«Не счел возможным отменить означенное распоряжение, дабы не умалять в глазах мусульман достоинства власти»
Материалы к истории медресе «Мухаммадия», Часть 5-я
Два документа мы публикуем в пятой части материалов сборника, который подгототовили заведующая кафедрой исламской теологии в РИУ Рафиля Гимазова и заместителя директора медресе «Мухаммадия» Зульфат Габдуллин. Одну из них оформил Михаил Пинегин, ранее инспектор (директор) Казанской татарской учительской школы, а в 1911 году также председатель Казанского временного комитета по делам печати. После революции работал в археографической комиссии Научного общества татароведения. Ратовал за создании единой государственной школы для всех народов России. Алексей Деревицкий, при котором в губернии появились десятки новых учебных заведений, в декабре 1911-го был переведен на должность попечителя Киевского учебного округа. После революции преподавал, был, к примеру, профессором восточного факультета Крымского университета до 1934 года, до «чистки» учительского состава. Умер в 1943-м.
Уведомление директора народных училищ М.Н. Пинегина заведующему медресе при 5-й соборной мечети г. Казани А. Галееву о разрешении преподавания русского языка в объеме программы начальных училищ Министерства народного просвещения
31 августа 1911 г.
На прошение Ваше от 26 сего августа имею честь уведомить Вас, милостивый государь, что я разрешаю ввести преподавание русского языка в объеме программы начальных училищ Министерства народного просвещения для учащихся в заведуемом Вами медресе, а также разрешаю вести преподавание русского языка и арифметики (на русском языке) бывшему учителю Старо-Килимовского начального русско-татарского училища Белебеевского уезда Уфимской губ[ернии] Хасану Султанову.
НА РТ, ф.160, оп.1, д.1576, л.187. Копия.
Отношение попечителя Казанского учебного округа А.Н. Деревицкого министру народного просвещения о порядке назначения и увольнения учителей в конфессиональных мусульманских школах
25 ноября 1911 г.
Казанский губернатор секретным отношением от 31 августа с.г. за №16731 уведомил меня о нижеследующем.
«В Галеевском медресе г. Казани в числе преподавателей состоят: 1) мещанин г. Кузнецка Саратовской губернии Ахметзян (Ахметжан) Мухаметрахимов Мустафин, 2) крестьянин Казанской губернии Тетюшского уезда Алькеевской волости дер. Аксу-Шагредин (он же Шагер) Шарафутдинов Шараф и 3) крестьянин Вятской губернии Малмыжского уезда Полянской волости дер. Сасмыкова Мухаметфатых (он же Фатых) Мухаметгарифов Забиров. Упомянутые лица являются проводниками панисламистской пропаганды и в 1909 г. уже привлекались к охранной переписке при Казанском губернском жандармском управлении. Хотя за необнаружением достаточных улик переписка о названных лицах и прекращена дальнейшим производством, тем не менее политическая благонадежность Мустафина, Шарафа и Забирова никоим образом не может быть удостоверена. Ввиду сего и принимая во внимание, что Высочайше утвержденным 5 февраля 1882 г. Положением Комитета Министров фактическое наблюдение за мусульманскими школами возложено через учебные окружные начальства на подлежащие органы учебного ведомства, — об изложенном долгом считаю сообщить вашему превосходительству и покорнейше просить, не изволите ли признать возможным сделать распоряжение об удалении поименованных преподавателей Галеевского медресе от занимаемых ими должностей по причине политической неблагонадежности этих лиц.
О последующем распоряжении по сему предмету благоволите, ваше превосходительство, почтить меня уведомлением.
На основании этого сообщения губернатора управлявший в мое отсутствие округом помощник попечителя с[тарший] с[оветник] Погодин секретным распоряжением 6 сентября с.г. за №1946 предложил и.д.директора народных училищ Казанской губернии сделать распоряжение об увольнении означенных выше Мустафина, Шарафа и Забирова от преподавательских обязанностей в названном медресе, что исп.д.директора и было исполнено.
Ныне от заведующего медресе при 5-й соборной мечети (известной под именем Галеевской) А. Галеева, почетного попечителя А. Азимова и представителя от прихожан этой 5-й мечети А. Сайдашева последовало приложенное при сем заявление о том, что вследствие неожиданного увольнения трех учителей медресе для 4 классов старшего отделения названной школы остался всего один преподаватель, найти же заместителей уволенных учителей просители скоро не могут, и ученики школы, таким образом, остаются без учения. Посему просители ходатайствуют перед Управлением округа о дозволении уволенным учителям Мустафину, Шарифу, Забирову заниматься в медресе 5-й мечети, хотя бы только в настоящем учебном году. При этом они обязуются найти на их место других учителей, а теперь пока следить, чтобы никакого вреда от названных учителей школ не было и чтобы они занимались только своими предметами, не касаясь политики.
