Краевед танцует танго! Ритмы и шаги в судьбе Эдуарда Хайруллина

Это похоже на танго! Когда партнер — импозантный и деликатный, при этом сильный и мужественный — начинает вести свою даму, и она доверяет ему, и он кружит и ведет ее по залу, и она не поспевает даже следить за траекторией, по которой они движутся, но доверяет ему полностью…

На ней — красное платье с открытой спиной, облегающим верхом, юбка с разрезом, на нем — черный парадный фрак, они поднимаются в танце по резной китайской лестнице богатого старинного особняка. Кинооператор, идущий за ними, едва успевает менять ракурсы съемки, переходя от ее красивой спины к его взгляду, нежному и уверенному, а потом — к китайским картинкам с птицами и ветвями деревьев на полутемных витражных стеклах в одной из ниш особняка…

Я себе так представляю это… Если бы мне нужно было создать какой-нибудь образ премиум-туров по старинным особнякам Казани, которые устраивает сейчас Эдуард Хайруллин, то образ этот был бы именно такой!

В ритме танца

И, ну да, конечно, они движутся по дому не вдвоем! На самом деле, идет небольшая группа гостей, но он, ведущий Эдуард Хайруллин, как раз такой, как я и описал выше: уверенный и импозантный! И на экскурсии по дому Ушковой (старинный особняк в центре Казани в стиле эклектики начала ХХ века — бывшее главное здание Национальной библиотеки, его я и имел в виду, рисуя в воображении танго великолепной, чувственной пары, передвигающейся по волшебным пространствам этого дома, и именно в доме Ушковой находится посейчас та знаменитая китайская лестница, которую я упомянул в самом начале своего очерка)… на экскурсии по дому, которую делают Эдуард Хайруллин со товарищи и которую правильнее называть премиум-туром с глубоким погружением в пространство дома — они используют элементы настоящего балета с профессиональными артистами, а кончается путешествие в красивейшем зале и при свечах.

Это такая, если хотите, экскурсия-спектакль, в которой есть и часть строго научная, глубокое исследование истории дома и людей, с ним связанных, исследование, продолжающееся, кстати сказать, до сих пор — в его рамках проводились и проводятся изучения документов из архивов Москвы, Самары, Ульяновска и Казани, за полтора года группа (Светлана Брайловская — их главный архивный исследователь) нашла уникальные, прежде никому не известные документы по истории дома и семьи Ушковых! И даже предметы, например медаль со Всемирной выставки в Париже с надписью Oushkov, что получили Ушковы в 1900 году на этой выставке века.

Но и во-вторых — подача! Эдуард проводит гостей по всем, даже самым тайным закоулкам большого дома. И вот это замысловатое передвижение по лабиринтам таинственного особняка во главе с ведущим — с такой несколько аристократической выправкой и манерой держаться — особенно напомнило мне танец! Именно танго!

В несколько усеченном виде любой сможет убедиться в этом прямо сейчас, если посмотрит один из видеороликов на ютьюб-канале «Новая Тартария». Там представлены уже видеоэкскурсии Эдуарда Хайруллина по старым домам Казани, но это такие короткие варианты экскурсий, ролики по 5—10 минут, чтобы удобно было смотреть. Вот там-то как раз работа оператора, смена ракурсов… вообще: движение, ритмика, пируэты — такой явно не случайный, продуманный элемент в экскурсиях и проектах по истории Казани, которые ведет Эдуард Хайруллин! Экскурсия в стихии танца и движения! Я вдруг это так почувствовал, и это было мне удивительно! И я подумал: «Так, пожалуй, здесь не делает никто!»

Нынешние проекты Эдуарда Хайруллина — его премиум-туры, исторические книги и видеоэкскурсии ютьюб-канала «Новая Тартария» — настоящее явление современного казанского краеведения и презентации казанского наследия для широкой публики. Нужно мне было, видимо, уехать из родного города, чтобы всмотреться в них пристальнее и осознать это!

