Жители села в Заинском районе выступили против вывески на мечети в честь отца имама

Неофициальная вывеска

Село Куш-Елга издревле славится проведением традиционного татарского народного праздника Джиен, который в прежние века собирал жителей 13 близлежащих деревень. В наши дни традицию возродили — сельское гулянье «Ашыт жыены» приобрело статус районного праздника.

В Куш-Елге в свое время были мечеть, мектеб, водяная мельница, но в 1921 году село сильно пострадало от пожара, уничтожившего две трети дворов, мусульманский храм и медресе. Лишь в 1991-м здесь вновь возвели мечеть, вокруг которой сегодня разгорелся спор из-за названия.

— По официальным документам, наша мечеть ничье имя не носит — она называется «Мечеть села Куш-Елга», и это название, я считаю, объединяет всех жителей, которые вложили свой труд и средства в строительство мечети в начале 90-х годов. А недавно собрали деньги на ремонт мечети, — рассказал «Реальному времени» житель села Флур Нугманов, который принимал непосредственное участие в строительстве мечети.

По словам местных жителей, после ремонта имам Сулейман Гарипов обновил и висевшую на стене мечети табличку, дав сооружению название в честь своего отца:

— На вывеске написано: «Мөхәммәтһади исемендәге Куш-Елга авылы мәчете» — «Кош-Елгинская мечеть им. Мухаммедгади». Мы так понимаем, что он начал предпринимать шаги к тому, чтобы неофициально висевшая на стене табличка стала официальной, чтобы поменять название мечети. Гарипов утверждает, что это его отец в начале 90-х получал разрешение на строительство мечети, что он мечеть строил, но это не так! — утверждает собеседник «Реального времени», который помогал возводить храм и выступает против таблички с таким наименованием мечети.

По словам Нугманова, мечеть строили, что называется, всем миром, а заявление в сельсовет о предоставлении под мечеть участка муниципальной земли — пустыря, на котором когда-то стояла сельская библиотека, написал совсем другой человек — покойный Масабих Ахунов:

— Это его дочь, которая сейчас живет в Заинске, подняла вопрос о табличке и названии — она-то помнит, кто на самом деле обращался в сельсовет. И бывший председатель сельсовета жив — он может подтвердить, что не имел к этому отношения Гарипов.

Более того, по словам собеседника издания, Гарипов будто бы, напротив, даже отговаривал Ахунова заниматься вопросом строительства мечети — дескать, все равно не согласуют.

Хазрат забыл хадис?

Представитель деревенской общины рассказал, что 15 октября в мечети по поводу названия прошло собрание, но на нем «Сулейман хазрат не дал высказаться противникам переименования храма, кричал, оскорблял несогласных». И добавил, что есть в селе люди, которые не против переименования мечети, но решаться такой вопрос должен с учетом мнения всех, кто вкладывался в ее строительство и ремонт:

— В Коране есть хадис, смысл которого состоит в том, что священнослужитель не должен ставить свои личные интересы выше общественных.

Собеседник «Реального времени» добавил, что обратился в Духовное управление мусульман республики и надеется, что там разберутся в конфликте и разрешат его в соответствии с нормами Корана и справедливости.

Память об отнятом хлебе

Флур Нугманов и его брат Камиль говорят, что часть жителей деревни не согласны с увековечиванием памяти отца имама и по другой причине. По их убеждению, в советские годы Гарипов-старший сыграл трагическую роль в судьбе отдельных сельчан. Якобы по его доносу были арестованы несколько человек, но суд их оправдал:

