Ольга Багданова: «Врач не вправе выбирать, кого лечить, а кого нет»
Главврач казанской поликлиники №7 — о неожиданном выборе профессии, трудностях работы организатора медицины в эпоху перемен и призвании
Героиня сегодняшнего выпуска рубрики «Портрет» стала врачом не благодаря своим стремлениям и не по зову сердца, а, скорее, вопреки мечте стать архитектором. Но она, как говорили в одном старом советском фильме, не изменила мечте, а изменила мечту, и, как выяснилось впоследствии, поступила правильно. «Реальное время» представляет читателям доктора, не сразу осознавшего, в чем его настоящее призвание, но зато потом реализовавшего это призвание, что называется, по максимуму — главного врача казанской поликлиники №7 Ольгу Багданову.
«Я не пожалела, что родители настояли»
Многие успешные, знаменитые врачи мечтали об этой профессии с детства, шли к своей мечте, преодолевая трудности. Но Ольга Георгиевна пришла в медицину по-другому:
— А я о медицине вообще не мечтала. Я хотела стать архитектором, много и хорошо рисовала и мечтала поступить на архитектурный факультет. Но тогда в строительном институте выбор специальностей был невелик — я могла бы стать только архитектором-строителем. А это — типовые проекты, рутинная работа.
Поэтому на семейном совете родители настояли, чтобы дочь пошла в медицинский институт: «Семья наша не имела отношения к медицине, но они почему-то очень хотели, чтобы я стала врачом. И я не пожалела, что они настояли. Я очень благодарна моим преподавателям — врачам старой школы. Благодаря им я очень быстро увлеклась своей будущей профессией и поняла, что эта профессия мне нравится, это то, что мне нужно».
Лекарства по бартеру
Бытует бородатая шутка, что вуз — это место, где студентов учат, чтобы, придя работать, они начали учиться с нуля. Ольге Багдановой на первом месте работы, конечно, не пришлось все забыть и учиться заново, но многое необходимо было осваивать самостоятельно.
— Я окончила педиатрический факультет, но выбрала «взрослую» неврологию. Интернатура и ординатура прошли уже в РКБ — в отделении сосудистой неврологии. По окончании вуза я пошла работать в медсанчасть завода «Электроприбор» врачом-неврологом, но довольно скоро мне предложили должность заместителя главврача по лечебной работе. Конечно, это стало для меня шоком — в организации здравоохранения я ничего не понимала, и учиться этому надо было быстро, что называется, «на ходу». Осложнялось дело тем, что происходило все в те самые лихие 90-е, когда в лечебных учреждениях ничего не было — шприцы и физраствор были дефицитом, мы между учреждениями по бартеру лекарства и все остальное меняли, — вспоминает медик.
Причем самым страшным было даже не отсутствие лекарств. Главная сложность состояла в том, что медицина только-только начала переходить на страховые рельсы: «Больничные кассы только образовывались… Держало то, что за цифрами, документами, бумагами и проблемами стояли здоровье и жизнь наших пациентов. Не решать каждодневно появлявшиеся проблемы было просто нельзя. И постепенно все начало получаться», — объяснила врач.
«Нам было очень трудно работать во время перемен»
Из того непростого периода времени Ольга Багданова сегодня многое вспоминает. Начало ее работы пришлось на время перемен: «Те, кому сейчас 45 лет и больше, все время жили в условиях каких-то реформ. И когда я начинала работать, стала закрываться цеховая медицина, появились больничные кассы, страховые полисы, страховые компании. Нам было очень трудно переформатировать работу — в этом была главная проблема. До этого в медицине не считали деньги».
Тем не менее у нашей героини никогда не было желания все бросить, уйти на менее хлопотную должность: «Моя жизнь давно и прочно связана с этой поликлиникой, с 1998 года я работала начмедом, последние 5 лет — главврачом. Мы пережили и переезд, и реконструкцию».
«У нас нет нехватки специалистов — есть ротация»
Одна из самых больших проблем первичного звена в медицине сегодня — нехватка врачей. Но так получилось, что за последние 15 лет конкретно в 7-й поликлинике не было дефицита кадров — ни участковой службы, ни узких специалистов.