Премиум-туры — это такие иммерсивные экскурсии для людей, которые желают не просто узнать что-то о старинном доме, но и как бы погрузиться в эпоху, самим стать на время частью истории этого дома. Слово «иммерсивный» как раз и означает эффект погружения. Наверное, чтобы войти в круг ценителей такого формата, нужно не только интересоваться историей, но и быть немножечко гурманом… Это такой особенный тип людей, и в Казани он находится, и со всей страны люди едут именно «на Эдуарда»: уже второй год премиум-туры по дому Зинаиды Ушковой пользуются несомненным успехом.

Видеоэкскурсии же, выходящие на канале «Новая Тартария», не только выполняют функции проморолика к устраиваемым турам, это вообще сам по себе отдельный жанр. Лучше всего получается он не у рядовых экскурсоводов, а у людей, прошедших школу телевидения. И вот здесь-то и кстати будет сказать: Эдуард Хайруллин не просто ютьюб-блогер, он журналист-телевизионщик с огромным опытом, к тому же дипломированный социолог-исследователь.

В телевизионную, доблогерскую эпоху были у него в Казани свои предшественники (говорю именно о видеоэкскурсиях сейчас, а не о премиум-турах). Можно вспомнить, к примеру, проект «Штрихи к портрету города» Лии Загидуллиной, прославленного татарстанского телевизионного диктора, или телецикл «Из истории одного дома» Аделя Хаирова… все эти видеозарисовки о городе теперь погребены в глубине телевизионных архивов, где мне и удалось с ними ознакомиться только потому, что 10 лет я и сам отработал на телевидении и имел к ним доступ.

А вот Эдуард — первый из телевизионщиков, ставший казанским краеведом-ютьюбером (совместив в одном формате принципы телевизионные, блогерские и научно-исследовательские). И когда я смотрю сейчас ролики о Казани, снятые другими блогерами, то для меня они зачастую не идут ни в какое сравнение с тем, что делает Эдуард и его товарищи по «Новой Тартарии»…

Моя цель не рекламная, хотя, наверное, сам Эдуард и его команда и будут как-нибудь использовать этот мой текст и для привлечения публики к своим проектам, и правильно сделают, ибо этого я бы, конечно, тоже хотел: пусть люди узнают о хорошем!.. Но моя цель другая. Я вот увидел (открыл для себя даже) новое культурное явление в родном городе, мимо которого раньше проходил! Вот оно существует — и надо об этом рассказать горожанам! Я еще думал и сам много: как сделать так, чтобы информацию о городе, о наследии его, об истории подавать интересно? У меня есть, как многие знают, и свои проекты на этот счет…

И вот здесь я вижу воплощенный рецепт! Профессионализм и чувство стиля в подаче! И неожиданное: танго! Танец! И это становится тогда открытием, лично для меня! Таким интересным! И вдруг я вижу в этом стиле и в этом танго отражение личности самого Эдуарда Хайруллина, это он мой герой, и о нем я буду писать, но уже в своих экскурсиях и премиум-турах — он смог выразить себя и проявить свою личность! И вот это-то меня восхищает и завораживает!

В середине нашего разговора всплыло это танго… Эдуард вспоминал, как, живя в Москве, ходил в танцевальную студию и учился танцам… «Танец — бесконечная радость!» — признался он мне вдруг. «Каждый танец интересен. Сальса — такая энергичная и раскованная… А танго — так собирает. Танго ты лучше понимаешь с возрастом. Со стороны иногда кажется, что танец этот несколько вяловат, но это не так! Главное, что я понял в этом танце: партнер должен вести! Он должен быть уверенным и одновременно нежным, он должен вести, если начинает вести партнерша — то танец этот развалится… Вообще, танец — это такая модель жизни», — сказал вдруг задумчиво Эдуард Фаридович.

— А в жизни у вас тоже так было, — решаюсь задать вдруг личный вопрос, — партнер вел?