— После войны, в 1946 году, в стране начался голод. В нашем селе Куш-Елга эта катастрофа была гораздо трагичнее. Осенью по доносу Хади Гарипова и еще одного односельчанина в селе прошел обыск — искали хлеб, который на трудодни в колхозе не выдавали. Обыски прошли без всяких оснований, потому что пропажи хлеба не было. Искать помогали сельские приспешники, обыскали все, навоз пробивали шомполами. Хлеб нашли, из-за отсутствия документов изъяли и вывезли на колхозный склад. Таким образом, многие семьи были обречены на голод. Указанных в доносе Габдулхая Сабитова, Вагиза Хуснутдинова, Мавзетдина Мухаметдинова, Гарифа Хасаншина, Гарифа Нугманова, Миннахмета Набиуллина арестовали и доставили в Заинский НКВД. Их обвинили в серьезном преступлении, по статьям, предполагавшим наказание от 10 лет лишения свободы до высшей меры. В течение шести месяцев шел суд, их этапировали пешком из Заинска в елабужскую тюрьму, потом обратно в Заинск, потом в мензелинскую тюрьму и снова в Заинск. А в итоге их вина не была доказана, их оправдали и выпустили из-под стражи прямо в зале суда.

Братья Нугмановы подчеркнули, что обида за донос особенно горька была тем, что семьи, у которых нашли зерно, — это семьи воевавших и погибших на войне красноармейцев.

— Бабушка наша вдовой осталась с пятью детьми, у них по доносу конфисковали полмешка хлеба пополам с лебедой, — припомнил Флур Нугуманов. — У соседей — двоих стариков и невестки с ребенком — два мешка, а у них двое сыновей воевали.

— У нас три четверти призванных из села с войны не вернулись, а этот обыск усугубил голод, — подчеркнул Камиль Нугуманов. — Тех, у кого хлеб забрали, спасло только то, что соседи, родственники из другой деревни, где обыска не было, поделились. Ну и из лыка люди плели лапти-шептуны, короба — продавали на рынке, меняли на хлеб.

«Хотите снимать — снимайте, своими руками я этого делать не буду»

«Реальному времени» удалось связаться и с самим имамом мечети Сулейманом Гариповым, который озвучил свою позицию в споре и ответил на критику в адрес отца.

— Этот конфликт тянется с послевоенных времен, — рассказал Сулейман хазрат. — Тогда из деревни возили зерно на элеватор, были случаи воровства, по дворам прошли с обысками и у пяти человек зерно нашли. Среди тех, у кого нашли, был отец людей, которые сейчас на меня жалуются. Они утверждают, что мой отец говорил кому-то о том, что зерно у них. И хотя старожилы утверждают, что такого не было, эти люди моего отца ненавидят. А он ведь все четыре года воевал, ранен был, пришел в орденах и медалях. Он просто не мог такого совершить — не такой он был человек!

На вопрос корреспондента, насколько верно утверждение о том, что мечеть открыли только благодаря отцу Гарипова, тот ответил:

— В 90-х он был имамом, мечети у нас не было, намазы на кладбище читали. И он выступил с обращением к народу: давайте, мол, построим мечеть. Контролировал строительство, был первым имамом мечети, провозгласил первый азан, первым открыл дверь в мечеть. Поэтому сразу после строительства в 1994-м или 1995 году люди в память об этом и повесили на мечети доску, на ней было написано, что мечеть эта — имени Мухамата хадия. Эта доска у меня до сих пор во дворе лежит. А после ремонта в 2021 году я доску поменял, поговорив предварительно с народом, потому что отец ведь эту мечеть не строил на свои деньги.

Сулейман хазрат также рассказал, что когда возник этот спор, против памятной доски было собрано 80 подписей, а за нее — 200:

— И 23 человека, которые вначале подписались против, потом от этого отказались, так что противников осталось сейчас всего 58. Но конфликт уже полтора года идет, они в муфтият написали, и я написал — куда деваться, надо объяснять. Лучше бы давно примириться всем. Я им говорю: «Хотите снять доску — снимайте, а своими руками я этого делать не буду!»

«Спор между сельчанами — беспредметный»

В Духовном управлении мусульман Татарстана считают, что «спор между сельчанами — беспредметный».

— Юридическое название мечети закреплено в Уставе и Минюсте РТ: «Приход деревни Куш-Елга мухтасибата Заинского района». Иного названия у мечети нет, — пояснил «Реальному времени» заместитель муфтия РТ по работе с территориями, казый Равиль хазрат Зуферов. — А вывеска «Мөхәммәтһади исемендәге Куш-Елга авылы мәчете» висит на стене мечети с начала 2000-х годов в качестве памяти о вкладе этого человека в ее строительство. Размещена она по решению махалли.

