Елена Жиденко: «Хирург видит результат своих усилий сразу, и меня это привлекает»
Замглавврача РКОБ — о профессии «глазного» хирурга, ошибках, которые нельзя прощать врачу, и самых ярких моментах в труде
Елена Жиденко стала первым врачом в семье: мама — инженер-проектировщик, отец — начальник строительного управления, так что дома бытовала шутка с подтекстом: «Папа построил все, что мама спроектировала». А вот дочка с первых самостоятельных шагов играла в доктора, лечила кукол, а в 5 лет очень переживала, что еще не стала медиком и не может помочь деду, который потерял глаз на Великой Отечественной. О том, как мечту все же удалось исполнить и с какими сложностями сегодня сталкивается заместитель главврача Республиканской клинической офтальмологической больницы, главный внештатный специалист-офтальмолог Управления здравоохранения Казани, заслуженный врач РТ — сегодня в ее «портрете» для «Реального времени».
Рыбий глаз
Почему офтальмология? Совсем почти не думала Елена Жиденко над вопросом «Реального времени» о выборе профессии:
— Все идет из детства: дед носил протез — «кукольный глаз», как мы называли дома, и мне очень хотелось помочь ему, вылечить. А настоящее осознание того, что мне больше всего интересно в медицине, пришло лет в 14. В семье готовили обед — разделывали сома. И я увидела глаз! И разобрала его, нашла внутри прозрачный шарик — хрусталик, внутри которого обнаружила каменистой плотности ядро. Наверное, тогда появилась заветная мечта: буду лечить глаза, и не просто лечить — оперировать.
Спустя годы, вспоминает Жиденко, она как врач помогла восстановить зрение многим родным и близким людям — и бабушке, и тетушкам, и дальним родственникам, и друзьям, и соседям по дому и вовсе незнакомым людям. Не успела только дедушку полечить — рано ушел ветеран, Лена была совсем еще маленькой девочкой.
И что удивительно, повзрослев, целеустремленная девочка не побоялась лечить близких:
— Многие врачи следуют негласному правилу: «не оперировать своих родственников». Считается, что, если это родной человек, не всегда все получается, потому что мешает волнение. Но у меня такого не было. Меня всегда грела мысль, что благодаря моим знаниям и умениям произойдет что-то хорошее, нужное, важное. Еще в ординатуре, когда я осваивала профессию, пришлось ассистировать при операции, которую делали моей бабушке по поводу катаракты обоих глаз, и знаете, не было этого волнения — было радостное ощущение сопричастности очень важному, нужному делу! Бабушка и ныне здравствует, и неплохо видит.
Меня всегда грела мысль, что благодаря моим знаниям и умениям произойдет что-то хорошее, нужное, важное
Главное в профессии — брать ответственность на себя
Сразу после окончания института Елена Жиденко получила опыт, который можно считать бесценным — опыт работы в набережночелнинской больнице скорой помощи. Врач-офтальмолог в отделении неотложной помощи БСМП решает множество разнообразных задач, учится очень быстро разбираться в непростых ситуациях и принимать решения — брать ответственность на себя.
А потом было отделение офтальмологии в Нижнекамской ЦРБ, где были и дежурства в неотложке, и плановая хирургия, и лечение сочетанных травм и патологий, требовавшее умения работать в команде с коллегами других профилей.
Поэтому в РКОБ на должность заместителя главного врача Жиденко пришла, уже имея за плечами разнообразный опыт, понимая, как и что надо организовывать в лечебном учреждении, будучи руководителем.
При этом возвращаться к работе в режиме скорой помощи ей приходится до сих пор. Недавно, рассказала она, во время очередного выезда врачей РКОБ в составе мобильной бригады с планового профилактического приема пациента увезли в больницу и прооперировали:
— Он пожаловался, что давно плохо видит из-за катаракты, которую диагностировали уже давно. Врач смотрит его за щелевой лампой, проверяет давление и обнаруживает набухающую катаракту. Это состояние, характеризующееся повышенным глазным давлением, квалифицируется как неотложное, потому что грозит необратимой потерей зрения. И если бы не проект «Мобильная поликлиника», когда бы еще такой пациент добрался до Казани и пришел на прием, еще неизвестно, чем бы дело кончилось.
