Внутриполитическое развитие Крымского ханства в XVI — начале XVII веков

Внутриполитическое развитие Крымского ханства в XVI — начале XVII вв

И.В. Зайцев, А.В. Виноградов

После смерти Менгли Герая I в апреле 1515 г. на крымском престоле утвердился его сын Мухаммед Герай I. Смерть Менгли Герая нарушила сложившиеся мирные отношения Московского государства с Крымом. Хан отныне был озабочен собиранием земель улуса Джучи.

Для Крыма главным вопросом в решении этой задачи оставалась борьба с Астраханью, «и интересами ее определялось отношение Крыма к Литве и Москве». Уже летом 1515 г. (вероятно, в июне — июле) Мухаммед Герай организовывает большой поход на ногаев и Астрахань. В письме от 3 августа он писал Василию III: «Сего году на своего недруга на Асторохань были есмя пошли... да сами есмя до Дону были дошли, и встретили нас люди, кони гонят, и те нам сказали, что деи послышев про нас весть, астороханский царь да Шыгим мурза на ту сторону Волги перелезли. И мы с уланы и со князми подумали, и уланы и князи говорили: ныне они хотя и полезли за Волгу, а на зиме на сей стороне будут, а у нас тогды кони тучны будут, а сами мы опочинем». Мухаммед Герай решает отложить поход до конца осени. Уже 30 августа в Москве получили новые письма из Крыма. Посол хана сообщал, что в результате похода ногаи ушли на другую сторону Волги (левую), но в доставленном тогда же письме приближенного Мухаммеда Герая Аппака сообщалось, что ногайский мирза «Шыгим на ону сторону перелез, и Асторохань на ону сторону перелезла...».

Москва продолжала изворотливо избегать заключения союза с Крымом против Астрахани и старалась связать астраханские интересы Крыма с собственными — литовскими. Главной задачей было ни в коем случае не связывать себя обязательствами войны с Астраханью и пытаться сначала обратить Крым на Литву. В наказе послу И.Г. Мамонову (покинул Москву 15 ноября 1515 г.) строжайше запрещалось вписывать Астрахань в качестве общего врага в шерть.

5 декабря 1515 г. в Москву прибыли гонцы из Кафы с грамотой азовского «диздера» (коменданта), в которой он сообщал, что «Магмед-Кирей царь на Ногаи ходил; близко был Азова; до Миюша доходил и Ногаи за Волгу пошли и он ся воротил». В феврале 1516 г. в Москве получили грамоту Аппака, написанную в январе, где снова говорилось о намерении хана идти с войском на Астрахань: «А царево слово то: на Асторохань хочет итти».

Отказ Москвы от похода на Астрахань был причиной охлаждения отношений Крыма и Москвы в 1517 г. Мухаммед Герай после смерти в Крыму И.Г. Мамонова говорил Д. Иванову: «А сего лета добре докучали хастороканцы, яз их не замал, а они меня зазамали... нынеча от меня побежал Ал-Чагир мурза с братьею и с детьми; почув то, был у меня сего лета тайно от Шыгим-мурзы человек, с тем, чтоб яз к нему прислал хоти одново своего сына, и он мне ялся Азторокань взяти. И Ал-Чагир, почюв того Шыгимова человека, да от меня побежал, того не ведаю, чего заблюлся, а у меня здумано взять мне Азторокань с братом своим с велики князем обема нам Хасторокань надобе».

В июне 1517 г. в Москву была доставлена грамота Мухаммеда Герая написанная 10 мая (923 г. х.). В ней хан вновь предлагал Василию III совершить совместный поход к низовьям Волги и между прочим сообщал: «А в преидущий год и с братом своим и с сыном со многою своею ратью и с пушками и с пищалми на Асторохань пошел есми». Следовательно, хан совершил поход на Хаджи-Тархан в 922 г. х. (5 февраля 1516 г. — 23 января 1517 г.). Это означает, что планировавшаяся экспедиция на город, о которой в январе 1516 г. писал в Москву Аппак, а весной с его слов — И. Мамонов, все-таки состоялась.