— Мы всегда были хорошо укомплектованы. Это не везение, конечно, а следствие того, что наша поликлиника является базой для двух кафедр медуниверситета. Студенты приходят сюда учиться, а после окончания вуза возвращаются уже работать, — пояснила Багданова.
В российской медицине сегодня общая тенденция такова, что, набравшись даже небольшого опыта в государственных учреждениях здравоохранения, молодые врачи уходят в коммерческие клиники. Но в 7-й поликлинике, как говорит ее главврач, столкнулись с несколько иной проблемой.
— Пережив две волны ковида, когда была очень большая нагрузка на всю сеть здравоохранения, мы столкнулись с несколько иной проблемой. У нас есть ротация специалистов, но, когда одни уходят, приходят другие. После второй волны у нас 16 молодых специалистов ушли в декретные отпуска — это было что-то вроде реакции на «боевые» условия работы, так после Великой Отечественной войны женщины стали много рожать. На место ушедших пришли новые специалисты. Но специфика работы участкового врача заключается в том, что хорошим участковым он становится минимум через 3—4 года после прихода на этот участок, когда он знает свое население. И вот в этом-то и оказалась самая большая сложность. Сейчас у нас ушли четверо врачей — двое вышли замуж и уехали, двое поступили в ординатуру. Пришли тоже четверо выпускников мединститута. И их надо заново обучать…
«Приходится все время учить»
При этом самое сложное в работе «свежеиспеченных» врачей — это то, что они вообще не знают, что такое участок, говорит Ольга Багданова: «Это работа, которую надо «потрогать» — без опыта и набивания шишек здесь ничего не получится. Когда мы учились, было понятие субординатуры — студентов на пятом и шестом курсе снимали с занятий и направляли обслуживать вызовы в эпидемию гриппа. А сейчас законодательство поменялось, без аккредитации на участке работать нельзя, и выпускники приходят не готовыми к этому».
И все же молодые врачи приходят работать не просто с дипломами. Например, в этом году в 7-ю поликлинику пришли четыре выпускницы.
— Они очень грамотные, однако я боюсь, что они скоро либо выйдут замуж и уедут, либо уйдут в декретные отпуска, либо найдут более оплачиваемую или престижную работу, не отработав те самые три года, за которые из дипломированного специалиста вырастает хороший участковый терапевт. Происходит постоянная ротация, поэтому нам приходится все время учить, учить, учить. Увы, постоянные участковые — это наши пенсионеры и старшее поколение врачей, — посетовала медик.
Диагноз — профнепригодность
В конце каждого месяца в лечебном учреждении анализируют свою работу — не только количественные, но и качественные показатели: как проходит диспансеризация, выявляются заболевания, проводится терапия.
— И сейчас я могу сказать, что двое из четырех наших молодых специалистов работали гораздо лучше и качественнее, чем те, кто давно работает в нашей поликлинике. А двое — очень грамотные, окончили вуз с отличием, но… Или они очень медлительные, или у них большой заинтересованности нет. Я это не очень понимаю, я сама люблю делать все быстро и сразу, не растягивать работу, — призналась Багданова.
Но бывает и так, что молодой врач вроде бы и работает хорошо, и схватывает все на лету — а все равно «профнепригоден»:
— У нас лет 10 назад был случай, когда к нам участковым терапевтом пришла молодая доктор, которая с отличием закончила и институт, и ординатуру. Ее вызвали к пациенту с острой болью в животе. А пациент — человек пьющий, асоциальный. Она написала диагноз «острый панкреатит» и ушла. Спустя три дня он вновь вызвал врача на дом, и хорошо, что она во второй раз догадалась отправить его в стационар! Снимки показали двустороннее воспаление легких, оно очень часто дает боль в животе. По сути, госпитализация спасла ему жизнь. Когда стали разбираться в причинах, по которым первоначально был выставлен ошибочный диагноз, выяснилось, что эта круглая отличница просто его не слушала — побрезговала. Она сама поняла, что не может работать, и мы расстались. У нас бывают пациенты с педикулезом, с алкоголизмом, бывают немытые и дурно пахнущие, врач не вправе выбирать, кого лечить, а кого нет. Каким бы ни был пациент — он обращается с болью, значит, надо оказать помощь.