Работа в БСМП стала хорошей школой
Школа 90-х
— В неотложке с чем только мы ни сталкивались, — вспоминает Елена Жиденко. — Работа в БСМП стала хорошей школой. Было все — последствия огнестрельных ранений, ДТП, производственных травм. В конце 90-х скорая помощь доставила супругов-бизнесменов, которые попали в криминальную разборку. Их пытали. У них были ножевые ранения по всему телу, были затронуты жизненно важные органы. В числе прочего пострадали и глаза. Я занималась женщиной вместе с челюстно-лицевым хирургом. И вот, ужасаясь, сочувствуя, надо было делать свою часть работы. Женщина выжила и даже частично удалось сохранить ей зрение. Для ее травм это было серьезным достижением — мне было чему радоваться.
Еще один запомнившийся случай из практики в неотложке, говорит она, когда душевно неуравновешенный человек плеснул кислотой в лицо женщине:
— Два месяца мы ее выхаживали, последовательно провели несколько операций, в итоге удалось помочь, хотя полностью зрение не восстановилось. Когда человек мог остаться абсолютно слепым — это победа.
Такие случаи, по словам собеседницы «Реального времени», врач вольно или невольно «пропускает через себя» — эмоции и переживания неизбежны, но вместе с тем и радость от таких вот «побед» наполняет и греет душу врача.
«Я рано повзрослела»
В административной работе врача Жиденко тоже есть моменты, которые «греют душу. Будучи причастной ко многим больничным процессам в силу руководящей должности, она считает большим успехом и ликвидацию очередей на оперативное лечение и открытие глаукомного кабинета, и появление регистра глаукомного пациента, который ей довелось разрабатывать, и внедрение новых технологий — например метода транссклеральной диодлазерной циклофотокоагуляции, позволяющей сохранить свой собственный глаз тем, тем у кого глаукома уже полностью отняла зрение.
— Я равно «повзрослела», потому что наши пациенты — в основном, люди возрастные, — говорит она. — Давая им советы, приходится выступать в роли старшего товарища, и это меняет человека. Как и переход на руководящую должность — я заведовать отделением стала в 32 года. Во вверенном мне подразделении состояло 40 круглосуточных коек, на плечи легли обязанности обеспечить их оборудованием, медикаментами. А кроме того, ты становишься в отделении самой последней инстанцией — тебе нести ответственность за лечение самых сложных случаев, за разрешение споров, поиск и использование финансов. И это тоже заставляет быстро «взрослеть».
С благодарностью вспоминаю слова напутствия моей предшественницы на посту зав. отделением Мазитовой Асии Исмагиловны: «Руководитель- это большая ответственность перед людьми, советую больше думать об этом, а не о собственной значимости. При любых, даже самых непростых обстоятельствах нужно прежде всего думать о людях и самому оставаться человеком». Очень правильные слова, этому совету я стараюсь следовать и по сей день.
А сейчас «взрослости» добавило ей еще одно направление — образовательная деятельность обучение молодых хирургов в формате WetLab, а в рамках работы Ассоциации медработников проводит ежемесячные конференции для офтальмологов — тоже в целях обучения.
«Халатность простить врачу нельзя»
— Главное в работе врача — это отношение к пациентам, — ответила на традиционный вопрос собеседница «Реального времени». — Профессиональный опыт с годами можно накопить, умения и навыки вырабатываются по мере практики. А вот несправедливое или невнимательное отношение к пациентам, халатность простить врачу нельзя. Самое лучшее для врача — относиться к ним так, как он стал бы относиться к своим родственникам — ответственно, уважительно, сочувственно. Хотя, конечно, это непросто: профессиональное выгорание никто не отменял.