Докладывая о вышеизложенном вашему высокопревосходительству считаю нужным присовокупить, что Высочайше утвержденным 30 ноября 1874 г. мнением Государственного Совета все татарские, киргизские, башкирские инородческие училища, в том числе медресе и мектебе, равно и лица из числа инородцев-шакирдов, занимающиеся домашним и частным обучением в Казанском учебном округе, были подчинены учебному начальству ведомства Министерства народного просвещения на тех же основаниях, на которых вообще ведались сим министерством подчиненные ему до 20 ноября 1874 г. инородческие и русские училища округа, но с тем, чтобы подлежащие учебные начальства и должностные лица при наблюдении за преподаванием в татарских, башкирских и киргизских школах следовали указаниям особой инструкции, составлена которая была, возможно, на Министерство народного просвещения. Однако издания названных инструкций не последовало, а Высочайше одобренным 5 февраля 1882 г. положением Комитета Министров в виде предварительной меры было предложено окружным управлениям приступить через местные органы учебного ведомства к фактическому наблюдению за означенными школами и для того с должной осторожностью посещать эти школы, вникать в их обстановку и устройство, собирать с них статистические данные, давать, где можно, словесные советы, не предъявляя никаких обязательных требований, и об осмотре школ по мере такого осмотра составлять отчеты попечителю округа, начав такие посещения магометанских школ с тех местностей, где магометанское население живет смешанно с населением русским или с крещеными инородцами.
В таком положении дело наблюдения за магометанскими училищами находится и в настоящее время, а именно все магометанские вероисповедные школы округа продолжают состоять в ведении учебного начальства, но лишь в пределах надзора, установленным положением Комитета Министров, Высочайше утвержденным 5 февраля 1882 г. К тому же Высочайше утвержденные 26 марта 1870 г. правила о мерах к образованию инородцев в 1906 г. были отменены, а в изданных взамен их 1 ноября 1907 г. правилах о начальных училищах для инородцев о магометанских медресе и мектебе уже не упоминается. Таким образом, единственным руководственным распоряжением по отношению к магометанским училищам теперь остается предложение М[инистерст]ва нар[одного] пр[освещения] от 30 июня 1892 г. за №11872 (11814), да и оно основано на правилах 1870 г. ныне отмененных. Посему до настоящего времени наблюдение учебного начальства в лице директоров и инспекторов народных училищ за 267 медресе и 1468 мектебе Казанского учебного округа носило характер, предусмотренный положением Комитета Министров, утвержденным 5 февраля 1882 г., на основании которого учебное ведомство совершенно не имело никакого отношения к делу допущения и увольнения преподавательского персонала в магометанских вероисповедных школах, так как на то не имелось соответствующего распоряжения Министерства народного просвещения. Если же принять во внимание, что с одной стороны, названное положение Комитета М[инист]ров вменяет в обязанность учебному начальству, чтобы оно не предъявляло к магометанам в отношении их вероисповедных школ никаких обязательных требований, и что с другой стороны, по закону учителями в таких школах состоят муллы, определенные к должностям не учебным начальством, а губернским правлением, то казалось бы, что удаление от службы в медресе или мектебе мулл, оказавшихся политически неблагонадежными, должно происходить по распоряжению губернской, а не учебно-окружной администрации.
По вышеизложенным сообщениям я сомневаюсь, чтобы распоряжение помощника моего ст[аршего] сов[етника] Погодина об увольнении преподавателей Галеевского медресе Мустафина, Шарафа и Забирова по требованию казанского губернатора опиралось на строго законные основания, но тем не менее не счел возможным отменить означенное распоряжение, дабы не умалять в глазах мусульман достоинства власти и не оставлять школу во власти лиц, заведомо вредных по своему направлению. Если же было бы признано, что назначение на службу и увольнение от нее лиц, преподающих в магометанских вероисповедных училищах, лежит на обязанности учебного начальства, то явилась бы необходимость в мероприятиях более широкого и общего характера, нежели удаление трех политически скомпрометированных учителей одного Галеевского медресе. То правило, по коему преподавателями медресе и мектебе могут быть приходские муллы, состоящие в ведении Оренбургского Духовного Собрания и местных губернских правлений, давно перестало соблюдаться. С 1906 г. приходские муллы, преподающие в названных школах без ведома гражданского и своего духовного начальства, стали приглашать себе в помощь частных мударрисов и мугаллимовноваторов националистического направления. Рассадниками этих учителей, главным образом, являются казанское Галеевское медресе, оренбургские Хусаиновское и Каргалинское медресе, Иж-Бобьинское и Агрыжское Сарапульского уезда и Тюнтярское медресе Малмыжского уезда Вятской губернии. Подробные сообщения по вопросу о мугаллимах мной были сделаны в Департамент народного просвещения 25 апреля 1906 года за №5749 и 11 октября 1910 года за №1583.
О вышеизложенном считаю долгом донести вашему высокопрев[осходительству], почтительнейше испрашиваю ваших руководственных указаний.
НА РТ, ф.92, оп.2, д.14853, лл.33 — 35. Отпуск.