В сентябре 1517 г. Мухаммед Герай пишет в Москву, что казанцы присылали в Крым делегацию для разрешения вопроса престолонаследия в Казани: тяжело больной Мухаммед-Амин не имел сыновей и братьев. «И ты б знал, — писали казанцы крымскому хану, — а мы в Асторокань пошлем, да одново царевича возмем, да царем его учиним, а опричь того у нас надежи нет». Возможно, план казанцев взять царя в Астрахани был своего рода провокацией против Мухаммеда Герая с тем, чтобы ускорить его решение и прислать крымского царевича. Во всяком случае идея пригласить в Казань астраханца не могла не задеть крымского хана. Не случайно Мухаммед Герай хотел привлечь к походу против Астрахани и Казань. Таким образом, Мухаммед Герай разработал план широкой коалиции (Крым — Москва — Казань) против Астрахани, причем этот план предусматривал и обсуждение «послевоенного» статуса Хаджи-Тархана. Хан говорил Д. Иванову, что после взятия города в нем «великого же князя людем сидети тысячи три или четыре с пушками и с пищалми, и рыба и соль, что надобное, то брату моему великому князю, а моя толко бы слава была». Вряд ли эти обещания впоследствии были бы осуществлены: Мухаммед Герай прекрасно понимал стратегическое и торговое значение города и никогда бы не согласился терять его.

В 1518 г. Мухаммед Герай и его сын царевич «Багатырь» вновь дают шерть Москве на условиях помощи Василия Крыму против Астрахани, а также передачи хану трех украинных городов и ежегодных поминок.

В это время астраханско-крымские и астраханско-ногайские отношения начинают испытывать на себе влияние экспансии казахов в юго-восточного Поволжья. Ногайско-казахский конфликт поначалу развивался для казахов успешно. В 1519 г. ногайские мирзы под натиском хана Касима были вытеснены из Западного Казахстана, вынуждены оставить междуречье Волги и Яика и уйти на правый берег Волги. До этого в промежутке между 1509 и 1515 гг. крымцы трижды совершали крупные походы на ногайские улусы, заставив ногаев уйти на левый берег Волги. Это не могло не сказаться на крымско-ногайских и крымско-астраханских отношениях.

По свидетельству «Владимирского летописца», в 7028 г. (1520 г.) в Москву приходили послы Мухаммед Герая, который «просил у великого князя Василья Ивановича силы в помочь, ходил на Астрахань. И князь великий дал ему в помочь 7 городов силы судовой».

Поход Мухаммеда Герая на Москву летом 1521 г., который он начал «советом посла своего беззаконного Апака-мурзы», означал окончательный поворот крымской политики в сторону большего сближения с Литвой. Военные действия хана закончились в августе. Между тем военные конфликты Крыма и Астрахани не прекращались: астраханцы воспользовались незащищенностью полуострова. Летом 1521 г. им хватило всего лишь пятисот восьмидесяти человек, чтобы в отсутствие основных военных сил Мухаммеда Герая, занятого походом на Русь, произвести на полуострове погром. Был угнан крымский скот и захвачено множество пленных. Спасаясь от нашествия, крымцы бегут в Кафу. По возвращении из похода на Русь Мухаммед Герай решил отомстить Астрахани за причиненный ущерб.

Между тем в апреле 1521 г. в Казани произошел переворот, и на престоле, вместо русского ставленника Шах-Али, оказался брат Мухаммеда Герая — Сахиб. Мухаммед Герай уведомил султана специальным письмом о посольстве из Казани в Крым с просьбой прислать нового хана, отъезде Сахиб Герая в Казань и занятии им престола в 1521 г. Это письмо содержит ряд выпадов против великого князя и его политики по отношению к Казани. Хан сообщал султану и о политике Астрахани по отношению к Крыму. «На земле, которая была населена племенем ногаев и которую мы недавно завоевали, обосновались разбойники, называемые казахами, под предводительством своего хана. Они пришли как изгнанники и расположились там и смотрят на нас с алчностью. Если мы предпримем войну против короля Польши, они объединятся с ханом Хаджи-Тархана, который также наш старый враг, и разрушат нашу страну».

Видимо, такое же уведомительное письмо Мухаммед Герай посылал и в Астрахань хану Джанибеку. Об этом мы узнаем из донесения некоего Зани Васильева Зудова, пробывшего, по его собственным словам, в плену в Астрахани 4 месяца. 10 мая 1521 г. в Москву прибыло его письмо, в котором Зудов писал: «Ино при мне, государь, приходил посол ис Крыма к Азстороканскому царю. А молыл так Зяныбеку царю: меж собою есмя брат[ь]я, что был есми в дружбе с Московским, и он передо мною изменил: Казан[ь] была юрт наш, и ныне он посадил салтана из своей руки, а Казанскаа земля не хотели того, опроч[ь] одного сеитя, да прислали ко мне человека просити у меня салтана, и яз им салтана и отпустил на Казан[ь], а сам иду на Московского со всею своею силою. А хочеш[ь] со мною дружбы и братство держати, и ты б сам пошел на Московского или салтанов послал. И азстороканской, и князи, и земские люди с тобою не хотят, государь, недружбы, все, государь, хотят с тобою дружбы». И.И. Смирнов оценивал это сообщение как свидетельство крутого поворота, произошедшего в 1519—1520 гг. в отношениях Крыма с Астраханью, который заключался в «переходе от резко враждебных отношений и многолетней борьбы за захват Астрахани к попытке втянуть Астрахань во враждебный Русскому государству блок и использовать ее для борьбы против Русского государства. Эта попытка союза между Крымом и Астраханью, однако, не увенчалась успехом и не отразилась ни на отношениях между Астраханью и Русским государством, ни на крымско-астраханских отношениях».