Однако, по словам обративших в редакцию сельчан, никакого отношения к возведению мечети отец имама не имел. А, согласно ЕГРЮЛ, полное юридическое наименование мечети: «Местная мусульманская религиозная организация — приход д. Куш-елга мухтасибата Заинского района централизованной религиозной организации — Духовного управления мусульман Республики Татарстан». Причем официально по документам все еще проходит прежний имам: имам-хатыйб Нуреев Мулланур Муллахметович, хотя Гарипов сменил его на этом посту несколько лет назад.

На вопрос, существует ли какой-то определенный регламент присвоения мечети определенного названия, и если да, то какие условия должны при этом соблюдаться, Равиль хазрат пояснил, что для изменения названия мечети достаточно решения мутаваллията — попечительского органа махалли:

— Протокол собрания мутаваллията является основанием для подачи заявления в Минюст о смене названия.

Однако, добавил он, для урегулирования конфликта в селе Куш-Елга ДУМ РТ предлагает привлечь всех желающих сельчан для принятия совместного решения путем голосования, в котором, согласно уставу мечети и Федеральному закону «О свободе совести и о религиозных объединениях», вправе участвовать мусульмане, достигшие 18 лет и постоянно проживающие в селе Куш-Елга, совершающие все необходимые религиозные предписания, регулярно посещающие пятничные и праздничные молитвы и принимающие активное участие в делах махалли.

Но и решение о голосовании вызывает недоумение у сельчан, ведь вывеска уже незаконна, раз ее повесили самовольно.

«Имам должен примирять»

Казый Равиль хазрат Зуферов в разговоре с «Реальным временем» подчеркнул, что, по мнению ДУМ, конфликт у имама возник не с прихожанами, а с жителями села, а это разные вещи:

— К сожалению, мечеть по пятницам здесь посещают всего лишь около 10—15 человек. Махалля приняла сторону хазрата.

Но это, по словам заместителя муфтия, не оправдывает действия имама, который должен примирять между собой односельчан, а не усугублять конфликт.

Что же касается собрания, которое вылилось в скандал, то представитель ДУМ сообщил, что оно должно быть проведено, но по конструктивному сценарию, и привести к выбору названия мечети:

— Для разбирательств обстоятельств дела и примирения сторон в селе Куш-Елга 15 октября 2022 года мухтасибатом Заинского района было проведено собрание. Одним из его вопросов было голосование, тайное или открытое — на выбор сельчан, за название мечети. Однако ввиду психоэмоционального напряжения сельчан, которое достигло на собрании своей критической точки, проведение голосования не представлялось целесообразным и было перенесено.

Кроме того, от имени ДУМ РТ он напомнил, что «быть прихожанином мечети — это значит посещать еженедельно пятничные намазы и коллективные намазы во время Курбан-байрама, Ураза-байрама и месяца Рамазан, участвовать в жизни махалли, учиться на примечетских курсах, помогать в содержании мечети, оплате коммунальных платежей и труда имамов и других сотрудников мечети».

Есть Коран и есть закон

Казый Равиль хазрат Зуферов закончил диалог с «Реальным временем» словами, адресованными всем участникам конфликта в селе Куш-Елга:

— Печально, что односельчане и братья по вере вместо того, чтобы пожимать друг другу руки на коллективных молитвах, враждуют из-за вывески.

Представители несогласных говорят, что тоже очень огорчены всем происходящим, однако намерены и далее добиваться принятия решения о вывеске, которое устроило бы всех жителей села Куш-Елга, участвующих в судьбе мечети. Снимать памятную доску самостоятельно, как предлагает Сулейман хазрат, они не собираются — говорят, что если конфликт не разрешится при участии ДУМ РТ, они намерены обратиться в светские органы, а именно в прокуратуру:

— Мы попросим обязать имама установить на мечети вывеску, соответствующую ее официальному названию. В конце концов, содержание вывесок регламентируется действующим законодательством, и за вывеску, которая не соответствует утвержденной, нарушителям грозит крупный штраф!