«Посадили в спецблок — камера чуть больше могилы»: последнее слово «бригадира» банды «Третьевские»

Описанные в обвинении «подвиги» казанской бригады «Третьевские» кардинально отличаются от историй кровавых «войн за асфальт» в столице Татарстана. Этим обвиняемым в бандитизме предъявляют лишь один эпизод неудачного разбоя с обстрелом бронированного авто из неустановленного огнестрельного оружия и серию грабежей, вымогательств и поджогов торговых точек в Приволжском районе.

Лидером группировки «Третья коробка» в МВД и прокуратуре считают 38-летнего Артура Кунаева, в прошлом директора и учредителя пяти казанских компаний по производству строительно-монтажных работ, строительству жилых зданий, торговле автотранспортом и оказанию охранных услуг. Последняя из них ликвидирована в 2019-м. Также за плечами у обвиняемого — работа на заводе «ВНИИВОЛТ» и должность главного инженера в научно-производственном предприятии «Патфил». А также погашенная больше 12 лет назад судимость в виде обязательных работ за стрельбу из травматики с причинением тяжкого вреда здоровью по неосторожности.

Кунаев о давлении — холоде в камере и соседе с чесоткой

В прениях гособвинитель запросил для Кунаева 16 лет колонии строгого режима. А также реальные сроки от 4 до 15 лет еще 13 обвиняемым по делу. Всего по делу «Третьевских» судят 17 человек.

Приводим последнее слово «бригадира» с незначительными сокращениями:

«Уважаемый суд, участники процесса, я не совершал преступления, не имел умысла, просто не мог сделать то, в чем меня обвиняют. Я работал непрерывно на фирме 15 лет, получал приличную зарплату, занимался бизнесом, обеспечивал супругу и двоих детей, помогал родителям и одинокой тете.

Доводы обвинения не убедительны, доказательств им нет, только показания двух заинтересованных наркоманов, которым предъявлено обвинение по сбыту в крупном размере. И аргументы прокуратуры повторяют обвинительное заключение. Создается впечатление, что передо мной — глухая стена...

Следствие велось некорректно и предвзято. Часто показания добывались путем морального воздействия на свидетелей и подсудимых. В суде практически все свидетели и некоторые из подсудимых давали совершенно иные показания, чем в полиции. Не подтвердили, что я якобы был лидером ОПГ, совершал какие-либо противоправные действия. Многие рассказали — показания давали не добровольно, а под давлением... Немножко расскажу, как это происходило со мной.

Когда меня задержали, то в первое время угрожали — не увижу своих родителей, детей и супругу в течение 15 лет, если сейчас не подпишу документы, заранее напечатанные, в которых предлагалось оговорить разных людей. Обещали, что если подпишу, то все будет намного легче, и свалят на другого. Меня с детства воспитывали, что как бы тяжело не было, нужно поступать по совести. Так я и поступил. Тогда, по просьбе следователей, посадили в спецблок СИЗО — это камера чуть больше могилы метр на два с половиной. Там меня продержали три полных месяца. В это время вывозили из изолятора лишь для бесед и постоянно давали подписать уже готовые показания, говорили: «Подпиши и все закончится».

Когда это не дало результата, меня в декабре 2019 года вывезли в СИЗО-5 в Чистополь по указанию следователя. Там меня встретил сотрудник и сказал, что придется подписать некоторые бумаги, переданные следователем, я ответил отказом. Тогда меня посадили в камеру, где были щели в три сантиметра. На улице было около 15 градусов мороза. После этого в камеру посадили инвалида, за которым нужен был уход. Он практически не вставал. Приходилось за ним ухаживать, чтобы человек жил. Периодически приходили сотрудники и спрашивали — готов ли я подписать признание. А через некоторое время к нам в камеру посадили еще и человека, больного чесоткой...

Считаю, в данном случае следствие продемонстрировало, что для них нет никаких моральных и человеческих законов. Подобными действиями они дискредитируют все правоохранительные органы России. Именно из-за таких представителей следствия люди не доверяют сотрудникам полиции, боятся их больше, чем преступников, понимая, что беззащитны перед таким произволом.