— Не всегда… Да и не всегда я умел вести! По-разному было… В общем вот — в Москве я ходил на танцы, а здесь пока не нахожу такой студии, которая давала бы мне такие же счастливые ощущения, как та, московская. Очень скучаю по танцам…

Вот тогда-то и возник у меня в голове окончательно этот танцевальный образ его экскурсий…

Журналист на стиле

Вообще, выправка и чувство стиля, которые есть, например, в танго, были присущи Эдуарду Хайруллину всегда, даже тогда, когда основу его гардероба составляли не приталенные пиджаки и стильные смокинги, как сейчас, а журналистские тужурки, и работал он в начале 90-х на молодом казанском канале «Эфир». Пришел туда с предложением делать программу «Прогулки по Казани», а оказался в программе «Город» с ее городскими проблемами: общежитиями, городскими канализациями, пенсиями, ну и памятниками, конечно…

— Это было для нас самое безбашенное время! Тогда впервые нам разрешили говорить о чем хотим, была свобода слова и творчества! И мы творили! И рассказывали людям честно о жизни! Мы были тогда очень близки нашей аудитории, очень нужны горожанам, жителям Казани… люди на Чеховском рынке специально покупали антенны, чтобы ловить наш канал! Когда я переходил на Первый канал, собкором по Татарстану, я переживал, что меня быстро забудут, если не буду ежедневно в местном эфире, но оказалось — память людей инерционна, и ты уже давно на Первом, а для них — «эфировец»!

Безбашенное время… Если пользоваться танцевальными аналогиями, то тогда у Эдуарда было время сальсы, раскованной и легкой, а потом — наступило время танго! И из журналистики на какой-то период перешел он даже на государственную службу, и больше стало пиджаков в его гардеробе. Но и в то, первое, раннежурналистское время умение держать себя, выправка — это то, что отличало манеру Эдуарда Хайруллина, то, что и сделало его в итоге татарстанской телезвездой начала 1990-х.

Можно вспомнить оттепельные 60-е, молодых казанских стиляг поколения писателя Василия Аксенова, ведь с возвращением себе чувства стиля начиналось у этих ребят и возвращение чувства собственного достоинства, осознания своей личности, которое так часто попиралось у советских людей в годы навязываемого коллективизма. И вот, в годы уже перестройки (в конце 1980-х) появились на советском телевидении ведущие, следящие за собственным авторским стилем, но при этом не «белоперчаточники» какие-нибудь, не боящиеся острых и социальных тем, но державшие и себя в кадре с достоинством и эстетикой, и простирающие это чувство человеческого достоинства на героев своих телерепортажей. Можно привести в пример хотя бы Владимира Молчанова, ведущего легендарной программы «До и после полуночи», одним из знаменитых сюжетов которого стал вдруг фильм о шахтерах!

Эдуард Хайруллин, я думаю, представитель того же поколения в журналистике. И когда он делал свои сюжеты о простых людях, то в них сквозило именно уважение к ним, признание их права на хорошую, человеческую жизнь и требование соблюдения этого права.

Рассказывая мне недавно о доме Ушковой, по которому он теперь водит экскурсии, он вспомнил вдруг один из моментов, поразивших его: столкнувшись с невозможностью поставить окна в одной из частей дома, архитектор поставил световые фонари на крыше и плиты из толстого стекла на полу, чтобы и эта часть дома, и лестница, по которой ходит прислуга, были бы освещены.

Казалось бы, непарадная часть дома, гостей здесь не бывает, ходит только прислуга! Но вот это умение позаботиться обо всем, это внимание к ближним, уважение ко всем людям особенно привлекает Эдуарда Хайруллина в тех старых домах, о которых он рассказывает сейчас на своих экскурсиях. Хороший стиль, даже роскошь дворянских и купеческих особняков, а вместе с тем — забота о людях! И в его личном понимании стиля и эстетики всегда было это: уважение и внимательность к людям. Принцип: не отрываться от людей, не возноситься, хотя и держать выправку, соблюдать эстетику!

Служа государству — служить людям

Особенно важным представляется этот принцип Эдуарда Хайруллина, если знаешь, что значительная часть его карьеры прошла на государственной службе. В его официальном послужном списке значатся отнюдь не экскурсии, а, например, работа заместителем руководителя, а потом и руководителем пресс-службы президента Республики Татарстан. А до этого еще он был заместителем руководителя представительства Амурской области при президенте РФ и правительстве РФ. Очень, что называется, «пиджачные» должности! Да и сейчас официальная должность Эдуарда Фаридовича Хайруллина — заместитель руководителя Республиканского агентства РТ по печати и массовым коммуникациям «Татмедиа».