Самое лучшее для врача — относиться к ним так, как он стал бы относиться к своим родственникам — ответственно, уважительно, сочувственно
— А на вас пациенты жаловались?
— Конечно! Как на всякого врача, ведь угодить всем сложно. К этому надо стараться относиться спокойно: нравится или нет тебе человек, ссорится он с тобой, говорит что-то неприятное тебе или о тебе — не это важно. Важно, что он пришел к тебе за помощью, и эту помощь он должен получить. Бывает, что пациент недоволен врачом, потому что у него свое видение относительно выбранного лечения. В таком случае его сомнения надо развеивать, объяснять ситуацию, разговаривать с ним. Надо не обижаться, а действовать так, как положено врачу — на пользу пациента.
Но бывает, что и у врача возникает повод если не обижаться, то серьезно огорчаться — из-за того, что результат его работы потерян или не был достигнут по недомыслию пациента:
— Результат лечения зависит не только от работы врача, но и от того, насколько пациент следует нашим рекомендациям. Это вторая обязательная составляющая. И бывает, что пациент самовольно «отменяет» назначенные препараты, вместо того, чтобы прийти к врачу и объяснить, что препарат вызвал жжение в глазах или аллергию, и попросить подобрать другое лечение. В итоге результата нет, зрение безвозвратно ухудшилось — конечно, это разочаровывает. А как иначе, если операция была проведена успешно, были все шансы на хороший результат? Но все равно надо понимать, что в отличие от врача пациенты несведущи, и серьезно обижаться на них, наверное, все-таки неправильно. Возможно, нужно было больше объяснять и больше разговаривать, чтобы пациент все понял, поверил и стал союзником врача в борьбе за собственное здоровье.
«Надеюсь, я не последний доктор в семье»
— Мои дети, сын и дочь по окончанию школы изъявили желание поступить в медицинский вуз, — поделилась Елена Жиденко с корреспондентом. — И меня радует, что, видя меня, человека увлеченного, переживающего и вечно занятого, испытывающего постоянную нехватку времени, видя мои дежурства, звонки, которые раздаются в любое время, они все-таки выбрали эту профессию, сочли ее привлекательной. Пока они на первых курсах, и до выбора специализации еще есть время, но уже сейчас и офтальмология, и хирургия им очень нравятся. Я надеюсь, что все у них получится, что они станут продолжением меня, что я — не последний доктор в семье.
Меня радует, что, видя меня, человека увлеченного, переживающего и вечно занятого, испытывающего постоянную нехватку времени, видя мои дежурства, звонки, которые раздаются в любое время, они все-таки выбрали эту профессию
Слово «хирург» Елена Жиденко произносит с особой интонацией. По ее словам, она с самого начала, еще до поступления в вуз, стремилась к этому, а поступив, твердо знала, что обязательно будет оперировать:
— Половина моих однокурсников категорически не видела себя хирургами и это нормально: кто-то не хотел работать в условиях неотложной помощи, кого-то привлекала исключительно диагностика. На мой взгляд, хирург — это творец и созидатель, в отличие от терапевта, он видит результат того, что сделал сам своими руками сразу, благодаря собственным навыкам и знаниям. И меня это всегда очень привлекало! К тому же хирург должен и в терапии очень серьезно разбираться, чтобы правильно подготовить к операции и после нее выходить пациента. Тут приходится мыслить шире, чем в пределах только операции, и смотреть дальше, на перспективу. Занимаясь любимым и очень нужным делом, врач имеет возможность, используя собственные опыт и знания, помогать людям, развиваться и совершенствоваться. Каждый год возникают новые задачи и вызовы: это ликвидация очередности и увеличение объемов оказания медицинской помощи, и организация мобильной поликлиники, внедрение телемедицины, работа в условиях пандемии и частичной мобилизации. Впереди еще много интересной и очень нужной работы. Скучать, я уверена, точно не придется.