На таких условиях в Чистополе меня «воспитывали» примерно месяц. Когда в январе вернули в СИЗО Казани, следователь с усмешкой спросил — понравилось ли мне это сказочное путешествие...».

«Стоят ли столько поломанных судеб вранья двух наркоманов?»

«Может быть, я не был идеальным гражданином, но никогда не совершал тех преступлений, которые мне вменяют, — продолжил свою речь обвиняемый. — В молодости я действительно преступил один раз закон, в чем раскаиваюсь. И уже понес наказание. Судимость давно снята. С тех пор прошло много времени, и я не совершал более никаких правонарушений. У оперативных сотрудников полиции не было на меня никакой компрометирующей информации, о чем они сами пояснили в суде.

У меня — три высших образования (инженер-строитель, юрист и экономист, — прим. ред.). Была официальная работа, доход и перспективный бизнес. Были большие планы по его развитию с выходом в Крым. И это никак не сочетается с той картиной, которую пытается навязать следствие, что я жил за счет грабежей и вымогательств. Это абсолютная ерунда.

Для справки: Кунаеву предъявлено обвинение в организации банды и всех ее преступлениях — одном разбое и 11 вымогательствах, трех грабежах и одном покушении на грабеж, двух фактах уничтожения чужого имущества и одной попытке такого уничтожения, а также в незаконном обороте и переделке оружия.

...Хотел бы обратить внимание — во всем уголовном деле нет ни одной улики, ни одного честного свидетеля, указывающего, что я имею отношение хоть к одному из вменяемых эпизодов. Очевидно, что при таком количестве статей и эпизодов улик и свидетелей должно быть очень много. А их нет... Следствие не нашло ничего , кроме слов [Тимура] Хайруллина (по версии следствия, бывший член «Третьевских», заплативший за выход 100 тыс., осужден за наркотики, — прим. ред.) и [Никиты] Носова (частично признающий вину фигурант дела, несмотря на арест, перемещается в зале суда без наручников, также привлекается за наркотики). И то Носов в суде начал давать другие показания.

Хочу сказать по эпизодам с незамерзающей жидкостью. В суде выяснилось — Носов вел конкуренцию с [Сергеем] Калмыковым (потерпевший предприниматель) по местам торговли «незамерзайкой». Мы услышали — Калмыков похищал принадлежащую Носову незамерзающую жидкость, а Носов вместо того, чтобы обратиться в полицию, также забрал у Калмыкова товар. Это было сделано по его инициативе, что Носов подтвердил в суде.

Словам Калмыкова веры нет... В ходе судебного следствия мы неоднократно выясняли, что он лжет. Это касается и того, что Альмиева и Хуснутдинова (еще двое потерпевших от грабежа незамерзайки) — это его люди», — отметил Артур Кунаев. А еще заявил, что в суде вскрылись основания не доверять протоколам полиции о выдаче Калмыкову видеорегистраторов для фиксации преступлений.

Ведь стоило потерпевшему предпринимателю заявить в суде, что со своим мобильником он в ту пору не расставался, как защитники обнародовали данные биллинга. Согласно которым абонент Калмыков в дни составления тех самых протоколов выдачи и изъятия технических средств в районе МВД не появлялся... Восполнить вскрывшийся дефект в доказательствах потерпевший попытался весьма оперативно — на следующий день на судебном допросе вспомнил, что отдавал свой мобильный во время пользования одному из работников. А вот кому — забыл накрепко.

«До 2019 года обо мне Калмыков нигде ничего не упоминает. Даже в октябре 2018-го, когда судится с Носовым по делу о хищении незамерзайки. А ведь по версии следствия, наша встреча происходила в 2017 году. Почему? И почему во время так называемой встречи в кафе, телефон Калмыкова находится в движении? Ответ прост: я никогда не встречался с Калмыковым и не вымогал у него ничего», — пояснил свою позицию обвиняемый. И дал понять — в отношениях Носова с Калмыковым тоже не все однозначно: «Почему Носов перечисляет деньги Калмыкову на банковскую карту (доказательства платежа приобщены к делу), если по версии Калмыкова и следствия, Носов вымогает деньги у него?».

