочем, причина столь резкой реакции крылась не только в опасениях за будущность города. Ногайские мирзы настаивали на принадлежности кочевий по Днепру именно им, а не крымцам.

В свою очередь Сахиб Герай-хан после захвата Хаджи-Тархана объявил ногаев своими вассалами.

Эта победа нанесла Астрахани серьезный ущерб и создала там на некоторое время ситуацию безвластия. Видимо, именно тогда город на некоторое время был захвачен казаками. Вернувшийся после этих событий Ямгурчи был вынужден искать помощи у московского царя. Севастьян Авраамов, русский посланник, прибывший в Астрахань 3 ноября 1551 г., сообщал о напряженных отношениях между ханом Ямгурчи и астраханскими султанами. Очевидно, что, вернувшись на престол, он не смог вернуть всю полноту власти себе. Среди противников был и сын бывшего хана Ак-Кобека — Бакы и собственный сын Ямгурчи — Таикбелди. Бакы покинул Астрахань и отъехал к ногаям. Он просил у Исмаила содействия в выезде на службу в Российское царство, а не добившись своего, при помощи Алчагир-мирзы поехал в Крымское ханство. Можно полагать, что Бакы ехал не в гордом одиночестве, а в сопровождении вооруженного отряда. В любом случае, это движение насторожило крымцев, и Бакы-султана встретил Девлет Герай-хан и нанес ему поражение. Очевидно, что напряженность в крымско-астраханских отношениях сохранялась, и постепенное потепление началось лишь в условиях конфликта с Московским государством.

Осенью 1552 г. в Москве стало известно, что Ямгурчи-хан сослал русского посла Севастьяна и переориентировал свою политику на союз с Крымским ханством. С этого момента можно заметить довольно быстрое сближение двух бывших врагов. Так, Девлет Герай прислал в Астрахань оружие. Впрочем, этот союз оказался запоздалым. 2 июля 1554 г. Астрахань была взята русским отрядом князя Ю.И. Шемякина-Пронского. На престол был возведен хан Дервиш-Али, обещавший держать свое ханство в русле русской политики. 13 апреля 1555 г. Дервиш-Али сообщал, что к городу подходил бывший хан Ямгурчи с ногайским и, что важно, крымским отрядом и попробовал захватить город. Атака была отбита, но, несмотря на победу или, наоборот, благодаря ей, Дервиш решил выйти из-под московской опеки. Уже в мае 1555 г. стало известно, что хану удалось, используя ногайских мирз, устранить своего конкурента Ямгурчи, а также его братьев. После этой акции Дервиш-Али выслал русского представителя Петра Тургенева. Григорий Кафтырев со стрелецким отрядом и казачьим атаманом Федором Павловым заняли брошенную Астрахань. Как и до него, Дервиш избрал тактику спешной эвакуации из города всего населения. Русским стало известно, что хан успел заручиться с Крымом союзом, и к нему на помощь были посланы три султана, Чегилек-бек, пушки и пищали.

Борьба Дервиш-Али с русскими продолжалась в течение 1555-го — лета 1556 годов. При нем был и крымский отряд, возглавляемый Атман-Дуваном и состоявший из 700 татар и 300 янычар. Впрочем, сопротивление было сломлено, и в сентябре 1556 г. Астрахань была завоевана окончательно, а Дервиш-Али бежал и нашел последний приют в Турции.

Завоевание русскими Астрахани в 1556 г. изменило конфигурацию сил в регионе. Теперь «астраханская проблема» крымской политики стала частью русско-крымских отношений.

Казанская политика Крымского ханства

Формирование казанского направления во внешней политике Крымского ханства также происходило в конце XV века и развивалось первоначально в рамках русско-крымского союза. Причиной вовлеченности Менгли Герая в казанские дела стал тот факт, что он был женат на Нур-Султан, вдове казанского хана Ибрахима. В результате Менгли стал отчимом для двух казанских султанов — Мухаммед-Эмина и Абд ал-Летифа. В 1479 г. на престол Казани взошел старший сын Ибрахим-хана — Али, однако против него выступила группа знати, отстаивавшая права 10-летнего Мухаммед-Эмина. И хотя в историографии эту группу знати принято считать «русской партией», легко заметить, что за маленьким Мухаммедом отчетливо виден и интерес Крымского ханства. Впрочем, в тот момент он и его сторонники борьбу проиграли, и султан уехал в Московское государство.