Основная карьера по этой линии складывалась у него уже по возвращении в Казань из Москвы. Вот да, вернулся! А ведь совсем уже было почувствовал себя москвичом. По возвращении на родину стал Эдуард Хайруллин госслужащим. «Я пошел во властные структуры Республики Татарстан, потому что почувствовал биение жизни в этом! Несмотря на весь официальный стиль, все эти галстуки и костюмы. Вообще, чем ниже уровень власти, тем ближе она к народу. И наш татарстанский президент просто очень много хорошего делает, особенно в деле сохранения исторического наследия. То, что он взял это дело под свой личный контроль, освободило нас от многих бюрократических проволочек, я воочию убедился, что иногда есть польза и от ручного управления, в вопросе сохранения исторического наследия — точно это так! Это такой важный пример (нам таких подчас очень не хватает! — А.Б.) — пример благотворного влияния государства на нашу жизнь!»

Я отметил про себя, как неожиданно Эдуард Хайруллин перешел на такой искренний пафос, говоря о своей госслужбе в Татарстане и вообще об устройстве местной власти, я заметил, что ему здесь оказалась важной вот эта связь, неоторванность власти от народа, что, говоря о Татарстане, он в эту связь верит, и на самом деле, очень важно, чтобы так оно и было, и только тогда и будет наше общество по-настоящему здоровым, когда власть будет не отрываться от своего народа, заботиться о нем и стараться сделать жизнь людей лучше. Передо мной была не вся татарстанская власть в этот день, передо мной был один Эдуард Хайруллин, и он показался мне очень искренним и настоящим, когда говорил эти слова, и говорил, что хочет сделать лучше жизнь людей, и я верю ему, может, еще и потому, что раскрыл он мне перед этим и многие другие стороны своей жизни и рассказал о своей работе в журналистике и о краеведении…

Вместе с возвращением на родину началась у Эдуарда Фаридовича бурная деятельность. По службе приходилось кататься ему по всему миру, в том числе в такие места, куда простым смертным путь заказан, например в Северную Корею или Курдистан, куда мало кто задумает поехать.

Про Северную Корею Эдуард Хайруллин вспоминает, как долго не выпускали их (группу журналистов) из автобуса, велели «это не снимать, это для нас нетипично». Но главный вывод из всех подобных поездок, который сделал для себя Эдуард: везде-то люди живут, везде — цивилизации, и все они разные, всем нужна своя жизнь, и не нужно всех под одну гребенку…

Внимание и интерес Эдуарда к людям проявились и в его увлечении фотографией. Еще живя в Москве, Эдуард Хайруллин серьезно начал интересоваться жанром фоторепортажа. Он прошел курсы в школе знаменитого советского фотографа Александра Иосифовича Лапина. Когда же Эдуарду Хайруллину пришло время делать выпускное задание, то он нашел на одной из выставок скульптуру, которая при смене ракурса открывалась зрителям совсем с другой, неожиданной стороны. И тогда он занял эту точку со своей камерой и ловил реакцию людей — изумление, удивление оторопь — от неожиданно поменявшего смысл экспоната…

Ловец человеческих эмоций — вот кем оказался фотограф Хайруллин, интерес к человеку выразился у него и в этой творческой ипостаси! А когда он только вернулся в Казань, как раз проходили работы по преображению и реновации острова-града Свияжска… ходили КАМАЗы, поднимали клубы пыли, фактически на глазах один мир уступал место другому на историческом острове. И вот тогда Эдуард снова взялся за фотокамеру, решив стать фотолетописцем этих изменений! Потом — выставку провел, не только здесь, у нас, но и в Париже, еще книгу издал…

А потом и дом 1900-го года купил, деревянный памятник, и начал его восстанавливать, чтобы на себе испытать все тяготы и лишения владельцев исторической недвижимости. И сделать его максимально аутентичным — как на фотографии Бренинга 1910 года, с резным крыльцом, мезонином и ледником во дворе. Чтобы гости из глянцевого туристического потока снова оказались в милом светлом прошлом, которое можно ощутить кончиками пальцев и попробовать на вкус.