Крымский хан явно хотел собрать разрозненные части улуса Джучи (Крым, Казань, Астрахань, ногаев) в руках одной династии. Османы вряд ли могли поощрять территориальные притязания Мухаммед Герая, который вел достаточно независимую от Стамбула политику, склоняясь к чингизидским традициям своеволия, с одной стороны, а с другой, симпатизируя заклятым врагам турок — кызылбашам. В 1523 г. Мухаммед Герай захватывает Астрахань, однако ногайские мирзы на пиру после победы убивают его и его сына и калгу Бахадыр Герая. Инициаторами расправы над Мухаммед Гераем и его калгой были хаджитарханские мангыты один из илей ногаев, представители которого жили в Астрахани. «Интеграционный проект» хана рухнул.

Уцелевшие сыновья Мухаммед Герая — Гази Герай и Бибей, преследуемые ногаями, бегут назад к Перекопу. В разыгравшейся на подступах к нему битве они терпят поражение от ногаев. Ногаи осаждают Солхат и Кырк-Йер, а полуостров подвергается разорению: почти месяц ногаи угоняют людей и скот.

Астраханская катастрофа 1523 г. и смерть хана на некоторое время погасили амбиции Крыма в отношении ногаев и Астрахани. Внутренние неурядицы и борьба за власть на полуострове мешали проводить активную политику: Крым на время переходит к обороне.

В начале августа 1523 г. Саадет Герай, назначенный преемником Мухаммед Герая, прибывает из Стамбула в Кафу. Его сопровождало около 200 янычар. Сначала новый хан решил устранить своего племянника Казы (то есть Гази) Герая, после смерти своего отца Мухаммед Герая провозгласившего ханом себя (он был задушен), и царевича Бибея, ставшего при Гази калгой (посажен в тюрьму, а потом отослан в Стамбул). Расправившись с соперниками, Саадет через 10 дней приехал в Перекоп.

При нем турецкое влияние в ханстве сильно возросло. «А тому нашему царю счастливой хан- дикер (т. е. худаведигяр — титул османского падишаха, — авт.) как бы родной отец. Там у него жил и взросл, и что тамо видел, которой у турского обычай, и у него тот же обычай», писал один из крымских вельмож Девлет Бахты. Однако никакого поворота во внешней политике Турции по отношению к Московскому великому княжеству не произошло. Более того, Саадету был, видимо, дан наказ поддерживать дружбу с Москвой. Он сам пытался помирить Москву с Казанью. Имела место и попытка реставрации союза Московского государства и Крыма по образцу договора Ивана III с Менгли Гераем. Основой этого соглашения должны были стать два условия: московский заем Крыму в размере 60 000 алтын и осуществление общей враждебной политики по отношению к Польско-Литовскому государству.

Едва вступив на престол, Саадет Герай пишет великому московскому князю письмо, в котором делится с Василием планами похода на ногаев: «И яз ныне и землю свою и рат[ь] свою в руки взял, на своего недруга на нагаев борзо хочю идти». Саадет Герай вновь, как до этого Менгли Герай и Мухаммед Герай, пытался заручиться поддержкой Москвы в войне с Астраханью и ногаями.

В начале октября 1524 г. Саадет Герай задумал устранить Ислам Герая. Предупрежденный о замысле хана, Ислам бежит на «поле». В этой распре крымские «уланы, мырзы и князья» отступились от Саадета и встали на сторону Ислама: вскоре его объявили ханом в г. Крым (Солхат; уже из этого факта становится очевидным, что его поддерживали Ширины), а Саадет Герай оказался в Перекопе в осаде. Вместе с ним осаждены были турки (вероятно, чиновники окружения Саадета, прибывшие с ним из Стамбула), а также янычары. Однако ситуация в корне изменилась после того, как в игру вступил Сахиб Герай. Обманув Ислам Герая, Сахиб Герай поддерживает Саадет Герая, который учреждает его калгой. Ислам Герай вновь вынужден был бежать «на поле». Зиму Ислам Герай провел с несколькими крымскими князьями-ширинами в Тюмени.