В марте 1487 г. в послании Менгли Гераю Иван III сообщал, что он по-прежнему заботится об интересах его пасынка, а уже в июле 1487 г. царственный беглец при поддержке великокняжеских войск вернулся в Казань, а его соперник вместе с семьей был вывезен в Россию. Положение нового хана не отличалось стабильностью, и удержаться он сумел только благодаря внешней поддержке в первую очередь Русского государства. Между тем нельзя забывать, что в это время существовали контакты между Крымским и Казанским ханствами, которые в основном осуществлялись через Москву. Кроме этого великий князь Иван III Васильевич информировал Менгли Герая о своих действиях по отношению к Казани.

Знаком весьма плотного сотрудничества между Москвой и Крымом в казанском вопросе стал выезд султана Абд ал-Летифа в Москву в 1493 г. Прежде чем стать ханом Казани в 1496 г., он некоторое время проживал в подмосковном Звенигороде, полученном в кормление. Можно полагать, что это был знак очень высокой степени доверительности отношений: Менгли и Нур-Салтан передоверили судьбу своих детей русскому князю. Интересно, что в этом случае положение Ивана III чем-то напоминало положение аталыка. Ханике Нур-Салтан писала ему о своем сыне: «К брату своему к Магмед-Аминю царю будит ти его отпустити, гораздо наказав и научив отпусти. Да еще будет ти у себя его уняти, ведомой обычай его похваляй, а не взведает чего, и ты его поучи и гораздо понакажи да и поблюсть, ты ведаешь молод и мал».

Став казанским ханом, Абд ал-Летиф вызнал неудовольствие ногаев, а затем потерял доверие у великого князя. Ссылка пасынка в Белоозеро возмутила Менгли Герая, и он требовал держать его «в чести». Для крымской дипломатии станет важнейшей задачей добиться смягчения режима содержания опального казанского хана, а затем и освобождения. В 1505 г. режим был смягчен, в 1508 г. Абд ал-Летиф получил в кормление Юрьев, и это стало победой Менгли Герая.

Верхом же доверительности в русско-крымских отношениях стал визит ханике Нур-Салтан по пути в Казань в 1510 г. В июле она прибыла в Москву в сопровождении Сахиб Герая и ханских послов, пробыв месяц, уехала в Казань, где провела около 10 месяцев, а затем, вернувшись в белокаменную, гостила там более 5 месяцев до декабря 1511 г. Все это время великий князь Василий III выказывал необходимую учтивость, в летописях отражен факт торжественной встречи, но можно полагать, что все это время Нур-Султан принимала участие и в других встречах, вполне возможно интимного, семейного характера. Во всяком случае, в 1547 г. Сахиб Герай в письме юному Ивану IV вспоминал: «А отца твоего Василья-князя яз сам видал и на коленех у него сиживал, и хлеб-соль его едал, а меня он любил».

Итак, 1510—1511 гг., несмотря на то что противоречия в отношениях между Крымским ханом и Московским государством нарастали и уже становились непреодолимыми, стали временем небывалой доверительности, когда в руках соперника оказались ханская жена и один из султанов, а московские власти не оказывали препон в их контактах с Казанью и даже содействовали им. Более таких примеров в русско-крымских отношениях мы не найдем. В это время мы можем констатировать, что хотя разногласия и были, но в целом казанская политика Москвы не противоречила интересам Крыма. Но все изменилось со смертью Абд ал-Летифа в 1518 г. и последовавшей затем кончиной Мухаммед-Эмина.

После переговоров на престол власти в Казани был возведен Шах-Али, правнук Кучук-Мухаммед-хана, который в свое время сверг с престола Большой Орды Улуг-Мухаммед-хана, родоначальника казанских ханов. Такой выбор великого князя Василия III Ивановича не мог не насторожить Крымское ханство. Ведь это означало усиление представителей так называемой «астраханской династии», с которой последовательно боролись Гераи и против которой в свое время был заключен русско-крымский союз. Все это должно было подтолкнуть крымцев к более активной казанской политике, что и произошло вскоре. Сами казанцы также не приняли нового хана, так как казанская знать представляла собой в значительном числе потомков беков и мирз, вынужденно покинувших Орду и после скитаний осевших в Казани.