Открывая Родину в себе

Да, его возвращение в родной город стало не только приходом в политику и околовластные круги республики, но и временем подлинного открывания Родины, постижения истории Казани, повседневной жизни людей, населявших ее в прежние времена и живущих здесь сейчас, даже просто: изучение истории своей семьи и своих предков. Вошел Эдуард и в тусовку казанских краеведов, любителей старины казанской, начал издавать книги, а потом вон — собрал команду: авторов, дизайнеров, фотографов, ученых, основал ютьюб-канал и учредил премиум-туры…

И вот эта-то часть стала его главным пока что приношением родному городу, стала настоящим культурным явлением, я хотел бы еще раз заострить внимание на этом, раскрывая здесь некоторые стороны биографии Эдуарда Хайруллина, характеристики его личности, хотел бы, чтобы читатели держали в голове и то, что эти его черты и особенности легли потом в основу, в характер его главного на этот момент детища — проекта «Новая Тартария», который стал важной вехой в современном казанском краеведении! Его главная мысль на этом поприще, как он ее сам теперь формулирует, звучит так: «Памятники — это не бремя, а актив, который может и должен работать на историю и людей».

Именно с таким багажом и вернулся он на родину, желая служить Отечеству и служить народу своему. И, наверное, для кого-то это пафос излишний… но в Эдуарде что-то такое родовое, какое-то странное внутреннее чувство дворянства, что ли? Я это так для себя называю!

Сам Эдуард Хайруллин — из рода потомственных почетных граждан Симбирска Алеевых-Бахтеевых, в какой-то момент увлекся он составлением генеалогического древа, сейчас нашел уже 81 фамилию своих предков и их родственников. Один из прямых пращуров Хасан Алеев в 1900 году имел капитал в 366 тысяч, но при этом на нем были и немалые долги, и под номером 7 — долг преемнику Губкина — Кузнецову, чайному поставщику двора Его Императорского Величества. Последнему Кузнецову наследовала его сестра Ушкова, явившаяся, в свою очередь, матерью того Алексея Ушкова, кто и построил для своей жены Зинаиды дом, по которому теперь Эдуард водит экскурсии!

«Таким образом, у моей семьи оставался неоплаченный долг семье Ушковых, который я теперь с удовольствием возвращаю…»

Чувство эстетического, как чувство внутреннего аристократизма — и через него: воспитанная любовь к людям, вот как бы я описал формулу его личности… Я, весь такой расхристанный и неформальный, могу только позавидовать этому внутреннему офицерству, чести и эстетике, присущим Эдуарду…

С самого детства это открывалось в нем. С 4-го класса мечтал быть журналистом. В 126-й школе были у него даже прозвища Журналист или Журнал. Один из первых уроков, который откликнулся в нем: когда учительница истории Светлана Карповна Жук рассказывала им про античность, а потом они шли на экскурсию и на окрестных домах находили элементы из античной мифологии и искусства — приметы классицистического стиля… Много дала и бабушка, учительница и коммунистка Ольга Ивановна Беркутова…

А потом, в университете, будучи уже молодым корреспондентом, брал он интервью у знаменитого казанского профессора-историка Вульфсона, который в свое время руководил реставрационными работами актового зала в главном корпусе университета (ныне этот зал называют «Императорским»), профессор добился, чтобы в старинных стульях XIX века восстановили историческую набивку, сделанную из морской травы (водорослей). Этот материал для набивки стульев использовали еще со времен античности, как пишут справочники, главной особенностью такой набивки является большое содержание йода, который не просто позволяет человеку успокоиться и отдохнуть, но и насладиться ароматерапией и улучшить состояние своего организма в целом.

Крещён в краеведы травою морскою…

Этой своей «морской травой», которой он заставил-таки набить старинные стулья Актового зала Казанского университета, старый и знаменитый казанский профессор Григорий Наумович Вульфсон так поразил воображение молодого журналиста, что, вероятно, в этот момент и состоялось его посвящение в будущие краеведы…

Это время — середина и конец 1980-х — для казанских краеведов самое боевое и трудное. Боль сносимых памятников переживал Эдуард как свою, еще со школьной скамьи, и выносил ее на страницы СМИ. Вообще, в журналистике сохранение исторического наследия Казани стало одной из первых тем Эдуарда Хайруллина, с нею он потом и на телевидение пришел. Но начинал еще с газетных статей. Перестройка открывала пути гласности, поэтому журналистика сделалась важным инструментом! За судьбу и сохранение наследия можно было теперь бороться с открытым забралом!

