Смотрим «Игры дружбы», держим Олимпиаду «в уме»

Уважение Татарстану

В ситуации с критериями допуска российских спортсменов на олимпийские старты меньше всего вопросов к Татарстану. Как к профильному министерству, так и к руководству республики, в прошлом они работали на перспективу. Возможно, это произошло спонтанно, но когда складываешь разные факты вместе, то получается очень любопытная мозаика.

Еще при министре спорта Марате Бариеве спортсмены Татарстана принимали участие в глубоко локальных соревнованиях — Исламских играх 2005 года. В недавнем интервью нашей газете заслуженный тренер Ольга Павлова вспоминала, как они жили и стартовали в Тегеране, подчиняясь требованиям шариата, хотя в легкоатлетической команде были ее ученица Елена Мигунова, плюс Алена Куракина и две Екатерины — Кондратьева и Харитонова, и все они не мусульманки. Опыт был единичный, но запоминающийся. А это не только медали, но и связи, которые начали нарабатывать, не случайно сейчас Марат Бариев — вице-президент международного комитета игр «Дети Азии».

Далее, нужно сказать о приходе в руководство международной федерации поясной борьбы корэш Джаудата Миннахметова. Он стал президентом международной федерации только в 2013 году, но влияние в руководстве получил гораздо раньше. В какой-то момент все чемпионаты мира в Казани, затем в селе Мингер вызывали недоумение, кому-то напоминая «потемкинские деревни», но, если проследить русскоязычную прессу среднеазиатских республик, то каждая медаль их представителя на подобных чемпионатах вызывает интерес СМИ. Во многих республиках бывшего Союза, если не во всех, спортивная работа строится по лекалам СССР, и развитие спорта является прямой ответственностью федераций под контролем министерства. Медали с международных соревнований — вот показатель отчетности, и чемпионат мира по корэш в этом плане ничуть не хуже, поскольку главное слово в этом сочетании «чемпионат мира».

Далее, с приходом в руководство спорта Татарстана Владимира Леонова стали прямо отслеживаться векторы международной работы его ведомства, когда Владимир Александрович отвечал за «весь мир», а его первый заместитель Халил Шайхутдинов — за страны бывшего СССР, «восточный мир». Как-то в длительной беседе с Шайхутдиновым о его поездке на «Игры кочевников», корреспонденту издания трудно было понять сущность этих стартов. Уже пару лет спустя, во время пандемии, вице-президент международной федерации Равиль Ногуманов рассказывал о возможностях федерации собрать и провести полноценный чемпионат мира в условиях, когда в России вообще не было никаких международных стартов. Да и в мире они были наперечет.

К тому времени Татарстан, что называется, наработал «клиентскую базу», располагая возможностью пригласить на старты в республике большое число стран из мусульманского мира. И членство представителей республики во всемирной конфедерации этноспорта было получено не для того, чтобы посидеть в президиуме непонятной организации, а для того, чтобы налаженные международные связи были еще прочнее.

Когда Россия была «Европоцентричной», Татарстан сработал на «многовекторность»

А «в тылу» у Татарстана есть добровольно-спортивное общество «Динамо», его руководитель Асгат Сафаров и его первый помощник Салават Гайсин. Для понимания масштаба, достаточно только пообщаться с динамовскими спортсменами и тренерами о том, как мы соревнуемся по международной линии этого общества, и это только подводная часть спортивного айсберга.

Когда казалось, что Россия европоцентрична, Татарстан работал на многовекторность, и когда часть западного мира захотела погрузить спортивную Россию в изоляцию, были задействованы «горизонтальные» связи федераций, личные связи Сафарова и Миннахметова, Бариева и Шайхутдинова, Гайсина и Ногуманова и многих-многих других.