Конфликт между Шах-Али, его касимовским окружением и казанцами не заставил себя ждать. В мае 1521 г. он был изгнан, а на казанский престол был возведен крымский султан Сахиб Герай. Сами консультации между казанскими противниками Шах-Али и усиление русского контроля начались ранее. В своем послании султану Сулейману I от марта — апреля 1521 г. Мухаммед Герай объяснял свое вмешательство в дела Казани тем, что «московский князь изгнал кади города Казани и для управления делами мусульман назначил [христианских] священников и построил церкви». Таким образом, крымский хан пытался представить себя защитником веры, однако московские дипломаты вполне успешно дезавуировали эти объяснения.

Но интересно, что, избирая на казанский престо султана, хан остановил свой взор на Сахиб Герае, бывавшем в Москве и Казани во время сопровождения путешествовавшей ханике Нур-Султан. Можно предположить, что его персона могла быть избрана еще потому, что между великим князем Василием III и тогда еще ребенком Сахиб Гераем установились приязненные отношения. Не исключено, что хан и его окружение думали, что эта кандидатура не вызовет серьезного противодействия со стороны Московского государства. Однако этот расчет (если он был) оказался неверным. Василий III Иванович направил войско, которое перекрыло переправы, постаравшись тем самым изолировать Казанское и Крымское ханства.

В июле 1521 г. крымский хан вторгся в русские пределы. В бою с крымцами погибли опытные московские воеводы кн. В.М. Карамышев-Курбский, И.А. Шереметев-Беззубцов и множество дворян. Для них набег крымцев был внезапным. От своих информаторов в Азове русские воеводы знали о запрете султана Сулеймана Великолепного нападать на Москву. Сообщение о готовящемся набеге крымцев было доставлено в Москву слишком поздно. После победы на реке Оке крымские отряды «воевали Коломенские места». Хан Мухаммед Герай I устроил свою ставку на реке Северке, где стоял 2 недели. За это время его войска ограбили окрестности Москвы и ее уезд. Москва и пригороды перешли на осадное положение. Вел. кн. Василий III Иванович и его братья Юрий Дмитровский и Андрей Старицкий отъехали в Волок Ламский, где объявили сбор военных сил. 12 августа 1521 г. хан Мухаммед Герай I, получив известие о готовящемся походе против него военных сил великого князя Василия III Ивановича, повернул с войсками и захваченными трофеями обратно в степь.

После этой сокрушительной победы Мухаммед захватил Астрахань. Эти победы, вне всяких сомнений, позволяли ему надеяться на возможность объединения распавшейся Золотой Орды под эгидой династии Гераев. Однако торжество оказалось недолгим. Во время пира хан Мухаммед Герай, его калга Богатырь Гера, беки, мирзы и простые воины были убиты заговорщиками-ногаями. Выжившие в бойне были вынуждены спасаться бегством. Анархия, вызванная смертью хана и последовавшим ногайско-астраханским вторжением, естественно парализовала «казанское» направление крымской внешней политики. Последовавшее затем установление власти Саадет Герая, подавление противников также не способствовали отстаиванию крымских интересов в далекой Казани.

В 1522—1524 гг. русские предприняли ряд походов на Казань, в 1523 г. был построен Васильсурск, в котором позднее (1524 г.) была открыта ярмарка. Эти шаги привели к недовольству казанской знати, и Сахиб покинул город, оставив вместо себя юного Сафа Герая. Осенью 1524 г. казанцы попробовали заключить с Москвой мир. Любопытным маневром казанской дипломатии стала просьба посадить им на престол Сафа Герая. С этим условием великий князь Василий III Иванович согласился, и в Казань было направленно посольство. Последовавшая затем серия переговоров, растянувшаяся на несколько лет, так в итоге ни к чему и не привела, и в 1529 г. русские войска совершили поход на Казань. Серьезной поддержки казанцы из Крыма так и не получили, и в итоге Сафа смог получить помощь от ногаев, пришли сын Мамай-мирзы (тестя хана) и некие астраханцы. Сражение под городом закончилось поражением 10 июля 1530 г.