Студент истфака КГУ Эдуард Хайруллин публикует в газете материал к 100-летию студенческой сходки с участием Владимира Ульянова (будущего Ленина), но главной целью явилось обнародование проекта исторической реконструкции площади перед Казанским университетом (для поддержки идеи приводилось в статье и мнение все того же неутомимого профессора Г.Н. Вульфсона):

«Вернуть эти камни, вернуть булыжную мостовую, газовые фонари, тумбы — значит воссоздать часть улицы Воскресенской, часть нашей истории и культуры. В 1887 году у центрального входа университета было три ступеньки. Для восстановления булыжной мостовой нужно снять 30—40 сантиметров асфальта…» — это пишет студент истфака, молодой Эдуард Хайруллин в 1987 году! Не просто призывая восстановить исторический вид улицы, но уже и очерчивая первый фронт работ! Интересно еще, что ведь и нынешняя его главная забота, дом Ушковой, находится тут же, напротив главного здания университета. Так и остался верен улице Воскресенской!

Вообще вот: верность своему городу, куда бы ни уезжал, куда бы ни заносила судьба, — еще одно важное его качество! Уже вскоре после университета отправился Хайруллин служить в армию, но и оттуда, из Иркутска, присылал письма в казанские газеты в поддержку исторической застройки улицы Баумана против проекта осовременить эту улицу новомодными зданиями. Читаю сейчас эти вырезки из старых газет, сохранившиеся в архивах Эдуарда Фаридовича, и диву даюсь: ну ведь армия, да еще Иркутск! Даль-то какая! До Казани ли тут? А вот оказалось: да! До Казани! И значит, все это уже не просто так, это навсегда, это его подлинное поприще и призвание!

Уже потом, много лет спустя, познакомился и подружился Эдуард Фаридович с выдающимися хранителями нашего наследия, увы, ныне покойными: знаменитым историком казанской повседневности Львом Моисеевичем Жаржевским, а также руководителем казанского отделения ВООПИиК, архитектором Фаридой Забировой… не только они двое, конечно, стали его учителями и наставниками в вопросах краеведения, но они были, пожалуй, самыми близкими, и эти потери особенно невосполнимы сейчас для всех ценителей старины казанской.

И вот, на новом витке истории казанского краеведения пришло теперь время ему, Эдуарду Хайруллину, выступить со своими проектами, посвященными истории и культуре родного края. И первым большим и успешным его медиапроектом стала книга «Татарстан. 100 лет. Прежде и теперь», приуроченная к 100-летию создания Татарской республики, учрежденной декретом правительства от 27 мая 1920 года. Такой, если хотите, научно-популярный иллюстрированный путеводитель по истории Татарстана. А потом — появились и ютьюб-канал, и премиум-туры…

Еще важное качество всех начинаний Эдуарда Хайруллина, посвященных истории, — это то, что везде у него очень продуманный маркетинг, он умеет делать продукт, ориентированный на клиентов, и доводить его до продажи, выходить на рынок (например, туристический, но не только). Это просто очень важно, просто очень… Бессребреничество вредит сохранению культуры и наследия… Это выучили хорошо наши великие предприниматели-меценаты начала ХХ века, и хорошо, что появляются люди, умеющие продолжить сейчас их славное дело!..

Сейчас Эдуард Хайруллин со своей командой заканчивает разработку нового премиум-тура под названием «Квартал искусств»…

— И мы осмотрим с вами обязательно подробно усадьбу генерала Сандецкого… и заглянем, конечно, на выставку Фешина… и посетим еще тайный чердак генерала… и дойдем до здания художественного училища… — рассказывает он мне в деталях (гораздо подробнее, чем я привел тут) переплетения нового маршрута… И видится мне: будто уверенной рукой статный танцор в черном фраке ведет свою красивую партнершу по затемненному залу…

Звучит танго!