Жалобы из коридора
Отдельный вопрос — пациенты-жалобщики, а поводы для жалобы в поликлиниках всегда находятся. Ольга Багданова по опыту работы заместителем главврача уже знает и тех, кто может пожаловаться, когда есть реальный повод, и тех, кто всегда и всем недоволен. Причем даже знает, как к последним найти подход. Хотя иногда приходится очень непросто.
— Вчера пришел пациент, который сам просрочил индивидуальный пакет реабилитации, не прошел ни одного узкого специалиста и потребовал у заведующего отделением, чтобы его без предварительной записи провели по всем специалистам в течение получаса. Когда она сказала, что перед кабинетами сидят такие же пациенты, пришедшие по записи и пообещала все сделать, но не за такой короткий срок, он и в ее, и в мой адрес нецензурно высказался. Вот куда денешься?
Не все ситуации можно быстро урегулировать, иногда решение дается непросто или его вовсе нет. Но, по словам Багдановой, в поликлинике стараются решить все вопросы. Даже если нет возможностей для какого-то обследования — лечебное учреждение заключает договоры с другими организациями. Главврач договаривается с коллегами, если что-то надо сделать совсем срочно, а договор требует времени и оплаты.
— Знаете, я очень люблю ходить по коридору. Идешь — и люди начинают говорить громче. Слышу: «Такое творится, что это за безобразие!» — и подсаживаюсь, узнаю, что случилось. И «спасибо» говорят, и каждый день! В основном, конечно, пожилые люди. Но вот вчера было очень приятно услышать в дневном стационаре от молодого человека, что ему очень понравился и помог курс реабилитации после травмы, что работа хорошо у нас организована, — рассказала Багданова.
Деменция, депрессия и реабилитация
Есть особая категория пациентов — пожилые люди, которые в поликлинику идут порой просто от нехватки общения. Часть из них страдает деменцией, с ними непросто договориться, хотя увеличения таких больных по статистике не наблюдается.
— Пациентов с диагнозом «деменция» у нас не больше, чем было раньше. Проблема в другом — у нас много необследованных на предмет деменции и болезни Альцгеймера пациентов. Вы ведь знаете, что по закону такое обследование возможно только с согласия пациента, а оно дается не всегда. Либо по судебному решению — а родственники не всегда до суда доходят.
Есть еще один повод для беспокойства, и на сегодня более важный — это депрессии. По словам медика, их гораздо больше, чем раньше, в частности, потому, что люди по два-три раза перенесли ковид.
В поликлинике продолжают работать и по программе постковидной реабилитации, которая появилась еще в 2020 году:
— Конечно работает — все, как прежде: занимаемся на берегу Кабана независимо от погоды в понедельник, среду и пятницу, в основном с людьми старшего поколения. Мы-то программу занятий разработали больше 5 лет назад — грех было не использовать наличие набережной рядом. А потом просто использовали для реабилитации после ковида.
Династия от папы, путь в медицину — от мамы
Интересно, что дочь Ольги Багдановой тоже решила пойти в медицину, причем следовала не только примеру матери, но и отца. И сейчас уже достигла такого профессионализма, что нередко консультирует мать.
— В своей семье я первый врач, а муж — 45-й врач в династии. Дочь действительно тоже стала врачом-невропатологом. И, поскольку она практикующий врач, а я давно уже администратор, но, чтобы не потерять навыки, работаю в реабилитационном отделении, я, бывает, советуюсь с ней по поводу своих пациентов, — говорит Ольга Багданова.
При этом дочь, по ее словам, не сразу выбрала профессию медика — сначала ее тянуло в журналистику. Девушка участвовала в конкурсах, занимала призовые места. Но обсуждая эти планы семейном совете, решили рассмотреть разные варианты.
— Про журналистику мы советы ей давать не могли, поскольку об этой профессии ничего не знали. Ей нравилась биология — но заканчивать вуз по этой специальности означало идти работать в школу, куда ее вроде бы не тянуло. В итоге она все же выбрала медицину, готовилась поступать в вуз уже осознанно и сейчас ничуть не жалеет, — радуется Ольга Багданова.