Стоит признать, что Саадет Герай не проявлял глубокой озабоченности казанскими делами. Другое дело Сахиб Герай, ставший крымским ханом в 1532 г., который стал проводить последовательную политику в защиту интересов Гераев в Казани. В 1537 г. в послании Ивану IV он писал:

«Казанская земля — мой юрт, а Сафа Герай царь — брат мне, и после бы еси сего день войны на Казанскую землю не чинил». Естественно, в Москве это воспринимали как вмешательство в свои дела и настойчиво отводили претензии хана, указывая на то, что Казань еще со времен Ивана III Васильевича подчинена Московскому государству. Кроме непосредственно хана определенное влияние имели представители крымской знати, окружавшие Сафа Герая в Казани. Особенно их роль становится заметна в 1540-е гг., когда в Казани обостряются противоречия между местной знатью и пришлым окружением хана. После смерти Сафы именно крымские аристократы во главе с Кучак-огланом сумеют подавить оппозицию и, объединив своих сторонников, организовать успешную оборону Казани в 1549—1550 гг. Однако в 1551 г., после постройки Свияжска, положение Кучак-оглана и его соратников стало настолько шатким, что они, бросив жен и детей в городе, бежали. Бегство их оказалось недолгим, на одной из переправ они были перехвачены и после боя пленены. В Москве их казнили как бескомпромиссных врагов царя Ивана IV Васильевича. После этого крымское влияние в Казани резко упало, и хотя Девлет Герай попытался в 1552 г. походом на Тулу отвлечь русских от Казанского ханства, изменить сложившийся в Среднем Поволжье баланс сил он уже не смог. 2 октября 1552 г. Казань пала, и в ней водворились русский воевода и чиновники.

Заключение

Политика Крымского ханства по отношению к Астрахани и Казани зародилась в конце XV века. Астраханское ханство и потомки Кучук-Мухаммеда были для крымских Гераев наиглавнейшими противниками. После 1502 г. Менгли Герай пытался при помощи великого князя Ивана III Васильевича захватить Астрахань. Однако в Москве расценивали это как несомненную угрозу для своей безопасности. Первоначально в Москве старались уклониться от совместного похода, а затем при Василии III, вполне возможно, начали союзные отношения. И. Зайцев совершенно справедливо пишет, что русские власти рассматривали Астрахань как противовес Крымскому ханству. В 1522 г. Мухаммед Гераю удалось захватить Астрахань, но не удержать ее. Вторая победоносная попытка была осуществлена Сахиб Гераем в 1547 г. Впрочем, и он в городе не остался, а вывел оттуда состоятельных горожан. Эти действия подорвали независимость Астрахани. Ее последние ханы Ямгурчи и Дервиш-Али в поиске поддержки колебались от Москвы к Бахчисараю и в конце концов лишились власти, а ханство было захвачено русскими в 1556 г.

В отличие от астраханской, казанская политика Крымского ханства в самом начале имела семейный характер поддержки детей Нур-Султан на казанском престоле. Однако и здесь в итоге столкнулись интересы Крыма и Московского государства. Амбиции Василия III и Мухаммед Герая подталкивали их к выстраиванию разных внешнеполитических комбинаций. Великий князь в 1519 г. сделал очевидный выбор в поддержке болшеордынских султанов, ожидая, что, будучи слабыми кандидатурами, они будут более верными союзниками. А Мухаммед Герай опирался на представителей своей семьи, сделав казанским ханом своего брата Сахиб Герая. Можно предположить, что у него был кандидат и на астраханский престол, но гибель Мухаммеда так и не позволила ему реализовать задуманное. В конечном счете именно события 1519—1522 гг. оказали решающее воздействие на весь строй международных отношений в регионе. Так или иначе, но основными соперниками стали Русское государство и Крымское ханство. Несмотря на все предпринимаемые меры Бахчисарай в этой конкуренции постепенно проигрывал, пока в 1552—1556 гг. Казанское и Астраханское ханства пали и стали частью Московского царства.