С этой зимы и раис Татарстана Рустам Минниханов «вышел из тени» и инициировал создание «Ассоциации развития хоккея» исламских стран. Поэтому, уже сейчас можно сказать руководству МОК, выдвинувшему условия по возвращению России в международное спортивное сообщество: вот через что, а через спорт согнуть Россию будет крайне сложно.

Каждый раз будем спрашивать: где Китай?

Но данная статья не имеет цель быть комплиментарной, как не может быть только комплиментарным любой анализ. Каждый международный старт в России до его начала и по завершению должен содержать в себе вопрос: а почему в числе участников нет Китая? Само собой, до момента выступления спортсменов из Поднебесной в «Кубке дружбы».

На официальном сайте турнира, на титульной странице «Кубка дружбы» было запечатлено фото поединка россиянина Никиты Глазкова с китайцем Ван Цзыцзе. Но это не более чем оптический обман зрения. Не было сейчас в Казани китайцев, увы, как и ранее их не было на наших стартах.

Татарстан отработал исламскую, ближневосточную повестку, сотрудничество с азиатскими республиками бывшего СССР припишем результатам совместной деятельности, хотя первые Игры стран СНГ 2021 года тоже прошли в Казани. Кстати, вопрос, как там насчет второго старта? Обещали, что они будут через каждые 2 года.

Но вот спортивный Китай в плане сотрудничества пока проявился только на третьих зимних Китайско-российских молодежных играх в Чанчуне. В остальном же с Китаем пока реально затык, что в публичную плоскость вынес только легендарный прыгун в воду Дмитрий Саутин, сказав, что «Мы ведем переговоры, но почему-то они нам пока не отвечают». А вот почему, кстати? Между тем с Китаем мы состоим в ШОС (Шанхайская организация сотрудничества), БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР). Кто у нас ответственный за Китай в Минспорта РФ, в профильных федерациях? Это первый вопрос, а второй — что делаем? Абстрактный ответ не принимается.

А Васин слушает...

Есть подозрение, честно говоря, что ситуация сложилась как 8 лет назад, когда на казанской «Акватике» довелось стать невольным свидетелем общения президента федерации водного поло Евгения Шаронова с легендарным прыгуном в воду, а тогда вице-президентом ОКР Владимиром Васиным. Шаронов рассказывал Васину о демарше волгоградского «Спартака», который в 2015 году вступил в прямую конфронтацию с Федерацией водного поло, отчего и состав сборной России был сформирован на основе казанского «Синтеза». Не суть, главное, что Васин на тот момент ничего не слышал об этом конфликте, длившемся уже более полугода (в водных видах спорта вообще-то всего пять дисциплин, и не знать о главном скандале того года само по себе странно).

Итогом этого общения было то, что Васин попросил президента федерации водных видов спорта Алексея Власенко помочь устроить ему некую вечеринку с итальянскими коллегами Франко Каньотто (его дочь Таня стартовала на «Акватике-2015») и Клаусом Дибиаси. То есть руководство федерации попросили подсуетиться, хотя встречу можно было бы организовать и без постороннего участия. И в этом, как видится, корень наших нынешних недоразвитых отношений с Китаем, когда близкие по культуре Бурятия или Тыва не могли выстроить отношения с Поднебесной, еще одного региона, подобного Татарстану, для решения этой задачи не нашлось, а спортивная Москва даже и не стремилась.

О чем говорить, если российско-китайские молодежные игры — это предмет договоренности руководства обеих стран, когда в 2005 году Владимир Путин и на тот момент председатель КНР Ху Цзиньтао принимали решение о совместном турнире. И с далекого 2005 года по текущий можно вспомнить только еще один яркий пример сотрудничества, которое наладила Российская федерация гандбола. А Минспорт, а ОКР? Ни говорливый Виталий Мутко, ни немногословный Олег Матыцин, ни их многочисленные коллеги (Фетисов и Колобков, Жуков и Поздняков) не смогли ничего предпринять для того, чтобы за эти 18 лет приблизить наши страны в спортивном сотрудничестве.