«По Хайруллину я в своем допросе подробно указал все причины его оговора и приложил подтверждающие документы, — заявил в последнем слове Кунаев. — Он занял у меня крупную сумму денег и не вернул... В суде Хайруллин и Носов неоднократно говорили, что давали лживые показания, неправильные, либо ошибались. Для них подписка о даче ложных показаний — это пустой звук...

В 2019-м, когда меня арестовали, дочь только пошла в садик, а сын закончил второй класс. Сейчас она во втором, а он — шестиклассник. Каждый из нас понимает, что есть важные моменты в жизни, которые нельзя пропускать. Трудно читать письма и получать рисунки от детей, осознавая, что не можешь их обнять.

Не хочется говорить, но была фирма, довольно перспективная, работали люди, получали неплохую зарплату. Были кредиты, лизинги на фирме, и нам пришлось продать дом, в котором я жил с семьей, чтобы закрыть эти долги.

Стоят ли столько поломанных судеб вранья двух наркоманов? Уважаемый суд, сейчас в ваших руках не только наша судьба, а в целом — наша жизнь и судьба наших семей — жен, детей. Все эти 3,5 года жены все тащат на себе... Просто на секундочку представьте, как им тяжело...Я не прошу вас о снисхождении, я прошу, чтобы объективно оценили все, что было сказано здесь и приняли справедливое решение», — завершил свое обращение к суду Артур Кунаев.

Также на прошлом заседании с последним словом выступили еще 14 подсудимых. Сегодня в Верховном суде РТ такое право будет предоставлено еще двум обвиняемым, после чего суд удалится для постановления приговора.

Адвокат Кунаева о пропаже вещдоков, долгах и алиби Хайруллина

Большая часть работы адвокатов по делу «Третьевских» свелась к сбору доказательств о недостоверности доводов обвинения. В суде неоднократно звучали выпады защиты в адрес следователей МВД о желании «любой ценой сфабриковать громкое дело о «грозной» ОПГ». «Это привело к тому, что мой доверитель Кунаев длительное время безосновательно находится под уголовным преследованием, содержится под стражей без убедительных доказательств его виновности», — подчеркивала в прениях адвокат Рушана Камалова, отмечая, пятерых обвиняемых по делу ее клиент до возбуждения дела даже не знал. С остальными знаком либо по работе, либо благодаря детям, что ходят в один спортцентр и детсад.

Со слов Камаловой, на роль «главного злодея» ее клиента назначили не сразу. В первоначальных допросах ни Носов, ни Калмыков о нем даже не вспоминали. Но потом стали корректировать показания, подтверждая слова попавшегося на наркотиках Тимура Хайруллина. По версии защиты, этот осужденный-свидетель-потерпевший является должником бизнесмена Кунаева. Последний в суде пояснял — познакомились с Тимуром в спортзале в 2016-м, и тот довольно быстро вошел в доверие и убедил одолжить на месячный срок 450 тысяч рублей, чтобы вложиться в оптовую закупку древесины. Но этот бизнес не выгорел.

В счет долга Хайруллин предложил свою дачу за 200 тысяч рублей, но при регистрации сделки выяснилось — его супруга против. За свое согласие она потребовала — погасить долг мужа в 50 тысяч рублей перед ее матерью. Кунаев погасил, что в суде подтвердила и Шакирова, теперь уже бывшая супруга Хайруллина. «Хайруллин остался должен 300 тысяч, деньги упорно не отдавал, позже стал конфликтовать и оспаривать сумму. Оговор Кунаева позволил ему избавиться от уплаты долга», — сообщила суду адвокат Камалова. По ее мнению, подобные денежные отношения между реальным лидером ОПГ и рядовым членом, что подчиняется и платит в «общак» попросту абсурдны.

Также защитник ссылалась на приобщенные к делу данные о переводе «главарем» Кунаевым денег «подручному» Носову при покупке незамерзающей жидкости для машин своей семьи. Если мог взять бесплатно — почему не сделал это?

Камалова и другие адвокаты просили суд — при оценке показаний бывшего замначальника отдела БОП МВД Татарстана учитывать его же слова — сам он очевидцем преступлений не являлся и давал показания на основе того, что слышал от Хайруллина с Носовым. Более того, «свидетель Щепачев пояснил, что правдивость и объективность показаний этих лиц следствием и оперативниками не проверялась», — отметила адвокат Артура Кунаева.

— Вызывает недоумение, что такое беспрецедентное и безоговорочное доверие у следствия и оперативных сотрудников полиции вызвали два злоупотребляющих наркотическими средствами лица, задержанные при покушении на сбыт наркотиков в крупном размере, — продолжила защитник.

Далее Камалова прошлась по самому тяжкому эпизоду дела — вооруженному разбою и собственно оружию, которое в МВД считают преступным арсеналом. Она отметила — в арсенал полиция записала пистолеты Grand Power Т12 и ПБ-4-1 («Оса»), которые Кунаев покупал вполне официально в 2018 году, оформляя все соответствующие разрешения. Следствие же объясняет само обращение Кунаева в Росгвардию за этими разрешениями желанием «скрыть от правоохранительных органов свои преступные действия по руководству бандой». Вот только пистолеты Кунаева, а также обрез ружья охотничьего ружья ТОЗ и травматический пистолет «Оса», что изъяли у других фигурантов дела, ни в одном из преступлений не отметились. И речь идет не только по эпизодам, что вменяют «Третьевским», — сообщали в прениях Камалова и ее коллеги, уверяя — такой банды в Казани вообще не было.

Между тем, по версии обвинения, в ночь на 21 октября 2016-го «Третьевские» в масках и с неустановленным оружием, гвоздодером и монтировками напали на машину Toyota Camry, в которой потерпевшие Фархутдинов и Фазылзянов перевозили по просьбе знакомого 5 миллионов рублей, обещавшего заплатить им 10 тысяч рублей. Сначала на угнанной «семерке» врезались в иномарку «курьеров», затем обстреляли и попытались разбить стекла — но они оказались бронированными. Так что своей цели нападавшие не добились.

Силовики считают, одним из стрелявших был Кунаев лично. А одним из пассивных участников нападения — Хайруллин. Защита заявляла об алиби у обоих. Так, Хайруллин на протяжении восьми месяцев уверял, что в ту ночь заранее приехал к месту планируемого нападения на своей машине с Носовым, показывал при проверке показаний место засады, рассказывал подробности, и Носов его слова подтверждал. Однако адвокаты раскопали доказательства, что в указанные даты Хайруллин лежал с травмами в стационаре РКБ, а на его машине ездила жена, и в итоге на финише следствия Хайруллин и Носов синхронно начали вспоминать иные обстоятельства — дескать, первый на денек сбежал из больницы и принял участие в эпическом нападении на «броневик», но на чужой машине. И также синхронно корректировать — куда именно заезжала та машина с учетом установленного по дворовым камерам.

Напомним, по истории того нападения в 2016-м году полиция дело о разбое не возбуждала — расследовала хулиганство и умышленное повреждение имущества на 576,9 тысячи рублей. Почему? Да потому что потерпевшие «курьеры» ни о каких миллионах не заявляли. Заговорили о них лишь... в 2020-м. При этом следствием не найден и не опрошен не только указанный потерпевшими владелец денежных средств, но и многочисленные очевидцы, что приезжали в ночи на место после нападения, общались с потерпевшими и засветились на записи камер. Не проведена по горячим следам и экспертиза по машине, чтобы можно было утверждать — из какого оружия ее обстреляли.

Сам «броневичок», как и брошенная «семерка» (угон которой никому не вменяют, — прим. ред.), были переданы на ответственное хранение владельцам, однако вопреки условиям такого хранения спешно проданы. В результате в 2020 году экспертизу по следам оружия на авто полицейские следователи назначили... по фотографиям. Однако результат подобного исследования с выводами о применении именно огнестрельного оружия независимые эксперты назвали крайне сомнительным.

Какую оценку доказательствам обвинения и защиты даст Верховный суд Татарстана — скоро узнаем.